Поиск по автору:

Итак, 97 год. Израиль, база Бейт-Илель, в 5 километрах от ливанской
границы, и потому в масштабах Израиля почти тыловая. Время - пятница,
после полудня. Рота имеет боевое задание определяемое емким словом
"коненут" - готовность. Объяснить это лучше всего словами поэта "Если
где-то, что, чего, он сразу шасть туда". То есть контингент не делает
ничего, в ожидании событий. В практическом плане - половина спит, а
вторая половина бродит по территории в трусах и футболках, прикидывая
как провести время до ужина. Естественным образом, все собираются около
палатки дежурного, где стоит рация и соответственно хоть что-то
происходит.
Как говорится, "ничто не предвещало". Вдруг рация оживает и голосом
дежурной из штаба батальона орет, что на Срейфе - наш опорный пункт
внутри Ливана - упал снаряд и у них там раненый и вообще. Делая поправку
на истеричность дежурной, все понимают, что видимо все-таки не снаряд, а
мина Хизбаллы и раненый не один. Поднимается жуткая беготня, все медики
рысью бегут к машинам, доктор-резервист, который на гражданке всего лишь
гинеколог, начинает нервно вспоминать, как проводят операции в полевых
условиях и что с ним будет, если он что-то перепутает. Через десять
минут перед воротами в Ливан выстраивается длинная колонна армейских
амбулансов, и все наперебой просят разрешения на вход у совсем
обезумевшей дежурной, которая разрешения дать не может. Рота в Бейт-
Илеле переглядывается и, не дожидаясь указаний надевает форму, потому
как они "коненут" и при любом раскладе первые кандидаты на инициативы
начальства. В эфире наконец появляется комбат, который ездил к знакомому
в ближайший кибуц кушать шаварму, и пытается выяснить у дежурной, что же
происходит и какие потери. Дежурная явно не в себе, но после пары
виртуальных пощечин наконец сообщает, что вроде снаряд не Хизбаллы, а
наш. То есть у артиллеристов на позиции сдетонировала часть боезапаса,
что в принципе невозможно, но иногда случается. И тут всем плохеет
окончательно, потому что снаряд 155 мм на позиции, этого может хватить на
всю батарею. Доктор-резервист в полуобморочном состоянии считает запас
черных пластиковых мешков и представляет, как сейчас придется собирать
окровавленные ошметки тел. Над батальоном повисает никем не сказанное,
но видимо распостранившиеся телепатически слово "Пи@@@ц". И тут комбату
приходит в голову вызвать напрямую Срейфе, которые работают на другой
частоте. Выясняется, что там все живы и очень удивлены таким вниманием к
себе. Да, упал снаряд. Да, наш. Да, один раненый, тот самый салага,
который этот 50-килограммовый снаряд себе на ногу уронил. Кажется, сломал
палец на ноге, а что? Разъяренный комбат объявляет отбой и мчится в штаб
воспитывать дежурную, доктор в амбулансе впервые с трехлетнего возраста
благодарит бога и вынимает из-под кучи инфузий заначенную бытылку виски.
Пятница. Рота бродит по территории и думает чем себя занять до ужина.

Летит над морем самолет,
но нас все ето не ебет.
Ебет все ето лишь пилота,
запчасти с нашего завода.

По горной вершине Кавказкого плата,
бежал молодой охуевший козел.
Бежал от обмана,бежал от разврата,
несчастный, но гордый как горный орел.

И вдруг он споткнулся об выступ корявый
и пиздонулся с большой высоты,
нет, он не выжил, козел пиздоватый,
он умер от страха и пустоты.

Давайте же выпьем за горы Кавказа,
ведь там оборвалась жизнь пидораза.