Поиск по автору:

Собаки Куковых Островов

Острова Кука - райское место, правда - далеко. Очень, очень далеко.
Деревенька посреди океана. Туризмом не испорчены.
Прошу в ларьке что-нибудь поесть, ларёчница говорит - закрываюсь.
Объясняю, что только прилетел - она извиняется, и мастерит мне толстенный бутерброд - бесплатно. Завтра начнёшь платить.
На единственной дороге подбирает мужик. Говорит, на работу еду. Что же за работа такая - в воскресенье? Я - министр финансов.
Крошечный ресорт, где нам (из хостела) разрешают пользоваться бассейном, лежаками, и закрывают глаза на то, что мы воруем шампунь из душа. Весь хостел уставлен этими маленькими зелёными бутылочками.
Тюрьма называется "Отель Разбитых Сердец", единственный обитатель - британец, который по субботам напивается и буянит на богослужении. В смысле, напивается он каждый день, но сажают его по субботам.
На монетках - местный бог, Раротонга. Кажется трёхногим, но это вовсе не нога. На аверсе - английская королева. Их величество очень рады.
Сдаю на права. Правил дорожного движения всего пять. Последний пункт - на дороге следи за собаками.
Бездомных собак много - все добродушные, спокойные, в банданах на шее. За ними присматривает ветпункт. Днями собаки ловят в лагуне рыбу. Бродят, бродят, потом - хопа, нырнула. Только зад из воды торчит, хвостом виляет.
Иногда травятся ядовитой рыбой, тогда ветеринары кладут их на инфракрасный стол - чтобы поддержать температуру тела. Бегают потом с лысым боком, чай, не зима на дворе. Погода, за редким исключением - 26-28.
По вечерам собаки любуются закатом. Сидит собачья парочка в воде, только мокрые ушастые головы видны, и смотрит, как огромное солнце закатывается за край земли.

Попутка до Замбии

Давно это было. В маленькой деревушке у озера Танганьика я дожидался попутки - на Замбию. Место было бойким, как мне сказали - за неделю не меньше двух машин. Мне повезло - я сразу же приметил грузовик, вокруг которого ходил черный водила и по интернациональной шоферской привычке пинал колёса. Колёса, они и в Африке колёса, и пинать их нужно на предмет дырков.
У меня был разговорник ки-суахили, купленный на рынке в Дар-Эс-Саламе. Там были такие замечательные фразы, как "Мне нужен повар и прислуга" и "Под руководством партии ТАНУ страна твердо стала на путь социалистического строительства"
Фразы "Подбросьте меня до Замбии" там не было.
Я подошёл к шофёру, указал на него ладошкой (пальцем показывать - западло) и спросил:
- Ты.. Замбия?
Водила кивнул, и я продолжил:
- Я... Ты.. Замбия?
Водила измерил меня взглядом - одежда, лицо, коротко стриженные русые волосы - всё покрыто сантиметровым слоем рыжей пыли, и замотал головой.
Я сел на рюкзак (рыжий) и стал ждать. Шофёр допинал колёса, как бы не замечая меня, сел в кабину, и вдруг - о чудо, махнул рукой - забирайся в кузов.
Машина была гружена мешками с маисом.
Я выкопал себе ямку, обложился мешками, и мы поехали. Это было здорово. Грузовик шёл по едва видной колее, вокруг колыхались по пояс высокие травы, у подножья красных гор росли необхватные чёрные баобабы, бегали жирафы с антилопами, а уж зебр было, как коров в богатом колхозе. Я сидел на своем кукурузном троне, и чувствовал себя королём пустыни.
За километр до границы машина остановилась, и водила стал деловито затягивать кузов брезентом. Завесил мою ямку, попытался запихнуть под брезент и меня.
Я изобразил удивление - заклекотал, выпучил глаза и замахал руками.
- No passporte - сурово сказал шофёр, указывая на меня ладонью.
- Есть паспорт, есть - аж запрыгал я, и достал из трусов серпастый-молоткастый.

