Зубная быль
Моя история началась в командировке в тайгу между г. Томском и п. Асино. Строили мы там высоковольтную линию ЛЭП 220. Не очень суровую, но меня очень даже впечатляла. Я-то вовсю стремился на ЛЭП 500, чтобы побегать по проводам, как это показывали в фильме «Карьера Димы Горина».
Надо же такому случиться, прихватил меня зубной кризис как раз в начале командировки. На второй или третий день возник флюс, да еще какой, в пол-лица. Скорой помощи, как ты понимаешь, нет. Крайний случай, вызов вертолета, но это совсем уж крайний. Из-за таких мелочей, как зубки, никто даже не почешется.
Бригадир поутру скомандовал:
- Всем на объект, сегодня особая работа.
Особая работа заключалась в вытягивании линии электропередач на плановый провис.
Для тех, кто не в курсе. Сначала, при старте постройки ЛЭП, вырубается просека в тайге, и чем чище, тем лучше. Затем устанавливаются опоры для будущего благосостояния жителей, намеченных к жизни с «Лампочкой Ильича». Потом растягиваются провода для собственно линии. А уже следующим этапом они подвешиваются к опорам, на первый случай, на ролики. Ну, в заключении, провода натягиваются по этим самым роликам в соответствии нормам, утвержденным ГОСТом.
В общем, данный момент является наиболее ответственным.
Меня бригадир определил первым номером, т.е. на ближайшей опоре к трелевочнику, трактору, осуществлявшим так называемый натяг. Он прицеплял к себе край провода к фаркопу и тащил его до команды «хватит». А отрезок пути составлял около десяти опор, и на каждой находился работяга, следивший за нормальным ходом процесса натяжения. Так что мне приходилось не только контролировать свой участок, но и следить за визуальными сигналами своих коллег. Как ты понимаешь, рациями в те времена и не пахло, даже принюхиваться не стоило.
И вот, оглядываясь на своих коллег, я почувствовал странной рывок и покачивание своей опоры. Взглянул на свой участок. Так и есть, провод сошел с ролика и защемился между ним и траверсой. И моя опора потихоньку сходит со своего болотистого места. Я закричал и отчаянно зажестикулировал, надеясь на внимание бригадира, находящегося на трелевочнике.
Но куда там. Именно в этот момент трактор обходил очередное препятствие в виде глубокой промоины в просеке, и всем было просто не до меня.
В общем, опора рухнула. И я, конечно, вместе с ней. Но что интересно.
Сколько нас не долбили инструктажами по технике безопасности, тем более при работе на высоте, мало кто соблюдал ее. У меня в то время был друг, Юрка, парень уже после армии. Так он вообще не использовал пояс для страховки, и меня к этому приучил.
Я до сих пор вспоминаю, как мы дружно и со вкусом распевали песни Высоцкого, находясь на высоте шестиэтажного дома, без страховки и поясов. Главное – друг рядам, и больше ничего не нужно. Он еще использовал высоковольтный провод, как турник, и выделывал на ней всевозможные гимнастический упражнения. Нас так и называли: «Юрок и щурок».
Собственно быль
В общем, я был не пристегнутый. Как умудрился переместиться на безопасную сторону и совершить прыжок в сторону от падающей опоры – я не знаю.
И все бы ничего. Перекувыркнулся несколько раз через голову по торфяной подстилке, но в конце не повезло: приложился-таки затылком к не выкорчеванновому пеньку.
Дальнейшее помню смутно. Какой-то гомон, лица бригадира, коллег и почему-то Чапы (он-то откуда взялся?).
Как мне позже рассказали, он всегда был рядом с нашей бригадой из-за своей стариковской обязательности проследить, чтобы работяги не нанесли какой бы то ни было урон тайге-матушке.
Он сразу отмел распоряжение бригадира об эвакуации меня в основную лагерную стоянку (по просеке и на ваших-то машинах не довезете, давайте-ка его на телегу и ко мне на заимку, отхожу как-нибудь).
Окончательно я очнулся уже там, на заимке. Почему-то мне показалось, что я дома, хотя уже с год как покинул его. Так уютно и спокойно я давно себя не чувствовал.
- А.., очухался? Давай-ка попей настоечку, да и я с тобой хряпну. А то давненько у меня гостей не было, – и дед влил в меня стаканяку терпко пахнущего снадобья.
Дальше не помню, провалился в сон.
Вечером проснулся, услышав ворчание Чапы:
- Эк тебя разбарабанило, я уж подумал, что это ты так к пеньку приложился. А это просто зубки. Ну ничего, поправимо. Сейчас я тебе травки соберу, правда их надо в ночь подбирать, но ничего, это мне не первой. Ты не вставай, тебе покой – первое дело.
Помню, ночью, он растолкал меня и заставил что-то съесть и прополоскать рот какой-то гадостью (лучшего слова не подберу).
А наутро я проснулся с мыслью, что пора на работу. Честное слово, в моем возрасте и такие мысли? Энергия била через край. Я собрался уже спрыгнуть с лежанки, но суровый окрик Чапы меня остановил:
- Куда, шельмец? Еще рано бегать. Ты лучше потихоньку вставай и вот давай-ка еще прополощи рот настойкой.
Я взял кружку из его рук и вышел наружу. Первое же прополаскивание обнаружило, что мне что-то мешает, и выплюнув терпкую жидкость, я с удивлением увидел у своих ног что-то постороннее. Подняв это нечто с земли, увидел свой зуб, изрядно подпорченный тяготами своей службы по борьбе с перемалываемой повседневной вкуснятиной.
Я потрогал свою щеку. Флюса-то нет! На всех парусах ворвался на заимку:
- Чапа, у меня флюс выпал!
- Не флюс, а зуб. Ты как думал, зря что ли я по тайге ночью бродил?
Ближе к обеду нарисовался Михалыч, бригадир.
- Еще денек пусть отдохнет, оклемается, - выпроводил его Чапа, - Заберешь его завтра.
Ближе к вечеру, прогулявшись с Волком (так звали Чапиного пса, кстати удивительно похожего на хищника), мы были приглашены на ужин:
- Картошечка закончилась, не обессудь, но грибочки, я надеюсь, в самый раз будут, - и поставил на стол сковороду с аппетитно попахивающей снедью.
- А настоечка? Та, что была вчера?
- Алкаш, - рассмеялся Чапа, - ну давай, уговорил.
Наутро снова приехал Михалыч и увез меня из сказки в быль.
- Только ты его не пускай на высоту денька три, - напутствовал нас Чапа, - рановато ему, пусть отдохнет.
- Да у меня он до конца вахты под землей работать будет, не переживай, дед. И спасибо тебе от всех нас.
30.03.2023, Новые истории - основной выпуск
Золотая лихорадка
Недавно перечитал рассказы Джека Лондона из серии о золотой лихорадке на Аляске. Снова подивился человеческой жадности и глупости. Но на это у меня свой взгляд – сейчас поймешь почему.
В конце восьмидесятых годов прошлого века довелось мне побывать в командировке на золотодобывающем месторождении где-то в ста километрах восточнее города Балхаш около одноименного озера.
Уж не знаю, каким образом наше руководство вышло на этот объект, по факт остается фактом - следующую командировку нам предстояло провести на берегу Балхаша.
Дорогу туда я помню смутно, да и не в ней дело.
В общем, добрались, поселились в небольшом строении барачного типа, а после обеда главный инженер повел нас на объект. Дорога пролегала через карьер, где огромные экскаваторы вгрызались в грунт, а не менее огромные самосвалы куда-то этот грунт перевозили.
— Это наш карьер – рассказывал инженер, разработка ведется как открытым способом, так и шахтным.
- И что, это золотоносная порода? – спросили мы, с интересом приглядываясь к окружающим нас горам.
- Верно, усмехнулся экскурсовод. Только смотрите лучше под ноги, а не на породу, там все равно золота не увидите. Хотя вас понять можно, естественный инстинкт, не вы первые.
