Поиск по автору:

Давным-давно решили мы (в смысле фирма, в которой работал) осчастливить город качественным и дешёвым кабельным телевидением. Создать здоровую конкуренцию существующему поставщику услуг. Который на тот момент вообще охренел, брал с людей 195 рублей в месяц за 30 каналов, причём, качество вещания оставляло желать лучшего. А мы планировали выйти на рынок с 55-ю каналами всего лишь за 90 рублёв. И, конечно же, в связи с этим чувствовали себя, как минимум, Посланниками Небес.
Тарелки, станция, магистрали, договора на контент - всё сделалось и утряслось подозрительно быстро и беспроблемно. Дело за малым - получить формальное согласие жилтоварищей (ТСЖ, ЖСК, ДУ) на подключение домов. И тут начало твориться непредсказуемое.
Манагеры службы развития, отправляемые к жилтоварищам за согласованиями, возвращались натурально в слезах. Не согласовывают. А ещё и жуликами обзывают и грозятся милицию вызвать.
- Как так?
- Да вот так! Приходим, рассказываем, какое у нас крутое кабельное будет, проспекты показываем, кружки фирменные дарим, обращаем внимание, что каналов у нас в два раза больше, а цена в два раза ниже. Не забываем говорить, что подключение бесплатное и монтажники квалифицированные и аккуратные.
- Ну?
- Что ну! Глаза у них загораются. Спрашивают, - что для этого нужно? Отвечаем, - подпись и печать ваша. Начинают морды кривить, и нах посылать.
- Почему?
- Да вот там - сказали, что не хотят, чтоб мы крышу их эксплуатировали, там - что не верят ни в какое кабельное, там - что вообще не позволят на них наживаться...
В общем, - жопа. За три недели - всего два согласования. А время идёт. Оборудование уже простаивает, материалы на площадке валяются, квалифицированные монтажники ропщут "когда?"
Давай же мы ситуацию исправлять. манагерам униформу забацали, тренинги каждое утро (как презентовать, как улыбаться, как возражения правильно преодалевать). Ещё хуже. Дошло до того, что одного из манагеров, предложившего жилищному кооперативу скромное вознаграждение за возможность их подключить, просто выкинули за руки-за ноги с заседания оного кооператива. Изорвав униформу и отбив филей.
И вот, разглядывая сию производственную травму в виде синяка на полжопы, я вдруг проникся Откровением.
На следующий день вместо стаи манагеров по жилтоварищам пошёл самый небритый квалифицированный монтажник. С самыми бегающими глазами. В обязанности которого входило
1. Найти председателя или председательшу жилтоварищества
2. Отвести за угол
3. Свистящим шёпотом сказать "Слы, дядя (или тётя), мы тут дешёвое кабельное рядом с вами проводим. Если надо - пять тысяч с вас - мы и вам веточку кинем. Только, чтоб всё это между нами, лады?"
Неделя делов - и все согласны, все счастливы, все довольны.

Это был просто ход. А по настоящему гениальный я видел ещё раньше, в первой половине девяностых.

Меня тогда кум уговорил бросить всё и идти зарабатывать настоящие деньги вместе с ним на рынке. А он торговал тогда сантехникой. Сантехнику, несмотря на всеобщее обнищание, люди тогда брали хорошо. Ибо, даже без колбасы прожить можно, а вот ежели унитаз течёт или кран в ванной струёй в потолок бьёт - это даже с колбасой не жизнь.
И вот поехали мы с ним, с кумом, однажды к оптовику и нарвались на офигительнейшие смесители. Довольно качественно исполненные, красивые (чем не фирма?), некустарной сборки, и, самое главное - наидешевейшие. Как сейчас помню - 65 рублей они в оптовой продаже были.
Накупили мы их немерянно - кумова "Нива" аж чуть не до земли просела. И на следующий день выставили в продажу. По 125 рублей. Что было весьма и весьма дёшево (даже отечественный страшный-престрашный смесюн стоил 130-140). Весь день только и успевали деньги считать и товар выдавать. В четыре руки торговали, и то иногда очередь образовывалась. Вечером, посчитав прибыля, позволили себе даже без угрызений совести стриптизёрж в кабаке денежкой пообсыпать.
На следующее утро, утро не предвещающее беды, мы разложили наш супер-товар, и кум отправился за традиционным утренним глоточком и не менее традиционным утренним пирожком. Вернулся без пирожка, без глоточка, мрачнее тучи, извергая неслыханные проклятья.
Оказывается, на того класснейшего оптовика напали не мы одни. И на углу какой-то дрыщ продаёт эти смесители - по 110, блядь! И очередь, естественно, - у него.
Кум метался возле прилавка, как в жопу раненный пингвин, кряхтя, причитая и хлопая по карманам руками. Минут пять. Потом вдруг застыл на минуту (с оттопыренными руками) и внезапно просветлел. Как-то нехорошо улыбнулся и выложил на прилавок второй точно такой же смеситель. Два рядом. Только один - голиком, а второй - в пакетике. И сразу же на вопрос покупателя "Ребята, почём краник?" Ответил - "какой именно?"
- Как какой? Вот этот же. Они ж одинаковые?
- Нет, это они только с виду одинаковые. На самом деле вот этот - подделка, хорошая, качественная, но подделка, из заводских деталей кооператив собирает. 100 рублей ему цена. А вот этот, в кулёчке - это фабричная сборка. 140.
Так вот. За 100 мы тогда только один продали. Какому-то наркоману. Который заявил, что ему всё по хуй и вообще он не себе берёт. А за 140 распродали всё,что было, полностью. За исключением предпоследнего. Предпоследний по результатам аукциона (покупателей на него оказалось много) ушёл за 165.