А Вы говорите - Африка. Черный водила хотел провезти меня, белого, через границу тайком, контрабандой. Зачем, гадаю до сих пор, но денег он не спросил.
Люди, они и в Африке люди.

Навернулся ночью на мопеде. Вспышка боли, мрак.
Вижу свет. Сфокусировал взгляд. Всё та же тьма, и вдруг - сияющее облако, в нём парит облик Бога.
Иисус грустно смотрит на меня, на устах - всепрощающая полуулыбка. Всё, как обещали.
На душе стало легко и печально.
Только что-то в задницу колет.
Потряс головой. Ага, мопед лежит на боку, фара освещает придорожный плакат - "Иисус любит тебя!"
Поднялся, вытащил из задницы кактус. Посмотрел царапину на ноге - пройдёт за пару дней.
Поразмышлял. Я ехал сорок, из спецодежды - шорты да майка.
Спасибо большое. С меня при встрече пузырь.

Гарри Хиппо - последний хиппи.

В шестидесятые годы европейские хиппи повадились бродить по миру, кто в Индию с Непалом, кто в Африку. Садились в свои раскрашенные цветами Фольксвагенбусы, и на спущенных шинах (чтоб не провалиться) пилили через Сахару. Терялись, допивали последнюю воду, а потом поджигали машины - в надежде, что их заметят и спасут. Наивные дети любви. Спасали их редко.
В Сахаре сухо, как в пустыне, потому что... Ну, вы поняли. Ржавчины нет. Скелеты этих Фольксвагенов до сих пор чернеют в песках.
Ехали они на остров Ламу, магическое место, где прана бьёт тугой струёй, сливаясь с энергией космоса.
Двадцать лет назад я встретил там Гарри Хиппо. Седовласый, черный как сапог, увешанный бусами и фенечками по моде ушедшей эпохи, Гарри Хиппо подошёл ко мне и великосветски пригласил на ужин. Это было честью, как мне потом объяснили, Гарри сам выбирал своих гостей, брал немного - купить еды.
В шестидесятые он был ещё подростком, и влюбился в хиппарей. Дети цветов ушли, став жадными банкирами и продажными политиками, а Гарри остался.
Жил он на окраине Ламу, в доме, напоминающем пещеру - узкие комнаты без окон, с неровными глинобитными стенами.
Гарри любил поесть, о чем говорило его необъятное брюхо. Злые языки утверждали, что Хиппо - это просто сокращение слова гиппопотам. Как многие толстяки, Гарри великолепно готовил.
Но лучшим оказался десерт.
Гарри вывел своих детей, достал игрушечный рояль, и стал исполнять хиты шестидесятых - Doors, Beach Boys, ну и конечно, Beatles.
До сих пор не могу сдержать улыбки.
Горит керосиновая лампа, черный толстяк наяривает на крошечном рояле, а детишки с бубенцами и барабанчиками тонкими голосами выводят - "We all live in the yellow submarine". Лютый сюрр.
В Африке живут плохо, но недолго.
Гарри Хиппо, если ты ещё жив - Peace, bro...
Ну а если нет - надеюсь, ты встретил своих друзей-хиппи, молодых, наивных и весёлых.

На острове Ко-Тао я снял маленькую хижину на пляже - и сразу же обнаружил громадного таракана, длиной сантиметров пять (и это без усов). Замахнулся на него, но он так потешно спрятался за выключателем, типа, меня совсем не видно, и я его пощадил. Вернувшись вечером, обнаружил на крыльце пса. Пес отошел в сторону, пропуская меня, но с крыльца не ушел - ты, мол, приезжий, а я здесь живу. Ночью услышал мяуканье, вышел наружу, обошёл спящую собаку - и увидел на крыше кота.
Так мы и стали жить вчетвером - я на кровати, таракан под кроватью, собака на крыльце, и кошка на крыше. Платил правда один я - полтора доллара в день, для любителей арифметики.

