История №-10008843

Немного грустное продолжение про двух перцев-сантехников, что мыли
раковины. Про то, как они были уволены из стройбата.
Как было рассказано ранее, Вася и Петя были влюблены в зеленого змия
самозабвенно и пили его всякого, какой только находился.
Здесь надо объяснить, что местное коренное население вино по причине
чтения корана не употребляло. Зато оно, население, употребляло анашу в
любых видах. Наверное даже больше и чаще, чем свой любимый зеленый чай.
По праздникам же мусульмане таки пили водку в большом количестве;
потому как про водку в коране нет ни одной суры. Древний Мухамед и
догадаться не мог об этом изобретении человечества.
Становится понятно, почему Петр Смирнов называл свое изделие
"столовое хлебное вино № 21" - он, так сказать, соблюдал тем самым права
потребителей, доводя до них полную информацию о продукте, и не позволял
всяким хитрым нехристям употреблять исконно русский продукт.
Коммунистам же права потребителей были до лампочки Ильича и водка стала
называться просто водкой и кораном не запрещена.
Вася же с Петей были русские люди и анашу не любили; они любили
алкоголь.
Местное русское население ставило же вино для личного потребления в
немеренном количестве. Благо щедрая природа юга этому способствовала.
Проведя разведоперацию, Вася с Петей вычислили хозяина с погребом во
дворе. В погребе же стояла 500-литровая бочка вина нужной зрелости,
частична врытая в землю для удобства пользования и экономии пространства
погреба. Вот на эту бочку-то были нацелены алчущие взоры Пети и Васи.
Был разработан план операции, согласно которому два перца часов около
4-х утра выдвинулись из расположения своей части, имея при себе 4 пустых
ведра, которые предстояло заполнить живительной влагой.
Проникновение в погреб прошло успешно.
Этому благоволили крепкий сон хозяина и южная ночная тьма.
Вася с Петей быстро наполнили ведра до краев. И все бы хорошо, но им
показалось, что негоже такое богатство (в виде мечты алкоголика - бездонной
бочки вина) упускать. Они решили, что будет еще лучше, если помимо 4-х
ведер они унесут вина еще и в собственных желудках.
Перцы стали тут же из бочки это вино жадно пить. Они пили как путник
вышедший из пустыни. Т.е. пили и не могли пресытиться.
В результате чего напились в сисю. И стали как все русские люди говорить
по душам, сидя здесь же на земле около бочки. Но взгляды их с пьяных
глаз по какому-то вопросу типа технологии мелиорации земель в Западном
Самоа не сошлись. В результате чего Вася дал Пете в глаз. Петя такой
обиды не стерпел и ответил. Завязалась пьяная драка. Вася с Петей тузили
друг друга и кулаками и всем что только попадалось под руку в полной
темноте погреба.
И производили тем самым, помимо обидных матерных выкриков, невероятное
количество шума.
Этим-то шумом и был разбужен хозяин. Поняв, что у него в погребе
происходит пьяный дебош, а такое устроить могли только солдаты, он
позвонил в часть и попросил забрать у него из погреба пьяных дебоширов и
спасти тем самым свое имущество от дальнейшего разрушения. Все это время
Вася с Петей непереставая шумели как пьяная ватага Стеньки Разина. В
конце концов они умудрились разбудить даже соседей. Соседи же сразу
вызвали ментов, чтобы те приехали и прекратили непонятное.
Приехали все сразу. И наряд из части, и менты.
Но к этому времени Петя успел помириться с Васей и заснул, сладко обнимая
бочку. Вася же упорно насыщал желудок вином.
Но тут шухер! Приехало куча народа и пытаются проникнуть в погреб с
явным намереньем помешать Васиному занятию.
Вася принял единственно правильное решение. Он забаррикадировался изнутри
и выйти отказался.
На все просьбы сдаться он отвечал:
- Пошли на хуй! Че я дурак что ли. У меня тут бочка вина!
Вот допью ее, тогда и сдамся, а раньше - хуй!

Осаждавшие мудро решили подождать. Через некоторое время Васю как и Петю
сморило тяжелое опьянение и сон.
Проснулись они уже на ГУБе.
И все бы ничего, и хозяин особых претензий не предъявлял, и можно было
бы замять дело, но менты из коренного населения таки дали ему ход.
И поехали два перца Вася с Петей еще на годик отдыхать в дисбат.
Вот почему на Руси от сумы и тюрьмы не зарекаются.