История №-2062615001

Пояснение - во Владивостоке, в аэропорту, есть совмещенные полосы у
гражданского и военного аэродромов. Поэтому иногда из окна
пассажирского самолета можно наблюдать взлет с/з истребителя, и все
такое. И вот однажды, в один очень туманный (это важно) день, произошло
следующее. Все это правда, до сих пор местные вояки-летуны помнят.
Летел себе из Москвы во Владивосток военный самолет. Причем не Су
какой-нибудь, а обычный Ан-24. Как положено вояке, со звездами на
крыльях и т.д. Ну, вез, скажем, какой-то важный подарок к празднику для
владивостокского генерала - не знаю. А ребята-летчики, которые уже 5
раз садились на дозаправку и которым уже до смерти надоело это все, и
хотелось скорее домой, приняли «по чуть-чуть» в надежде скоро сесть.
Ну, не в том смысле, а... Короче, ясно. А на военном аэродроме в это
время дежурил курсант, зелененький такой еще. Летуны запросили
заплетающимся языком «рзршение на поссссадку», курсант был не против.
Облачность, повторяю, до земли - не видать ни хрена. Соответственно,
полосы посадочной тоже. Поэтому летуны (на автопилоте и они, и самолет)
ухитрились попасть с энного раза на маяк перед полосой и снижаются
себе, причем резко весьма - нервных пассажиров-то на борту нет.
Внезапно видят рядом с собой что-то темнеющее, и посылают бортинженера,
как самого трезвого, посмотреть в боковой иллюминатор, че это рядом
бултыхается. Он уходит и через некоторое время говорит по бортовой
сети: «Не видно ни х.., ближе давай». Дали ближе, жалко, что-ли. «О,
говорит, да это «пассажир» - КОРЕАН АИРЛИНЕС написано». Летчики
посовещались, что делать. Учитывая, что керосина осталось полторы
кружки, решили наплевать на узкоглазого и садиться, забыв хоть пару
слов сказать дежурному диспетчеру. В это же время в гражданском
аэропорту ожидали прибытия корейского «боинга», уже зашедшего на
посадку. Внезапно оживает динамик аварийной волны, и из него слышатся
повизгивания с корейским акцентом: «Мэйдей! Мэйдей!» (это
приблизительно тоже, что SOS для моряков - кричится, когда совсем
хреново). Далее кореец на нервном английском сообщает, что во время
захода на посадку был атакован русским военным самолетом, а потому
здесь садиться не будет, набирает высоту и уходит. Все, кто был в
диспетчерской, лишаются дара речи. Так же точно офигевают в отделении
наведения военного аэродрома, где есть точно такой же аварийный
динамик, работающий на той же волне. Короче, что было дальше - пилот
корейского лайнера, который не иначе был сыном того, кого наши сбили в
этих же местах во времена «холодной войны» (помните?), при виде красных
звезд на самолете, наваливающемся на него сверху, впал в панику, и его
смогли успокоить и посадить только в Хабаровске, где была ясная погода,
и где с ним смогли нормально объясниться по радио. Хорошо еще, что у
него не было керосина до Японии, а то скандал бы был международного
уровня. Штурман-курсант, разрешивший посадку Ан-24, схлопотал по полной
программе. А командир летунов, которому потом тоже еще как досталось,
когда они приземлились, мрачно сказал бортинженеру (здоровенному
упитанному украинскому парню): «Какого х... ты свою рожу в иллюминатор
высунул? Если бы я тебя там снаружи увидал, тоже припустил бы без
оглядки».