История №1051983

Давно минул очередной День Победы. Утихли ежегодные бурления и страсти, на полку отправились старые фотографии, и популюс благополучно подзабыл о ветеранах до следующего года. Наверное, самое время и написать пару слов. Для начала предупреждаю, будет очень длинное, бессвязное, нудное, и, наверное, абсолютно не нужное вступление, которое я пишу для себя, и которое можно пропустить.

Пролог:

Смотря с высоты прошедших лет я вынужден признать, с детства у меня был замылен глаз. Дело в том, что мне повезло, и я рос при двух дедушках и бабушке ветеранах. Конечно в семье были и другие ветераны, например мужья дедовых сестёр, братья и сёстры бабушек, итд, но их я видел редко. А когда и видел, то по малолетсву ни о чём никогда не распрашивал. Да и зачем? Если уж очень припекало что-либо разузнать про Войну, то запросто можно было "дёрнуть" одного из дедов. Правда, рассказов деда по отцу я помню совсем мало, он умер когда я был младшеклассником, и всё же, кое-что застряло в памяти.

Так вот, поразмыслив я понял одну штуку. Оказывается, я воспринимал историю Войны именно через их биографии, а они во многом были схожи. Оба, младший комсостав, оба на фронте с лета 1941-го. Дед по отцу - артиллерист, дослужился до майора, вот только точную последнюю должность не знаю. Вроде что-то на уровне замкомандира артдивизиона. Дед по матери - сапёр. Ванька-взводный. Наконец, уже во время Войны с Японией дорос до командира отдельного лёгкого переправочного парка (это примерно как комбат). Дослужился до капитана. Так что и по званиям и должностям были деды мои почти одинаковы.

Да что по должностям, у них и количество ранений совпадало, у каждого по одному тяжёлому и по два лёгких. А если и этого мало, даже награды у них были практически один в один. У каждого по 2 Ордена Отечественной Войны I степени, Орден Отечественной Войны II степени, по Красной Звезде, и по медали За Боевые Заслуги. Правда, у деда по отцу была ещё медаль За Отвагу, зато у деда по матери была медаль За Победу над Японией. Ну и по пригоршне тех что давали всем участникам определённой операции, типа За Оборону Кавказа, За Взятие Берлина, За Оборону Москвы, итд.

Глядя на них, в сопливом детстве, я был в полном расстройстве. Хотелось слышать про великие свершения и подвиги, а они детали своих биографий, наверняка щадя мои нервы, учитывая мой щенячий возраст, раскрывали весьма скупо. Нет, на роли героев дедушки решительно не годились. Зато контраст, то бишь подвиги показываемые актёрами в кино, впечатляли изрядно. Более того, на фоне фотографий генералов и маршалов в парадных мундирах из военных книг, коих у нас дома была немало, награды дедов выглядели более чем скромно. Да и выглядели деды совсем не так как богатыри в фильмах и книгах, а как самые что ни на есть ординарные, тусклые, малоинтересные личности. С Кожедубами, Маресьевыми, Коневыми, да Малиновскими, ну никак не сравнить.

Наверное по этому, к свому нынешнему стыду, я их биографии воспринимал за некий стандарт. Когда я подрос, то умом я, конечно, понимал, что судьбы у всех ветеранов разные, но вот осознания, как ни удивительно, не было. Вот как-то не доходило, что кто-то вполне мог не попасть на Войну в 1941-м, не быть раненным, не служить офицером, не получить наград, вообще не вернуться домой, и даже совсем не попасть на фронт.

Постепенно, с годами, появилось чуть больше мозгов, и я начал расспрашивать деда о деталях. Потом начал и записывать, иногда оформляя в виде рассказов. Совсем недавно жизнь взяла своё и расспрашивать стало некого. Наверное, когда его не стало, я и осознал, что биографии моих дедов наверно не такие уже и стандартные и ординарные.

Перед последним Днём Победы, я вдруг понял такую штуку. За столько лет, я ни разу не пообщался с "обыкновенным" ветераном. Тем самым - простым солдатом. Конечно взводный, ротный, и даже комбат, тоже не велики шишки, но всё же их было много меньше чем солдат, на чьих горбах и безымянных могилах и ковалась та самая Победа. Наверное взгляд солдата на Войну должен быть весьма другим, подумал я. Мне стало интересно, а какой он?

