Подонки прострелили вороне крыло из самострела, но догнать, чтобы добить, не сумели. Ворона упала на обочину Ленинградского шоссе и приготовилась умереть, но умереть в тот день ей не довелось, ведь мимо шла Алиса.
Алиса вполне разделяла нелестное мнение вороны о человеческом роде. Умирающая птица была транспортирована в ближайшую ветеринарку. Порыв был логичным и простым: вылечим ворону, отпустим на волю. С первой частью плана проблем не встало, ворона была успешно излечена, но перебитое крыло нарушило птичью аэродинамику, и летать ворона больше не могла и в дикой природе бы не выжила. Так в нашей жизни появилась дикая ворона-инвалид — мисс Кристина Тотенкопф.
Этот комок перьев прожил с нами четыре года. Она нас по-своему любила. О! Любовь вороны чувство особое. Оно означает, что тебя ненавидят чуть-чуть меньше, чем окружающий мир. Она еще более-менее мало ненавидела женщин, но стоило к клетке приблизиться любому мужчине, как она начинала истошно вопить и прыгать с жердочки на жердочку, опасно раскачивая клетку. Я ее понимал, но легче от этого не было.
О том, что телепатия не миф, я узнал именно от мисс Тотенкопф. Она считывала язык тела так круто, как я вообще никогда не видел. То есть, ты идешь мимо, смотря на ворону, и думаешь: «О! Ворона!», и она не сделает ничего. Ты идешь мимо, смотря на ворону, и думаешь, что кажется пора подстричь ей врастающий коготь — и ворона в ужасе начинает прыгать с жердочки на жердочку и истошно материться по-вороньи. Потому что она реально читает твои мысли.
Кушала ворона всё, но особенно ценила яйца, особенно перепелиные, и сырое мясо, особенно подтухшее. На таком питании перья у нее лоснились, а вот клюв и когти отрастали до неприличных размеров, и раз в месяц минимум приходилось их стричь обычными кусачками, заворачивая ворону в полотенце. Я при этом отчетливо слышал, как меня телепатически крыли отборным птичьим матом. Глаза же вороны в такие моменты просто искрились от ненависти.
Затем наступил 2014 год, и рубль обесценился ровно в три раза по отношению к доллару. Каюсь, я всегда ценил доллар больше рубля, а евро больше доллара, и руководствуясь этими соображениями, мы приняли решение уехать в Европу.
Если с котом особых проблем не возникло, и процедура была стандартная, то в случае с вороной всё было далеко не так просто. Птичий грипп еще держал умы европейских чиновников в ужасе, и потребовалось собрать какое-то неимоверное количество бумаг, а также вплотную познакомиться с чудом российской бюрократии — системой «Аргус». В ходе знакомства выяснилось, что из России вывозили и в нее же ввозили всех, от выдр и попугаев до сурикатов и тушканчиков. Серую же московскую помоечную ворону, corvus urbanus vulgaris, до нас в Евросоюз не вывозил никто. Я это точно знаю, потому что под Кристину Тотенкопф заводили отдельный реестр, где она значилась под номером один.
Про аэропорт мы благоразумно не стали даже думать, поехали на поезде через Польшу. Всю дорогу до границы старый и к тому времени уже беззубый, безобидный котик-сфинкс продрых, а ворона прокаркала. Ворона каркала, не переставая, громко жалуясь на судьбу, ровно до момента, пока в поезд не вошли польские пограничники; и вот тогда проснулся кот. Для начала он ловко вспрыгнул пограничнику на голову, затем разодрал ему руку, затем вознамерился сбежать с этапа, и ловили его всем поездом, от проводников до пограничников с автоматами. Я так думаю, это была запланированная диверсия, потому что ворона заткнулась и изображала из себя чучелко всё время представления.
Пограничники с большим трудом и откровенной неприязнью пропустили проблемного кота, а вот ворону … им никто не показал. После кота это было бы лишним. В итоге ворона въехала в Евросоюз нелегально, несмотря на все аргусовские бумажки — причем я по сей день уверен, что ее бы ни под каким соусом официально не пропустили бы.
Прошло несколько лет. Кот уже успел скончаться от старости, а ворона лишь грузнела и наливалась здоровьем. Почему-то было понятно, что она переживет и меня, и Алису, и уже пережила кота, и вообще они живут по 300 лет — или то во́роны? Честно говоря, я содрогался при мысли, что придется провести с этим комком каркающей ненависти всю жизнь.
…В конечном итоге после многих звонков и поездок к зоологам Кристина Тотенкопф обрела пристанище в Мюнхенском зоопарке, где, скорее всего, обитает и по сей день как ценный редкий экземпляр серой городской вороны — в Европе-то воро́ны черны, как смертный грех.
Мы так и не узнали, была ли она мальчиком или девочкой, но нам нравится думать, что девочкой.
Нет, но какова судьба, а? От предсмертной агонии на обочине Ленинградского шоссе в птичий рай при жизни в Мюнхенском зоопарке — благодаря решимости и неприятию чужой боли прекрасной девушкой по имени Алиса.
На фото ниже мисс Кристина Тотенкопф. Она тебя ненавидит.
26.10.2024, Новые истории - основной выпуск
Давным-давно, три жизни назад… ладно, если точнее, то в августе этого года стоял я на балконе и задумчиво вкушал арбуз. Пару семечек кинул в пустой горшок с землей, в котором торчала палка-поддержалка и в который я давно хотел что-то посадить; да и забыл про них.
Семечки проросли. То, что было рядом с палкой, шустро увило ее усиками и поразительно быстро, за какие-то две недели, добралось до вершины, дальше радостно раскинулось листьями и усами, чтобы вобрать в себя остатки сентябрьского солнышка.
Второму семечку повезло не так сильно, палки-поддержалки не было, как не было и щедрой астраханской бахчи, о которой оно наверняка грезило; и растение сначала бессильно легло тяжелыми ворсистыми листиками на землю, затем свесилось по краям горшка, но потом нашло в себе силы немножко подняться за счет тургора. На дворе уже было начало октября — вот этого вот нашего текущего октября.
И вот сегодня я заметил удивительное: оказывается, более удачливый побег из первого семечка протянул усик помощи собрату, заплелся с ним в рукопожатие и уверенно потащил лежащее растение из второго семечка вверх, пользуясь своей штакетиной, чтобы поддерживать и себя, и его.