- Так что, самородков совсем не встречается? – разочарованно отвернулись мы от заманчивого зрелища.
Здесь – нет, хотя есть места… а это просто порода. Вот этот самосвал везет к примеру где-то грамм триста-четыреста чистого золота. – указал он на натужно ревущую громадину, проезжающую мимо нас. Остальное – мусор. Ну да ладно, давайте ускоряться, надо успеть до окончания рабочего дня. На сегодня вам надо только пройти инструктаж, ознакомиться с рабочим местом, а мне - закрепить за вами сопровождающего и на этом все.
А завтра подъезжайте на машине и приступайте к работе.
Где-то через час мы подошли к громаде обогатительной фабрики. Но гораздо интереснее было внутри, в главном цехе, куда мы попали назавтра после прохождения инструктажа и в сопровождении мастера. Такого шума и грохота я нигде не встречал!
Конвейеры, шаровые мельницы (их так и называют грохотами). это такие барабаны, внутри которых вращаются металлические шары совместно с породой, тем самым ее измельчая. В общем, весьма шумно и через пол часа совсем не весело. Только здесь я по-настоящему оценил беруши, без них же как без ушей! Но делать нечего, мы включили свои приборы и приступили к работе.
В первый день еле дотянули до конца смены, потом ничего, втянулись. В общем, первую неделю провели на обогатительной фабрике. А следующую главный инженер пообещал работу в шахте.
А это и есть те самые места с самородками? - поинтересовались мы.
Да тьфу на вас, старатели - рассмеялся главный. Нет, конечно. Там порода, разумеется, побогаче, чем в карьере, но ненамного. Так что держитесь подальше от транспортеров, чтобы ни во что не вляпаться. А что касается мест, то есть здесь неподалеку речка Дурка, вот там поговаривают находили золотишко. В воскресенье можно будет туда смотаться. Но с условием: в Балхаше ящик пива купить, а то что за природа, что за отдых.
Ну это легко. Слава в субботу смотался в город, взял два ящика, да еще и рыбки прихватил. Так что к утру воскресенья мы были готовы. Прибыл главный и мы тронулись за поживой. На наши расспросы об инструментах, необходимых в работе, наш сопровождающий успокаивал: не надо, мол, там всего хватает от прошлых старателей.
Где-то километров через пятьдесят приехали. Ну что сказать, речка как речка, дно: камень-голыш вперемежку с песком. И действительно повсюду разбросаны лопаты и промывочные лотки.
Первым делом по совету главного немного обосновались: пледы, костерок и т. п. - Потому как потом голову потеряете, некогда будет - тоном знатока изрек этот главнюк. Прав оказался, мы как впряглись в работу, так и про пиво, и про рыбку вспомнили только к вечеру. Да и то, досталось только по паре бутылок, остальное главный засосал. Куда только влезло? Тем более, раньше ящики были по двадцать бутылок.
На обратном пути он нам по причине хорошего настроения все по полочкам разложил:
Почему, спрашиваете, речка Дуркой называется? Сказку про Буратино помните? Ничего не напоминает? Ну, страна дураков, поле чудес? Так и здесь. Сколько ни говори, что нет здесь самородков, не верят пришлые, вроде вас. В прошлом квартале приезжали новые метрологи, так по ночам их охрана с карьера выпроваживала. Вообще я люблю три вещи: пиво, смотреть на огонь и наблюдать как другие работают. А тут все три удовольствия в одном флаконе, грех было не воспользоваться! Да вы не обижайтесь, все-таки не на пять золотых попали, а всего на два ящика пива. Зато теперь с полным основанием можете утверждать, что вы настоящие старатели. А что ничего не добыли, так на то оно и везение. На Клондайке мужики месяцами промышляли, но многие из них добыли не больше вашего. Ну ладно, завтра работа в шахте. Отдыхайте.
Вот такая прививка от лихорадки. Очень действенная, между прочим, я вас уверяю.
Недавно перечитал рассказы Джека Лондона из серии о золотой лихорадке на Аляске. Снова подивился человеческой жадности и глупости. Но на это у меня свой взгляд – сейчас поймешь почему.
В конце восьмидесятых годов прошлого века довелось мне побывать в командировке на золотодобывающем месторождении где-то в ста километрах восточнее города Балхаш около одноименного озера.
Уж не знаю, каким образом наше руководство вышло на этот объект, по факт остается фактом - следующую командировку нам предстояло провести на берегу Балхаша.
Дорогу туда я помню смутно, да и не в ней дело.
В общем, добрались, поселились в небольшом строении барачного типа, а после обеда главный инженер повел нас на объект. Дорога пролегала через карьер, где огромные экскаваторы вгрызались в грунт, а не менее огромные самосвалы куда-то этот грунт перевозили.
— Это наш карьер – рассказывал инженер, разработка ведется как открытым способом, так и шахтным.
- И что, это золотоносная порода? – спросили мы, с интересом приглядываясь к окружающим нас горам.
- Верно, усмехнулся экскурсовод. Только смотрите лучше под ноги, а не на породу, там все равно золота не увидите. Хотя вас понять можно, естественный инстинкт, не вы первые.
- Так что, самородков совсем не встречается? – разочарованно отвернулись мы от заманчивого зрелища.
Здесь – нет, хотя есть места… а это просто порода. Вот этот самосвал везет к примеру где-то грамм триста-четыреста чистого золота. – указал он на натужно ревущую громадину, проезжающую мимо нас. Остальное – мусор. Ну да ладно, давайте ускоряться, надо успеть до окончания рабочего дня. На сегодня вам надо только пройти инструктаж, ознакомиться с рабочим местом, а мне - закрепить за вами сопровождающего и на этом все.
А завтра подъезжайте на машине и приступайте к работе.
Где-то через час мы подошли к громаде обогатительной фабрики. Но гораздо интереснее было внутри, в главном цехе, куда мы попали назавтра после прохождения инструктажа и в сопровождении мастера. Такого шума и грохота я нигде не встречал!
Конвейеры, шаровые мельницы (их так и называют грохотами). это такие барабаны, внутри которых вращаются металлические шары совместно с породой, тем самым ее измельчая. В общем, весьма шумно и через пол часа совсем не весело. Только здесь я по-настоящему оценил беруши, без них же как без ушей! Но делать нечего, мы включили свои приборы и приступили к работе.
В первый день еле дотянули до конца смены, потом ничего, втянулись. В общем, первую неделю провели на обогатительной фабрике. А следующую главный инженер пообещал работу в шахте.
А это и есть те самые места с самородками? - поинтересовались мы.
Да тьфу на вас, старатели - рассмеялся главный. Нет, конечно. Там порода, разумеется, побогаче, чем в карьере, но ненамного. Так что держитесь подальше от транспортеров, чтобы ни во что не вляпаться. А что касается мест, то есть здесь неподалеку речка Дурка, вот там поговаривают находили золотишко. В воскресенье можно будет туда смотаться. Но с условием: в Балхаше ящик пива купить, а то что за природа, что за отдых.
Ну это легко. Слава в субботу смотался в город, взял два ящика, да еще и рыбки прихватил. Так что к утру воскресенья мы были готовы. Прибыл главный и мы тронулись за поживой. На наши расспросы об инструментах, необходимых в работе, наш сопровождающий успокаивал: не надо, мол, там всего хватает от прошлых старателей.
Где-то километров через пятьдесят приехали. Ну что сказать, речка как речка, дно: камень-голыш вперемежку с песком. И действительно повсюду разбросаны лопаты и промывочные лотки.
Первым делом по совету главного немного обосновались: пледы, костерок и т. п. - Потому как потом голову потеряете, некогда будет - тоном знатока изрек этот главнюк. Прав оказался, мы как впряглись в работу, так и про пиво, и про рыбку вспомнили только к вечеру. Да и то, досталось только по паре бутылок, остальное главный засосал. Куда только влезло? Тем более, раньше ящики были по двадцать бутылок.
