Поиск по автору:

Случилась как-то у меня одна каверза, связанная с красной икрой. Ну, не
то чтобы с икрой, прямо скажем совсем даже не с икрой, а с водкой. Ну, а
где водка, там и икра, мы же с вами понимаем - умные люди, не ебланы
какие-нибудь!
Я к тому времени довольно лихо навострилась клепать всякие этикетки и
вывески в своем рекламном агентстве. Последние пару месяцев были
ознаменованы напряженной работой над этикеткой элитной водки.
Как можно два месяца долбится с одной и той же этикеткой?- посмеиваясь,
спросите вы.
- А вот так!- последует мой высокомерный ответ.
Во-первых, владельцы небезызвестного ликероводочного завода решили, что
это будет какая-то новая охуительная и чертовски полезная для организма
водка. И называться она должна "Польская". Чем уж им русская досадила, я
не знаю. На волне своих непатриотических чувств они потребовали, чтобы
на этикетке красовался польский герб, причем довоенный. Нахуя?
Неизвестно.
Все агентство просто сбилось с ног в поисках раритета. Причем заказчики
абы какой герб не хотели. Требовали полного соответствия оригиналу,
которого сами никогда не видели. Да и сдается мне, никто никогда не
видел. На утверждение макета они являлись с глубокого похмелья
(сказывался тяжелый труд контроля над производством) И каждый раз
интересовались, почему, собственно говоря, все этикетки имеют такой
неприятный зеленоватый оттенок?
Тем не менее, усилиями всего коллектива этикетка была сдана к середине
сентября.
И вот, только я занялась логотипом общества цветоводов, что, безусловно,
настраивало меня на спокойный и философский лад, как меня вызвали к
директору.
В кабинете директоров оказалось двое. Прежний директор - белобрысый
мажор и новый недавно нанятый коммерческий.
Без лишней волокиты они объявили мне, что нашему агентству доверена
великая честь представлять и рекламировать элитную "Польскую" водку на
продовольственной выставке в Новосибирске. И вот, едут они - два
директора и я - дизайнер, раз уж так хорошо справилась с работой над
этикеткой.
Долбанувшая было по башке радость, как-то сразу сжалась и улетучилась, а
вместо нее появилась трезвая и жесткая мысль, что не все в этом деле
чисто. С чего бы это двум директорам не взять с собой например,
начальника отдела рекламы, компанейского мужика и заводилу? Не напиться
бы с ним на выставке дармовой водки и не пойти снимать вместе бап? А
берут они меня, простого дизайнера, пусть и компанейскую, но бабу? Ответ
не заставил себя долго ждать. Словно клинок пьяного самурая резанула
догадка:
- Выебут!
Выебут, сцуки, за здорово живешь... Я обреченно опустилась на стул.
- Ничего-ничего!- добродушно заметил директор-мажор, наливая мне водички
- от счастья еще никто не помирал! Готовься, поедем завтра.
Готовься! Обрывки невнятных мыслей бешено закрутились у меня в голове.
Нет, не то чтобы я была против разнузданной оргии - совсем наоборот!
Однако, будучи человеком цельным, я имела свои принципы. Принципов было
не много, и поэтому я старалась их свято соблюдать.
Выглядели они так:
1. Не трахаться с начальством!
2. По-возможности не трахаться с родственниками. Понимая, что это уронит
меня в глазах основной массы читающих, я все-таки оглашу пункт третий:
3. Не вступать в групповой секс, хотя бы с мужчинами. (Бабы почему-то
мне такого не разу не предлагали, но из любопытства можно было бы
попробовать.)
И вот, основная и главная часть этих принципов (если не считать
родственников) была явно под угрозой. Из наблюдения за менее
принципиальными приятельницами, я поняла, что любовь с начальством- дело
тухлое. Ни тебе любви не выйдет ни тебе карьеры. Одна хуйня и
треволненья.