Тут мне повезло. В моей семье, в США, остался последний ветеран, отец моего дяди. На прошедшее 9-ое Мая, я к нему специально заехал и мы пообщались.
- Если ты ищешь подвигов и героизма, вынужден тебя разочаровать - сразу честно предупредил он меня.

Разговаривали мы пару часов. Вот, наконец, я решил изложить его повесть на бумаге. Будет, как обычно, очень длинно.

"Обыкновенный Солдат"

Эпиграф: "Мне хочется верить, что скромная наша работа, даёт вам возможность беспошлинно видеть восход" (В.С. Высоцкий).

Если кому интересно, первая часть истории тут: https://www.anekdot.ru/id/992789 .

В марте 1942-ого маму и меня эвакуировали по Дороге Жизни из Ленинграда. С горем пополам, через месяц-полтора мы добрались до Самарканда и там осели. В школу я больше не пошёл, ведь когда мы приехали на место, уже был конец учебного года. Удалось взамень устроиться на подготовительные курсы для поступления в сельхозтехникум. Всё таки уже 16 лет, на маминой шее сидеть стыдно. А самое главное тут свои карточки, а это хлеб. Что такое пайка хлеба после той блокадной зимы я на всю жизнь запомнил.

За лето я подучился, экзамены сдал и поступил. Даже семестр первый отучился. Но военкоматы работали чётко, в конце декабря мне исполнилось 17, а уже на следующий день мне повестка пришла. В военкомате мне сказали:
- Поедешь в военное училише, в Термез. Через 2 дня быть на вокзале.

Мама меня на вокзал проводила, плакала, ясное дело. Попрощались.

На вокзале из таких же пацанов как я, целую группу собрали, из тех что в Термез отправляют. Почти всем по 17. Сказали:
- Жди тут. Скоро подадут ваш эшелон. Никуда не расходиться.
В тот день отправки не было. Не было её ни завтра, ни послезавтра, ни на третий день, и ни на четвёртый. Все припасы, что с собой взяли, схарчили. Стало голодно. Конечно, нас кормили, ведь мы уже, можно сказать, в армии, но пустой суп, немного каши, и хлеб, для подростков мало.

А на вокзале своя жизнь шумит. Люди прибывают, уезжают, торгуют, меняют, кричат, плачут, теряют, находят. Целый водоворот судеб и жизней проносится перед глазами. А мы всё сидим, ждём и ждём, пока нас позовут. Мало того что скучно, до одури, так ещё и не поспать нормально, да и не ополоснуться даже.

Надоело, сколько можно. Пошли к коменданту:
- Что происходит? Когда нас отправят?
- А я откуда знаю? Пошли вон. Сказано ждать, так ждите. Придёт состав, вас позовут.
- Нас в армию призвали. Мы воевать хотим, а не прохлаждаться.
- Кыш отсюдова. И без вас голова кругом. Попадёте на фронт, это дни и часы на вокзале вам раем покажутся.

На пятый день мочи уже не было. Голодно, в баню бы сходить, да поспать нормально. Те, что как и я, из Самарканда призывались, порешили быстренько по домам сбегать. Мама так удивилась, ну и обрадовалась, конечно. В порядок себя привёл, помылся, поел домашнего и бегом на вокзал. И снова ждём.

Самый смелый из нас решил дома переночевать, авось пронесёт. Повезло, состав наш так и не подали. На следующий день уже все кто мог, по домам сбегали, притащили какой-то снеди тем кто из нашего призыва, но не местный. Много и у самих не было, но хоть какая то добавка. А вечером я и другие пошли спать по домам. Так ещё 4 дня пролетело. Вот это служба так служба, но всё кончилось на 10-й день.

Утром пришёл на вокзал, а нашей группы нету. Собралось нас человек 6-7 и к комменданту, где остальные? Тот сразу орать начал:
- Где вы шлялись, сволочи? Ночью подали состав, ваша группа отбыла в Термез. А вы дезертиры и по вам трибунал плачет.
Напугались мы жутко. Ведь, как ни крути, он прав. Время военное, суровое.
- Что же нам делать? Как в Термез добираться?
- А я откуда знаю? Я что вам, персональный поезд рожу? Своим ходом добирайтесь. По хорошему, я вообще сейчас же задержать вас должен.