На обратном пути он нам по причине хорошего настроения все по полочкам разложил:
Почему, спрашиваете, речка Дуркой называется? Сказку про Буратино помните? Ничего не напоминает? Ну, страна дураков, поле чудес? Так и здесь. Сколько ни говори, что нет здесь самородков, не верят пришлые, вроде вас. В прошлом квартале приезжали новые метрологи, так по ночам их охрана с карьера выпроваживала. Вообще я люблю три вещи: пиво, смотреть на огонь и наблюдать как другие работают. А тут все три удовольствия в одном флаконе, грех было не воспользоваться! Да вы не обижайтесь, все-таки не на пять золотых попали, а всего на два ящика пива. Зато теперь с полным основанием можете утверждать, что вы настоящие старатели. А что ничего не добыли, так на то оно и везение. На Клондайке мужики месяцами промышляли, но многие из них добыли не больше вашего. Ну ладно, завтра работа в шахте. Отдыхайте.
Вот такая прививка от лихорадки. Очень действенная, между прочим, я вас уверяю.
18
13.04.2023, Новые истории - основной выпуск
Порт Находка.
Загрузили нас плотно. Это был один из последних рейсов на Магадан в преддверии зимы, так что грузили нам что надо и не надо в трюмы и вдобавок два «Икаруса», автобуса, и бульдозер на гусеничном ходу прямо на грузовые трюмы, в довесок. В общем, просели мы знатно.
Конечно, крепеж был серьезный, штанги и тросы повышенной категории. Но боцман, знающий толк во всем этом, все ворчал и ворчал:
– Знамо ли дело, все-таки в Охотское море идем, не в Китайское, тем более осенью. Это тебе не фунт изюма.
А надо сказать, что осенние штормы в Охотском море – это действительно не фунт чего бы то ни было.
Начальник радиостанции, человек, глубоко уважаемый всеми без исключения, через два дня принес капитану сводку погоды на ближайшие сутки. И там было изображение гнусного сюрприза – «паука», надвигающегося со стороны Тихого океана. «Пауком» называли изображение циклона на спутниковом снимке карты поверхности земли. Мастер взглянул на сводку, оценил скорость корабля и размеры «паука» и решил, что ничего страшного, успеем до Магадана, а там и переждем шторм.
Но буквально к вечеру мы попали в паутину этого «насекомого». То ли неточность прогноза, то ли разросшаяся активность непогоды, то ли еще что-то… В общем, стало весело.
Ужин еще ничего. Славно покачивало, но при определенной сноровке ни у кого даже капли борща не пролилось. Кстати сказать, и столы, и стулья в столовой намертво привинчены к полу, так что основные навыки необходимы только во время приема пища. Я еще года два после списания на берег придерживал тарелку с супом двумя мизинцами во время еды, дабы предотвратить аварию - разлив. До сих пор удивляюсь, как это кок умудрялся варить первое блюдо в таких условиях.
Но к ночи погода окончательно испортилась. Швыряло и раскачивало к этому времени основательно. Хорошо, что в каюте у каждого было две лежанки, вдоль и поперек. Не нравится тебе перекатываться с боку на бок, перемещайся на запасную позицию и качайся с ног на голову. Но в тот раз угадать направление качки было просто невозможно. Качало и подбрасывало в любой миг так, что поневоле возникала мысль: – «Что за шутки на капитанском мостике?».
Ну ничего, мне вахту принимать в четыре часа утра, так что как-нибудь перекантуюсь. И ты знаешь, уснул. Только без пятнадцати четыре меня разбудил предыдущий электрик, бывший на вахте до меня.
- Подъем, Ваня, подъем, трудоголик ты наш. Новые трудовые вершины не успеешь покорить.
Внутренне ответив чересчур бодрому сменяемому электрику что-то не совсем печатное, встал, умылся и пошел (если это можно назвать ходьбой) принимать вахту.
Первый час прошел относительно спокойно. В машинном отделении не так ощущается качка, все-таки мы внизу, ближе к точке опоры. Да и то, без постоянной подстраховки шагу не ступить. Ты когда-нибудь бывал в машинном отделении судна? Если в первый раз, то без шишек и крайне болезненных соприкосновений с бесконечной вереницей вентилей и всяких других железяк не обойтись.
Ну, я-то был здесь уже около трех месяцев, поэтому самые коварные места уже изучил. Основной моей задачей было следить за работой электрогенераторов 3Д100. Спросишь, почему запомнил? Отвечу, потому что таких вредных и капризных машин в жизни не видел. Их так и расшифровывали, - «Три дурака делали, а сто мучаются».
– А через час случился отказ гребного электродвигателя , вернее, отключилась ячейка его электропитания в отсеке гребного. При таком шторме остаться без движения это наверняка писец. Мой электромеханик скомандовал:
– Давай, Ваня, принимай команду. Я бы и сам, но возраст не тот. В общем, все согласовано с мостиком, необходимо идти на корму, в отсек гребного двигателя и дежурить там до захода во льды. Часов пять-шесть осталось, не больше…
– Да нет проблем, шеф. Надеюсь, мне это зачтется в следующую вахту?
Пауза, затем он произнес:
– Ну, конечно. Не переживай. Тебя подстрахуют вахтенные моторист и матрос.
В принципе, маршрут известный. Сразу за надстройкой находится третий трюм, а за ним сразу вход в отсек гребного. Сам трюм метров двадцать длиной всего. Не раз за вахту приходилось в обычное время мотаться туда-сюда. Прыжок с надстройки с высоты около метра на трюм, небольшая пробежка по крышке трюма и ты на месте. Но это раньше.
А вот сейчас, стоя на подмостке перед броском в гребной отсек я понял, что ничего не знаю о жизни и о море.
Передо мной простиралась такая жуть, что сравнить ее просто не с чем.Каждые секунд десять-пятнадцать нижнюю часть корабля вместе с трюмами накрывала волна, да еще какая, от ее вида сердце уходило куда-то далеко-далеко, в неведомые глубины подсознания. Да если бы хоть какая-то закономерность прослеживалась. Полной хаос.
Я прокричал вахтенному матросу:
– Здесь же был «Икарус»?
– Все смыло, и автобусы, и трактор, – знаками ответил он.
На меня загодя надели спасательный жилет, эдакий неповоротливый и крайне стесняющий движение, весь обшитый пенопластом и пригодный только для того, чтобы болтаться как «… в проруби».
Я сразу отказался от этой экипировки. Во-первых неудобно, а во-вторых, ничему не поможет. Всем известно, что если человека не достать из ледяной воды за пятнадцать-двадцать минут, то позже можно и не беспокоиться, так только, для отчета. Так что к страховочному поясу пристегнул карабин с тросиком и дал понять, что готов.
Минут пять мы пытались найти хоть какую-то закономерность наката волны. Вроде что-то нашли, и совет «Давай!…» послал меня в последующую жизнь.
Само собой, я поскользнулся на обледеневшей поверхности трюма. Упал, но мгновенно встал на «карачки», на четыре естественные точки.
Недавно в интернете прочитал о рекорде мира по передвижению в таком положении по версии Гиннеса. Рекордсмен какой-то японец, вроде. Я об этом не думал и стартовый рывок на четвереньках наверняка побил все мыслимые рекорды, я успел достигнуть края крышки трюма, свалиться с него и намертво вцепиться в какую-то железяку.
В следующий момент меня накрыла очередная волна.
Не буду морочить голову о промелькнувшей жизни и т.п. Просто было страшно, и даже очень. Я такой жути не испытывал никогда до и после того случая, и надеюсь, уже не испытаю.
Но после долгих секунд волна наконец схлынула. Еще рывок, и вот я уже в отсеке гребного двигателя, едва успевший отстегнуться от страховочного троса.