Ну, ничего в этом нет хорошего!- думала я, и понимала, что пытаюсь
обмануть саму себя. Хорошее в этом было. Точнее был. Новый коммерческий
директор был чертовски хорош. Метра два ростом, роскошные волосы
спускались до плеч (а я к длинноволосым ой как неравнодушна) в длиннющем
модном зеленом пальто с высокомерной и породистой рожей. Этакий
крокодайл-бельмондо! Да и задница у него была надо сказать...
Усилием воли я разогнала фривольные мысли о заднице коммерческого.
Принципы есть принципы! И никакая задница им не помеха! Даже такая...
Мысли о том, как остаться принципиальной и не вылететь при этом с работы
не давали мне спать. Вспоминались всякие низкопробные голливудские
фильмы, где бабы лихо крутили запавшими на них мужиками с помощью наивно
раскрытых глазок и всякой иной псевдопсихологии, скрывая за этим свою
блядскую и стервозную сущность. Все это было заманчиво, но ко мне
абсолютно не применимо. Вид у меня, уж простите, нихуя не наивный. Лень
мне мужикам горбатого лепить и всячески извиваться. Так ничего и не
придумав я как небезызвестный поп из сказки про Балду, понадеялась на
русский авось. Правда для попа дело при этом обернулось пиздец как
плохо, но мина в одну воронку два раза не попадает, ни так ли, господа?

Поехали мы в Новосиб почему-то на газели. То ли директора напугались,
что водила-газельман сожрет провизию, которая прилагалась к водке, то ли
за саму водку боялись, но глухой ночью мы загрузились и в без того
забитую газель, присланную за нами с ликероводочного завода. Я
повеселела. Газель- это вам не купе в поезде. В газели меня так просто
не поймать! Машина оказалась под завязку загружена водкой, жратвой,
которая должна была прилагаться к водке при дегустации и неясной формы
плоскими коробками. Водила всю дорогу слушал какую-то бесконечно длинную
шнягу из серии "русский шансон", причем все куплеты в ней начинались
одинаково.
"Волки-и-и-и позорныи-и-и-и! "- нечеловеческим голосом надрывался певец,
и я была с ним абсолютно согласна. Радость моя конечно померкла от
длительной тряски в забитой газели. Директора тоже отчаянно матерились и
вообще к концу пути стали выглядеть устало, что нимало меня развеселило
и обнадежило.
На выставке мы выглядели на удивление презентабельно. Павильон наш весь
оказался обит бархатом, а в центре возвышалась барная стойка,
внушительных размеров. Именно она, я полагаю, периодически падала на
меня при крутых поворотах газели.
Два моих охмурялы-директора вырядились в смокинги, напялили бабочки.
Этакие Джеймсы Бонды! Меня же эти маньяки заставили напялить извлеченное
с шутками и прибаутками из пакета короткое платье с белым передником и
легкомысленной кружевной хуетой (не знаю, как называется), которая
крепилась на голове. В таком пошлом виде не то горничной, нет то
чикагской барменши я улыбалась осматривающим наш павильон из-за барной
стойки. Первую половину дня меня мучил вопрос: как два неженатых мужика
так ловко определили мой размер, что платье село как влитое? Давно
задумали свое черное дело, сцуки - злобно думала я, в этом платье и
выебут! Во второй половине дня, думать стала некогда, потому что
участники выставки выстроились около нашего павильончика в очень длинную
очередь. Дескать, всем срочно понадобилось продегустировать водки. Когда
народ схлынул, белобрысый мажор-директор выудил непочатую бутыль и
знаком подозвал меня и коммерческого.
- Надо и нам отдохнуть - справедливо заметил он, разливая водку по
стаканам. Водка оказалась на удивление приятной, и пилась легко.
"Главное, не дать себя споить! "- думала я, замахивая очередной стакан.
Из закуски осталась одна икра. Слегка морщась (а меня еще долго после
одной истории колбасило при виде икры) я стала запихивать икру в рот
вилкой. Это было неудобно, драгоценный продукт так и норовил упасть,
поэтому я недолго думая поднесла банку ко рту и наклонила. Полная банка
икры моментально соскользнула в рот. Директора заржали. Даже ругаться не
стали, что убрала всю икру в одно жало. Гламурно улыбаясь набитым икрой
ртом, мол, извините, господа, такая вот оказия случилась, я тем не менее
была чертовски довольна, что вся закуска досталась мне.