Нога Колонизатора

Ехал я однажды в автобусе в Замбии. Списанный американский школьный автобус, с выбитыми стеклами, с поднятой наверх выхлопной трубой в стиле буржуйки - чтоб не заливало при переезде ручьёв. Сиденья - как в старых советских автобусах - выгнутые дугой рейки, к ним привинчены дерматиновые спинки.
Стемнело, и я решил поспать, Вертелся ужом, выбирая позу поудобнее, при этом толкал переднее сиденье то локтем, то коленом. Спереди сидел чёрный мужик (я там один белый был) лет сорока, в пиджаке. Он постоянно оборачивался, надувал фиолетовые губы, явно намереваясь что-то сказать, но я его морозил ледяным взглядом белого колонизатора. В конце концов я заснул - в позе зародыша, упершись ботинками в спинку.
Ночью автобус застрял в песке. Водила включил свет, и мой сосед поднялся. Я посмотрел на его спину, потом на его кресло. Cпинки на кресле не было - одни рейки, а на пиджаке мужика красовались чёткие рыжие отпечатки моих ботинок.

Гражданин волшебной страны

Африка. Пустыня. Пыльный домик с жестяной крышей - пограничный контроль.
В домике одна комната. За столом сидит толстый важный полицейский. Справа - большой чёрный телефон с эбонитовой трубкой, как в старых фильмах. За спиной - карта мира. Всё, как у солидных людей.
Даю паспорт республики "Н", сажусь на лавочку. С полицейскими - как с ядовитыми змеями. Если под рукой есть рогулина - бить нужно в горло. Ну а если нет - сиди ровно и дыши тихо.
Полицейский изучил паспорт, поднял на меня глаза и сказал:
- Твой страны нет!
- То есть как? - забеспокоился я. Два месяца в буше, мало ли что за это время могло случиться.
- А вот так, - он хищно улыбнулся, - Твоя страна - волшебная. Придуманная. Сказочная.
Полицейский помолчал, и добавил по слогам:
- Воображаемая.
Слово ему понравилось, и он шевельнул пальцами, словно пытаясь нащупать облако.
- В сказках она есть, а в жизни - нету.
Меня легко рассмешить, хотя смеюсь я молча. Меня можно напугать. Но вот удивить... Полицейскому это удалось.
Минуту я сидел в ступоре, и наконец, возразил:
- Она есть.
- Ты лжёшь! Если она есть - покажи её на карте.
Он развернулся на стуле, я неохотно вышел к доске. Ну - к карте мира.
А полицейский то - прав. Нет моей страны. Польская Народная Республика - есть, ГДР - есть. Есть страна добрых великодушных эльфов, есть и злобный Мордор. Моей страны - нет.
Крыть нечем. Понурившись, я вернулся за парту.
Сидел, думал. Придумал. Говорю ему:
- Допустим, моей страны нет...
- Ага, сознался, - ухмыльнулся полицейский.
- Погоди, я не договорил. Допустим, её нет. А я оттуда. Значит, и меня нет. Меня нет - нет и паспорта. То есть, паспорт - воображаемый. Почему бы тебе не поставить штамп в воображаемый паспорт?
Полицейский рассвирепел. Привстал, уперся руками в стол:
- Сейчас мы с тобой разберёмся. Вот позвоню начальнику, и мы всё выясним, и про твою сказочную страну, и про тебя.
- Звони, звони, мудак стоеросовый, - подумал я - Я и отсюда вижу, что в телефоне - дыра, и провода нет.
Очень тихо подумал. Знал я, как они разбираются. На пальме подвешивают.
Больше я не говорил. Зачем, всё уже сказано. Сидел на лавочке, улыбался придурковато, и молчал.
Полицейский перебирал бумаги, что-то писал, якобы меня не замечая. Понятно, ведь я сказочный ...
Так мы и сидели - молча.
Через час он сдался. Шлёпнул штамп и, глядя в сторону, буркнул:
- Иди.
И я пошёл, лёгкой походкой жителя волшебной страны.

Сегодня видел, как работяги дербанят асфальт, дорогу строят.
На спецовках логотип - ПроКтоДор.
Кажется, что-то затевается...

