История №-9994397

Самоволка (новогодняя быль)

Эту новогоднюю историю, случившуюся при встрече далекого 1988-го года,
можно смело отнести к рубрике "Нарочно не придумаешь". Забыть ее нельзя,
хотя бы потому, что отмечался тот год в армии, а в армии, как известно,
"всего-то" два Новых года.

Служить мне оставалось меньше года в штабе воздушной дивизии, что
находился в самом центре украинского города покрупнее Риги -- остальное,
как вы понимаете, военная тайна. В нашем взводе обеспечения было всего
пятнадцать человек, служба была либеральной, а посему встреча Нового
года обещала превратиться в веселый праздник. В части остался дежурить
один подполковник, солдаты-водилы заранее обменяли казенный бензин на
местную самогонку, повар-узбек приготовил всякие вкусности, которые
многие не пробовали и на "гражданке". И вдобавок ко всем этим вольностям
мы с другом-литовцем Лаймонтасом, буквально в последнюю неделю декабря
познакомились с двумя местными девушками, которые обещали в течение
первого часа Нового года прийти к нам на КПП.

Пробили куранты, Горбачев толкнул речь, наш подполковник от лица
командования пожелал нам успехов в боевой и политической подготовке и
деликатно удалился к себе смотреть телевизор. Все подняли алюминевые
кружки с лимонадом, военнослужащие второго года службы в другой руке
держали такие же с "хохляцким виски". Это было только начало...

Наши с Лаймисом новые знакомые, назовем их Ира и Лена, не обманули и
пришли забрать нас к себе в гости. Легко сказать забрать -- мы-то
понимали, что за самоволку нас по голове не погладят. Но молодо-зелено,
и адреналина нам явно не хватало. Украинские зимы теплые -- накинули мы
шинелки, а шапки брать не стали. Если поймают, семь бед -- один ответ.

За околопраздничными разговорами с девушками мы не заметили, как через
десять минут оказались за самым настоящим домашним столом. Стол был в
доме Ириной бабушки, дом -- рядом с центральной улицей, но в частном
секторе. Кроме бабушки и Иры жил там еще и дедушка... Говорю об этом
подробно, потому что в последствии это сыграло решающую роль в
неожиданном повороте спокойного празднования Нового года тогда еще
советской молодежью.

Все было чинно-мирно -- традиционные "Голубой огонек" и салат-оливье,
дамам -- вино, солдатам -- водки, но тут появился дедушка... То ли он
принял на грудь лишнего, то ли ему не понравилось, что его внучка
привела в его дом посторонних молодых людей, а скорее всего и то, и
другое вместе, но он "попросил нас" покинуть столь уютное место. И более
того пригрозил позвать военный патруль, который заберет нас на "губу" --
дед был хорошо подкован в воинском Уставе. Бабушка прогнала дедушку со
словами: "Ишь чего удумал, старый..." Ирина попросила нас не обращать на
деда внимания. Вообщем, его слова никто не принял всерьез, а зря...

Кто был в армии, меня поймет, кто не был -- представит. За окном в
разгаре новогодняя ночь, за столом две девушки и два солдата срочной
службы, последние двое явно без увольнительной, на столе все имеющееся в
ту пору в магазинах спиртное -- полный набор, если не для дисбата, то
для гаупвахты точно. Отрываю взгляд от родной Лаймы Вайкуле на
телеэкране, медленно поворачиваю голову и вижу... красные повязки на
рукавах непрошенных гостей. Не верю глазам -- старший лейтенант и двое
рядовых, собственными персонами, как и "предсказывал" дедушка. Не
поленился он сходить до центральной улицы и привести с собой военный
патруль.

В такой ситуации говорить что-то бесполезно, но надо. Мямлим про
праздник -- не виноватые мол. Патруль просит нас "с вещами на выход".
Накидываем шинели...

- - Где ваши шапки?

- - В части оставили...

Бабушка не разбираясь в тонкостях воинской службы, защищает нас: "Да,
хлопчики тихо сидят, телевизор смотрют. Дед вот мой под старость лет из
ума выжил." Не понимала добрая женщина, что это слабые аргументы против
железных фактов -- "самовольная отлучка из расположения воинской части"
плюс "распитие спиртных напитков". Но каким-то чудесным образом ее слова
срабатывают, да и старлей оказался не суровым кадровым волком, а таким
же как мы двухгодичником, только после института. И он произносит фразу,
которую я буду помнить всегда:

- - Ребята, вот бабушка вас защищает. Да, и я могу вас понять. Ну, в
самоволку ушли -- Новый год все-таки, ну, девушки -- дело молодое, ну,
выпили, в конце концов... Но почему без шапок?! Это же нарушение формы
одежды!

На такой его своеобразный взгляд на приоритеты военной дисциплины,
ничего умного в моей голове не нашлось, кроме банальных слов:

- - Какое значение может иметь какая-то там шапка, если поймали в
самоволке?!

И тут лейтенант выдает еще один перл:

- - Вот смотрю, и сапоги у вас не чищены!

Помнится, тогда я очень сильно засомневался, учился ли он в институте и
знаком ли с элементарной логикой.

Но все хорошо, что хорошо кончается. Общими усилиями -- бабушка,
извиняющаяся за дедушку, девушки Ира и Лена, благодарные нам за чудный
вечер, и даже рядовые патруля, вошедшие в наше положение -- уговорили не
портить нам послужной список. То есть не забирать нас на гаупвахту,
после которой непременно последовала бы и ссылка из штаба на дальний
аэродром в степи, где ближайший хутор в десяти километрах, а только
лично отвести нас до нашей части. А в конце концов мы так обнаглели, что
кроме послужного списка попросили не портить нам и новогоднюю ночь. При
этом пообещали две вещи: дедушку уложить спать, чтобы он не позвал
другой патруль, а самим вернуться в часть до подъема, чтобы нас не
хватились.

Вернулись с Лаймисом мы дворами под утро. Невыспавшиеся, но счастливые,
то ли от новогодней ночи, то ли от того, что избежали хоть какого-либо
наказания