Задраил люк и цепляясь за поручни лестницы спускаюсь в отсек и первым делом – к телефону. Доложил о прибытии и получил указания:
– Молодец, добрался-таки. Срочно включи ячейку электропитания и будь поблизости от телефона, если ее снова вышибет от перегрузки.
И долгие часы вахты, и еще одной, пока мы не вошли во льды , я провел наедине с самым родным и горячим механизмом в своей жизни.
Ну, а потом все было просто. Корабль вошел во льды, качка, конечно, не прекратилась, но хотя бы исчез перехлест волны, и обратно в основную надстройку я уже пробежал, не боясь за свою драгоценную.
А кому-то повезло меньше. В том шторме один рыбацкий сейнер перевернуло, как мы узнали позже. И никого не спасли, куда там…
Загрузили нас плотно. Это был один из последних рейсов на Магадан в преддверии зимы, так что грузили нам что надо и не надо в трюмы и вдобавок два «Икаруса», автобуса, и бульдозер на гусеничном ходу прямо на грузовые трюмы, в довесок. В общем, просели мы знатно.
Конечно, крепеж был серьезный, штанги и тросы повышенной категории. Но боцман, знающий толк во всем этом, все ворчал и ворчал:
– Знамо ли дело, все-таки в Охотское море идем, не в Китайское, тем более осенью. Это тебе не фунт изюма.
А надо сказать, что осенние штормы в Охотском море – это действительно не фунт чего бы то ни было.
Начальник радиостанции, человек, глубоко уважаемый всеми без исключения, через два дня принес капитану сводку погоды на ближайшие сутки. И там было изображение гнусного сюрприза – «паука», надвигающегося со стороны Тихого океана. «Пауком» называли изображение циклона на спутниковом снимке карты поверхности земли. Мастер взглянул на сводку, оценил скорость корабля и размеры «паука» и решил, что ничего страшного, успеем до Магадана, а там и переждем шторм.
Но буквально к вечеру мы попали в паутину этого «насекомого». То ли неточность прогноза, то ли разросшаяся активность непогоды, то ли еще что-то… В общем, стало весело.
Ужин еще ничего. Славно покачивало, но при определенной сноровке ни у кого даже капли борща не пролилось. Кстати сказать, и столы, и стулья в столовой намертво привинчены к полу, так что основные навыки необходимы только во время приема пища. Я еще года два после списания на берег придерживал тарелку с супом двумя мизинцами во время еды, дабы предотвратить аварию - разлив. До сих пор удивляюсь, как это кок умудрялся варить первое блюдо в таких условиях.
Но к ночи погода окончательно испортилась. Швыряло и раскачивало к этому времени основательно. Хорошо, что в каюте у каждого было две лежанки, вдоль и поперек. Не нравится тебе перекатываться с боку на бок, перемещайся на запасную позицию и качайся с ног на голову. Но в тот раз угадать направление качки было просто невозможно. Качало и подбрасывало в любой миг так, что поневоле возникала мысль: – «Что за шутки на капитанском мостике?».
Ну ничего, мне вахту принимать в четыре часа утра, так что как-нибудь перекантуюсь. И ты знаешь, уснул. Только без пятнадцати четыре меня разбудил предыдущий электрик, бывший на вахте до меня.
- Подъем, Ваня, подъем, трудоголик ты наш. Новые трудовые вершины не успеешь покорить.
Внутренне ответив чересчур бодрому сменяемому электрику что-то не совсем печатное, встал, умылся и пошел (если это можно назвать ходьбой) принимать вахту.
Первый час прошел относительно спокойно. В машинном отделении не так ощущается качка, все-таки мы внизу, ближе к точке опоры. Да и то, без постоянной подстраховки шагу не ступить. Ты когда-нибудь бывал в машинном отделении судна? Если в первый раз, то без шишек и крайне болезненных соприкосновений с бесконечной вереницей вентилей и всяких других железяк не обойтись.
Ну, я-то был здесь уже около трех месяцев, поэтому самые коварные места уже изучил. Основной моей задачей было следить за работой электрогенераторов 3Д100. Спросишь, почему запомнил? Отвечу, потому что таких вредных и капризных машин в жизни не видел. Их так и расшифровывали, - «Три дурака делали, а сто мучаются».
– А через час случился отказ гребного электродвигателя , вернее, отключилась ячейка его электропитания в отсеке гребного. При таком шторме остаться без движения это наверняка писец. Мой электромеханик скомандовал:
– Давай, Ваня, принимай команду. Я бы и сам, но возраст не тот. В общем, все согласовано с мостиком, необходимо идти на корму, в отсек гребного двигателя и дежурить там до захода во льды. Часов пять-шесть осталось, не больше…
– Да нет проблем, шеф. Надеюсь, мне это зачтется в следующую вахту?
Пауза, затем он произнес:
– Ну, конечно. Не переживай. Тебя подстрахуют вахтенные моторист и матрос.
В принципе, маршрут известный. Сразу за надстройкой находится третий трюм, а за ним сразу вход в отсек гребного. Сам трюм метров двадцать длиной всего. Не раз за вахту приходилось в обычное время мотаться туда-сюда. Прыжок с надстройки с высоты около метра на трюм, небольшая пробежка по крышке трюма и ты на месте. Но это раньше.
А вот сейчас, стоя на подмостке перед броском в гребной отсек я понял, что ничего не знаю о жизни и о море.
Передо мной простиралась такая жуть, что сравнить ее просто не с чем.Каждые секунд десять-пятнадцать нижнюю часть корабля вместе с трюмами накрывала волна, да еще какая, от ее вида сердце уходило куда-то далеко-далеко, в неведомые глубины подсознания. Да если бы хоть какая-то закономерность прослеживалась. Полной хаос.
Я прокричал вахтенному матросу:
– Здесь же был «Икарус»?
– Все смыло, и автобусы, и трактор, – знаками ответил он.
На меня загодя надели спасательный жилет, эдакий неповоротливый и крайне стесняющий движение, весь обшитый пенопластом и пригодный только для того, чтобы болтаться как «… в проруби».
Я сразу отказался от этой экипировки. Во-первых неудобно, а во-вторых, ничему не поможет. Всем известно, что если человека не достать из ледяной воды за пятнадцать-двадцать минут, то позже можно и не беспокоиться, так только, для отчета. Так что к страховочному поясу пристегнул карабин с тросиком и дал понять, что готов.
Минут пять мы пытались найти хоть какую-то закономерность наката волны. Вроде что-то нашли, и совет «Давай!…» послал меня в последующую жизнь.
Само собой, я поскользнулся на обледеневшей поверхности трюма. Упал, но мгновенно встал на «карачки», на четыре естественные точки.
Недавно в интернете прочитал о рекорде мира по передвижению в таком положении по версии Гиннеса. Рекордсмен какой-то японец, вроде. Я об этом не думал и стартовый рывок на четвереньках наверняка побил все мыслимые рекорды, я успел достигнуть края крышки трюма, свалиться с него и намертво вцепиться в какую-то железяку.
В следующий момент меня накрыла очередная волна.
Не буду морочить голову о промелькнувшей жизни и т.п. Просто было страшно, и даже очень. Я такой жути не испытывал никогда до и после того случая, и надеюсь, уже не испытаю.
Но после долгих секунд волна наконец схлынула. Еще рывок, и вот я уже в отсеке гребного двигателя, едва успевший отстегнуться от страховочного троса.
Задраил люк и цепляясь за поручни лестницы спускаюсь в отсек и первым делом – к телефону. Доложил о прибытии и получил указания:
– Молодец, добрался-таки. Срочно включи ячейку электропитания и будь поблизости от телефона, если ее снова вышибет от перегрузки.
И долгие часы вахты, и еще одной, пока мы не вошли во льды , я провел наедине с самым родным и горячим механизмом в своей жизни.
