Поиск по автору:

Много теперь пишут историй о находчивости наших граждан за границей. И
правда - народ у нас веселый и талантливый необычайно - он выгодно
смотрится на фоне большинства «упитанных и довольных жизнью» бюргеров и
иже с ними. Но попадаются и среди «них» экземпляры достойные внимания.
Эта история прольет свет на один яркий эпизод, который убедил меня, что
некоторые подданные британской короны созрели, чтобы стать членами
«клуба веселых и находчивых».
В советские еще времена приехал к моим знакомым в Ленинград погостить
англичанин. Ну так, знаете, напосмотреть на северную Пальмиру. А
по-русски - ни бум-бум. Уж так его и сяк ублажали, все показывали, на
ломаном английском объясняли. Словарный же запас англичанина к концу
второй недели обогатился до трех слов «матрешка», «спасибо», «до
свидания».
И вот - кульминация. Посещение Эрмитажа. Цена входного билета в Эрмитаж
для советских граждан и для иностранцев в те времена (я думаю, сейчас
тоже) были, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Цена отличалась
на порядок. Поэтому нашего Джона решили выдать за «своего парня», о чем
его кое-как предупредили.
Кассир, окинув взглядом вытянутое к низу продолговатое лицо «арийской
национальности», наотрез отказалась выдать ему льготный билет. Но не на
того она нарвалась. Потомок Шекспира и Байрона, осознав драматизм
ситуации, спокойно и уверенно, с характерным нордическим акцентом,
протянул: «Я-я-я эстоне-е-е-ц».
Пока мои знакомые стояли у кассы открыв рты в немом оцепенении Джонни
уже осматривал первые экспонаты музея за вполне умеренную «советскую»
цену.

Случилось это со мной пару лет назад, в те славные времена, когда я был
аспирантом Белорусского государственного университета и жил в общежитии
№ 10, где вместе с аспирантами компактно проживали в мире и согласии
также и студенты того же ВУЗа (большой привет всем студентам и
аспирантам БГУ).
В этом, без преувеличения, чуде архитектуры, которое на общежитие в
общепринятом смысле похоже довольно мало - функционировало 3 лифта - 1
грузовой и 2 обычных. Вернувшись однажды в родную «общагу» чуть пораньше
обеда, я как обычно поднялся на одну пролетку и оказался на площадке
перед лифтами, предвкушая быстрое возвышение до 10 этажа. Краем глаза
заметил одинокостоящую у лифтов симпатичную миниатюрную девушку (видно
было сразу - ожидает меня уже давно). При моем появлении девушка заметно
оживилась - в глазах появился блеск, на щеках румянец.
- Молодой человек, - с придыханием, волнуясь, проговорила она и дальше
с самой обворожительной и влекущей улыбкой, на которую она, вероятно,
была способна, добавила: - Вы поедете со мной?
Ну, думаю, нет нужды вам рассказывать, как разыгралась моя фантазия. За
пару секунд я придумал для себя историю, о том как давно она влюбилась в
меня, но не решалась подойти, а сегодня пошла «ва-банк» - во что бы то
не стало решила дождаться меня у лифта. Я уже предвкушал все радости от
романтического путешествия в лифте с симпатичной крохой, как она
разрушила все очарование момента:
- Вы знаете, обычные лифты не работают, а грузовой везет только больше
50 килограмм. А я вешу всего 47. Как хорошо, что вы пришли.

Vitovt

Про Зидана и старого профессора…

История эта передается из уст в уста уже несколькими поколениями
студентов истфака Гомельского университета и стала украшением многих
студенческих вечеринок.
Представь себе, уважаемый читатель, помесь Леонида Ильича Брежнева в его
самые смутные и нечленораздельные последние годы жизни (когда весь
советский народ с большим трудом пытался разобраться в речах вождя) и
злобного цербера, с завидным упорством ставящего неудовлетворительные
оценки в зачетки студентов. Представили? Так это преподаватель
психологии Гомельского университета, пенсионного возраста господин с
большими седыми бровями и ужасным характером. Назовем его условно Иван
Иваныч Огурцов.
Как и многие другие «преподы» Гомельского университета, он ленился
отмечать «присутствие» студентов на своих занятиях. Вместо этого наш
Огурцов пускал по аудитории лист бумаги, где присутствующие должны были
запечатлеть свои фамилии. А чтобы чего не вышло «наш мудрейший Иван
Иваныч» в конце занятий оглашал своим «брежневским» баритоном сей
скорбный список, а студенты, услышав сою фамилию, должны были
откликнуться.
Понятно, всенародной любовью Огурцов не пользовался. Из желания
подшутить кто-то из студентов однажды записал в список присутствующих
«Зинедин Зидан». Надо сказать, это был пик популярности великого Зи-Зу.
Два гола в финале чемпионата мира в ворота бразильцев - он был у всех на
устах. Но Иван Иванович даже ухом не повел.
- «Та-а-к, Зи-не-дин Зи-дан». - по-брежневски проскрипел Огурцов.
Все напряглись. - «Зинедин! Болгарин что ли? ». -Аудитория сдержалась.
Нет Зидана. Огурцов еще пожурил, дескать нечего дружков своих
прикрывать.
Так продолжалось полгода. На каждом занятии Иван Иваныч зачитывал
фамилию знаменитого француза и все больше мрачнел, когда никто не
отзывался. Но вот она развязка. Конец семестра - время сессии, последнее
занятие по психологии. Наш «брежнев» в последний раз оглашает список
присутствующих. «Зинедин Зидан»! Нет ответа. Тогда Огурцов сделал полную
драматизма достойную великих актеров паузу и, торжествующе окинув
взглядом аудиторию, прошипел:
- Передайте своему Зидану, ша-а-а он у меня зачет не сдаст!
Вот тут уж все, накопившаяся за семестр студенческое веселье, излилось
неудержимым потоком и никто не в силах был этому помешать.

Недавно на сайте кто-то написал, что "видимо, Фрейберга имела секс с
советским солдатом в ранней юности, о чем говорят упомянутые ей
фаллические символы - вобла и бутылка водки".
Судя по тому, что Старая Вобла во время парада в Москве сидела на
трибуне, положив ногу на ногу и слегка выставив колено, так оно и есть.