Тут мы совсем приуныли. От Самарканда до Термеза 300 километров с гаком. Денег у нас, конечно же, нет. Всё что было, давным давно на вокзале потратили. И паспортов у нас тоже нет, мы же их в военкомате сдали.
Но тут комендант сжалился:
- Ладно, помогу вам. Вон состав с мазутом уходит. Он правда не в Термез идёт, а в Карши. Но и оттуда можно найти состав до Термеза.

Куда деваться, состав вот вот тронется. Побежали. Там на цистернах такие лесенки есть, на них залезли и держимся. Страшновато, конечно, если сорвёшься, то костей не соберёшь. Но если ухватился крепко, то вполне ехать можно. Хотя ветер дует и холодно, но других вариантов нет. Так до станции и добрались.

По вокзалу побегали, пораспрашивали. Оказалось ещё один состав уходит через пару часов, на Термез. Повезло, там платформы были. Договорились с машинистом, он в нашу ситуацию вник, пустил. В итоге попали мы в Термез лишь немногим позже чем остальные, нас даже никто и не хватился.

Учебка распологалась в старых казармах и конюшнях, ещё времен покорения Туркестана. Интересно, сохранились ли они до сих пор?

Про училище и рассказывать даже нечего. Гоняли нас без отдыху и сроку. Лёгкой жизни я не ожидал, но жарко там очень. Местным нормально, а мне было очень тяжело. Хотя, все одно лучше чем в блокадном Ленинграде. Эти полгода блокады, как шрам, на всю жизнь, остались. Даже когда совсем плохо бывало, вспоминал декабрь 1941-го и 125 грамм хлеба в день и холод, и сразу, в сравнении оно вроде и ничего, жить можно.

В учебке готовили младший комсостав для пулемётных взводов. Рассчитана она была на полгода, да только носить мне лейтенантские погоны так и не довелось. В середине мая 43-го, когда оставалось учиться с месяца полтора, курсы резко сократили. Нужны были люди для Курской битвы, так всех кого могли, выдернули из учебок и послали на фронт. В учебке оставили лишь один батальон. Таким образом я рядовым на фронт и поехал.

Ну на фронт, это громко сказано. Сначала в резерв Степного военного округа (потом он стал Степным фронтом), на формирование маршевых рот. Там заново бегать и стрелять учились. С пару месяцев там пробыл, а потом нас в 62-ую дивизию направили. В голове всё мысли патриотические были, в бой пойдём, за нашу Советскую Родину, немцев бить, но и это далеко не сразу сбылось. Мне кажется, нас просто не знали куда бросить.

Только в августе мы попали под Харьков. По пути нас высаживали несколько раз, то марши, то стрельбы, то ещё какие-то учения. Но и в Харькове повоевать не пришлось. Мы туда зашли через пару дней после того как его наши взяли. Город полусгоревший и трупов много. Впрочем, там мы недолго простояли, нас направили маршем к Днепру.

Про фронт каждый своё вспоминает. Мне вот помнится лишь постоянный, бесконечный поход. Ночью идём, днём где нибудь в лесочке отсиживаемся, дабы немецкая авиация нас не засекла. Так целый месяц шли и шли, всё пешком. Вроде 300 километров недалеко, но каждый день идти, с оружием и вещами, выматывает очень сильно. И снова никаких боёв, сражений или подвигов. Немцы так быстро отступали, нам их и повидать не удалось. Вроде как в догонялки играем.

В самом конце сентября подошли к Днепру, недалеко от Кременчуга. Сейчас о форсировании Днепра многие пишут, даже фильмы снимают. Говорят крупейшая и удачнейшая операция. Не знаю, не знаю. Я лишь могу говорить про то, что я в свои 17 лет увидел.

Мы на берегу стоим, народу уйма. На реке огромные понтоны, это как плот. Размера такого что на них взвод уместиться может. Плюс на них иногда даже пушку ставят. И гребём на тот берег. А прикрытия у нас нет вообще никакого. Ни авиации, ни артилерии, вообще ничего. И укрыться совсем негде.

