История №-2052215009

Было это лет пятнадцать тому назад. Историю мне по свежим следам поведал
собственный мой батя и подтвердили его товарищи - ни малейших оснований
сомневаться в ее правдивости нет.
О ту пору отец мой был начальником радионавигационной станции на острове
Медвежий - это в сорока километрах от Диксона (Таймыр). От материка
скалистый остров отделен не только бескрайними торосами, но и широкой
полыньей, по которой ледоколы водят караваны судов. Это предыстория -
а вот история:
Полярная ночь. За окнами балка - 40 градусов мороза и приличный даже
по тамошним меркам (а как-то раз в Диксоне ветром повалило МОСТОВОЙ кран)
ветерок. Все восемь полярников сидят в кают-компании и смотрят видак.
Кстати, по тем временам - большая редкость (видак они купили, а вот
кассетами не запаслись и потому четыре месяца до следующего спецейса
смотрели один и тот же фильм "Джентльмены удачи" - потом они года три
могли говорить исключительно цитатами из него). Так вот - все в сборе.
Внезапно раздается СТУК в дверь. Это надо прочувствовать - примерно как
если бы кто-то постучался в иллюминатор орбитальной станции "Мир" или
подводной лодки на глубине в километр. Народ настороженно
переглядывается... Стук повторяется... Убедившись, что это БЫЛО,
что ничего не почудилось, батя снимает со стены карабин и медленно
подходит к двери. Открывает ее рывком и в балок падает человек явно
кавказского вида. В джинсах, свитере и кроссовках... Без шапки,
без документов и без сознания.
Все охуевают.
Мужика быстро раздевают, растирают медвежьим салом, вливают в него
спирт и укладывают в койку - авось очухается. Одежду его высушили
и положили рядышком.
На третьи сутки во время обеда, мужик заходит в кают-компанию - чистый,
осунувшийся и побритый. Садится за стол. Ему наливают борща, кладут
пельменей, потом добавки. Все молчат. Наевшись до отвала, он поднимает
голову и ловит на себе весьма заинтересованные взгляды.
Так вот.
Это был его первый рейс на "Арктике" (такой атомоход - гордость
советского ледокольного флота). Сам он из горного азербайджанского
села, закончил бакинскую мореходку и как лучший курсант получил такое
распределение - помощником штурмана. Когда вошли во льды - он что-то
там напутал и старпом вскользь заметил, что он ебал его маму
в извращенной форме. Парень чуть не упал в обморок. Болел три дня,
размышляя, убить старпома, себя, или все-таки попробовать добиться
извинений (у них в селе за такие слова убивали сразу).
На третий день решил, что так нельзя и поднялся на мостик.
- Товарищ Старший помощник...
- Опять ты... мать твою в рот... - сказал старпом, которого он отвлек
от сложных и срочных вычислений частоты проблеска сигнального буя...

За сим парень развернулся и на негнущихся ногах вышел на палубу.
И сиганул за борт. Последним, что он увидел в полете с высоты
пятиэжтажного дома, были огни станции (в четырех километрах
от ледокола). Как он прошел (мокрый и практически голый) эти
километры, как взобрался на крутую обледеневшую скалу - история
умалчивает.
Воля к жизни...
Когда "Арктика" за ним вернулась, совместными усилиями экипажа судна
и коллектива полярников за два дня были уничтожены две бочки (400 л.)
спирта, а первое, что сказал старпом было:
- Ну, блядь, я в рот ебал твою маму, пидорас невменяемый...