История №-9982570

ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО - 1

В семидесятые годы двадцатого столетия в маленьком южном городке Баку
был один-единственный оперный театр - излюбленное место отдыха
утомленного жарким солнцем восточного населения.
Коронный спектакль в нем, как обычно, был "Лебединое озеро", к двум
примам которого - Мамедову и Викиловой - отношение со стороны публики
было каким-то вроде покровительственно-отеческого, типа как к
безалаберному, но любимому дитяти. Например, в буфете в антракте можно
было нередко услышать диалоги вроде:
- А что это сегодня Мамедов тусклый?
- Да у них вчера сестру замуж соседи выдавали, вот и погорячились
слегка.
- А, ну тогда понятно...
Мамедов был строен и худощав. Викилова мала и изящна, но в крепко сбитом
теле. Весовые категории у них совпадали, может быть, даже был небольшой
перевес в сторону Викиловой.
Каждую субботу публика, затаив дыхание, мысленно ловила вместе с принцем
Зигфридом набегающую Одетту. Дополнительную остроту ощущений этой
трагической сцене придавал способ исполнения.
Зигфрид, покатив вперед плечи, слегка расставив руки и полуприсев,
принимал стойку вратарского ожидания, а также, дабы не лишать глубоко
трагическую сцену убедительности, путем выкатывания глаз и голубиного
запрокидывания головы пытался придать своему лицу томную и скучающую
безмятежность.
Одетта же отходила в другой конец сцены, замирала на пару секунд и,
слегка набычившись, начинала разбег, являя в эти моменты собою нечто
среднее между "кукурузником" и броненосцем. Разбег и...
Зигфрид с резким хаканьем, угрожающе накреняясь, принимал Одетту на
полусогнутые (тяжело все-таки!) и только уже начиная свой вояж по сцене,
"выжимал" ее до конца, словно тяжеловес - штангу.
Но однажды, увы, Мамедов не успел... и Белый Лебедь, выскользнув из
тонких рук партнера, тяжело рухнул оземь. Театр на месяц лишился примы,
пока Викилова залечивала переломанный палец ноги. Мамедов тоже отказался
от участия в балете без привычной партнерши и их заменила пара вторых
солистов (о которых в следующий раз). Через месяц Одетта вернулась, зал
принял ее, как родную, устроив ей овацию до начала спектакля и все бы
вроде бы пошло своим чередом, если не считать того, что впоследствии, в
течение нескольких лет зрители первых рядов, а если было очень тихо, то
и всего партера, могли слышать, как изящная Одетта, разбегаясь для
парящего прыжка, угрожающим шипом нервно цедила сквозь стиснутые зубы:
- Ну, теперь держи, сволочь!
Сказочник Дэн