В этой истории есть некий трагизм.... впрочем, зависит от "как
посмотреть." Нота Бене: в тексте использованы нецензурные выражения, в
иллюстративных целях.
Я никогда не бранюсь. Девочка из хорошей еврейской семьи... но нет, даже
и не поэтому. Просто мне никогда не хотелось и, как следствие
не-хотения, не получалось как следует. Поговорить я, между тем, люблю, и
стеснительностью страдаю, но в меру.
Даже двухлетняя работа ассистентом режиссера на студии документальных
фильмов не изменила положения, хотя там бранились буквально все, часто и
по делу, от режиссеров до уборщиц, умеючи и со вкусом. Но нет, и там не
привилось. И, подтверждая теорию о том что себеседники всегда слышат наш
внутренний язык почти так же отчетливо как и внешний, словесный, с
годами публика практически перестала браниться в моем присутствии.
Друзья, пусть я будущий психолог по профессии, но в душе я лингвист. И
авантюрист, добавите вы... Да. Сомнения порождают порой необыкновенную
смелость в душах робких и нерешительных. Мне и в голову не пришло,
начиная преподавать русский язык в одном из добронравных университетов
Бостона, что завершить первый семестер классов я ухитрюсь лекцией по
Русскому Мату.
Мне пришлось пригласить guest lecturer, за отсутствием собственной
квалификации, краснеть, и титаническим усилием воли прятать смущение,
когда в зале считали на пальцах сколько раз мне прийдется произнести то
или иное ругательство, обьясняя его смысл американским студентам. But
the academic approach rules! На заявление что Пиздец это
"multidimentional state of reality, possibly bearing a heavy negative
connotation" никто из присутствующих в зале русскоговорящих слушателей
даже не возразил, хотя хохот стоял порядочный.
После полутора часов лекции все три двойных секции доски были довольно
густо исписаны чистым русским матом. Публика разошлась: мои американские
студенты в растерянности и с чувством некоего пиетета перед величием и
глубиной пласта который они смело попытались копнуть, русскоговорящая
публика - с легкой тоской по дому, ностальгией по прошлому, и мышечной
болью в брюшной полости.
А я, оставшись ненадолго одна на поле боя, и озирая результаты благиx
трудов нашиx, неожиданно для себя подумала: "Еб твою мать..."
Дзинь..... Что-то тихонько звякнуло и оборвалось у меня в душе. Нет, я
не сказала этого вслух, только подумала, и через несколько минут мы с
друзьями уже бежали к машине, ехать домой, распивать чаи, и обсуждать
успех нашей аферы.
Пока длилась лекция, на улице вовсю разошлась гроза. Мы промокли по
дороге к машине, и уже внутри, стряхивая капли и хохоча, я подумала,
выглянув из окна на заливающие все вокруг струи дождя: "До чего же
оxуительно красиво...."
"Ой," сказал голос внутри меня. (Нет, это не шизофрения, при шизофрении
наблюдаются настоящие слуховые галлюцинации). "Ну и ну," подумала я в
ответ. "Пиздец." сказал голос, после паузы, "Началось."
И таки да. То есть нет. Я по-прежнему не бранюсь вслух. Но великая
описательная и изобразительная сила русского мата повергла меня в
одночасье, решительно и бесповоротно.
И когда, пару дней спустя, в беседе с одной из моих студенток,
француженкой, нежным и очаровательным существом, в ответ на вопрос "Как
дела?" я услышала веселое и очень правильно произнесенное: "Заебись!", я
подумала: "А ведь действительно...."