Взаимовыручка и поддержка в мире растений! Интересно, как это модулируется на биохимическом уровне? Прямо хочется повторить экспеимент: организовать стенд, поставить камеру и снарядить цейтраферную съемку…
Всем мирного октября.
Семечки проросли. То, что было рядом с палкой, шустро увило ее усиками и поразительно быстро, за какие-то две недели, добралось до вершины, дальше радостно раскинулось листьями и усами, чтобы вобрать в себя остатки сентябрьского солнышка.
Второму семечку повезло не так сильно, палки-поддержалки не было, как не было и щедрой астраханской бахчи, о которой оно наверняка грезило; и растение сначала бессильно легло тяжелыми ворсистыми листиками на землю, затем свесилось по краям горшка, но потом нашло в себе силы немножко подняться за счет тургора. На дворе уже было начало октября — вот этого вот нашего текущего октября.
И вот сегодня я заметил удивительное: оказывается, более удачливый побег из первого семечка протянул усик помощи собрату, заплелся с ним в рукопожатие и уверенно потащил лежащее растение из второго семечка вверх, пользуясь своей штакетиной, чтобы поддерживать и себя, и его.
Взаимовыручка и поддержка в мире растений! Интересно, как это модулируется на биохимическом уровне? Прямо хочется повторить экспеимент: организовать стенд, поставить камеру и снарядить цейтраферную съемку…
Всем мирного октября.
29.06.2024, Новые истории - основной выпуск
Я из обеспеченной семьи. Закончил МГИМО, далее закончил Университа́ Боккони. Никогда не просил у родителей денег, более того: в 19 лет сбежал из дому и зарабатывал сам, перебиваясь фрилансом, благо таланты позволяли. Это напыщенное предисловие оттеняет мои несколько лет лишенства.
Помню я, господа, год 2009-й, первый послемирокризисный. Доширак был объеденьем, а Доширак с крутым яйцом и майонезом был достоин пера классиков.
По натуре я человек, читающий одну книгу в неделю. И вот попался мне старик Зюскинд, острый и пронзительный писатель, человек неглупый. Переводы его «Парфюмера» на английский и русский поистине достойны. Но в тот вечер в 2009-м году читал я «Голубку»:
«Джонатан … был очень бедным … приступил к ужину. Карманным ножиком он разреза́л маленькие тушки сардин пополам, накалывая половинки кончиком ножа, располагал их на ломтик хлеба и отправлял весь кусок в рот. При жевании нежное, пропитанное маслом рыбье мясо перемешивалось с пресным хлебом и превращалось в превосходную на вкус массу. Не хватает разве что, пары капель лимона, подумал он — но это было уже почти что фривольное гурманство, потому что когда он после каждого кусочка отпивал из бутылки маленький глоточек красного вина, а оно процеживалось сквозь зубы и стекало по языку, то стальной, что касается его, привкус рыбы перемешивался с живым кисловатым ароматом вина столь убедительным образом, что Джонатан был уверен, что он никогда в своей жизни не ел вкуснее, чем сейчас. … В баночке было четыре сардины, это составляло восемь кусков, степенно пережеванных с хлебом, и к этому восемь глотков вина. Съев сардины и вымакав оставшееся в баночке масло хлебом, он приступил к козьему сыру и груше. Груша была такая сочная, что, когда он начал ее чистить, она чуть не выскользнула из рук, а козий сыр был таким спрессованным и клейким, что прилипал к лезвию ножа … и снова кусочек сыра, слабый испуг, и снова примирительная груша, и сыр, и груша — было так вкусно, что он соскреб ножиком с бумаги остатки сыра и обгрыз кончики сердцевины, вырезанной перед этим из груши».
Сука ты, Джонатан! Я тут Доширак ем! В общем, вот примерно так я познал классовую ненависть.
Помню я, господа, год 2009-й, первый послемирокризисный. Доширак был объеденьем, а Доширак с крутым яйцом и майонезом был достоин пера классиков.
По натуре я человек, читающий одну книгу в неделю. И вот попался мне старик Зюскинд, острый и пронзительный писатель, человек неглупый. Переводы его «Парфюмера» на английский и русский поистине достойны. Но в тот вечер в 2009-м году читал я «Голубку»:
«Джонатан … был очень бедным … приступил к ужину. Карманным ножиком он разреза́л маленькие тушки сардин пополам, накалывая половинки кончиком ножа, располагал их на ломтик хлеба и отправлял весь кусок в рот. При жевании нежное, пропитанное маслом рыбье мясо перемешивалось с пресным хлебом и превращалось в превосходную на вкус массу. Не хватает разве что, пары капель лимона, подумал он — но это было уже почти что фривольное гурманство, потому что когда он после каждого кусочка отпивал из бутылки маленький глоточек красного вина, а оно процеживалось сквозь зубы и стекало по языку, то стальной, что касается его, привкус рыбы перемешивался с живым кисловатым ароматом вина столь убедительным образом, что Джонатан был уверен, что он никогда в своей жизни не ел вкуснее, чем сейчас. … В баночке было четыре сардины, это составляло восемь кусков, степенно пережеванных с хлебом, и к этому восемь глотков вина. Съев сардины и вымакав оставшееся в баночке масло хлебом, он приступил к козьему сыру и груше. Груша была такая сочная, что, когда он начал ее чистить, она чуть не выскользнула из рук, а козий сыр был таким спрессованным и клейким, что прилипал к лезвию ножа … и снова кусочек сыра, слабый испуг, и снова примирительная груша, и сыр, и груша — было так вкусно, что он соскреб ножиком с бумаги остатки сыра и обгрыз кончики сердцевины, вырезанной перед этим из груши».
Сука ты, Джонатан! Я тут Доширак ем! В общем, вот примерно так я познал классовую ненависть.
30.06.2024, Новые истории - основной выпуск
Одуванчик. Воспетое классиками растение. В английском dandelion. В итальянском, dente de lione, «зуб льва».
Во французском: piss-en-lit, «нассы-в-кровать». Дело в том, что отвар одуванчика тараксикума и вправду обладает крайне полезным… в некоторых ситуациях… мочегонным действием. Всегда любил французов за отсутствие сантиментов там, где они нужны, и их чрезмерное присутствие во всех остальных ситуациях.
Но отвлечемся от гербалогии и фармакологии. Жил-был такой замечательный, слегка наивный, во многом оставшийся ребенком писатель, Рэй Бредбери. И написал он такой рассказ: «Одуванчиковое вино», буквально Dandelion Wine. С содроганием сердца шел я читать его перевод на францзуский. «Неужели?..», думал я.