Мы у немцев как на ладони. Убитых масса, и на воде и на берегу. Крики, мат, слёзы, командиры орут. Что делать, куда прятаться, кого слушать. Если и есть ад, то это точно он. Нас просто, как куропаток расстреливали. Каким чудом мы переправились, сам не знаю.

Впрочем, счастья от такой переправы совсем немного. Да и пробыл я там всего-ничего. Мы под обстрелом пару сот метров лишь вперед продвинулись.
Тут снаряд разорвался, мне осколок в плечо прилетел, погон пробил. Крови много, и больно ужасно. Товарищ, Слава, мы с ним вместе в Термезовской учебке были, кое как перевязал и орёт:
- Ползи назад. Ищи санитарную роту. Винтовку не забудь, а то подумают, что дезертир.

Ползти, я не пополз. Да и не смог бы я, но потащился назад. Еле-еле добрёл, хоть до санитаров совсем недалеко было. Рука онемела, а тут ещё эту тяжесть - винтовку тяни.

Санитары меня приняли, оружие забрали, взамен выдали медицинскую карточку передового района. Я уже чуть ли не в беспамятстве был. Меня на понтон с другими раненными уложили и обратно через Днепр. И повезло, немецкий снаряд миловал, доплыли.

С берега чуток оттащили, разложили нас земле. Лежите, отдыхайте, санитары заберут. А дальше полевой госпиталь, потом фронтовой, потом тыловой. Ранение тяжёлое оказалось, почти 4 месяца в госпитале пробыл.

На этом, можно сказать, моя война закончилась. Из госпитали выписали и направили в другую учебку, в Магнитогорск. Там готовили авиамехаников для Пе-2. Самолёты машины непростые, учили нас серьёзно. Почти год я там пробыл.

В начале 1945-го направили в Беларусию, а авиаполк. Правда, в нашем полку Пешек не было, а были Ил-2. Не знаю почему так меня распределили. Там я уже до Победы дослуживал. И после неё ещё почти год пришлось послужить.

Так что, за всю Войну я немца живого так и не увидал и даже стрельнуть во врага ни разу не довелось. За Войну я две медали получил, За Боевые Заслуги и За Победу над Германией, её правда всем кто служил давали. Вот и весь мой боевой путь, если можно так сказать.

Кстати, вот что. Прошло почти лет 40 после Победы, и занесло меня в городок, Кобеляки. Ты наверное и не слышал о таком, а когда то он был знаменит. Там много лет работал знаменитый костоправ, по фамилии Касьян. К нему со всей страны люди ехали со своими болячками. Даже гостиничку в городке построили специально для приезжих.

И вот сижу я утром за завтраком, газетку читаю. По сторонам даже и не гляжу, да и что там смотреть. Вдруг рядом слышу голос, такой спокойный будто знакомый говорит с которым лишь вчера расстались.
- Ну, привет, дружище.
Голову поднял. Слава, тот самый, который меня перевязал. Мы из Самарканда вместе призывались, и в Термезской учебке койки рядом стояли. Ныне он снабженцем в Одессе работает, на местный завод зачем-то приехал. Обнялись, разговорились.

Он то и рассказал, что ранение скорее всего меня и спасло. Полк с горем пополам всё таки переправилися и попал в самое пекло. Может ты слышал, был такой учёный генетик, Иосиф Раппопорт. Почитай, о нём много информации есть, биография просто потрясающая. Так вот, он в нашей же дивизии служил, только в соседнем полку. Самый наихрабрейший офицер во всей Советской армии, его аж три раза на Героя представляли. Один раз за вот эту проклятую переправу.

Но Золотую Звезду он так и не получил, ибо комдив наш и штабные, сначала переправились, а потом бросили дивизию и бежали. Получила наша дивизия под первое число, разделали её под орех. Так Раппопорт командование принял, а после, перед всеми, за то бегство комдиву морду бил. Может слухи, но я верю.

Слава поведал, что через неделю после моего ранения от взвода нашего остались лишь ножки да рожки. Попали в окружение и кто не погиб, тот к немцам в плен угодил. Славик тоже попал, у немцев в лагере был, но повезло, сумел бежать. Впрочем, это совсем другая история.

Вот собственно и всё. Такой рассказ на 9-ое Мая я услышал. "Обыкновенная" биография, "обыкновенного" солдата...