Поиск по автору:

Я сам из тех, кто прятался в шкафу,
Когда муж возвращался слишком рано.
В своём же на дно кнопок уложу,
Однажды чтоб услышать вопль барана!

В семейных играх не бывает лишним
Уменье воплотить мечты свои:
Для милого то шеф я, то гаишник,
Чтоб дома хоть он смог им отомстить.

Однажды в собрании академиков князь Иван Куракин стал хвастаться: "Я Рюрикович! Мое генеалогическое дерево уходит своими корнями к Владимиру Красное Солнышко. А ты, Михайло сын Васильев, что можешь сказать о своих предках?"
Ломоносов грустно ответил: "Увы! Все метрические записи нашего рода пропали во время Всемирного Потопа".

К пустой голове не прикладывают, а к пустой бутылке не прикладываются.

Лучше хорошо знать человека с плохой стороны, чем он тебя будет плохо знать с хорошей.

Я понял вещь одну давно,
Тебе скажу как другу:
Когда у мужа есть бревно,
То не бревно супруга!

Женщина с сумками переходит улицу в неположенном месте. Визг тормозов, опускается стекло, мужик злобно орёт:
- Куда прёшь? Она не е.ёт, она давит!
Женщина устало и грустно:
- Да как вы е.ёте, лучше уж пусть задавит…

Может, наша любовь
Лишь гормонов игра
Но тогда почему
Проиграл опять я?

Всю жизнь мечтал я разделить с тобой постель
Всегда встречал категорический отказ
Но, наконец, мечта моя сбылась:
Я взял подушку, а ты матрас.

Когда дела совсем хреновы,
Когда судьба вновь кажет шиш,
Я повторяю себе снова:
«Не бзди по контуру, малыш!»

Зимою прошлой, где-то в мае
Увидел чёрта у сарая
Пыхнул он трубкою своей
И мне сказал: «Крантец, не пей!»

Борзеете вы, пальцы растопырив,
Но, думаю, не стоит забывать:
Мочил же раньше я бандюг в сортире,
Могу и Федеральное послать.

Когда Вас в опере увидел
То был пронзён, как дёрн лопатой
Трудились Вы над ней как дятел
Ах, Галя-опер, как могла ты?

Опасные рифмы

Наташа, когда видит буй,
Всегда кричит: «Да это- …бакен!»
Не путай древо с железякой
И так словами не балуй!

Предвыборные разговоры

- Давай быстрей лови момент!
- Опять на трон подонок лезет...
- Хочу я, чтоб был президент,
А не какой-то рваный презик!

Опять стишок с разными вариантами продолжения, теперь 2-х строчек:

Здравствуй, дедушка Мороз,
Борода из ваты!
…

1. Получи за прошлый год
Веником зассатым!
2. Мусульманин что ли ты,
Ходишь бородатым?
3. Нам подарков надари,
А не то- чревато!
4. Что-то первого числа
Выглядишь помятым!
5. Сделай так, чтоб дворник Вася
Грёб деньгу лопатой!
6. Ахуе…хал мой милок
Снизу: под письдата…
7. Дай достойный пенсион
Тем, кто жизнь горбатил!
8. Уберись в подъезде нашем,
Год уже насрато!
9. Сделай так, чтоб снова я
Стал бы нерогатым!
10. Отбери у бедных всё
И отдай богатым!
Пусть узнают и они,
Как жить на зарплату!
11. Ты подарки нам принёс,
Альтернативно ориентированный человек с анатомическими особенностями?
12. Сам себя ты подпалил,
Мы не виноваты!

Создавая фреску "Тайная вечеря", Леонардо да Винчи очень долго искал идеальные модели. Однажды, слушая церковный хор, он увидел в одном из юных певчих совершенный образ Христа и, пригласив его в свою мастерскую, сделал с него несколько набросков и этюдов. Прошло три года. "Тайная вечеря" была почти завершена, однако Леонардо так и не нашёл подходящего натурщика для Иуды. Кардинал, отвечающий за роспись собора, торопил художника, требуя, чтобы фреска была закончена как можно скорее. И вот после долгих поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека- молодого, но преждевременно одряхлевшего, грязного, пьяного и оборванного. Времени на этюды уже не было, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор. С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. Человек толком не понимал, что происходит и где он находится, а Леонардо запечатлевал на холсте лицо человека, погрязшего в грехах. Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного пришёл в себя, подошёл к полотну и вскричал:
- Я уже видел эту картину раньше!
- Когда?- удивился да Винчи.
- Три года назад, ещё до того, как я всё потерял. В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художниак написал с меня Христа...