Это ли сыграло свою роковую роль или бессонная ночь в газели, но через
час директора были в дупель пьяны, да и меня пошатывало. Пришлось на
пару с газельманом волочить их до гостиницы. Директора вели себя
отвязно, размахивали руками и пытались исполнить песню про позорных
волков. Они счастливо свалили в свой двухместный номер, а я в свой -
одноместный. Закрыла дверь, забаррикадировала ее зачем-то креслом, а
ключ для верности утопила в унитазном бачке.
Все следующее утро я, матерясь, пыталась выудить ключ из бачка,
проклиная, на чем свет стоит свою так некстати проявившуюся
осторожность. Ржавчина, в изобилии покрывавшая дно бачка взвилась вверх
замысловатыми спиралями, затемняя и без того плохую видимость. В общем,
прокопалась я долго, и на выставку неслась рысью, подозревая, что
директора в бешенстве из-за моего опоздания осуществят свои мрачные
замыслы принародно. Стараясь отвлечь себя от грустных мыслей, я пыталась
представить, кто из директоров напялит вместо меня блядское платьице.
Должен же кто-то стоять за стойкой! Однако когда я наконец-то ввалилась
в наш павильон, то поняла что, изучая содержимое унитазного бачка, я
пропустила что-то важное. Во-первых, орать на меня никто не стал, а как
раз наоборот - сразу налили водки.
- Явилась наконец-то красотка - промурлыкал коммерческий, протягивая мне
икру в необъятном деревянном черпаке, расписанном под хохлому.
Во-вторых, в нашем павильоне, вальяжно развалившись в креслах сидели
четыре чужие бабы. Сказать о них просто: четыре бабы - значит не сказать
ничего! Они были молоды, справедливости ради сказать - симпатичны и
невообразимо огромны!!! Ужос! Ну, ужос до чего они были здоровЫ! Кило
под сто каждая, и на голову выше меня (а я, кстати сказать,
метрсемдесятпять, не хоббит какой-нибудь!) Сиськи у них, ну пятый номер,
ей-богу не вру, чего мне врать-то? Вполне симпатичные румяные морды
светились неподдельным оптимизмом. При виде этих бап хотелось сорвать с
головы шапку, жахнуть ее об пол, завопить что есть мочи: эх,
Рассея-ма-а-ать!!! И пуститься в пляс.
Но шапки у меня не было, на макушку мне уже успели напялить
легкомысленную хуету в кружавчиках. Тем более мне расхотелось
веселиться, когда я увидела, как лихо эти бапцы замахивают нашу водку.
Из вредности я прижала к своей (далеко не пятого размера) груди
деревянный черпак с икрой и, сдерживая тошноту, принялась яростно
поедать ее деревянной ложкой. Остановил меня жалостливый взгляд одной из
бап. Успокоительно погладив меня своей лапищей по плечу, она пробасила:

- Кушай, кушай девчужко! Эвон какая тошчая!
И остальные бабы тоже посмотрели на меня сочувственно, будто перед ними
сидела не вполне симпатичная и довольно рослая девица, а какое-то немало
обиженное богом созданье.
Мной овладели противоречивые чувства. Стало почему-то обидно, но с
другой стороны толстые симпатяги явно имели виды на директоров, а это
было мне на руку. Глядишь те и отступятся от своих крамольных мыслей по
поводу меня! Директорам же явно льстило пристальное внимание бап и они
исподтишка, правда, с некоторым испугом, разглядывали их невообразимые
телеса. Позднее, когда я пошла с бабами на обед, выяснилось, что бабы
были из Томска и представляли какой-то гигантский кондитерский комбинат
(кто бы сомневался!) Оказалось, что все четверо занимаются самбо, а одна
из них даже КМС. За директоров стало тревожно...