В Замбии одному водиле поручили перевести пациентов из одной психушки в другую.
Дорога была дальняя, водила вышел поесть, ну и подремать под кустиком. Проснулся - автобус пуст. Психи не будь дураками все разбежались. Водила не растерялся - подъехал к ближайшей автобусной остановке, набрал пассажиров, и отвез их всех по назначению - в дурдом.

Тайский Массаж

Путешествовал я как-то по Непалу и забирался на всякие горки. В горах я стал кашлять, и кашлял до возвращения в Катманду. Там я откашлялся - в правом боку что-то хрупнуло, и я завыл.
Решил, что стоит отлежаться где-нибудь на пляже, и полетел в Таиланд.
Перелёт был долгий, с пересадкой в аэропорту Дакки. В зале ожидания по всем экранам показывали крушения самолетов. То Боинг в воздухе развернётся красивым огненным лепестком, то маленький истребитель опрокинется на посадке и врежется в терминал. На радость транзитным пассажирам, наверно.
В Бангкок я прилетел с опозданием -в три ночи, и ещё час ходил по пустынным залам аэропорта, отыскивая свой потрёпанный рюкзак. Нашёл. Бок болел, от недосыпа совершенно не варила голова, словно туда мокрых опилок насыпали, а редкие мысли текли медленно, как капли засохшего меда при замедленной съёмке.
На стоянке такси была всего одна машина - сильно потрёпанный коричневый Ниссан с таким же потрепанным хитроглазым водилой. Дал ему бумажку с названием и адресом гостиницы, которую заблаговременно написал в самолёте. Водила оглянулся - конкурентов нет, и сказал мне - эта гостиница закрыта. Меня на мякине не проведёшь - и я дал ему ещё один листок, с адресом другой гостиницы. На что водила замахал руками по тайски и сказал, что и эта гостиница закрыта. Тогда я сказал ему, чтобы он вёз меня на улицу Као-Сан - там полно клоповников.
На что водила снова замахал руками и сказал, что там закрыто. Что - вся улица? - тупо удивился я. - Да, да, фся улица.
- Ну ладно, отвези меня в какую-нибудь гостиницу, только подешевле.
Он привез меня к украшенной неоном пятиэтажке, заскочил в холл, потом вышел довольный и сказал - вылезай.
Портье показал мне номер. Номер как номер, с кроватью, а мне жутко хотелось спать, только почему-то потолок весь зеркальный, и у изголовья кровати одни зеркала. Зачем это, тупо подумал я, повернулся к портье и вдруг увидел рядом с ним девушку в халатике без рукавов.
- Она тебя щас массировать будет, - сказал портье с улыбкой.
Я почему-то сразу обратил внимание на её мускулистые предплечья. Жутко заныло сломанное ребро.
- Не хочу, - честно признался я.
Тут в полуоткрытую дверь зашла ещё одна девушка, и портье сказал:
- Господин хочет, чтобы его массировали две девушки?
Кажется, ненависть плеснула в мои глаза. Портье нахмурился, потом вдруг понимающе улыбнулся, что-то сказал по тайски, и в комнату просочился субтильного вида юноша, тоже в халатике.
- Тебя будет массировать он, - сказал портье и указал пальцем на новоприбывшего. Тот приветливо улыбнулся.
В общем, едва вытолкал я их всех. Закрыл дверь на замок и цепочку, а то вдруг ещё налезут, и лёг спать. В голове, как муха в паутине, трепыхалась одинокая мысль - Что это всё было?
Проснувшись, я посмотрел на зеркальный потолок, затем изучил висевший на стене прейскурант. За "массажистку" с улицы нужно было доплачивать. Шестерёнки медленно провернулись и щелкнули.
Каналья трактирщик (то есть таксист) привез меня из аэропорта прямо в кошкин дом, получив деньги и с меня, и с хозяев заведения.
Забитой пассажирами маршрутки в этой истории нет. Но, когда я выходил из здания, с автобусной остановки на меня пялилась целая стайка тайских школьниц - в форменных синих платьях и белых гольфиках под колено. Смотрели, хихикали, шептали что-то друг другу на ушко, и снова хихикали.