Поиск по автору:

Вчера на Маяковке наблюдаю следующую картину. Гражданин братанского
типа гуляет с семьей по городу. В правой руке у него зажаты
одновременно барсетка и мобила. Семья состоит из жены (простенькая
лялька, дорвавшаяся до “всего этого богатства”, пол физиономии
зашпаклевано невообразимого цвета помадой), которая тащит за руки
двух киндеров лет 5-7. Подходят к палатке с быстрой едой. Братан
заказывает, семейство стоит у него за спиной. Ему начинают давать
его заказы. Он берет один предмет, другой (все левой рукой), далее
понимает, что ему одной рукой не управиться. (Тут я вспомнил,
как в детстве смотрел “В мире животных”, там проводили опыт - давали
обезьяне больше предметов, чем она может унести). Он оборачивается
и протягивает жрачку жене. Та предъявляет ему две руки, держащие
киндеров и с милой непосредственностью говорит:
- У меня двое детей.
У братана на лице невообразимая работа мысли, после чего он неуверенно
выдает:
- У меня тоже...

Вчера на Маяковке наблюдаю следующую картину. Гражданин братанского типа гуляет с семьей по городу. В правой руке у него зажаты одновременно барсетка и мобила. Семья состоит из жены (простенькая лялька, дорвавшаяся до “всего этого богатства”, пол физиономии зашпаклевано невообразимого цвета помадой), которая тащит за руки двух киндеров лет 5-7. Подходят к палатке с быстрой едой. Братан заказывает, семейство стоит у него за спиной. Ему начинают давать его заказы. Он берет один предмет, другой (все левой рукой), далее понимает, что ему одной рукой не управиться. (Тут я вспомнил, как в детстве смотрел “В мире животных”, там проводили опыт - давали обезьяне больше предметов, чем она может унести). Он оборачивается и протягивает жрачку жене. Та предъявляет ему две руки, держащие киндеров и с милой непосредственностью говорит:
- У меня двое детей.
У братана на лице невообразимая работа мысли, после чего он неуверенно выдает:
- У меня тоже...