Увы, нет. Не «Вино нассы-в-кровать». Всего лишь Le Vin de l'été — Summertime Wine, «Летнее вино».
Во французском: piss-en-lit, «нассы-в-кровать». Дело в том, что отвар одуванчика тараксикума и вправду обладает крайне полезным… в некоторых ситуациях… мочегонным действием. Всегда любил французов за отсутствие сантиментов там, где они нужны, и их чрезмерное присутствие во всех остальных ситуациях.
Но отвлечемся от гербалогии и фармакологии. Жил-был такой замечательный, слегка наивный, во многом оставшийся ребенком писатель, Рэй Бредбери. И написал он такой рассказ: «Одуванчиковое вино», буквально Dandelion Wine. С содроганием сердца шел я читать его перевод на францзуский. «Неужели?..», думал я.
Увы, нет. Не «Вино нассы-в-кровать». Всего лишь Le Vin de l'été — Summertime Wine, «Летнее вино».
24.10.2024, Новые истории - основной выпуск
ЛАЙФХАК КОШАЧЬЕЙ ПСИХОЛОГИИ
Если вода стационарна и ограничена в объеме, то за миллионы лет кошачьи эволюционно приучились пить мало такой воды и беречь ее. Логика в общем-то проста — есть запас воды, он ограничен, не убегает; лучше попить поменьше и растянуть ее на лишнюю неделю, а если мне ее не хватит, пойду съем белку или газель догоню (в зависимости от размера размышляющего кошачьего…), в них много электролитов/крови/влаги, она-то будет моей водой.
Но малый процент кошачьих попали в тепличные условия, т.е. в лапы человека, у которого всегда наготовое сбалансированные гранулы кошачьего корма с незаменимыми аминокислотами (если конечно он не жмот и кормит нормальным кормом, внимательно изучив его состав, чтобы убедиться, что там не 30% сои и 70% говна, как у вискаса или роял канина, а нормальный белок из нормальных источников). И вот здесь эволюция сыграла подлую штуку — у всех котов есть миска с водой, но вода-то в ней стационарна и ограничена в объеме (а коту не объяснишь, что ты ее всегда дольешь, он подсознательно думает, что это вообще вся вода, которая осталась в мире…), а корм-то сухой донельзя, это тебе не белка с электролитами и кровью…
В итоге через 10 лет такой жизни имеем кота с МКБ, у него проблемы с почками, повышенные эритроциты, вязкая кровь, и вот уже домашний котик записывается на пенисэктомию, ложится на операцию или незамысловато умирает лет на 8 раньше, чем мог бы.
Самым простым решением является поставить фонтанчик. Проточная вода, опять же эволюционно, это в кошачьем мировоззрении неограниченный ресурс, поэтому его можно пить не экономить и пить сколько влезет, а можно и не пить, все равно эта река никуда не денется — думает гипотетический саванный хищник в форме домашнего котика. Это, кстати, и является причиной, почему многие кошки предпочитают пить из капающего крана.
Но фонтанчики это такая морока… и чистить их нужно, и так мерзко журчат в маленькой квартире… короче, не мое это. Мои три саванных хищника имеют один небольшой стационарный запас воды в миске, который ревниво оберегают и старательно «закапывают», и три-четыре миски, расставленные в случайных рандомных местах по дому: миска под цветком спрятана, какая-то за занавеской стоит, еще одна на второй полке шкафа внутри, одна под столом, какая-то под раковиной за закрытой дверцей кухонного шкафа.
И я заметил, что стационарную воду они пьют экономно и даже пытаются её «закопать», чтобы спрятать на будущее, а вот стоит им найти спрятанную случайную воду в новом месте, как прямо не отходя от миски половину вылакивают. Ей-богу, не вру — по 15 минут стоят и пьют, пьют, пьют…
А потом ссут, ссут, ссут…
Но это же и хорошо! Это-то нам и нужно! Много пьют, много ссут == здоровые почки, пенис без песка в уретре, отсутствие камней и как следствие — долгоживущий кот!
Чего и всем желаю.
Если вода стационарна и ограничена в объеме, то за миллионы лет кошачьи эволюционно приучились пить мало такой воды и беречь ее. Логика в общем-то проста — есть запас воды, он ограничен, не убегает; лучше попить поменьше и растянуть ее на лишнюю неделю, а если мне ее не хватит, пойду съем белку или газель догоню (в зависимости от размера размышляющего кошачьего…), в них много электролитов/крови/влаги, она-то будет моей водой.
Но малый процент кошачьих попали в тепличные условия, т.е. в лапы человека, у которого всегда наготовое сбалансированные гранулы кошачьего корма с незаменимыми аминокислотами (если конечно он не жмот и кормит нормальным кормом, внимательно изучив его состав, чтобы убедиться, что там не 30% сои и 70% говна, как у вискаса или роял канина, а нормальный белок из нормальных источников). И вот здесь эволюция сыграла подлую штуку — у всех котов есть миска с водой, но вода-то в ней стационарна и ограничена в объеме (а коту не объяснишь, что ты ее всегда дольешь, он подсознательно думает, что это вообще вся вода, которая осталась в мире…), а корм-то сухой донельзя, это тебе не белка с электролитами и кровью…
В итоге через 10 лет такой жизни имеем кота с МКБ, у него проблемы с почками, повышенные эритроциты, вязкая кровь, и вот уже домашний котик записывается на пенисэктомию, ложится на операцию или незамысловато умирает лет на 8 раньше, чем мог бы.
Самым простым решением является поставить фонтанчик. Проточная вода, опять же эволюционно, это в кошачьем мировоззрении неограниченный ресурс, поэтому его можно пить не экономить и пить сколько влезет, а можно и не пить, все равно эта река никуда не денется — думает гипотетический саванный хищник в форме домашнего котика. Это, кстати, и является причиной, почему многие кошки предпочитают пить из капающего крана.
Но фонтанчики это такая морока… и чистить их нужно, и так мерзко журчат в маленькой квартире… короче, не мое это. Мои три саванных хищника имеют один небольшой стационарный запас воды в миске, который ревниво оберегают и старательно «закапывают», и три-четыре миски, расставленные в случайных рандомных местах по дому: миска под цветком спрятана, какая-то за занавеской стоит, еще одна на второй полке шкафа внутри, одна под столом, какая-то под раковиной за закрытой дверцей кухонного шкафа.
