Поиск по автору:

- Гиви, когда изобретут машину времени, ты согласишься отправиться в прошлое?
- Нет.
- Почему?
- В позапрошлое хочу.

- Исаак, что ты скажешь за судебный процесс над Мишей Ефремовым?
- Скажу, что при ДТП водителю надо вылезать через правую дверь.

Музей геронтологии

Покер клуб

- Товарищи курсанты, вчера вечером наши лётчики мощным ударом уничтожили банду террористов, окопавшихс на базе ЕГЭ в Сирии.
- Товарищ полковник, не ЕГЭ, а ИГИЛ.
- Не вижу разницы, впрочем, Аллах разберётся.

- "Олимпиада"."COVID-19"."Украина". Уважаемые пассажиры, вы прослушали программу телепередач на завтра. Следующая станция Василеостровская.

Музей журнала Лехайм

Музей Медицинской академии

Musée Entomologique

- Задачи поставлены, цели определены. За работу, товарищи!
- А ты кто?
- Снайпер.

- Исаак, как все-таки пандемия изменила нашу жизнь.
- Да, Абраша. Раньше под окнами валялись использованные презервативы, а теперь - грязные маски.

- Скажите, Холмс, почему в США так боятся русских?
- Элементарно, Ватсон. Русские разгромили Третий рейх, уничтожили СССР. Теперь всех волнует вопрос - кто следующий.

- Скажите, Дживз, почему русская, итальянская мафии есть, а еврейской нет?
- Она называется Бильдербергский клуб, сэр.

Musée Entomologique

Музей Евросоюза

24.10.2016 г. Новость часа: Ученым удалось расшифровать рукопись Чингисхана, хранившуюся в Национальном музее Республики Алтай имени А. В. Анохина. Неоценимую помощь в работе им оказали сотрудники аптечной сети Горно-Алтайска, с которыми филологи познакомились, когда зашли в «Фармокопейку», чтобы купить настойку элеутерококка.
Сутра «Ключ разума» - говно по сравнению с рецептами выпускников нашего Медицинского колледжа, - сказал корреспонденту ИФ СО РАН провизор, попросивший не называть его имени в эфире.

Покер клуб

- Сарочка, кто в доме хозяин?
- Ты, Абраша, ты. Это я тебе как глава семьи говорю.

Музей семьи, частной собственности и государства

Херасмент – придуманный бабами мем, что в юности часто давали не тем.

Армянское радио спрашивают: сколько инструментов нужно человеку, чтобы построить дом?
Армянское радио подумало и отвечает: Один, финансовый.

Шахерезада сказала: - За деньги здоровья купить нельзя, за деньги его
можно потерять.

- Сулико, соседка привела нового любовника. Теперь весь дом не спит.
- Почему?
- Храпит, сволочь.

