История №1366416

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

11 декабря 95г.

— Виктор Андреевич, здравствуйте, это Маркус… Нормально… Есть немного, не без этого… Да, конечно… Сколько сможете… А когда получу остальные?… Я понимаю… Но ведь и мне как-то… Хорошо, я понял… Нет проблем… Мне бы за аренду рассчитаться, остальное как-нибудь… Спасибо, Виктор Андреевич…

— Молодой человек, вы к кому?
— А вам какая разница!
— Я здесь живу.
— К Максиму.
— Яво нет.
— Догадываюсь… Вы давно его видели?
— На прошлой неделе.
— А вы не знаете, где он?… они уехали?
— Нет яво.
— Я понял.
— Яво совсем нет.
— Как это!
— В аварию попал он, разбился. В «Скорой» помер, не приходя в сознание.
— Подождите… Максим?… умер?!
— Да. В субботу это и стряслось, мил человек.
— А дочка?… у него была дочка!
— Хотите, я вас чаем напою? Не май месяц ведь, замёрзли, поди.

— …Не стесняйтесь, проходите.
— Уютно у вас…
— Да какой там уют… Стара уж стала, силы не те.
— Вы одна?
— Дочка у мя есть, и сын… Вы вовремя пришли, только–только чаёвничать собралась… А тут слышу стук. У Максима Володимировича звоночек-то давненько уж не жужжит… Ох, Царствие яму Небесное, и жене яво… Вере… Осиротили ребятёнка, всё о себе да о себе, а об жизни не подумали. Вот как ей теперь, без родителей-то…
— …Спасибо, я c вареньем не буду… Боюсь вспотеть. Морозно сегодня.
— Как хотите… Как вас звать–величать?
— Антон.
— А по батюшке?
— Георгиевич.
— Хорошее имя… Антон… Вы в Бога-то верите?
— Как сказать… Кажется, верю.
— И в церкву ходите?
— Ленив я, матушка.
— Значит, пойдёшь.
— Почему вы так думаете?
— А у тя, милок, на лбу написано.
— Что написано?
— Что священство тя ожидает.
— Скажете тоже… Неуч я, да и… по грехам моим…
— Почто?… али думаешь, что Господь не простит? Уж каких татей прощал, а тя и подавно за страдания твои.
— Какие там страдания…
— C женщинами те не повезло по глупости твоей да по наивности.
— Я не наивный.
— …Ты первый к Максиму Володимировичу пришёл… Дочку-то явоную сразу и забрали, в тотжын день.
— А кто её забрал?… родственники?
— Да какие там сродственники! Со службы яво, видать, и забрали.
— Вы не знаете, куда её увезли?
— Выброси из головы да из сердца. Своя у няе судьбина, у тя своя.
— Это точно…
— Вы с Максимкой-то как, в друзьях были али так, по случаю?
— Не знаю… Кажется, хороший был человек.
— Хороший, — значит, хороший… Ты посиди тут, милок, я сейчас… Хороший был человек Максимка, верно говоришь…

— …Вот… Антону Гяоргиевичу… Тябе, сынок, распоряжайся.
— Как мне!
— Я бабка неграмотная, что написано, тому и верю.
— …Тут… деньги…
— Значит, всё-таки друг он те был сердечный.
— Я не могу…
— Э-э, милок, можешь, не можешь, а взять придётся. Ты же не скажешь яму, что не возьмёшь!
— Теперь не скажу… некому…
— Вот и он так подумал, видно. Знал ведь, что те деньги-то пригодятся.
— …Пригодятся…
— Де могилка явоная, — ня знаю. Так что коли захочешь — сам ищи. Веркину знаю. Да не пойду впустую ноги мять. Непутёвая она была, Верка-то.
— Теперь не важно.
— Верно говоришь, Гяоргиевич, не нашего ума дело людей осуждать. Все там будем. Кто раньше, кто позже.
— Да уж скорей бы…
— Не гневи Бога, не ровён час — отвернётся.
— Может, повернётся?
— Ты вот через сердце всё пропускаешь, а не кажному дано. Потому и болеешь. А через болести ведь и душа чище становится, спаси нас Господи!
— Спасибо, мамаш, за тепло да угощение. Пойду я… Возьмите… немного…
— Эт что ещё за блажь! Думаешь, — голодаю тут?
— Помяните Максима с Верой. Да и за раба Божьего Антона свечечку Пресвятой… вдруг подсобит. Не самый ведь я пропащий.

Взрослые плачут слезами.
Взрослые плачут глазами.
Маленькие плачут сердцем,
Маленькие плачут жизнью.
Но если взрослый плачет как маленький,
Значит, он и правда плачет. (Марик, 10 лет)

Конец Третьей книги

Продолжение следует…