Ну, а потом все было просто. Корабль вошел во льды, качка, конечно, не прекратилась, но хотя бы исчез перехлест волны, и обратно в основную надстройку я уже пробежал, не боясь за свою драгоценную.
А кому-то повезло меньше. В том шторме один рыбацкий сейнер перевернуло, как мы узнали позже. И никого не спасли, куда там…
09.04.2023, Новые истории - основной выпуск
В бытность в командировках на судах заграничного плавания больше всего меня (и вообще молодых членов экипажа) бесило отсутствие каких-либо возможностей выплеснуть энергию молодого организма куда-нибудь еще, вне основных рабочих обязанностей.
Так что, когда после освобождения от груза в Лонг-Биче и очищения трюмов нам поступила команда двигаться на Кубу за сахаром-сырцом, боцман, нисколько не сомневаясь в своей правоте, объявил:
– Отставить всякие работы кроме аварийных, все – в трюм. Никто не возражал.
И начались усиленные тренировки и блиц турниры по всем доступным нам видам спорта, особенно по волейболу, баскетболу и футболу. Благо, все четыре трюма были свободны и никто никому не мешал. Конечно, экипаж был маловат до полных команд по отдельным видам спорта, иной из членов команды участвовал во всех трех видах, но на это никто не обращал внимания. Главное – кураж.
Галина, судовой врач, все извилины капитану проела:
– Сергей Сергеевич, у меня уже все бинты закончились, и йод, и мази на всякие ушибы и травмы. Когда же прекратится это членовредительство?
На что капитан неизменно отвечал:
– Да, голубушка, в трюме, к сожалению, нет газонной травки. Но ничего, осталось каких-нибудь три дня до Кубы, а там и купим вам всего, чего не хватает.
Так что после прохождения Панамского канала, боцман удовлетворенно произнес:
– Ну, я думаю, достаточно.
И еще через сутки наша команда вышла на игру с местной братией в каком-то порту Кубы.
Нас было шестеро. В обрез, как говорится. Остальная команда и боцман были заняты на работах по подготовке к приему груза. Но не отказываться же от удовольствия немного размяться! Так что мы, совершенно не в лучшем составе все же отправились на матч по волейболу, напутствуемые советом сыграть хотя бы с минимальным проигрышем, все-таки игр было как минимум три, так что отыграться экипажу было по силам в случае чего.
Погодка была довольно жаркой и влажной. Мы поднимались по небольшому склону, заполненному высокой травой и потихоньку переговаривались между собой насчет возможного исхода игры. Вдруг заметили, что нас стало меньше.
Оглянулись и увидели Серегу, отставшего от нас и с подозрением озиравшегося по сторонам.
– Эй, Сергей, ты чего там высматриваешь? Давай догоняй, до игры всего минут десять осталось.
– Да мне почудилось, моей родной деревней пахнет, свежей травой с чем-то еще…, – нагнав нас, сказал он.
– Ну ты и нашел российский запашок на кубинской земле, – рассмеялись мы. – Пора в отпуск, пора, а то еще и не такое почудится
Посмеиваясь и шутя, мы минут через десять подошли к спортплощадке.
Больше мы не шутили. Итог матча был разгромным для нас. Не помню какой, да и не хочу вспоминать. Я так думаю, во всем виноваты комары. Эти тропические громадные бестии атаковали без перерыва на тайм-аут исключительно нас, не трогая наших соперников, так мне казалось. Во всяком случае никто из них даже не обращал внимания на эту живность в то время, как нас это просто бесило и сбивало с ритма игры. А во время перерыва между сетами они куда-то исчезали, видимо набираясь сил для очередной игровой сессии.
В общем – швах дело. Предстояло главное, найти хоть какую-нибудь весомую причину, оправдывающую нашу бесславную эпопею. Так, я думаю, понуро двигаясь в обратный ход, размышлял каждый их нас.
– Опять Серега к Родине принюхивается, – сказал один из нас, оглядываясь на отставшего члена команды. – Стоп, ребята, стоп.
Сергей, чуть приплясывая, отчаянно махал нам, призывая подойти.
– Я же говорил, родной деревней пахнет, – возбужденно приветствовал он нас. – Родной запах, ни с чем не спутаешь.
Подойдя и присмотревшись к густой растительности, мы разглядели небольшой родничок, бивший из недр земли. Раздвинув траву и копнув немного ножом землю, наткнулись на трубу продуктопровода, проржавевшую и давшую течь из продольной трещины. А надо сказать, что выше по склону километра на три, находился спиртзавод, снабжавший танкеры чистейшим спиртом от переработки сахарного тростника.
– Ну, я так полагаю, надо бы маленько сбить стресс, – произнес четвертый помощник капитана, капитан команды. Парень был хоть куда, главное – ровесник и не приобретший к тому времени командных замашек.
– А твоя деревня на спиртовом месторождении основана, что ты так остро это чувствуешь? – шутили мы.
– Да нет, но зато самогонку гонят все, кому не лень. Запах, конечно, не тот, но что-то общее имеется. – оправдывался Сергей.
Кто-то вернулся к опустевшей спортплощадке, собрал там пустых бутылей от воды, набрал с кустов бананов и еще с часок мы задержались на месте нежданного отдыха.
– Да кто они такие? Да какие комары? Завтра мы их поимеем в два счета, – разносилось по склону.
Ночью теплоход ровно гудел, а к вечеру следующего дня на бой с соперниками выкатился почти весь экипаж, почему-то увешанный всевозможными фляжками и бутылями.
– Так ведь тропики, жажда... Да и как же без болельщиков? – отвечали они на вопросы боцмана.
Эту игру мы выиграли, ничего не скажешь. Но на обратном пути неожиданно столкнулись с аварийной бригадой, устраняющей течь из продуктопровода. Почти облом, но по прибытии на судно выяснилось, что часть команды не доболела и досрочно вернулась со спортивного мероприятия и успела-таки урвать живительной влаги перед ремонтной бригадой.
Вот такой забавный симбиоз спирта и спорта.
Так что, когда после освобождения от груза в Лонг-Биче и очищения трюмов нам поступила команда двигаться на Кубу за сахаром-сырцом, боцман, нисколько не сомневаясь в своей правоте, объявил:
– Отставить всякие работы кроме аварийных, все – в трюм. Никто не возражал.
И начались усиленные тренировки и блиц турниры по всем доступным нам видам спорта, особенно по волейболу, баскетболу и футболу. Благо, все четыре трюма были свободны и никто никому не мешал. Конечно, экипаж был маловат до полных команд по отдельным видам спорта, иной из членов команды участвовал во всех трех видах, но на это никто не обращал внимания. Главное – кураж.
Галина, судовой врач, все извилины капитану проела:
– Сергей Сергеевич, у меня уже все бинты закончились, и йод, и мази на всякие ушибы и травмы. Когда же прекратится это членовредительство?
На что капитан неизменно отвечал:
– Да, голубушка, в трюме, к сожалению, нет газонной травки. Но ничего, осталось каких-нибудь три дня до Кубы, а там и купим вам всего, чего не хватает.
Так что после прохождения Панамского канала, боцман удовлетворенно произнес:
– Ну, я думаю, достаточно.
И еще через сутки наша команда вышла на игру с местной братией в каком-то порту Кубы.
Нас было шестеро. В обрез, как говорится. Остальная команда и боцман были заняты на работах по подготовке к приему груза. Но не отказываться же от удовольствия немного размяться! Так что мы, совершенно не в лучшем составе все же отправились на матч по волейболу, напутствуемые советом сыграть хотя бы с минимальным проигрышем, все-таки игр было как минимум три, так что отыграться экипажу было по силам в случае чего.
Погодка была довольно жаркой и влажной. Мы поднимались по небольшому склону, заполненному высокой травой и потихоньку переговаривались между собой насчет возможного исхода игры. Вдруг заметили, что нас стало меньше.
Оглянулись и увидели Серегу, отставшего от нас и с подозрением озиравшегося по сторонам.