Во второй половине дня около нашего павильона снова выстроилась огромная
очередь любителей дегустировать полезную водку. Я только успевала
наполнять пластиковые стаканчики, подвигать желающим остатки несведенной
мной икры и мерзко улыбаться всем из-за стойки. Директора на этот раз
мне не помогали, любезничали всю дорогу с томскими бабами, а под конец
дня и вовсе свалили с ними, прихватив ящик общественной водки.
В одиночестве я, закрыв павильон, отправилась в гостиницу. Всю дорогу в
моей голове крутилась печальная мысль о нелегкой доле принципиальной
личности в нашем мире. Уныло посмотрев в номере телевизор, я завалилась
спать.
Однако часа в четыре утра меня разбудил тяжелый топот каблуков по
гостиничному коридору.
- Томские бабы!- проницательно догадалась я и пулей метнулась к дверному
глазку. В маленькой скважине показалась сначала необъятная ляжка в
разрезе кокетливого платья, затем проплыли полы обоих смокингов и снова
бапские ноги. Однако ужравшиеся директора тащили в свой номер всех
четырех девиц. Смело... Слоновье топанье сопровождалось радостным смехом,
а кто-то игриво напевал фривольную песенку про любовь, у которой,
дескать, как у пташки крылья. Дверь директорского номера с грохотом
захлопнулась, и я вернулась в свою одинокую постель. Честно скажу, что
тут фундамент моей принципиальности дал довольно обширную трещину...
- Что за хуйня?- глубокомысленно размышляла я. Стоит ли быть
принципиальной, если в таком скверном случае твоим уделом остается
одиночество и скука, а менее принципиальные люди общаются, веселятся и
хлещут полезную польскую водку в три горла? Несправедливо как-то...
Где-то в пять утра мои не веселые мысли были прерваны диким грохотом и
треском, доносившимися из директорского номера.
- Это началась оргия - тоскливо подумала я, однако дальнейшие события
показали, что с выводами я поторопилась...
Дверь номера резко распахнулась, грохот усилился, послышался стук
падающего тела. Тут я не выдержала и вновь рванула к дверной скважине.
Зрелище было не для слабонервных. Три красные, взъерошенные тетки
размахивали руками, грозя невидимому мне противнику и орали на всю
гостиницу.
- Козлы!!! Поубивать вас надо!!! Извращенцы - надрывались они.
Четвертая баба, (которая кмс), кого-то яростно пинала в дверях. Покончив
со своей хлопотной работой, она яростно одернула золотое вечернее
платье, рваный разрез которого простирался (не вру) до горловины.
Повернувшись к дверям, она высокомерно бросила:
- Волки позорные!
Вероятно, скоро эта фраза станет девизом нашей поездки.
Все оставшееся до утра время я ломала голову, чем же не угодили бабам
мои директора? Пытались выебать? Наглость конечно, но вполне объяснимая,
особенно если учесть, что бап долго поили водкой и видимо водили по
всяким злачным местам.
Может, наоборот не стали приставать, чем вызвали бурю справедливого
возмущения? Невероятно...
Выебали только двух, а остальных не стали? Преступление, согласна. Но
почему ругались все четверо? Загадка века.
Утром, невыспавшаяся и злая я долго барабанила в двери директоров,
абсолютно безрезультатно. Поперлась на выставку одна, что еще оставалось
делать принципиальному человеку?
Вяло разливая водку всем желающим я какое-то время еще надеялась, что в
павильон пусть и слегка шатаясь ввалятся мои директора. Хуй там...
Блядского платья, поэтому я одевать не стала, но кружевную хуету на
голову зачем-то нацепила. От злости я сократила количество наливаемой
одному рылу водки где-то вполовину. Вскоре это принесло свои плоды.
Озираясь на длинную очередь, ко мне подошел вполне импозантный, но уже
довольно пьяный тип.
Подобострастно глядя на меня, он жалобно попросил:
- Продай водки, а?
- Зачем тебе покупать, если я ее бесплатно наливаю?- не поняла я
- Измаялся я! Уже пятый раз в эту очередь встаю! Да и друзья у меня
сидят в своем павильоне совсем без водки! Продай ящик, а?