Лев Толстой во время своей службы во 2-й лёгкой батарее 13-й артиллерийской бригады хотел извести матерную ругань среди солдат и часто говорил им:
- Ну к чему такие слова говорить? Ведь ты этого не делал, что говоришь, просто, значит, бессмыслицу произносишь, ну и скажи, например, "ёлки тебе палки", или "эх ты, едондер пуп", или "эх ты ерфиндер", и т.д.
Затем Толстого перевели в другое подразделение, а на его место был назначен Николай Александрович Крылов (отец будущего академика-кораблестроителя А.Н. Крылова). Солдаты рассказывали ему:
- Был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уж матерщинник был, слова простого не скажет, так загибал, что и не выговоришь...

Узнав о разногласиях между писателями Константином Фединым и Михаилом Шолоховым, Сталин пригласил оппонентов в Кремль, усадил за стол и стал громко удивляться:
- Ходят слухи, что вы постоянно между собой спорите. В интересах советской литературы прошу вас помириться и подать друг другу руки в знак примирения...
Писатели молчат.
- Я прошу вас!- настаивает Сталин.
Писатели упорствуют.
- Сталин вас просит!- с металлическими нотками в голосе говорит "вождь народов".
Литераторы встают и нехотя протягивают друг другу руки.
- А теперь поцелуйтесь!- говорит Сталин. И, когда оппоненты начинают целоваться, громко смеётся:
- А я думал, вы принципиальные!

Однажды Бунин сказал Толстому (большому трезвеннику), желая подольститься:
- Вот всюду возникают теперь эти общества трезвости...
Толстой сдвинул брови:
- Какие общества?
- Общества трезвости...
- То есть это когда собираются , чтобы водки не пить? Вздор. Чтобы не пить, незачем собираться.

Игра хоккейной сборной напомнила об уроках вождения: прежде чем в город выезжать олимпийский, надо было на учебной площадке побольше откатать что ли...

Вспоминает кинодраматург Алексей Каплер:
"Вскоре после выхода на экран первой картины Бернеса мы шли с ним по коридору "Ленфильма".
Это был перегороженный какой-то несерьезной фанерной стеной коридор с дверями, на каждой из которых прикреплена небольшая табличка с названием картины.
А за дверьми маленькие, неуютные комнатки, так не похожие на творческий центр тех знаменитых картин, которые здесь создавались.
Мы проходили мимо "Возвращения Максима", мимо "Петра Первого", "Великого гражданина" и "Волочаевских дней".
Навстречу то и дело попадались знакомые.
- Привет! Как дела? Или:
- Как жизнь?
- Как здоровье?
После каждого такого приветствия мы с Бернесом переглядывались.
Дело в том, что не далее как утром этого дня Бернес произнес за завтраком возмущенную речь по поводу привычных бессмыслиц, которыми полна жизнь. Задают такие вот, например, вопросы, но никому и в голову не приходит даже ждать ответа.
- Привет, Бернес, как здоровье? - остановил Марка у входа в павильон толстый администратор с огненно-рыжей шевелюрой.-А у меня, знаете, история...-он стал было продолжать, но Бернес перебил его, взяв за пуговицу:
- Вы, кажется, интересовались моим здоровьем? - сказал он.- Так вот - мне сделали анализ мочи, и вы себе даже не можете представить, какая она. Это просто неправдоподобно, нет, без шуток, вы себе не можете представить, какая у меня моча...
Администратор попытался сделать движение по направлению к павильону, но Марк прочно держал его пуговицу:
- Врач сказал, что он никогда в жизни не видел такой мочи. Он даже хотел сделать повторный анализ. Какой-то просто фантастический удельный вес. Цвет, можете себе представить, соломенно-желтый...
Администратор понимал, что его разыгрывают, но у Бернеса был абсолютно серьезный вид, говорил он с таким увлечением, что прервать его не было никакой возможности. Попробовал было администратор незаметно высвободиться, но Бернес, не отпуская пуговицу, придвинулся к нему вплотную и, как бы сообщая какую-то тайну, зашептал:
- ...Могу вам еще сказать доверительно, моча у меня на редкость прозрачная...
Тут администратор с некоторым подозрением вскинул взгляд на Марка - а может быть, тут никакой не розыгрыш, просто Бернес заговаривается?
- ...И учтите,- продолжал шептать Марк,- я это говорю только вам, потому что вас интересует мое здоровье. Другому я никогда бы этого не сказал...
- Пустите! - вдруг испуганно завизжал администратор.-Пустите меня! Я опаздываю на съемку!..
Он пытался вырваться, но Бернес держал его уже не только за пуговицу - второй рукой он схватил собеседника за плечо и не отпускал.
- ...Я вам так благодарен, что вас интересует мое здоровье, это ведь не часто встречается-такой интерес. И я рад, что могу вам сообщить такие хорошие сведения.
- Спасите! Товарищи, спасите! - закричал администратор, пытаясь попятиться, с ужасом глядя на Бернеса, который явно сошел с ума.- А вы чего смотрите! - кричал он мне.- Держите же его!
- Не понимаю,- сказал я,- почему вы нервничаете? Вы спросили Марка Наумовича о здоровье, и он вам отвечает.
Тут рыжий рванулся изо всех сил, оставив в руке Бернеса пуговицу вместе с клочком пиджака, и опрометью бросился бежать."

