Поиск по автору:

У каждого мужика в голове свои тараканы. Но есть один тараканчик, общий
у всех мужиков - сомнение в размерах своего мужского достоинства.
Взрослые мужики, сидящие в бане и ведущие степенные мужские разговоры,
чуть собьются и дальше продолжат степенные разговоры, в том случае, если
в баню заходит мужик с членом, значительно превосходящим в размерах их
собственные достоинства. Но, если в этот момент к их головам
присоединить энцифалограф, то умный прибор зафиксирует шуршание лапок
этого общего тараканчика. Зафиксирует, у всех мужиков без исключения.
Природа. Против нее не попрешь. Так вот, если этот тараканчик вырастает
до больших размеров, то он уже становится заботой психиатров, которые
придумывают ему разные мудреные названия. Одно из таких названий
эксгибиционизм - неодолимая страсть демонстрировать свой член
окружающим. Только у этих «эксгиков» в голове другая разновидность
таракана - уверенность в том, что его член такой большой, что его надо
немедленно показать всем женщинам.
Так вот, эта история о том, как юная аспирантка Наташа избавила
институтских дам от злостного эксгибициониста. Институт наш находится в
пригородном лесу и, спрямляя путь, или просто для единения с природой,
ученый народ ходит себе лесными тропинками. Так этот подлец -
эксгибиционист, что удумал. Надевает длинный плащ, из-под которого видны
только брюки, но на самом деле это не брюки, а отдельные штанины на
резинках. А под плащом голым-голо. Дожидается, мерзавец ученую даму,
которая гуляет себе по лесу, думая о чем-то дамском, или о научном.
Выскакивает, затем, из кустов, распахивает свой плащ и получает свой
кусочек удовольствия, демонстрируя член оцепеневшей от ужаса дамочке.
Что ни день, то институтские дамы отпаивают валерьянкой очередную жертву
«эксгика».
Институтские мужики устраивали на мерзавца облаву, с целью сделать ему
обрезание «по-путински», но тот, видать, успешно пересиживал ее в
кустах и все продолжалось по-новому.
В тот день юная аспирантка Наташа шла вместе со своей подругой через
лес, живо обсуждая аспирантские дела, то ли будущую диссертацию, то ли
холостого красавца Славика из соседней лаборатории. Обсуждение было
настолько интересным, что Наташа и думать забыла о злосчастном
извращенце, третирующем Институт. Так, что в тот момент, когда этот
извращенец выскочил на тропинку и, распахнув плащ, потребовал: «Смотри!
», она просто не поняла о чем речь. Здесь надо отметить, что Наташа была
очень близорукой, но очки, вне работы, не носила принципиально, так как
ей казалось, что очки ее сильно старят. Так и не сообразив, кто перед
ней, она, сощурившись, стала рассматривать то, что ей предлагали
посмотреть. При этом даже пригнулась, чтобы лучше видеть. Этого «эксгик»
перенести не смог. Его великолепное достоинство оказывается так мало,
что его плохо видно. Тараканище «величия», сжавшись, убежал в глубину
сознания. Зато вылез и зашуршал лапками обычный, мужской тараканчик
«сомнения». Подруга Наташи рассказывала, что, пока Наташа пыталась
рассмотреть детали, у «эксгика» сжималось все: и член, и рост, и
выражение тупого превосходства на лице. Он поспешно запахнул свой плащ и
исчез в кустах. Будто его и не было. Больше его в окрестностях Института
не встречали. Может быть, вылечился от полученного шока.
А за Наташей закрепилась слава «крутой девчонки». Хотя, конечно,
валерьянкой ее пришлось отпаивать. Потом, когда она сообразила, что к
чему.

Я тащусь от попыток всяких Белковских и Павловских создать национальную
идею для России. И дело тут не в национальности разработчиков. В конце
концов, коммунизм тоже не Сидоров придумал. Дело в том, что,
разрабатывая идею для народа, разработчики эти, народ то видели, в
лучшем случае, в лице домработницы тети Маши. А ведь национальное
самосознание этого народа имеет такие загогулины….
Эта история о национальном самосознании отдельного представителя народа
с редкой фамилией Иванов. Познакомились мы с ним на БАМе, еще в те,
советские времена.
Родом Сережа был из Баку, где имел счастье влюбиться в красавицу армянку
Зару. Тогда еще армяне жили в Баку и слово Карабах - означало марку
портвейна. Семья этой Зары к Сереже была настроена критически, что
выливалось в то, что Сережу отлавливали родственники Зары, все эти
братья, племянники и дядья и всей своей махалей лупили его смертным
боем. Да, видать недолупили. Любовь у них развивалась столь
стремительно, что результатом был их совместный побег на БАМ. Отец Зару,
со всей кавказской горячностью проклял, потом простил. Но Серега в Баку
не ногой. Так уж получилось, что рядом, по БАМовским меркам, километрах
в двухстах, была станция Звездная, которую строила Армянская ССР и,
соответственно армяне. И, самое интересное, что какие то родственники
Зары там работали. Бешеной собаке - семь верст не крюк, приехали они
разбираться с Сережей. Но БАМ не Баку и не Ереван. Как приехали, так и
уехали. Несколько помятые, правда. Чуть ли не весь БАМ знал о
напряженных отношениях Сережи с армянами и поэтому, когда у них с Зарой
родился сын, все обалдели, узнав, как Серега его назвал. Назвал он его
Ашот!
«Ашот - это для Зарочки»- объяснял он. «Была б она еврейкой - назвал бы
Соломоном». «А, для этих» - он кивал в сторону «армянской» станции.
«Вот, им!!! » - он переламывал характерным жестом свою руку в локте.
«Иванов-то, пацан, И-ва-нов!!! »

Был в Ижевске в командировке, в трамвае типрографский плакат:

Беден не тот у кого денег мало,
а тот кому их не хватает.