Этнографический музей

В СССР историю приходов в город весны можно было восстановить по памяти. Достаточно вспомнить, как ты был одет 22 апреля - день, когда проводился Всесоюзный Ленинский коммунистический субботник. В шапке был или без, куртку надел или плащом укутался. И всё потому, что наши субботники проходили на открытом воздухе – то сквер затоптанный заставляли чистить у станции метро Павелецкая, то деревья белить в палисаде школы, то канаву копать возле Москворецкого райкома партии. Но как-то раз в начале 1980-х годов одну из суббот 22 апреля мы провели в помещении шоколадной фабрики Рот-Фронт, что во 2-м Новокузнецком переулке. Сейчас её снесли к чёртовой матери.
Что-то мы там, конечно, делали. Но вначале походили по корпусам, естественно, в сопровождении. Я видел спец цех, где изготавливалась продукция «для Кремля». Смотрел из дверей, так как вовнутрь нас не пустили – обеспечивали стерильность. И правда, все девки в цеху были в белых косынках.
На другие цеха требования стерильности, по-видимому, не распространялись. По крайней мере, никаких справок мы не предъявляли, медосмотров не проходили, даже спецодежду не получали. На проходную принесли список с нашими фамилиями, и всё. Пока ждали список, видели, как водитель с Моспищекомбината передал местным товарищам картонный посылочный ящик с пачками индийского чая «Три слона», получил взамен точно такой же, но с коробками шоколадных конфет, после чего уехал. Калугин для чего-то записал номер машины.
Мне понравилась линия, где к маковке конфеты «Вечерний звон» пришпандоривали орешки. Напоминающие по форме церковные купола, конфеты в шахматном порядке размещались на ленте транспортёра, который подтаскивал их к медленно вращающейся трубке никелированного металла, расположенной поперёк транспортёра как раз на высоте конфеты. На поверхности трубки также в шахматном порядке располагались маленькие круглые отверстия, а внутри царило что-то вроде искусственного вакуума, который за счёт разности давления присасывал к дыркам откалиброванные орехи фундук, поступавшие сверху из аккуратного бункера.
Пропорция была рассчитана таким образом, что сила сцепления ореха с шоколадной массой была больше той силы, с которой он был присосан к трубке. Поэтому из-под трубки маленькие купола выезжали уже с высоко поднятой головой и направлялись куда-то дальше, где их обливали глазурованным шоколадом или чем-нибудь ещё в этом роде. Трубка проворачивалась, к опустевшим дыркам присасывались новые орехи, и так все 8 часов рабочей смены. Раз в несколько минут та или иная конфетина выезжала из-под трубки без навершия. Это считалось браком. Брак можно было есть.
Сердцем фабрики был большой варочный цех. В его центре стояло сооружение, размером и формой напоминавшее железнодорожную цистерну для перевозки нефти. Вместо нефти в цистерне пузырилась и булькала густая коричневая субстанция, многолетние подтёки которой покрывали цилиндрические бока цистерны, как застывшая лава - склоны иного вулкана. Коричневый цвет месиву придавали истёртые в порошок какао-бобы из Шри-Ланки, которые поступали на фабрику с Моспищекомбината.
Мощный ржавый манипулятор поднимал в воздух, проносил над нашими головами 200-литровые бочки серебристого металла, переворачивал их над горловиной цистерны и выливал в её утробу тягучее сгущённое молоко из Голландии. В полумраке цеха бочки тускло сверкали, отражая красно-жёлтое пламя кочегаривших под цистерной горелок, поэтому изливавшееся наружу молоко казалось нам ослепительно белым.
Выбитые из бочек днища бригада грузчиков аккуратно складывала в стоявший рядом ящик. Потом она раскурочивала деревянный куб, размером 2 х 2 метра, который был сбит из хорошо оструганных светлых досок с нанесёнными на них по трафарету чёрными надписями на английском языке. Под досками – толстый слой какого-то изолирующего материала, пеленающего куб, сколоченный уже из элитного сорта фанеры. Оторвав фанеру, работяги обнаруживали несколько слоёв белоснежной пергаментной бумаги, после удаления которой обнажался нежно-жёлтый куб новозеландского сливочного масла. Он был уже размером 1,5 х 1,5 метра. Манипулятор поднимал его над нашими головами и, также, как сгущёнку, безжалостно топил в грязно-коричневом вареве. Калугин смотрел на доски и прикидывал, как пристроить себе веранду в городе Видном.
На сцене появлялся мастер с чем-то, напоминающим мятый рупор из жести, в руках. Рупор, при помощи которого начальник лодочной станции с причала материт балующих на воде клиентов. На самом деле это был кувшин. Мастер быстро поднимался по пристроенной лесенке к горловине цистерны, опрокидывал над ней кувшин, как оказалась, 1957 года выпуска и также быстро спускался.
- Коньяк, - с гордостью сказал нам сопровождающий.
Ещё через некоторое время мастер открывал задвижку нижней горловины цистерны, и порция горячей пульпы изливалась в толстую трубу вьющегося над полом коллектора, после чего мастер закрывал задвижку и удалялся к себе в каморку. Его миссия считалась выполненной. Сколько раз за смену ему приходилось лазать вверх-вниз с кувшином в руках – не знаю. Мы стояли и смотрели, как на наших глазах высококачественные продукты питания переводили на говно, потом ушли.
Собственно говоря, этим коньяком мы и нахерачились. Бригада варщиков пригласила нас на обед. Стол был накрыт в каком-то чистеньком и, что немаловажно, прохладном помещении. Мастер выделил для гостей кувшин конька, но сам не пришёл. Коньяк оказался дрянным, но его было много, а вот всё остальное (орехи, вафли, конфеты и кофе) – отличными. Хозяева предпочитали чай. Присутствовали одни женщины. От сорока и старше. Когда налили по третьей, Ведищев взял мятую алюминиевую кружку с коньяком и сказал: - Как же вы в этой жаре и в такой грязи работаете? Я бы не смог. Вас всех, дорогие мои, надо медалью «За отвагу» наградить! - он оглядел присутствующих, явно желая сказать что-то ещё. Однако возникшей паузой воспользовалась его молодая соседка: - А нас уже наградили. Вот у Антонины Петровны – орден Ленина, у Татьяны Ивановны – орден Знак почёта, у Ольги Николаевны и у меня – орден Октябрьской Революции...
Женщин за столом было немного, человек десять, но каждая из них оказалась кавалером той или иной государственной награды СССР. От неожиданности Колька запнулся.
- Так выпьем же за каждую из этих прекрасных женщин, - пришёл я ему на помощь. Мы встали.
С собой нам разрешили взять по две плитки шоколада, велев их предварительно разломать. На выходе мы показали шоколад охране. Убедившись, что плитки, хотя и в упаковке, но ломаные, она нас пропустила.
Графин коньяка на четверых (женщины не пили) оказался перебором, поэтому всё воскресенье я лежал пластом, страдая от похмелья, однако, к вечеру отошёл и утром в понедельник был на работе, как огурчик. Единственно что - не могу вспомнить, как я был одет в ту субботу 22 апреля.