В 1979 году актер Борис Сичкин (Буба Касторский из "Неуловимых") уехал в США. Теща же осталась в Москве и как-то решила поменять квартиру. Но председатель жилищного кооператива согласия на обмен не давал. Это продолжалось довольно долго, и тогда Сичкин прислал из Америки телеграмму на имя председателя с таким примерно текстом: «Дело устроено, твое поручение я выполнил. Сообщи, куда перевести причитающиеся тебе наличные. Твой Борис». Разумеется, после председателя вызвали в КГБ на допрос – что за дело и какие такие наличные? После долгих мытарств ему все-таки поверили и отпустили. Но через некоторое время пришла еще одна телеграмма с аналогичным провокационным текстом. Время было опасное, и председатель сдался – выписал тещу Сичкина из кооперативной квартиры и разрешил обмен.

Открыл.

Самара - очень старый городок,
Узнал я, фолиант достав из пыли.
Его я изучил, и вот итог:
Самаритяне в древности ведь были!

Однажды по Калининграду на крытом гру­зовике ехала со съемок фильма «Женя, Женеч­ка и „катюша"» группа, в составе которой были Олег Даль и Михаил Кокшенов. Вообще, они ра­зыгрывали и подначивали друг друга постоянно, а тут что-то особенно развеселились. И вот в центре города оба спрыгивают на мостовую, впереди бежит Даль в военной бутафорской форме с оружием в руках, следом за ним несет­ся Кокшенов и, выпуская время от времени ко­роткие автоматные очереди, кричит:
— Стой, гад! Сдавайся!..
Прохожие в ужасе прижимаются к стенам, кто-то прячется за деревом, кто-то падает на ас­фальт, опасаясь шальной пули.

В этот момент со скрежетом тормозит насто­ящий военный патруль. Даль и Кокшенов бро­сают оружие на землю и поднимают руки, а на­чальник патруля немедленно начинает допрос. Дело в том, что оба артиста были одеты в совет­скую форму времен войны, и это, конечно, больше всего насторожило патрульных.
— Кто такие? — спрашивает начальник пат­руля, капитан третьего ранга.
— Морская кавалерия, товарищ майор! — козыряет Кокшенов.
— Железнодорожный флот! — в свою оче­редь объясняет Даль.
— Десять суток ареста, — объявляет им на­чальник караула. Артистов отправили на насто­ящую гауптвахту, откуда их вызволили с боль­шим трудом.

Мечтатель.

- Мне надоело быть повесой,
Кутить и девок младых щупать...
- Слышь, фантазёр, тут из собеса
Звонили ради интереса
Узнать, не стал ли ты уж трупом!

Афоризм должен быть кратким, точным и законче...

Новогодняя история, рассказывает Лев Дуров:
- В Колонном зале я работал на елке Медведем. Как сейчас помню, вместо Деда Мороза главным почему-то был Владимир Ильич Ленин. Снегурочка, значит, с подарками и зверюшками, а Ленин, стало быть, с добрыми идеями. И вот в конце каждого представления Снегурочка, обращаясь в зал, вызывала детей почитать стихи о Ленине. Детишки выскакивали, разумеется, подготовленные, с которыми репетировали день и ночь. И вот однажды спецдетишки что-то замешкались, и Снегурочка взяла мальчика из первого ряда: он громче всех кричал "хочу" и тянул руку. "Мальчик, ты будешь читать стихи о Ленине?" "О Ленине, о Ленине!" - кричит мальчик, подпрыгивая от нетерпения. "Ну читай". Мальчик встал посреди сцены и продекламировал:

По улице шел зеленый крокодильчик
И вдруг обосрался...