Давным-давно, аж в прошлом веке, на заре моей тревожной юности, делали мы в школе постановку. Театрально-патриотическую. Не помню уже, как это всё называлось, и к чему было приурочено, но суть была в следующем. Сначала на сцене, за длинным столом сидят ученики и делают длинный такой доклад о комсомольцах-героях. Типа, вступление такое, идеологически выдержанное. Потом стол по быстренькому уносят, и на сцену выходят те же самые ученики, только уже не в школьной форме, а во всяких платюшках-костюмчиках и разыгрывается как бы выпускной бал 41-го года. Который, естественно, прерывается взрывами и сообщением Советского Информбюро о начале войны. Участники бала - кто падает, кто разбегается. И на фоне тех, кто упал и не успел убежать, романтичные парень с девушкой, обнимаются, говорят трогательные слова и клянутся в верности друг дружке и стране. Ну и последняя сцена - участники выпускного бала, уже в военно-партизанской одежде, с перевязанными головами и руками, сидят как бы на полу землянки и поют под аккордеон, естественно, "Землянку". Вот такой, в общем, серьёзный и проникновенный сценарий.

Долго готовились, репетировали. Ибо должны были приехать на просмотр делегации с других школ и комиссия какая-то из ГОРОНО. Подготовились на славу, старались. На репетициях у учителей даже слёзы на глаза наворачивались.

И вот долгожданное выступление.

...Наверное, в каждом классе была, есть и будет девочка, с которой постоянно что-нибудь случается. Была такая и у нас. Танька. Замечательная девочка, красивая и фигуристая. Но если есть на какой-нибудь скамейке гвоздь, то джинсы на заднице об этот гвоздь порвёт Танька. Если кто с утра в школу без платья, но в фартуке придёт, то это Танька. Если на ком-то на физкультуре на канате футболка выше головы задерётся, то тоже на Таньке. И если кто-то свой сокровенный личный девичий дневник каким-то чудом на столе у учительницы литературы забудет, то да, конечно же, Танька. Все это знали, все понимали, но в постановку её всё равно взяли. Ибо пела замечательно, танцевала хорошо, да и просто шустрая была и славная. Думали, пронесёт - репетировали же. Да фиг там.

Всё началось в самом начале, когда все участники выступления сидели на сцене за длинным столом. На столе этом конечно же была самая настоящая красная скатерть. Очень идеологическая. Но короткая. И конечно же в самый патетический момент Таньке приспичило раздвинуть ноги. И не просто раздвинуть, но ещё и размахивать коленками из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда. И так до конца первой части. Зрительный зал был в восторге. смеяться было нельзя - постановка-то серьёзная, про войну, поэтому народ просто сгибался и корчился под сидениями. По очереди. Чтобы не нарушать патетику выступления.

Потом был "выпускной бал". Танька по сценарию была в числе тех, кому не суждено было убежать, и кто должен был рухнуть на сцене под звуки первых взрывов. Она и рухнула. На первом плане. Как полагается, трагично, лицом вниз. Но, блин, с задранным по шею бальным платьем. И клятву "комсомольцы" давали на фоне тех же самых, уже знакомых зрителю, розовых трусов с клубничками, только вид сзади. В зале царило небывалое оживление.

Ну и последняя сцена. Землянка. Перед её началом возникла заминка. На аккордеоне некстати оборвался ремешок. А, стало быть, играть на нём, сидя на полу вместе со всеми, не получится. Нужен стул. Вынести его на сцену попросили Таньку, она быстрее всех переоделась в свою коротенькую партизанскую юбку и гимнастёрку. Танька вытащила стул посреди пустой сцены, поглядела по сторонам и на всякий случай на него села. По залу, готовому уже ко всему, пробежал радостный гул и кто-то даже крикнул "Ну, давай!" Танька в этот момент, наверное, поняла, что сидеть на стуле должна не она, а аккордеонист, встала, плавно и без суеты обошла стул вокруг, зачем-то пристально посмотрела в зрительный зал и села рядом. На корточки. Потом немного подумала и умостилась "по-турецки". Тут многострадальный зал не выдержал и грохнул.

"Землянку" петь не стали. Не было смысла.