История №-9974461

Жена у меня нет-нет, да прикрикнет на дочку, когда та виновата или под
руку попадется. Бойкая у нас дочь, нормальный ребенок. И достав как-то с
недоступного, казалось, для нее места голубовато-прозрачную, ужасно
симпатичную, которую ей, конечно, брать не разрешали, но и не запрещали,
и в голове не было, вазочку, она ее, вазочку, конечно, уронила. Тут же
подняла. Но изящный вазочкин носик, ясно, отлетел. Понятно, что она
пыталась приклеить его обратно слюнями и пластилином, и почти
получилось, но на шум, а потом подозрительную тишину, явилась мама. Дочь
взглянула на нее, потом на вазочку, мебель, перемазанную пластилином в
радиусе работ, и, упредив реакцию, закричала, повторяя взрослые
интонации: «Я убью тебя, уродина! » В смысле, себя, но вместо мамы, чтоб
той работы меньше было. И на всякий случай заплакала. А потом громко
заревела. На такой звук подтянулся я, конечно, жалея ненаглядную: ведь
хорошо еще ребенок не порезался, пытясь прислюнявить осколки и, вообще,
мама, надо переходить на интеллигентные, по возможности, методы
воспитания, а то у ребенка - убью, уродина, - стыдно, честное слово!
Жена, которая не проронила ни звука, что удивительно, все это время,
наверное, вазочка ей, действительно, очень нравилась, повернулась и
ушла. На кухню. Видимо, она сразу переключилась на упомянутые методы. У
озадаченной и встревоженной маминой реакцией девочки тут же обнаружились
неотложные дела и тоже на кухне. Но на все попытки наладить контакт мама
молча отвечала интеллигентными методами воспитания. Тогда дочь
ухватилась за мамину ладонь, положила ее себе на голову и сказала: "Мам,
ну, че ты совсем как балерина!”. Для нее пока балерина и актриса - это
одно и то же.