– Эй, Сергей, ты чего там высматриваешь? Давай догоняй, до игры всего минут десять осталось.
– Да мне почудилось, моей родной деревней пахнет, свежей травой с чем-то еще…, – нагнав нас, сказал он.
– Ну ты и нашел российский запашок на кубинской земле, – рассмеялись мы. – Пора в отпуск, пора, а то еще и не такое почудится
Посмеиваясь и шутя, мы минут через десять подошли к спортплощадке.
Больше мы не шутили. Итог матча был разгромным для нас. Не помню какой, да и не хочу вспоминать. Я так думаю, во всем виноваты комары. Эти тропические громадные бестии атаковали без перерыва на тайм-аут исключительно нас, не трогая наших соперников, так мне казалось. Во всяком случае никто из них даже не обращал внимания на эту живность в то время, как нас это просто бесило и сбивало с ритма игры. А во время перерыва между сетами они куда-то исчезали, видимо набираясь сил для очередной игровой сессии.
В общем – швах дело. Предстояло главное, найти хоть какую-нибудь весомую причину, оправдывающую нашу бесславную эпопею. Так, я думаю, понуро двигаясь в обратный ход, размышлял каждый их нас.
– Опять Серега к Родине принюхивается, – сказал один из нас, оглядываясь на отставшего члена команды. – Стоп, ребята, стоп.
Сергей, чуть приплясывая, отчаянно махал нам, призывая подойти.
– Я же говорил, родной деревней пахнет, – возбужденно приветствовал он нас. – Родной запах, ни с чем не спутаешь.
Подойдя и присмотревшись к густой растительности, мы разглядели небольшой родничок, бивший из недр земли. Раздвинув траву и копнув немного ножом землю, наткнулись на трубу продуктопровода, проржавевшую и давшую течь из продольной трещины. А надо сказать, что выше по склону километра на три, находился спиртзавод, снабжавший танкеры чистейшим спиртом от переработки сахарного тростника.
– Ну, я так полагаю, надо бы маленько сбить стресс, – произнес четвертый помощник капитана, капитан команды. Парень был хоть куда, главное – ровесник и не приобретший к тому времени командных замашек.
– А твоя деревня на спиртовом месторождении основана, что ты так остро это чувствуешь? – шутили мы.
– Да нет, но зато самогонку гонят все, кому не лень. Запах, конечно, не тот, но что-то общее имеется. – оправдывался Сергей.
Кто-то вернулся к опустевшей спортплощадке, собрал там пустых бутылей от воды, набрал с кустов бананов и еще с часок мы задержались на месте нежданного отдыха.
– Да кто они такие? Да какие комары? Завтра мы их поимеем в два счета, – разносилось по склону.
Ночью теплоход ровно гудел, а к вечеру следующего дня на бой с соперниками выкатился почти весь экипаж, почему-то увешанный всевозможными фляжками и бутылями.
– Так ведь тропики, жажда... Да и как же без болельщиков? – отвечали они на вопросы боцмана.
Эту игру мы выиграли, ничего не скажешь. Но на обратном пути неожиданно столкнулись с аварийной бригадой, устраняющей течь из продуктопровода. Почти облом, но по прибытии на судно выяснилось, что часть команды не доболела и досрочно вернулась со спортивного мероприятия и успела-таки урвать живительной влаги перед ремонтной бригадой.
Вот такой забавный симбиоз спирта и спорта.
14.04.2023, Новые истории - основной выпуск
Хочу рассказать тебе о Бетпак-Дала – знаменитой Голодной Степи Казахстана. Знаменитой для тех, кто туда попадал в недобрый час. Кстати, это одно из последних мест, где мне довелось побывать в командировках. Ты представь себе необъятную степь размером в сорок семь тысяч квадратных километров хоть зимой (минус сорок), хоть летом (плюс пятьдесят). И вечные ветра. Рай для экстремалов. Ни одного ориентира для попаданца в эти «райские» кущи. Только бескрайняя степь, кое-где приподнимающая свою грудь небольшими холмами, или опускающая ее в огромнейших низинах.
Лично я вижу всего один ориентир для выхода к цивилизации: найди хоть один столбик с электропроводами, прижмись к нему и, если повезет, рассмотри следующий. И так, от столбика к столбику, двигайся к цели. Пройдешь пару сотен километров и вот она, цивилизация (во всяком случае, люди)!
Хотя, есть еще одно средство для спасения. Если наткнулся на стадо верблюдов, с виду неповоротливых и ленивых жителей степи, то можно прибиться к ним, соблюдая дистанцию(к незнакомцам относятся весьма враждебно). Через пару-тройку недель, если не иссякнет твой энтузиазм, тебя подберут пастухи. Почему так долго? Так ведь никто животину не украдет, просто некому…
Смех-смехом, но это единственно приемлемые способы выжить. Ну, не нравится, то шагай вперед и с песней, если тебе дадут дойти до цели представители местной фауны.
Например, пустынный волк. Он хоть и невелик по размерам, но прожорлив не хуже своих собратьев из лесного края. Тем более бегает в таких же стаях, что и остальные представители этого вида. Боится только такой же стаи людей, эти ему не совсем по вкусу. О шакалах я и не говорю. Они хотя и трусливы, но дай им знать, что у тебя маловато силенок и все: ты их законная добыча.
Но это явные представители поголовья местной фауны, а сколько мелких и не столь значительных.
Например, змеи или пауки. Я не буду рассказывать об эфах, гюрзах и восточном удавчике, они довольно примечательны и заметны. А вот местную гадючку, «стрелу-змею» так просто и не заметишь. Небольшой укол и все, хорошо, если сутки протянешь.
Не буду говорить и о варанчиках, небольших ящерицах. Они здесь совсем не опасны, слишком мелковаты. Но при нечаянном причинении боли особи, так цапнут, что ого-го. Никакого яда, ничего, кроме гнилостных трупных останков в их зубах тебе не грозит, во всяком случае в первые (и последние) дни. Вот на юге страны, в песках, встречаются особи покрупнее.
Ну что я все о грустном. Есть темы и повеселее. Например, насекомые и веселая стайка членистоногих. Опять-таки не говорю о фалангах и скорпионах. Мерзость еще та, но довольно крупная. А вот каракурты и клещи – это особая статья. Каракурт мелок, невесом и крайне подвижен, так что обнаружить его на теле сходу не получится. Только потом, когда уже приходится констатировать его подлый укус, пытаешься вспомнить, потея, где же ты его зацепил. В общем, весело. О клещах говорить не буду, они везде одинаковы, если интересно, смотри в ютубе.
Хотя, бывают случаи, когда запросто происходят совместные «посиделки» и даже «полежалки» с самыми неприятными особями. Сам забирался в тень под рабочий Камаз в разгар полуденной жары и засыпал в относительной прохладе, а просыпаясь, видел под задним колесом свернувшуюся гюрзу, а под передним капотом стайку воробышек. Всем бывает жарко.
Короче, если не хочешь испытывать судьбу - не теряйся в Бетпак-Дале. Хотя, не теряйся вообще. Человек существо стадное, как бы оскорбительно это для кого-то ни звучало.
Лично я вижу всего один ориентир для выхода к цивилизации: найди хоть один столбик с электропроводами, прижмись к нему и, если повезет, рассмотри следующий. И так, от столбика к столбику, двигайся к цели. Пройдешь пару сотен километров и вот она, цивилизация (во всяком случае, люди)!
Хотя, есть еще одно средство для спасения. Если наткнулся на стадо верблюдов, с виду неповоротливых и ленивых жителей степи, то можно прибиться к ним, соблюдая дистанцию(к незнакомцам относятся весьма враждебно). Через пару-тройку недель, если не иссякнет твой энтузиазм, тебя подберут пастухи. Почему так долго? Так ведь никто животину не украдет, просто некому…
Смех-смехом, но это единственно приемлемые способы выжить. Ну, не нравится, то шагай вперед и с песней, если тебе дадут дойти до цели представители местной фауны.
