История №-2041620001

Пошла я давеча покупать себе новую куртку. Оделась, значит, и поехала.
Денек выдался предельно мерзкий - морось какая-то, холодно, небо серое.
Ну и оделась я соответственно, учитывая погоду и количество предстоявшей
мне беготни - старая серая куртка с воротником из искусственного
чебурашки (такие на секенд-хенде за 30 гривен продают), джинсы,
в которых я всю зиму отработала (ну и не стирала, соответственно -
кто ж рабочие джинсы стирает-то!) и кроссовочки, которые очень прилично
выглядели еще каких-то года 2 назад. Кинула в карманы плейер и мобилку,
отчего куртка заметно перекосилась на одну сторону, открывая свитер
а-ля "урок труда", посмотрела на себя в зеркало, что настроения
не прибавило и поехала.
Куртку я все-таки купила, и даже такую, как хотелось, но побегать
в ее поисках пришлось солидно, причем в основном по центру Киева,
где транспорт в выходные (воскресенье было) не ходит принципиально.
Ессно, захотелось кушать. И зашла я в очень симпатичную маленькую
забегаловку на Карла Маркса (киевляне знают, там раньше итальянское
мороженое было). Не бывала я там давненько, помнила только, что кормят
там хотя и не дешевле, чем в Макдональдсе, но вкуснее и сытнее. Взяла
сендвич и вышла на улицу - там пристроечка такая под навесом,
со столиками и стульчиками. Публика соответственная - пара-тройка
иностранцев, группка прикинутой золотой молодежи и я, грешная. Съела
я этот сендвич, сижу курю, состояние блаженное.
И тут среди всего этого благолепия появляется бомж. Появляется,
направляется к урне и начинает в ней копаться, изрекая при этом
непрерывный поток обличений, которым позавидовал бы Саванарола. Видимо,
это была его новейшая инкарнация. Основным смертным грехом, как
я поняла, он считал жадность, а наиболее близким ему лозунгом было
классическое "все поделить!". В процессе произнесения монолога бомж
замечает меня, и дальнейший монолог произносится, проникновенно глядя
мне в глаза в ожидании поддержки и одобрения. На челе его высоком была
просто-таки написана крайняя степень доверия и радостное ожидание того,
что я сейчас присоединюсь к нему и мы вместе пойдем делить буржуев.
И тут... в моем кармане зазвонила мобилка! Такой крайней степени обиды
и разочарования на человеческом лице я давно не видела! Но убило меня
наповал не это, а фраза, которую он выдал, когда к нему вернулся дар
речи:
ХОДЮТ ТУТ ВСЯКИЕ, НЕ ПОЙМЕШЬ ИХ!
Занавес...