И я заметил, что стационарную воду они пьют экономно и даже пытаются её «закопать», чтобы спрятать на будущее, а вот стоит им найти спрятанную случайную воду в новом месте, как прямо не отходя от миски половину вылакивают. Ей-богу, не вру — по 15 минут стоят и пьют, пьют, пьют…
А потом ссут, ссут, ссут…
Но это же и хорошо! Это-то нам и нужно! Много пьют, много ссут == здоровые почки, пенис без песка в уретре, отсутствие камней и как следствие — долгоживущий кот!
Чего и всем желаю.
05.10.2024, Новые истории - основной выпуск
Выступаю я, значит, в качестве приглашенного эксперта по информационной безопасности в украинском суде. Несмотря на то, что в Украине прекрасно относятся к русскому языку, в «державных установах» общение строго и только по-украински, поэтому я выступаю на кривой мове, быстро переводя русские фразы на украинский.
Тут нужно сделать пояснение, что одной из особенностей украинского является частая замена ударного «о́» на «и», т.к. не кот, а кiт; не конец, а кiнець; не сок, а сiк; что является безудержным источником вдохновения многочисленных анекдотов.
Заканчиваю же свое выступление так:
— …але, сподиваюсь, що це пытання буде выришено… («однако, надеюсь, этот вопрос будет решен…» и тут нужно закончить: ПОЗЖЕ…) ПИЗЖЕ.
В общем, ржал даже прокурор.
Тут нужно сделать пояснение, что одной из особенностей украинского является частая замена ударного «о́» на «и», т.к. не кот, а кiт; не конец, а кiнець; не сок, а сiк; что является безудержным источником вдохновения многочисленных анекдотов.
Заканчиваю же свое выступление так:
— …але, сподиваюсь, що це пытання буде выришено… («однако, надеюсь, этот вопрос будет решен…» и тут нужно закончить: ПОЗЖЕ…) ПИЗЖЕ.
В общем, ржал даже прокурор.
28.07.2024, Новые истории - основной выпуск
1851-1
Итак, это год 1851-й от рождества Христова. Толстый мудот принц Альберт решил устроить выставку, которая бы затмила собой Парижскую. Он решил устроить Всемирную.
Осенью 1850 года работу по устройству павильона Всемирной выставки поручили четверым инженерам, а именно вот таким: Мэтью Уайэт, Оуэн Джонс, Чарльз Уайльд и Изамбард Брюнель.
Им было дано единственное задание: не больше, не меньше как спроектировать и построить здание, достойное выставки лучших умов текущей истории.
Название же у этого великого комитета было соответствующее, и я сейчас цитирую дословно: The Building Committee of the Royal Commission for the the Great Exhibition of the Works of Industry. Так сказать, ККВДКХ (им п. Ал. С.-К.-го и Г.)
Бюджет у них был совершенно некоммунистический. Нищий был бюджет-то. Дали им всего 150 тысяч фунтов, тьфу по сравнению с текущими временами. Это, ну, примерно два миллиона долларов по нашим временам.
Но задача была поставлена, и четверо великих инженеров — ну как великих, они все были в начале своей карьеры, кроме старика Брюнеля, — взялись за ее исполнение.
Надо сказать, им это не удалось. Изо всех четверых ее членов лишь Уайэт, в ту пору юноша, был архитектором, но в ту пору он зарабатывал на жизнь как писатель, а не строитель; Уайльд был инженером, специализирущимся на мостах, Джонс работал по интерьерам, и только Брюнель чего-то достиг как архитектор, но и он всегда любил крайне эпические, затратные по времени и деньгам проекты.
Короче, эта компашка сообразила-таки здание на четверых. Длинное, двухэтажное чудовище. Тридцать миллионов кирпичей понадобилось бы для его постройки, причем нужно понимать, что это здание должно было бы существовать примерно 3 месяца, а затем оно должно было быть разобрано. Тридцать миллионов кирпичей заняли бы всю кирпичную просышленность Британии на полтора года.
Старик же Брюнель возглавил это здание своей контрибуцией, а именно жутким колоколом из самого модного в те времена материала, ЧУГУНА. Он планировал навесить на двухэтажное здание купол из чугуна весом больше здания. Оригинал был, да, но его посты всё-таки гениальны. Самое смешное, что Брюнель не мог бы его начать конструировать до тех пор, пока тридцать миллионов кирпичей не были бы уложены пониз.
И в этот абсолютный кризис строительства — а нужно сказать, что и п. Альберт, и весь британский пиар уже раструбили о строительстве по всему свету, — вступает изящный, стройный, спокойный человек по имени…
Джозеф Пакстон.
Это главный садовник Четсворт-хауса, резиденции великого княза Девонширского, в пересчете на русские регалии.
(Хотя Пакстон вообще-то заведовал садом в Дебиншире, а не в Девоншире, но кого волнуют такие мелочи, правда?)
И все понимали, что выставка не просто под угрозой, а под угрозой престиж всей Великобританской империи, и вы знаете что сделали английские чиновники? Вы никогда не догадаетесь.
Они доверили весь проект низкорожденному выходцу из чинов, старику Джо Пакстону.
Честное слово, я полюбил Британию всем сердцем, когда узнал про этот факт. Это нечто, абсолютно недоступное России — доверить стройку века САДОВНИКУ.
Надо сказать, он великоплепно справился с задачей. Он построил прекрасный, дешевый, практичный Хрустальный дворец, в рамках бюджета и вовремя. В нём прошла выставка века. Дворец разобрали. Это материал для будущих историй.
Но я никогда не уважал Британию больше, чем когда понял, что строительство века в Британской в то время Империи доверили низкорожденному садовнику.
В этом всё величие Британии.
Итак, это год 1851-й от рождества Христова. Толстый мудот принц Альберт решил устроить выставку, которая бы затмила собой Парижскую. Он решил устроить Всемирную.
Осенью 1850 года работу по устройству павильона Всемирной выставки поручили четверым инженерам, а именно вот таким: Мэтью Уайэт, Оуэн Джонс, Чарльз Уайльд и Изамбард Брюнель.
Им было дано единственное задание: не больше, не меньше как спроектировать и построить здание, достойное выставки лучших умов текущей истории.
