История №-1061215013

"ЗАЙЦУ" НА ЗАМЕТКУ
В общем, нажралися мы. Мы - это старые одноклассники, преподаватель
языкового вуза и врач-нарколог (нотабене!). И утром вслед ночным
пианым разговорам повез я его похмеляться к Останкинскому пруду
невдалеке от Аргуновской, где был магазин-похмеляловка из "Альтиста
Данилова". А бодун между тем давит, хотя и начало уже слегка
приотпускать после двух банок темно-зеленого джина на брата. Едем
в "девятке", и тут входит ОНО. Контроллер, мать его всяко. Второй,
видимо, вошел через передние двери, но за толпенью его не видать.
И вестимо - народа много, но он - к нам прямиком. О талонах
не говорю, ибо и так понятно, что и кем было на них покладено.
А он смотрит искательно, но зло. И то - картина. Стареющие двое -
лет под 30 - здоровый, толстый, с красной мордой нарколог и шчуплый
скрюченный евреистый я, от обоих разит аки страшно подумать как.
Ясно - хочет он от нас билета. Готовлюсь грузить ему уши, но меня
опережает доктор совершенно неожиданным требованием предъявить
документик контролерский. Тот дает, медик смотрит, и вдруг...
таращит на сторожевого пса закона налитые кровью глаза и начинает
громогласнейше орать:
- Уы-ы-гы-гы! Уаха-ха-гы-гы! ГАВНЮКИН!.. Гля, бля!.. ГАВНЮКИН!!!
Эка фамилия! Ну прям точно для контролера! Ка-а-ак ты, брат, на месте!
Нада жа - ГАВНЮКИН!.. Не, ты посмотри! - толкает он рядом стоящего
бледного, видимо, стюдэнта. - Посмотри кто у нас билеты щас проверять
будет - сам ГАВНЮКИН!..
Народ оглядывается, то тут то там уже слышатся смешки, близко стоящая
бабка качает седою главой...
Пес закона краснеет, бледнеет, снова краснеет и все равно бормочет свое:
- Предъявите-предъявите...
Доктор тянется рукою в карман и... извлекает маленький смятый рулончик
сортирной бумаги со словами:
- Тебе сколько отмотать, ГАВНЮКИН ?!
Народ уже ржет в голос. Контролер шарахается к на счастье открывшейся
двери и исчезает. За ним - еще один молчел, видимо, второй контроллер.
Вслед им несется могучее "уа-гы-гы" медицинского работника и мой
хриплый ржекашель. Мы доезжаем до пруда и долго и старательно напиваемся
в кафе на открытом воздухе, смакуя происшедший случай и неприлично
похотливо похохатывая.
А в ксиве стояло, насколько успел разглядеть, что-то вроде "Сидоров",
в общем, ничего особенного.