Например, пустынный волк. Он хоть и невелик по размерам, но прожорлив не хуже своих собратьев из лесного края. Тем более бегает в таких же стаях, что и остальные представители этого вида. Боится только такой же стаи людей, эти ему не совсем по вкусу. О шакалах я и не говорю. Они хотя и трусливы, но дай им знать, что у тебя маловато силенок и все: ты их законная добыча.
Но это явные представители поголовья местной фауны, а сколько мелких и не столь значительных.
Например, змеи или пауки. Я не буду рассказывать об эфах, гюрзах и восточном удавчике, они довольно примечательны и заметны. А вот местную гадючку, «стрелу-змею» так просто и не заметишь. Небольшой укол и все, хорошо, если сутки протянешь.
Не буду говорить и о варанчиках, небольших ящерицах. Они здесь совсем не опасны, слишком мелковаты. Но при нечаянном причинении боли особи, так цапнут, что ого-го. Никакого яда, ничего, кроме гнилостных трупных останков в их зубах тебе не грозит, во всяком случае в первые (и последние) дни. Вот на юге страны, в песках, встречаются особи покрупнее.
Ну что я все о грустном. Есть темы и повеселее. Например, насекомые и веселая стайка членистоногих. Опять-таки не говорю о фалангах и скорпионах. Мерзость еще та, но довольно крупная. А вот каракурты и клещи – это особая статья. Каракурт мелок, невесом и крайне подвижен, так что обнаружить его на теле сходу не получится. Только потом, когда уже приходится констатировать его подлый укус, пытаешься вспомнить, потея, где же ты его зацепил. В общем, весело. О клещах говорить не буду, они везде одинаковы, если интересно, смотри в ютубе.
Хотя, бывают случаи, когда запросто происходят совместные «посиделки» и даже «полежалки» с самыми неприятными особями. Сам забирался в тень под рабочий Камаз в разгар полуденной жары и засыпал в относительной прохладе, а просыпаясь, видел под задним колесом свернувшуюся гюрзу, а под передним капотом стайку воробышек. Всем бывает жарко.
Короче, если не хочешь испытывать судьбу - не теряйся в Бетпак-Дале. Хотя, не теряйся вообще. Человек существо стадное, как бы оскорбительно это для кого-то ни звучало.
18.04.2023, Новые истории - основной выпуск
Расскажу о чистке гребного электродвигателя нашего дизель-электрохода, который случался в любом порту после длительного морского перехода в обязательном порядке. Кстати, я тогда работал в каботажных рейсах по северному морскому пути.
Данная работа относилась к числу авральных, так как судно должно быть всегда на ходу и время на ее проведение отпускалось из расчета чем меньше, тем лучше и поэтому к ней привлекали не только электриков, а и мотористов и матросов
Ты думаешь, что любая уборка или чистка чего бы то ни было – это обязаловка подневольных, попадающих в разряд невезучих? О.., нет. В данном случае это прерогатива избранных.
К этому событию готовились заранее, за два-три дня до прихода в порт. В дело шло все, от обычного «косяка» по здоровью с целью переместиться по времени вахты, до прямого наезда на коллегу:
- А ты помнишь, я тебя подменял, даже два раза, а ты мне долг даже за раз не отдал...?
- Да ладно, достал, раз обещал, значит верну.
Дело в том, что к чистке гребного двигателя допускались только те счастливчики, которые имели запас времени как минимум восемь часов до очередной вахты. И никаких исключений.
Так что к началу работ очередь к наведению марафета была составлена заранее и крайне организована.
Секрет прост, как все гениальное. Для чистки ротора и статора гребного электродвигателя выделялся чистейший спирт. Не какой-нибудь Уайт спирит, или технический, а самый настоящий медицинский спирт. Это тебе не рейс в тропиках, где запах спиртного не считается за грех. Это каботажное плавание, когда законно дыхнуть спиртным духом в самого мастера, (капитана), в его благородную физиономию считается не за гнусное нарушение трудовой дисциплины, а за достойное исполнение своих должностных обязанностей.
Тонкость такова.
После швартовки судна с гребного электродвигателя снимались всевозможные защитные решетки и ограждения и он представал перед командой во всей своей обнаженной красе: полюса, обмотки, щетки, коллектор и пр. Задача «чистильщиков» обеспечить очистку ротора, статора и коллектора от окислов, окалины и просто налетов графита тампонами, обильно смоченными спиртом. Для этого существовал целый набор всевозможных палочек, крючочков и лопаточек. Так как двигатель обычно горячий и никто не тратил время на его охлаждение, время для каждого страждущего не более двадцати минут.. За процессом обычно следил кто-то из электромехаников, но за сроками выполнения вредных работ более строгого наблюдающего, чем очередной сменщик не сыскать нигде в окружающем мире, даже не пытайся найти.
Как не трудно догадаться, никто даже и не пытался хлебнуть немного из выданного деликатеса. Это слишком рискованно (все-таки спирт, и закуска отсутствует). Нет, в горячей атмосфере и на горячей поверхности спирт активно испаряется и попадает куда? Верно, в легкие, откуда всасывается в кровь гораздо быстрее, чем из желудка.
В общем, через двадцать минут отработавшего свой срок оттаскивали от места совершения им трудового подвига, изрядно веселого, но не пресытившегося тяжкими испытаниями.
- Да ты что, Пафнутьич, — это он электромеханику, - Да там две секции всего осталось, еще пять минут и все…
А глоток свежего воздуха после спиртовой нагрузки действует похлеще самого спирта. Так что, провожая завистливым взглядом своего сменщика, ныряющего к месту трудового фронта, он все еще пытается что-то доказать:
- Пафнутьич, да ты что? Да кто он такой, он даже не электрик. Так, мелюзга матросская. А я…, а вот когда… Да я этот коллектор в яичницу размажу, я его в порошок сотру, я ему…
- Так, этому больше на наливать. Тащите его в кубрик, - командует наблюдатель и коллеги, похохатывая, уводят буйного поборника справедливости спать.
Кстати, и электромеханик так же с удовольствием нагружается своей дозой. Ведь проверить качество выполненной работы нужно? А как же, так что к концу сеанса чистки и он с чувством выполненного долга отправляется на боковую часиков эдак на восемь-десять.
Нет, я не говорю о том, что мы не гуляли и не отдыхали в портах по своему усмотрению. Всякое было, но этот совместный труд запомнился почему-то ярче и незабываемей. Наверное, потому что это труд, а не гулянка.
Данная работа относилась к числу авральных, так как судно должно быть всегда на ходу и время на ее проведение отпускалось из расчета чем меньше, тем лучше и поэтому к ней привлекали не только электриков, а и мотористов и матросов
Ты думаешь, что любая уборка или чистка чего бы то ни было – это обязаловка подневольных, попадающих в разряд невезучих? О.., нет. В данном случае это прерогатива избранных.
К этому событию готовились заранее, за два-три дня до прихода в порт. В дело шло все, от обычного «косяка» по здоровью с целью переместиться по времени вахты, до прямого наезда на коллегу:
- А ты помнишь, я тебя подменял, даже два раза, а ты мне долг даже за раз не отдал...?
- Да ладно, достал, раз обещал, значит верну.
Дело в том, что к чистке гребного двигателя допускались только те счастливчики, которые имели запас времени как минимум восемь часов до очередной вахты. И никаких исключений.
Так что к началу работ очередь к наведению марафета была составлена заранее и крайне организована.
Секрет прост, как все гениальное. Для чистки ротора и статора гребного электродвигателя выделялся чистейший спирт. Не какой-нибудь Уайт спирит, или технический, а самый настоящий медицинский спирт. Это тебе не рейс в тропиках, где запах спиртного не считается за грех. Это каботажное плавание, когда законно дыхнуть спиртным духом в самого мастера, (капитана), в его благородную физиономию считается не за гнусное нарушение трудовой дисциплины, а за достойное исполнение своих должностных обязанностей.