Музей Дипломатической академии

Музей наркологии

Шахерезада сказала: - Краткость не только сестра таланта, но и мать больших недоразумений.

- Исаак, почему правительство повышает пенсионный возраст, ведь не доживём?
- На то и расчёт. Минимальной пенсии не хватает на оплату ритуальных услуг, а минимальная зарплата снимет эту нагрузку с бюджета.

Покер клуб

Музей семьи, частной собственности и государства

Музей РСПП

- Скажите, Холмс, почему Италия стала источником распространения коронавируса?
- Элементарно, Ватсон. Медицина там есть, а здравоохранения нет.

- Исаак, где находится Стена плача?
- Везде. Но начинается в Иерусалиме.

Исторический музей

Шахерезада сказала: Если глаза зеркало души, то лицо - табло наших внутренних органов.

- Сулико, я вчера был в Ельцин-центре.
- И что?
- Мавзолей значительно меньше.

Музей Л. Брежнева

Групповой секс способствует усилению коллективного иммунитета.
Так говорил Заратустра.

- Сулико, представляешь, в созвездии Девы учёные сфотографировали чёрную дыру.
- Гиви, дорогой, это совсем не то, что ты думаешь.

- Гиви, сон разума рождает чудовищ.
- Маме своей скажи.

ДРАЙВЕР ЭКОНОМИКИ

- Я вижу отрасль, которая потащит за собой всю нашу промышленность!
- Гиви, ты о чем?
- О ритуальных услугах. аз

Шахерезада сказала: - Чтобы иметь устойчивый доход, нужно либо работать на государство, либо работать против государства.

- Исаак, ты чего ночами на работе сидишь, домой не идёшь. Чувство долга проснулось?
- Нет, Абраша, инстинкт самосохранения.

Музеи Московского кремля

Покер клуб

- Правда ли, что женщины считают мужчин козлами, Дживз?
- К сожалению, сэр.
- Но почему, Дживз?
- Закон природы, сэр. Из всех парнокопытных овцы подчиняются только козлу.

Покер клуб

Музей семьи, частной собственности и государства

Музей Московской патриархии