История №-9938907

Из цикла "Про Семеныча". Семеныч и Пикассо.

Вообще-то история не совсем в тему – она из прежней жизни Семеныча, и с
Америкой имеет только одно общее: рассказал он ее по дороге в аэропорт
имени Кеннеди. Да и, опять же, про заграницу… Я уж не знаю, как Семеныч
со своим «пятым пунктом» очутился в качестве рядового в сверхсекретной
военной части в ГДР, но что он служил там, это точно. Так что
подлинность на его совести, и рассказываю я ее от первого лица, так, как
услышал. Вообще-то Семеныч немного до сих пор опасается ее публикации –
хотя прошло почти четверть века. Но некоторые названия и лишние
подробности, я убрал. На всякий случай.

... говоришь, за что меня перевели, когда я служил в Германии, из войск
госбезопасности в связисты? Мой тогдашний командир-связист тоже очень
хотел узнать, но я предложил ему справиться самому у моего прежнего
начальства. Только он не дурак спрашивать...
А вышла вот какая штука. Я сидел на узле связи, а там работенка -
нормальный свихнется: 4 часа смена - 4 часа отдых - и опять по новой. Ни
дня, ни ночи. Ни увольнений - в Германии с этим вообще плохо было, а у
нас - совсем никак. Ну, в общем, чувствую - крыша едет. Ладно,
договорились с ребятами, что прикроют нас, и с напарником по кличке
Пикассо (за что он ее получил? А это уже отдельная история. Ну, в общем,
когда искали оформителя для ленинской комнаты, Пикассо вызвался – охота
была, посачковать. Хотя рисовать, похоже, раньше никогда не пробовал.
Когда замполит пришел принимать работу, единственным печатным словом из
его получасовой речи, было «Пикассо». Так кликуха и пристала…) сорвались
мы через забор - и в город. Смотрим - у обочины фура. А у Пикассо права
ДОСААФовские были. Правда, он их сразу, как в Германию попал, за 50
марок толкнул - но вроде водить умеет. «Эх, - говорит,- прокатиться бы!
Да ключей нет... » - «Ладно,- говорю,- замки беру на себя». Ну, открыли
без проблем, завели. Минут двадцать с тумблерами да рычагами разбирались
- поехали. И неспеша нарезаем круги по местности - красота...
Смотрю на часы - пора назад. А темно уже, и мы на какой-то узенькой
дорожке, на трассу выехать - и недалече уже. Только из Пикассо водитель
- как художник, а тут на трассе огоньки - едет кто-то. «Не спеши,-
говорю,- пропустим лучше! ». Огоньки уже рядом, притормаживают -
полиция... Они, видать, плохого не хотели - просто сказать, что у нас
габариты не горят (а кто знает, где их включать!), подъехали, фарами
осветили - и все сразу понятно: две морды в советских драных бушлатах за
рулем немецкой фуры... «Ну теперь,- говорю я Пикассо,- ты хотел ехать -
так поехали! ». И как поехали! Несемся сквозь ночь, фары не горят,
стекло все в дерьме всяком - хрен знает, как тут дворники включить - я
хоть что-то сквозь щелочку вижу, и штурманю - направо, мол, налево... И
полицаи на хвосте - не обгоняют: жить-то охота... В мостик на дороге мы
маленько не вписались - проехали на половине колес (фура-то тяжелая, и
скорость - сильно за сотню, спасибо инерции) - только столбики
отлетали... А дальше - крутой поворот. «Направо давай, до отказа! »-
ору. Только отказ случился раньше, чем мы повернули. Короче, на полном
ходу пролетаем сквозь бетонный забор, потом - какой-то сарай, и на
выходе останавливаемся. Весь передок - в металлолом, хорошо хоть, перед
забором мы под приборную панель нырнули. Очухался - смотрю, Пикассо
исчез - только дверь открыта, сильно сзади полицаи пешком штурмуют
руины. Ну, я тоже дунул - благо, встали мы с видом на пшеничное поле.
Бегу - слышу, мол, стой, стрелять будем. Но орут-то по-немецки, а
советскому солдату его знать вроде как не положено, на мне ж не
написано, что немецкую спецшколу заканчивал... Добежал, залег.
Полицаи подошли, переговариваются - мол, кто их знает, небось с
оружием... Один пошел подмогу с собаками вызывать, второй поблизости на
стреме. Ну, я тихонько: «Пикассо... » - «Тута я! ». Ну, сначала -
ползком, потом - бегом... Вышли на трассу (а черт его знает, куда нас
занесло!), слышим - поезд недалече прошел... Прицепились к товарняку,
через пару часов - вроде что-то знакомое. Батюшки - город, где наша
часть! Ну, выпрыгнули, спрашиваю какую-то фрау - мы, мол,
командированные, где тут советская база? (какие, нахрен, командированные
- бушлаты в грязи, все мокрые...). Дошли. Через забор - и я дежурство, а
Пикассо - в казарму дрыхнуть. Ну, ребятам, которые нас прикрывали,
что-то наплел, и сижу, слушаю (а через нас все разговоры местной полиции
и штази проходили). Идут доклады: «Грузовик угнан оттуда-то, найден
там-то, восстановлению не подлежит. В розыске двое советских солдат,
возможно, с оружием, судя по повреждениям машины, должны иметь
многочисленные ранения лица и рук осколками стекла». Смотрю на руку -
один осколок достал-таки... Ну, залепил пластырем, слушаю дальше. А там
- контора пишет, все на ушах, отпечатки снимают, и все такое... И вдруг:
«За сидением обнаружен столовый нож! ».
А надо сказать, в части у нас была такая комнатка для гостей
(начальников местной полиции и штази), и был там сервиз на 12 персон,
который наши гости знали, как родной... Я - бегом в казарму, бужу
Пикассо: «Нож брал? » - «Брал... » «Где он? » - «А хрен его знает...
наверное, через дыру в брюках вывалился... » Не даром говаривал наш
старшина - дырки зашивать надо... «Ну ладно,- говорю,- пошли
сдаваться... ».
Прихожу к начальнику, спрашиваю - как, мол, розыски? «Да пока никак,-
говорит,- а что, есть новые сведения? » - «Есть,- говорю, - вот,
покаяться пришли... » - «А чего сорвались-то? » - «Да Вы ж сами знаете -
у нас тут рядом сумасшедший дом для наших солдат, и новые корпуса
строят... Служба сами знаете, какая у нас, а туда - не хочется... »
Ну, засадили нас писать объяснительные. Начальник потом сказал - мол,
написали вы слаженно, все один в один, только у тебя, говорит, везде
стояло «мы», а у Пикассо - «он». Потом Пикассо выдали зарплату вперед, и
за 300 марок он купил в городе точно такой же столовый набор. И на
следующий день для местного полицейского и штазевого начальства был дан
могучий банкет, на котором присутствовали все 12 ножей. Ужрались так,
что единственным словом, которое мог произнести начальник местной
полиции, было «посошок»...
Пикассо по причине скорого дембеля оставили дослуживать, а меня
определили в связисты... На прощанье начальник намекнул - дескать, сам
понимаешь, если кто-то узнает о том, почему тебя перевели, я вынужден
буду дать ход делу, со всеми последствиями...
... примерно через год я встретил своего начальника. «А Пикассо-то не
повезло, - сказал он,- знаешь, через месяц после дембеля получил нож в
пьяной драке на ВДНХ... ». Случайно? А кто знает. Я не дурак,
спрашивать…

(c) Николай Николаевич