Название же у этого великого комитета было соответствующее, и я сейчас цитирую дословно: The Building Committee of the Royal Commission for the the Great Exhibition of the Works of Industry. Так сказать, ККВДКХ (им п. Ал. С.-К.-го и Г.)
Бюджет у них был совершенно некоммунистический. Нищий был бюджет-то. Дали им всего 150 тысяч фунтов, тьфу по сравнению с текущими временами. Это, ну, примерно два миллиона долларов по нашим временам.
Но задача была поставлена, и четверо великих инженеров — ну как великих, они все были в начале своей карьеры, кроме старика Брюнеля, — взялись за ее исполнение.
Надо сказать, им это не удалось. Изо всех четверых ее членов лишь Уайэт, в ту пору юноша, был архитектором, но в ту пору он зарабатывал на жизнь как писатель, а не строитель; Уайльд был инженером, специализирущимся на мостах, Джонс работал по интерьерам, и только Брюнель чего-то достиг как архитектор, но и он всегда любил крайне эпические, затратные по времени и деньгам проекты.
Короче, эта компашка сообразила-таки здание на четверых. Длинное, двухэтажное чудовище. Тридцать миллионов кирпичей понадобилось бы для его постройки, причем нужно понимать, что это здание должно было бы существовать примерно 3 месяца, а затем оно должно было быть разобрано. Тридцать миллионов кирпичей заняли бы всю кирпичную просышленность Британии на полтора года.
Старик же Брюнель возглавил это здание своей контрибуцией, а именно жутким колоколом из самого модного в те времена материала, ЧУГУНА. Он планировал навесить на двухэтажное здание купол из чугуна весом больше здания. Оригинал был, да, но его посты всё-таки гениальны. Самое смешное, что Брюнель не мог бы его начать конструировать до тех пор, пока тридцать миллионов кирпичей не были бы уложены пониз.
И в этот абсолютный кризис строительства — а нужно сказать, что и п. Альберт, и весь британский пиар уже раструбили о строительстве по всему свету, — вступает изящный, стройный, спокойный человек по имени…
Джозеф Пакстон.
Это главный садовник Четсворт-хауса, резиденции великого княза Девонширского, в пересчете на русские регалии.
(Хотя Пакстон вообще-то заведовал садом в Дебиншире, а не в Девоншире, но кого волнуют такие мелочи, правда?)
И все понимали, что выставка не просто под угрозой, а под угрозой престиж всей Великобританской империи, и вы знаете что сделали английские чиновники? Вы никогда не догадаетесь.
Они доверили весь проект низкорожденному выходцу из чинов, старику Джо Пакстону.
Честное слово, я полюбил Британию всем сердцем, когда узнал про этот факт. Это нечто, абсолютно недоступное России — доверить стройку века САДОВНИКУ.
Надо сказать, он великоплепно справился с задачей. Он построил прекрасный, дешевый, практичный Хрустальный дворец, в рамках бюджета и вовремя. В нём прошла выставка века. Дворец разобрали. Это материал для будущих историй.
Но я никогда не уважал Британию больше, чем когда понял, что строительство века в Британской в то время Империи доверили низкорожденному садовнику.
В этом всё величие Британии.
14.07.2024, Новые истории - основной выпуск
Удобный такой термин — «Мезоамерика». Это примерно где-то между двумя Америками плюс-минус пара тысяч километров, как угодно исследователю. Но десять тысяч лет назад именно там был оплот цивилизации, сердце культуры и центр тогдашнего мира. И именно там и примерно тогда (плюс-минус пара тысяч лет) была выведена ОНА — кукуруза культурная.
Если взять окультуренные рис или пшеницу, или овес, или рожь, и сравнить их с дикорастущими гопниками-предками, то их сходность будет несомненна, а принадлежность к одному роду очевидна.
Диким же предком кукурузы, она же маис, она же zea mays, является … непонятно что. Сейчас кое-как доказано, что генетически ближе всего кукурузе культурной некое растение под названием «теосинт», отличающееся от нее примерно так же, как человек от тушканчика.
И тем не менее, именно из этого невзрачного теосинта — а вы поглядите на него, не поленитесь — много тысяч лет назад непонятно кем непонятно где именно в Америке (скорее всего, в Мексике) была выведена одна из важнейших злаковых культур мира. Я бы даже не постеснялся назвать кукурузу первым целенаправленно спроектированным растением, так сказать, предтеча ГМО.
Дело в том, что жизненный цикл кукурузы уникален в своей неповторимости и нелогичности. Кукуруза неспособна к процветанию или вообще к размножению самостоятельно. Ее зерна неприспособлены к тому, чтобы их разносили дикие птицы и животные. Предположим, что мы посадили зернышко кукурузы одно в диком поле без конкуретнов. Упав на земплю, ее початок, набитый по небалуй зернами, не сможет эти зерна хоть как-то рассеять по большой площади; прорастет максимум пара зерен, в то время как эволюция обычных растений всегда опиралась на рассеяние по огромным площадями (клен и ̶к̶р̶о̶в̶а̶т̶о̶с̶с̶у̶н̶ одуванчик тому наиболее яркие примеры).
Достаточно вряд ли, что это сделали пришельцы, и скорее всего в те годы цивилизация была не настолько продвинутой по уровню, чтобы превосходить ту же египетскую, месопотамскую и пр. То есть, культиваторы тех времен каким-то образом умудрились за непонятно сколько лет и непонятно каким образом создать из какого-то непонятного теосинта совершенное в своей клонированности растение. В общем, непонятки в кубе…
Вряд ли многие задумываются над незаменимостью кукурузы для экономики современного мира, и дело даже не в ее вкусе или питательной ценности, они-то как раз на любителя, а вот тот же кукурузный крахмал используется в неприлично многих отраслях производства: от мыла и жвачки до пороха и инсектицидов. При этом вся кукуруза всего мира идентична, причем даже не на клеточном, а на субклеточном уровнях. В 1970-71 годах кукуруза подверглась нашествию тли, которую в итоге победили, конечно, но заодно выяснили, что практически вся кукуруза растет из одного початка, не обладает генетической вариативностью и крайне уязвима. Ну, спасибо хоть к теосинту не вернулись.
Закончить же эту лекцию из рубрики «Невероятное об очевидном» из «Альманаха старого Мура» было бы уместно, мне кажется, одним из лучших стихотворений о кукурузе, представленном в рамках проекта «Гражданин поэт»: https://www.youtube.com/watch?v=wR09qBBrSbM&t=11s
Если взять окультуренные рис или пшеницу, или овес, или рожь, и сравнить их с дикорастущими гопниками-предками, то их сходность будет несомненна, а принадлежность к одному роду очевидна.