Меня охватили сомнения. Любой отморозок понимает, что торговля на
выставке не приветствуется. Тем более водкой, хоть и полезной. Однако,
неужели директора, будь они в строю, отказались бы от возможности
толкнуть чужую водку налево? Представив хитрую рожу белобрысого
директора-мажора, я поняла, что не отказались бы...
Уловив тень сомнения на моей физиономии, импозантный тип придвинулся ко
мне и с придыханием выпалил:
- Двойную цену даю!
Это решило все мои сомнения.
- Не корысти ради - почему-то строго сказала я - Только ради твоих
горестно сидящих без водки друзей!- и выдала ему просимый ящик.
С этого времени характер очереди в нашем павильоне изменился. Она как бы
раздвоилась. И если левая ее часть продвигалась медленно и уныло, то
правая была компактной и двигалась бодро. Вскоре в ход пошла ненавистная
икра и несколько палок оставшегося куриного руле

... текст обрезан т. к. он больше 16384 знаков

куриного рулета. К концу дня полезная водка и остатки жратвы были
распроданы подчистую, а карманы моих джинсов приятно оттопыривались от
солидного количества бумажных денег. К закрытию подтянулся и шофер
газели, который все дни выставки безвылазно квасил на хате у какого-то
своего новосибирского дружка. Злой, он сообщил мне, что директора дверь
не открывают, на звонки не отвечают, а уже пора двигать в обратный путь.
Вдвоем мы рванули в гостиницу, зверски долбили в дверь директорского
номера, из-за двери раздавалось лишь невнятное мычание. Долго и
дипломатично я уговаривала портье открыть эту траханную дверь. И когда,
наконец, она отворилась с жалким скрипом, то увиденное представляло из
себя по крайней мере Куликово поле. Да что поле! Засуньте себе в жопу
свое поле, юные эрудиты. Цусима, не меньше! Свернувшись калачиком
посреди номера, на полу спал белобрысый мажор, под глазом его красовался
живописный фингал. Коммерческий более респектабельно возлежал на
кровати, правда, был почему-то в куртке...
- Ну их нахуй!- заявил ошалев от увиденного водила.- Как мы их повезем?
Пусть проспятся и сами добираются, как хотят. А мы уж вдвоем доедем
как-нибудь!- и он игриво подмигнул косоватым глазом.
Среди моих принципов пункта о "Не спать с пожилыми водителями газелей"
не значилось. Однако, оглядев задроченного газельмана, я решила, что
таковой пункт нужно обязательно внести. Сощурив глаза, я зашипела на
него по-змеиному:
- Ты что же эта, гад! Раненых решил на поле боя оставить? У них же все
заключенные договора! Знаешь, что с тобой твое начальство сделает, если
с ними что-нибудь случится? И неожиданно завершила, свирепо вращая
глазами:
- Клизму из технического спирта!
Пораженный моими познаниями в спиртовых разновидностях, водила горестно
вздохнул, молча взвалил на плечо белобрысого мажора и поволок его в
газель.
Обратный путь мы проделали довольно быстро. Всю дорогу на моем плече
спал симпатяга-коммерческий. Этот факт, или то, что я все-таки осталась
верна своим принципам, делал мое настроение прямо-таки радужным.
"Может никто, собственно говоря, и не хотел меня выебать? " - успокоено
подумала я. Однако мысль эта вопреки ожиданиям мне почему-то не
понравилась.
"Да нет же! Хотели! Явно хотели, просто ничего у них не вышло! "- гордо
решила я.
По приезду на место я честно отдала слегка пришедшим в себя директорам
все водочные деньги. Они вытаращили глаза и долго охуевали.
Справедливости надо сказать, что по выходу на работу они выписали мне
довольно большую премию. Мне, конечно, хотелось бы думать, что за
верность и преданность, а так же за удачно провернутую коммерческую
операцию. Но, скорее всего, хотели рот мне заткнуть ебланы, чтобы не
трепалась об их шашнях в офисе.
А что подумали о премии наши сослуживцы? Думаю, вы догадываетесь. Вот и
будь после этого принципиальной, блиать!

(с)УпиццоУбиццо