У директора Колонного зала, ответственных работников и у дедушки Ленина случился паралич. Мальчику в гробовой тишине всучили плюшевого медведя и усадили на место. Но самое страшное началось потом. Дядька, который привел мальчика на елку, стал делать вид, что это не его мальчик. А мальчик вдруг понял, что он совершил страшное преступление. И у обоих был такой вид, что не крокодильчик, а они обосрались. На лице дядьки читалось, что он уже подбирает место своего будущего жительства - Колыму или Магадан. А мальчик, наверное, думал, где же он теперь окажется - в детдоме или в тюрьме малолетних преступников.

Наблюдашки.

Хоть и какает в штаны,
Но апломба хоть куды!

Тощий, как незнамо что,
Но в каждом ухе- полкило!

Хоть ума как у лягушки,
Зато тело всё в татушках!

Глядя на рыночных грузчиков

Мы все учились понемножку,
Хватая знаний вперемежку,
Но ведь не все ж кричат: "Дорожку!",
Толкая пред собой тележку.

Посвящается Дж. Фаулзу( навеяно "Коллекционером")

Любовь к ней сильно меня гложет
Я млею от изящных форм
Соединиться нам поможет
Хлороформ.

Великий артист, поэт и певец Александр Вертинский на вопрос, что такое вежливость и такт, отвечал:
- Если вы открываете дверь в ванную комнату и видите голую женщину, стоящую под душем, вы говорите: "Простите, сэр!" Так вот, "простите"- это вежливость, а "сэр"- это такт.

Один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел. Верховный главнокомандующий выглядел очень довольным и дважды одобрительно кивнул. Окончив доклад, военачальник замялся. Сталин спросил: «Вы хотите еще что-нибудь сказать? »
«Да, у меня личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне» .
«Это можно. Напишите рапорт, я наложу резолюцию» .
Генерал-полковник вытащил из кармана заранее заготовленный рапорт. Сталин наложил резолюцию. Проситель начал горячо благодарить.
«Не стоит благодарности» , – заметил Сталин.
Прочитав написанную на рапорте резолюцию: «Вернуть полковнику его барахло. И. Сталин» , генерал обратился к Верховному: «Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник» .
«Нет, тут все правильно, товарищ полковник» , – ответил Сталин.

У настоящего индейца всегда большой змей или хотя бы приличный чингачгук.

Нельзя недооценивать влияние имени на судьбу: у Ходорковского ходка, Навальному наваляли, а на Сердюкова только рассердились. Похоже, мне вообще стоит помалкивать…

Мне побоку все ямбы и хореи
И прочая учёная мура
Хотя пока не признан я как гений
Зато апломба, братцы, до хера!

Пушкин, прости!

Я Вас любил, Любовь ещё, быть может
И Люду, и Марину, и Ирен
Но хрен мой больше вас не потревожит
Я ж не хочу печалить вас НИЧЕМ…

Я словесами упивался,
Качался в рифмах словно буй,
Потом конкретно заебался
И громко крикнул слово « хуй»!

Ах, оставьте меня вы, оставьте
Не хочу я держать Вас ничем
Мне открытку на праздник отправьте
Ну а я… возвращаюсь в гарем!

Ты- морячка, я- моряк,
Я уломал тебя на днях.
И испытал пять раз подряд
ГлубокоВводный аппарат!

Опять ограбили чинушу,
Ну, хоть ты оторви им уши!
Всё грабят честных-то людей,
Найти и покарать б.ядей!

Каков вопрос...

- Да сколько ж будешь ты позорить
Всех государственных людей?
- До тех же пор, пока мозолят
Глаза мне рыла тех свиней!

Вороных коней я видел без сопливых,
Ты лучше покажи-ка мне ворон конливых...

Павел I, вступив на престол, издал указ о количестве блюд по званиям: майор должен был иметь за столом непременно три кушанья. Как-то император спросил героя войны Кульнева:
- Доложи, каковы три кушанья ты отведал сегодня?
- Одну лишь курицу, Ваше величество.
- Как ты смел?
- Виноват. Но сначала я положил её плашмя. Потом смело водрузил ребром. И, наконец, безжалостно обкусал её сбоку...

Однажды Сталин беседовал с метеорологами. Он сам в юности работал наблюдателем-метеорологом в Тифлисской физической обсерватории.
- Какой у вас процент точности прогнозов?- спросил Сталин.
- Сорок процентов, товарищ Сталин,- сокрушённо ответили метеорологи.- При современной технике трудно достичь большей точности.
- А вы говорите наоборот,- предложил Сталин,- и тогда у вас будет 60 процентов.