Диким же предком кукурузы, она же маис, она же zea mays, является … непонятно что. Сейчас кое-как доказано, что генетически ближе всего кукурузе культурной некое растение под названием «теосинт», отличающееся от нее примерно так же, как человек от тушканчика.
И тем не менее, именно из этого невзрачного теосинта — а вы поглядите на него, не поленитесь — много тысяч лет назад непонятно кем непонятно где именно в Америке (скорее всего, в Мексике) была выведена одна из важнейших злаковых культур мира. Я бы даже не постеснялся назвать кукурузу первым целенаправленно спроектированным растением, так сказать, предтеча ГМО.
Дело в том, что жизненный цикл кукурузы уникален в своей неповторимости и нелогичности. Кукуруза неспособна к процветанию или вообще к размножению самостоятельно. Ее зерна неприспособлены к тому, чтобы их разносили дикие птицы и животные. Предположим, что мы посадили зернышко кукурузы одно в диком поле без конкуретнов. Упав на земплю, ее початок, набитый по небалуй зернами, не сможет эти зерна хоть как-то рассеять по большой площади; прорастет максимум пара зерен, в то время как эволюция обычных растений всегда опиралась на рассеяние по огромным площадями (клен и ̶к̶р̶о̶в̶а̶т̶о̶с̶с̶у̶н̶ одуванчик тому наиболее яркие примеры).
Достаточно вряд ли, что это сделали пришельцы, и скорее всего в те годы цивилизация была не настолько продвинутой по уровню, чтобы превосходить ту же египетскую, месопотамскую и пр. То есть, культиваторы тех времен каким-то образом умудрились за непонятно сколько лет и непонятно каким образом создать из какого-то непонятного теосинта совершенное в своей клонированности растение. В общем, непонятки в кубе…
Вряд ли многие задумываются над незаменимостью кукурузы для экономики современного мира, и дело даже не в ее вкусе или питательной ценности, они-то как раз на любителя, а вот тот же кукурузный крахмал используется в неприлично многих отраслях производства: от мыла и жвачки до пороха и инсектицидов. При этом вся кукуруза всего мира идентична, причем даже не на клеточном, а на субклеточном уровнях. В 1970-71 годах кукуруза подверглась нашествию тли, которую в итоге победили, конечно, но заодно выяснили, что практически вся кукуруза растет из одного початка, не обладает генетической вариативностью и крайне уязвима. Ну, спасибо хоть к теосинту не вернулись.
Закончить же эту лекцию из рубрики «Невероятное об очевидном» из «Альманаха старого Мура» было бы уместно, мне кажется, одним из лучших стихотворений о кукурузе, представленном в рамках проекта «Гражданин поэт»: https://www.youtube.com/watch?v=wR09qBBrSbM&t=11s
16.04.2024, Новые истории - основной выпуск
Мисс Лаго-ди-Гарда (или мисс Гардалейк?) разбередила душу, и я начал вспоминать славные бейсджамперскые деньки. Кто такие бейсджамперы? Это особенно сумасшедшие парашютисты. Если обычные парашютисты-скайдайверы спокойно себе прыгают из самолета, имеют от 1 до 6 км высоты в запасе до столкновения с землей, то мы, бейсджамперы, прыгаем в диапазоне 50-1000 метров с домов, труб, кранов и гор, причем чаще со 100 чем с 1000 метров, и до столкновения с землей у нас в среднем от пяти до двенадцати секунд.
(Сразу оговорюсь, что проксимити-флаеры это сумасшедшие бейсджамперы. Если обычный бейс на порядок опаснее скайдайвинга, то проксимити — полеты в вингсьюте в считанных метрах от пологого склона — на порядок опаснее традиционного бейса. На них даже я смотрю с ужасом.)
…Первый мой прыжок состоялся с бейсерской Мекки под названием Мытищи. Это неблагозвучное название овевает любого российского бейсера блаженным теплом, потому что более родного места представить себе нельзя. Представьте — вы на высоте 110 метров, а внизу и на юг у вас лес и железная дорога, на север и восток асфальтобетонный завод, а на запад кладбище мусора и бетонных обломков, и выбирай себе любое направление, г̶д̶е̶ ̶т̶е̶б̶я̶ ̶п̶о̶х̶о̶р̶о̶н̶и̶т̶ь̶, кхе-кхе, и прыгай вниз! Ты оторвался от точки невозврата (когда уже не можешь переиграть решение), и ты мертв через 5-6 секунд, если не предпримешь действие (например, откроешь парашют).
(Запасных парашютов у бейсеров нет в принципе. Они ни к чему, усложняют систему, добавляют вес, и вообще фу.)
Бейс как спорт привнес в мир Карл Бениш в 1978 году, прыгнув с какой-то горы с каким-то старым армейским говном. Он выжил (и, кстати, совершенно эпично самоубился в свои многия лета на публичном бейс-событии не очень давно — я расскажу про это отдельно, я там был). Для получения бейс-номера, которые присваиваются порядково, требуется подтвердить факт успешного прыжка с четырех объектов, которые, собственно, и определяют бейс как спорт: B.: Building (здание), A.: Antenna (антенна), S.: Span (пролёт), E.: Earth (природная возвышенность).
Угадайте, что отличает эти категории? Проницаемость ветром. Вы прыгаете по ветру. Парашют, открывшись, имеет все шансы развернуться на 180 градусов и радостно влепить вас в — в случае пролета (Span), вам похуй; в случае антенны (Antenna), ветер вас относит от антенны; в случае геометрического здания (Building), вам пиздец, если не успеете отвернуть; в случае естественной возвышенности (Earth), где воздушные струи гуляют, как им вздумается, вам пиздец вдвойне, если не успеете отвернуть. По статистике 1 из 50-60 бейсджамперов умирает в ходе прыжка, и это самый рискованный, самый прекрасный вид спорта на планете. Пять секунд абсолютного концентрата, так сказать, joie de vivre. Я иногда шел прыгать в самые мрачные периоды жизни, и вот когда ты стоишь на краю 65-этажного здания одного из небоскребов Москоу-сити, и затем прыгаешь вниз, и смотришь на себя в отражении в зеркальных окнах … то по приземлении все проблемы кажутся like they are so much rubbish. If you know what I mean.
