История №154660

Мы учимся в первом классе, задают чтение и пересказ. В один из вечеров
дочь пересказала рассказ А. Гайдара «Советская площадь» вот что
прозвучало (орфография и пунктуация местами по настоянию дочери
изменена):

Дочь: «Один парень решил пойти на войну. А командир ему сказал, решай! И
сказал ему командир, выбрать себе лощадь. Тихую такую, которая не
цокает. Чтобы не захватили враги. Пошел себе парень себе выбирать
лошадь. Но все там тихие были клуши тьфу клячи и поэтому он выбрал себе
цокающую. И поскакали они на войну. Захватили парня враги. Его связали.
Его лошадь начали бить носками, ну шпорами и плеткой. А парень сбежал.
Выбрал себе нового коня и поехал в город. Предупредить граждан города
что, ну, как сказать, что наступает война. Но его никто не слушал. Все
играли музыку, танцевали, ну как сказать, тогда парень обиделся. И
ускакал за войском и началась у них война. »
Мама: А лошадь он свою не спас?
Дочь: Ну, наверное, спас.

Приведу оригинальный рассказ Аркадия Гайдара «Советская площадь»
Это был 1919 год –кажется, февраль. Мне только что исполнилось
пятнадцать лет. И вот командующий, который по добродушию, именовал меня
то ординарцем, то адъютантом, сказал: «Я уезжаю на Советскую площадь.
Герой, не хмурься! Я взял бы и тебя, но в машине нет бензина, и я поеду
верхом». Но я уже знал, зачем торопятся войска на площадь. И вздрогнул и
попросил: «Товарищ командующий, мне горько! Разрешите и мне поехать
верхом с вами? » Он предупредил: «Смотри!». И я помчался на конюшню
выбирать лошадь потише, потому что плохо держался в седле я еще совсем
плохо. Но все, что потише, были клячи, убогие, дохловатые. И мне
оседлали высокого лукавого коня, который, едва очутился на площади, стал
храпеть, крутить мордой и толкать крупом других… И был митинг, и с
балкона Моссовета выступали лучшие коммунисты многих стран. И всадники,
зло поглядывая на меня, тихо бранились и украдкой шпыняли моего коня,
кто носком сапога, а кто черенком плетки. Вдруг вся площадь замерла, и
на балкон вышел Ленин. Радостный, поднялся я на стременах, но конь мой
вздрогнул, захрапел, попятился. И во время короткой речи Ленина все свои
силы, все невысокое умение я истратил только на то, чтобы конь мой хотя
бы людям дал послушать то, что скажет великий вождь.
Но когда Ленин окончил говорить и площадь загремела музыкой и криками,
то в гневе и слезах жиганул я коня нагайкой, вылетел из строя и помчался
куда глаза глядят по пустынным, занесенным сугробами улицам.
Больше я Ленина никогда не слышал и не видел. Но в этот же день люди,
кто как мог, речь его мне пересказали. А я задумался, отпросился у
командующего и вскоре ушел с его красноармейцами на фронт – в далекую
Двенадцатую армию.