До того как оказаться при дворе герцога Бирона, шут Кульковский был очень беден. Однажды он проснулся среди ночи от какого-то шума и увидел, что в его убогое жилище забрались воры. Позёвывая и усмехаясь, Кульковский сказал:
- Не знаю, братцы, что вы можете отыскать здесь впотьмах, когда я сам и днём-то здесь ничего толкового найти не могу.

После коронации Николая II в народе долго гуляли анекдоты на эту тему. Например, говорили, будто в одной из столичных газет появилось сообщение, в которое вкралась опечатка: "На голове царствующего венценосца ослепительным блеском сияла ворона". Этот анекдот породил множество подражаний. Появились ещё более острые варианты. Вот один из них- о якобы имевшей место редакционной поправке:
"В слова нашего отчёта "митрополит возложил на голову Его Императорского Величества ворону" вкралась досадная опечатка. Редакция приносит свои извинения и просит эти слова читать следующим образом: "митрополит возложил на голову Его Императорского Величества корову"

- Его убили тупым предметом!
- Природоведением?

Опасные рифмы

У мамы в спальне как статУй
Стоит огромный папин ...зонт.
Взгляну в окно на горизонт,
Коль хмуро там, с собой возьму...

Представляю вам несколько коротеньких историй о В.Белокурове, великом актере и педагоге, известном исполнением ролей Чкалова, Бормана и других. Личность творческая, неординарная, неравнодушная к алкоголю...

СЫНОК

Марчелло Мастрояни всегда тяготел душой к российскому театру. В 60-е годы он приехал в Москву с одной только целью: пообщаться с артистами "Современника" и посмотреть на Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в фильме "Летят журавли".
В Москве же вдруг попросил показать ему, где артисты пьют, и его повели в ресторан "Дома актера". Однако расторопные кэгэбэшники перед его приходом успели разогнать всю актерскую пьянь, "чтобы не скомпрометировали", и Мастрояни увидел пустые залы: артисты, как ему сказали, все репетируют и играют. И только в дальнем зальчике одиноко напивался могучий мхатовец Белокуров, которого не посмели "разогнать".
Увидев Мастрояни, он ни капли не удивился, а налил полный стакан водки и молча показал рукой: выпей, мол. Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров крепко взял его за волосы на затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актеру мира и рокочущим басом произнес: "Ты... хороший артист... сынок!"

ГОПКИНС!

Очень много историй передавалось из уст в уста об актерах МХАТа. А булгаковский "Театральный роман" подогревал интерес зрителя к закулисной жизни этого театра. Да и вообще, мхатовские корифеи были людьми очень уважаемыми, солидными, что называется, "на виду у общества". Но, надо сказать, при этом очень непосредственными и даже иногда озорными.
И уж не знаю, когда началась, но продолжалось это довольно долго, была у них игра под названием "гопкинс". Если кто-то из них скажет другому: "гопкинс", то тот должен обязательно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. На не подчинившихся этой команде налагался денежный штраф. Конечно же, часто "гопкинсом" пользовались во время спектакля, в самых неподходящих местах...
Слух о "гопкинсе" дошел до министерства. Министр культуры Е.Фурцева лично вызвала к себе "стариков". Перед ней сидели, увешанные орденами, "осчастливленные" всеми почетными званиями, пожилые люди - великие артисты. Тем не менее, Фурцева стыдила их, как детей малых, грозно извергая банальные истины об искусстве. Опустив голову, ее слушали Яншин и Грибов, Станицин и Массальский, Ливанов и Белокуров... И вдруг, во время этого распекания Ливанов тихо сказал: "Гопкинс!" - и все подпрыгнули.

ТАБЛИЧКА

Борис Ливанов, по свидетельству хранителя мхатовской истории Владлена Давыдова, постоянно подшучивал над другим великим мхатовцем - Владимиром Белокуровым. Тот был человек, к юмору не склонный, и однажды повесил на дверь своей гримуборной медную табличку с полным титулом: "Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии, профессор Владимир Вячеславович Белокуров". Ливанов же, улучив момент, прилепил под ней мощным клеем листок бумаги с надписью: "Ежедневный прием - от 500 до 700 граммов"!

ВАТЕРЛИНИЯ

Белокуров съездил в Финляндию и привез себе оттуда шикарный свитер, синий с двумя полосами - одна по талии, другая по груди. Он ходил по театру, гордо показывая всем обнову, а за ним на цыпочках двигался Ливанов и шепотом сообщал коллегам значение полос. "Линии налива! - вещал он и показывал рукой. - До спектакля, после спектакля!"