Поиск по автору:

Я повстречала его весною,
он был художник почти известный,
Мы целовались с ним под сосною -
И он женился, поскольку честный.

Он пил немного, он был негрубым,
такое счастье лишь раз бывает!
Одно смущало - почистит зубы,
и вечно тюбик не закрывает.

Но я внимания не обращала -
такой мужчина мне небом даден!
И все по-бабьи его прощала,
все - даже тюбик, будь он неладен...

А он, рисуя, впадал в нирвану ,
то вдруг обнимет - люблю, и баста!
То вдруг, проказник, потащит в ванну...
А там ОТКРЫТА... ЗУБНАЯ ПАСТА!!!!!!!

А я, как дура - носки стирала,
В супы ложила бульонный кубик,
И все просила, все умоляла:
"Почистил зубы - ЗАКРОЙ, БЛИН, ТЮБИК!!!"

А он, скотина - ну каk нарочно:
"Все это, Глаша, второстепенно!"
Скажите, девки - ну разве можно
ЛЮБИТЬ И ГАДИТЬ ОДНОВРЕМЕННО?!

И я с досады ушла к соседу,
ведь у соседа - вставная челюсть.
На полке тюбик от бленд-а-меду
лежит закрытый. Какая прелесть...

Я узнал что у меня
Есть огромная фигня!
Я шагаю с ней по свету
И люблю и ту и эту
Олю, Таню, Ксюшу, Люду,
Василису завтра буду.
И Оксану и Светлану
И на Юлю строю планы
И Лариску и Анжелу
И Катюшу между делом
Веронику, Аню, Женю,
Хоть она и в положеньи,
И Полину и Варвару
И начальницу Тамару,
Бабу Клаву, бабу Зину
И Данилу и грузина
И свою собаку Глашку
И кота и черепашку
И тропинку и лесок,
В поле каждый колосок,
Все живое, неживое -
Это все мое, родное!
Всех люблю на свете я -
Вот концепция моя!

История из тюремной жизни, рассказаная очевидцем.
Восемдесят седьмой год. Крытая тюрьма. В одну из камер входит главный
режимник тюрьмы и несколько контролеров.Это не шмон, а обычный обход.
Все молчат и смотрят на ментов. В камере - девять человек.
Режимник Зараза обводит медленным взглядом заключенных,раздумывая,
с чего бы начать. Читать нотации и пугать бесполезно, в камере -
одна босота и авторитеты.
Наконец его осеняет.
На стенах, как и везде, наклеены "сеансы" - вырезки из журнала
с голыми бабами.
- Сколько раз можно повторять, что бы вы не клеели эту заразу?! -
рычит режимник и, выхватив большой тюремный ключ из рук контролера,
принимается за работу...
- Это не за-р-раза, это д-дамы,- с ходу подкалывает его Леня Заика
и все улыбаются.
- Молчать! -режимник ходит по проходам между нарами и яростно
соскребает "сеансы",
- А это что такое?! - кричит он, войдя в проход к Грише Колыме.
Колыма сидит двадцать четыре года без выхода и совсем одичал.
-Где? - лениво реагирует он на возглас режимника и тупо смотрит
на стенку.
- Да вот! Вот, тычет режимник ключем в одну из вырезок на стене.
Она цветная, скорее всего из "Огонька".
- Ах, эта!... А хер ее знает, начальник. Кажется, графиня какая-то,
может и баронесса, - поясняет Гриша на полном серьезе, не понимая
сути притензий режимника.
- Ка-кая графиня, Травкин! Это же Ломоносов в парике! Михаил...
Васильевич, мать твою так!
- Да ну! - искренне удивляется Колыма и всматривается в "Сеанс",
словно видит его впервые.
- Три года дрочу,а не знал. Ну точь в точь как баба, век воли
не видать! Щас сниму, начальник, щас...
Контролеры не выдерживают и хватаются за животы.
- На самого Ломоносова! Это же надо! Пора освобождать, пора!
Гриша совсем сникает, он в шоке.
Срывая ногти, скребет по "сеансу", который, как назло, приклеен
намертво. Как-никак ГРАФИНЯ ...