Вернемся в дни моей юности, и я обязательно продолжу. Пока что вот вам, на фото ниже, мой прыжок в направлении асфальтобетонного завода города Мытищи…
(Сразу оговорюсь, что проксимити-флаеры это сумасшедшие бейсджамперы. Если обычный бейс на порядок опаснее скайдайвинга, то проксимити — полеты в вингсьюте в считанных метрах от пологого склона — на порядок опаснее традиционного бейса. На них даже я смотрю с ужасом.)
…Первый мой прыжок состоялся с бейсерской Мекки под названием Мытищи. Это неблагозвучное название овевает любого российского бейсера блаженным теплом, потому что более родного места представить себе нельзя. Представьте — вы на высоте 110 метров, а внизу и на юг у вас лес и железная дорога, на север и восток асфальтобетонный завод, а на запад кладбище мусора и бетонных обломков, и выбирай себе любое направление, г̶д̶е̶ ̶т̶е̶б̶я̶ ̶п̶о̶х̶о̶р̶о̶н̶и̶т̶ь̶, кхе-кхе, и прыгай вниз! Ты оторвался от точки невозврата (когда уже не можешь переиграть решение), и ты мертв через 5-6 секунд, если не предпримешь действие (например, откроешь парашют).
(Запасных парашютов у бейсеров нет в принципе. Они ни к чему, усложняют систему, добавляют вес, и вообще фу.)
Бейс как спорт привнес в мир Карл Бениш в 1978 году, прыгнув с какой-то горы с каким-то старым армейским говном. Он выжил (и, кстати, совершенно эпично самоубился в свои многия лета на публичном бейс-событии не очень давно — я расскажу про это отдельно, я там был). Для получения бейс-номера, которые присваиваются порядково, требуется подтвердить факт успешного прыжка с четырех объектов, которые, собственно, и определяют бейс как спорт: B.: Building (здание), A.: Antenna (антенна), S.: Span (пролёт), E.: Earth (природная возвышенность).
Угадайте, что отличает эти категории? Проницаемость ветром. Вы прыгаете по ветру. Парашют, открывшись, имеет все шансы развернуться на 180 градусов и радостно влепить вас в — в случае пролета (Span), вам похуй; в случае антенны (Antenna), ветер вас относит от антенны; в случае геометрического здания (Building), вам пиздец, если не успеете отвернуть; в случае естественной возвышенности (Earth), где воздушные струи гуляют, как им вздумается, вам пиздец вдвойне, если не успеете отвернуть. По статистике 1 из 50-60 бейсджамперов умирает в ходе прыжка, и это самый рискованный, самый прекрасный вид спорта на планете. Пять секунд абсолютного концентрата, так сказать, joie de vivre. Я иногда шел прыгать в самые мрачные периоды жизни, и вот когда ты стоишь на краю 65-этажного здания одного из небоскребов Москоу-сити, и затем прыгаешь вниз, и смотришь на себя в отражении в зеркальных окнах … то по приземлении все проблемы кажутся like they are so much rubbish. If you know what I mean.
Вернемся в дни моей юности, и я обязательно продолжу. Пока что вот вам, на фото ниже, мой прыжок в направлении асфальтобетонного завода города Мытищи…
12
20.04.2024, Новые истории - основной выпуск
Гай Валерий Катулл умер очень и очень рано даже по меркам того времени, но до сих пор является одним из самых влиятельных лиц в классической поэзии. Вообще мне кажется, что в Риме было примерно так 500 более-менее значимых персоналий, и все они дружно срались, жили в одно в общем-то время и, что похвально, записывали свои срачи как на старомодном граните, так и на новомодных греческих [i]тэтрадас[/i]; благодаря чему мы их и познали.
Учитывая аффинитет местной аудитории, которую я бы иронически охарактеризовал как «урбанистическая [i]интеллигенца[/i]», — имея в виду ее пассионарный костяк и совершенно не имея в виду оскорбительных смыслов, — я хотел бы рассказать о самом малоизвестном и самом интересном стихотворении старика Катулла, зарегистрированном в каноне как «Катулл 16». В оригинале оно звучит так…
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜,
𝒜𝓊𝓇𝑒𝓁𝒾 𝓅𝒶𝓉𝒽𝒾𝒸𝑒 𝑒𝓉 𝒸𝒾𝓃𝒶𝑒𝒹𝑒 𝐹𝓊𝓇𝒾,
𝓆𝓊𝒾 𝓂𝑒 𝑒𝓍 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾𝓈 𝓂𝑒𝒾𝓈 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓈𝓉𝒾𝓈,
𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾, 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝓊𝓂.
𝒩𝒶𝓂 𝒸𝒶𝓈𝓉𝓊𝓂 𝑒𝓈𝓈𝑒 𝒹𝑒𝒸𝑒𝓉 𝓅𝒾𝓊𝓂 𝓅𝑜𝑒𝓉𝒶𝓂
𝒾𝓅𝓈𝓊𝓂, 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝑜𝓈 𝓃𝒾𝒽𝒾𝓁 𝓃𝑒𝒸𝑒𝓈𝓈𝑒 𝑒𝓈𝓉;
𝓆𝓊𝒾 𝓉𝓊𝓂 𝒹𝑒𝓃𝒾𝓆𝓊𝑒 𝒽𝒶𝒷𝑒𝓃𝓉 𝓈𝒶𝓁𝑒𝓂 𝒶𝒸 𝓁𝑒𝓅𝑜𝓇𝑒𝓂,
𝓈𝒾 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾 𝒶𝒸 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝒾,
𝑒𝓉 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓅𝓇𝓊𝓇𝒾𝒶𝓉 𝒾𝓃𝒸𝒾𝓉𝒶𝓇𝑒 𝓅𝑜𝓈𝓈𝓊𝓃𝓉,
𝓃𝑜𝓃 𝒹𝒾𝒸𝑜 𝓅𝓊𝑒𝓇𝒾𝓈, 𝓈𝑒𝒹 𝒽𝒾𝓈 𝓅𝒾𝓁𝑜𝓈𝒾𝓈
𝓆𝓊𝒾 𝒹𝓊𝓇𝑜𝓈 𝓃𝑒𝓆𝓊𝑒𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓋𝑒𝓇𝑒 𝓁𝓊𝓂𝒷𝑜𝓈.
𝒱𝑜𝓈, 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓂𝒾𝓁𝒾𝒶 𝓂𝓊𝓁𝓉𝒶 𝒷𝒶𝓈𝒾𝑜𝓇𝓊𝓂
𝓁𝑒𝑔𝒾𝓈𝓉𝒾𝓈, 𝓂𝒶𝓁𝑒 𝓂𝑒 𝓂𝒶𝓇𝑒𝓂 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓉𝒾𝓈?
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜.
…а в вольном моем дословном подстрочнике-переводе примерно так, первые пара строчек на русском языке будут звучать так:
[i]В рот я вас ебал и в зад,
Дорогие вы мои Аурелий и Фурий…[/i]
Желающие, я полагаю, нагуглят и более сочный, и более интересный варианты. Меня больше всего поражает, что настолько вольнодумный и правда хороший римский поэт не попал в опалу — сказывалась всё же гра́витас и влияние Римской империи-то! - все последующие тысячелетия. Еще в начале XX века пуритане-англичане стыдливо цензорили 16-е стихотворение Катулла как «слишком шокирующее для текущего поколения» и переходили сразу от 15-го про того же Аурелия к «Катуллу 17», про мистресс Колонию на мосту. Честно говоря, более интересно изучать стыдливые варианты цензуры последующих столетий 16-го стихотворения, чем читать невинное по нынешним меркам-то произведение не самого зрелого мужа из всех, Гая Катулла. Он погиб в 30 лет и до смерти оставался ебанашкой-подростком.
На фото ниже Гай Валерий Катулл, умерший в 30 лет. Я его обожаю.
Учитывая аффинитет местной аудитории, которую я бы иронически охарактеризовал как «урбанистическая [i]интеллигенца[/i]», — имея в виду ее пассионарный костяк и совершенно не имея в виду оскорбительных смыслов, — я хотел бы рассказать о самом малоизвестном и самом интересном стихотворении старика Катулла, зарегистрированном в каноне как «Катулл 16». В оригинале оно звучит так…
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜,
𝒜𝓊𝓇𝑒𝓁𝒾 𝓅𝒶𝓉𝒽𝒾𝒸𝑒 𝑒𝓉 𝒸𝒾𝓃𝒶𝑒𝒹𝑒 𝐹𝓊𝓇𝒾,
𝓆𝓊𝒾 𝓂𝑒 𝑒𝓍 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾𝓈 𝓂𝑒𝒾𝓈 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓈𝓉𝒾𝓈,
𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾, 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝓊𝓂.
𝒩𝒶𝓂 𝒸𝒶𝓈𝓉𝓊𝓂 𝑒𝓈𝓈𝑒 𝒹𝑒𝒸𝑒𝓉 𝓅𝒾𝓊𝓂 𝓅𝑜𝑒𝓉𝒶𝓂
𝒾𝓅𝓈𝓊𝓂, 𝓋𝑒𝓇𝓈𝒾𝒸𝓊𝓁𝑜𝓈 𝓃𝒾𝒽𝒾𝓁 𝓃𝑒𝒸𝑒𝓈𝓈𝑒 𝑒𝓈𝓉;
𝓆𝓊𝒾 𝓉𝓊𝓂 𝒹𝑒𝓃𝒾𝓆𝓊𝑒 𝒽𝒶𝒷𝑒𝓃𝓉 𝓈𝒶𝓁𝑒𝓂 𝒶𝒸 𝓁𝑒𝓅𝑜𝓇𝑒𝓂,
𝓈𝒾 𝓈𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓁𝓁𝒾𝒸𝓊𝓁𝒾 𝒶𝒸 𝓅𝒶𝓇𝓊𝓂 𝓅𝓊𝒹𝒾𝒸𝒾,
𝑒𝓉 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓅𝓇𝓊𝓇𝒾𝒶𝓉 𝒾𝓃𝒸𝒾𝓉𝒶𝓇𝑒 𝓅𝑜𝓈𝓈𝓊𝓃𝓉,
𝓃𝑜𝓃 𝒹𝒾𝒸𝑜 𝓅𝓊𝑒𝓇𝒾𝓈, 𝓈𝑒𝒹 𝒽𝒾𝓈 𝓅𝒾𝓁𝑜𝓈𝒾𝓈
𝓆𝓊𝒾 𝒹𝓊𝓇𝑜𝓈 𝓃𝑒𝓆𝓊𝑒𝓊𝓃𝓉 𝓂𝑜𝓋𝑒𝓇𝑒 𝓁𝓊𝓂𝒷𝑜𝓈.
𝒱𝑜𝓈, 𝓆𝓊𝑜𝒹 𝓂𝒾𝓁𝒾𝒶 𝓂𝓊𝓁𝓉𝒶 𝒷𝒶𝓈𝒾𝑜𝓇𝓊𝓂
𝓁𝑒𝑔𝒾𝓈𝓉𝒾𝓈, 𝓂𝒶𝓁𝑒 𝓂𝑒 𝓂𝒶𝓇𝑒𝓂 𝓅𝓊𝓉𝒶𝓉𝒾𝓈?
𝒫𝑒𝒹𝒾𝒸𝒶𝒷𝑜 𝑒𝑔𝑜 𝓋𝑜𝓈 𝑒𝓉 𝒾𝓇𝓇𝓊𝓂𝒶𝒷𝑜.
…а в вольном моем дословном подстрочнике-переводе примерно так, первые пара строчек на русском языке будут звучать так:
[i]В рот я вас ебал и в зад,
Дорогие вы мои Аурелий и Фурий…[/i]
Желающие, я полагаю, нагуглят и более сочный, и более интересный варианты. Меня больше всего поражает, что настолько вольнодумный и правда хороший римский поэт не попал в опалу — сказывалась всё же гра́витас и влияние Римской империи-то! - все последующие тысячелетия. Еще в начале XX века пуритане-англичане стыдливо цензорили 16-е стихотворение Катулла как «слишком шокирующее для текущего поколения» и переходили сразу от 15-го про того же Аурелия к «Катуллу 17», про мистресс Колонию на мосту. Честно говоря, более интересно изучать стыдливые варианты цензуры последующих столетий 16-го стихотворения, чем читать невинное по нынешним меркам-то произведение не самого зрелого мужа из всех, Гая Катулла. Он погиб в 30 лет и до смерти оставался ебанашкой-подростком.
На фото ниже Гай Валерий Катулл, умерший в 30 лет. Я его обожаю.