Тонкость такова.
После швартовки судна с гребного электродвигателя снимались всевозможные защитные решетки и ограждения и он представал перед командой во всей своей обнаженной красе: полюса, обмотки, щетки, коллектор и пр. Задача «чистильщиков» обеспечить очистку ротора, статора и коллектора от окислов, окалины и просто налетов графита тампонами, обильно смоченными спиртом. Для этого существовал целый набор всевозможных палочек, крючочков и лопаточек. Так как двигатель обычно горячий и никто не тратил время на его охлаждение, время для каждого страждущего не более двадцати минут.. За процессом обычно следил кто-то из электромехаников, но за сроками выполнения вредных работ более строгого наблюдающего, чем очередной сменщик не сыскать нигде в окружающем мире, даже не пытайся найти.
Как не трудно догадаться, никто даже и не пытался хлебнуть немного из выданного деликатеса. Это слишком рискованно (все-таки спирт, и закуска отсутствует). Нет, в горячей атмосфере и на горячей поверхности спирт активно испаряется и попадает куда? Верно, в легкие, откуда всасывается в кровь гораздо быстрее, чем из желудка.
В общем, через двадцать минут отработавшего свой срок оттаскивали от места совершения им трудового подвига, изрядно веселого, но не пресытившегося тяжкими испытаниями.
- Да ты что, Пафнутьич, — это он электромеханику, - Да там две секции всего осталось, еще пять минут и все…
А глоток свежего воздуха после спиртовой нагрузки действует похлеще самого спирта. Так что, провожая завистливым взглядом своего сменщика, ныряющего к месту трудового фронта, он все еще пытается что-то доказать:
- Пафнутьич, да ты что? Да кто он такой, он даже не электрик. Так, мелюзга матросская. А я…, а вот когда… Да я этот коллектор в яичницу размажу, я его в порошок сотру, я ему…
- Так, этому больше на наливать. Тащите его в кубрик, - командует наблюдатель и коллеги, похохатывая, уводят буйного поборника справедливости спать.
Кстати, и электромеханик так же с удовольствием нагружается своей дозой. Ведь проверить качество выполненной работы нужно? А как же, так что к концу сеанса чистки и он с чувством выполненного долга отправляется на боковую часиков эдак на восемь-десять.
Нет, я не говорю о том, что мы не гуляли и не отдыхали в портах по своему усмотрению. Всякое было, но этот совместный труд запомнился почему-то ярче и незабываемей. Наверное, потому что это труд, а не гулянка.
25.03.2023, Новые истории - основной выпуск
В первый раз – как в первый класс.
Я не скажу, что ничего не знал о таком понятии, как путешествия, нет. Все-таки переезд из родного города в Томск, учеба в ТИАСУРе (сейчас он называется ТУСУР (Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники). После благополучного отчисления за неуспеваемость (новая жизнь после родных пенатов взяла свое), работа на домостроительном комбинате сначала лаборантом, потом сварщиком-арматурщиком. Все это здорово и интересно, но, когда мой очередной знакомый по возвращении из командировки в тайге предложил и мне себя испытать, все началось по-настоящему.
Контора называлась как-то по той советской манере, типа «СИБДАЛЬЛЕСЭНЕРГОЛЭПСТРОЙ» или что-то в этом роде. Такое запомнить – себя не жалеть. Хотя в трудовой записано, надо посмотреть. Да это и не важно, главное меня быстро приняли на работу электолинейщиком низшего разряда (все-таки даже в армии не бывал) и направили в мою первую командировку.
В чем заключалась моя работа, я понял по прибытии на место. Оказывается, мы должны были построить высоковольтную линию электропередач, (ЛЭП называется), от Томска до п. Асино. Работа была в разгаре, и мы находились где-то посередине трассы. Ну, пока вахта сдавалась-принималась, я решил осмотреть местность. Вахтовый поселок небольшой, все-таки временный, через месяц новый предстояло осваивать, как я понял, в километрах пятидесяти от этого, поэтому было только все самое необходимое. Вагончики для пересыпа, вагончик-кухня и столовая в одном экземпляре, вагончик-склад для НЗ и огороженная территория для запчастей. Ну и отдельно расчищенное место для техники. Вот и весь лагерь.
Много времени для осмотра это не заняло, и я решил пройтись поблизости, пошукать ягоды да шишки. Не базаре в Томске кедровые орешки были очень ничего себе и по запаху, и по вкусу. Если бы я знал, как они добываются… но об том как-нибудь в другой раз.
Месяц был май, погода великолепная, тепло, сухо и удивительно спокойно. Ягод я не нашел. Шишек тоже. Кто же знал, что они только ближе к осени бывают? Городскому жителю многое невдомек. Но старания были не в пример старожилу, поэтому часа через два я обратил внимание, что не слышу шума вахтового поселка. А во время приема-передачи смены гул сдаваемой техники разносится по всей округе. Я не знал, что начинается самый главный ритуал пересменки. Вахтовики это называют «сдача-приемка объекта» со всеми вытекающими и выливающимися последствиями.
Обо мне благополучно забыли. Да кто я такой, очередной молодняк, еще не оперившийся и потому глупый, наверное, сплю где-то в вагончике…
Добирались мы до поселка весь день, поэтому пересменка закончилась часов в десять. Мысль, что я банально заблудился, ударила меня мешком по юной бестолковке как-то неожиданно и сразу. Я попытался кричать, но минут через пятнадцать прекратил это глупое занятие, потому что мои крики в окружающей тайге казались еще страшнее, чем тишина. Смерклось…
Так, нужно сориентироваться. Помнится, мы переехали узкоколейку за пару километров до поселка. Эта мысль меня обрадовала, если немного потерпеть и идти не сворачивая, то выйду на нее, а там по шпалам, по шпалам и куда-нибудь да выйду. Осталось принять решение, в какую сторону. Н-да, был бы хоть день, можно было бы судить по солнцу. Но все, уже ночь… В общем, я прошарахался еще часа два-три по тайге и сдулся. Что я помнил из сказок, надо забраться на дерево, и постараться заснуть до утра, а там видно будет… Но это днем все деревья выглядят ласковыми и приветливыми, а ночью черт к ним подберешься, сплошные заросли вокруг каждого пенька. В общем я все-таки взгромоздился на какую-то ветку, ну уснуть была еще та проблема. Звуки ночной тайги это тебе не песенка «Спокойной ночи, малыши».
Хватились меня утром, во время разнарядки. Сначала никакой паники, просто меня надо было найти, в каком это я вагончике задрых. Но часам к девяти забеспокоились и объявили-таки спасательную операцию. Кто-то меня видел на месте около техники, кто-то на складе. В общем, поняли, что я в лесу. Прочесали близлежащие кущи и на том застряли. Настоящих-то таежников не было, мы все из города.
Вот тут наш мастер и вспомнил о Чапе. Был такой старичок-лесовичок в километрах двух-трех от вахтовки, на заимке. Вообще-то он сельский, деревенский, но в поселке жил редко, все больше тайгу уважал. Там и жил почти постоянно, только за охотничьем снаряжением в поселке объявлялся. Вообще-то этот самородок – отдельная история. Даже его настоящего имени никто не знал. Чапа и Чапа. Будет время – расскажу поподробнее.
Так вот, отправили к нему трелевочник, (это такой трактор на гусеничном ходу, незаменимая вещь в тайге). Привезли, объяснили проблему: мол, затерялся шкет где-то, надо бы найти, пока не сгинул совсем.
Старичок сделал знак, чтобы заглушили технику, да и остальные примолкли, послушал с полминуты и сказал: «Да вон там ваш орелик, где-то с пол версты будет». В общем, нашли меня еще спящим на ветках молоденькой березки, сняли, отчехвостили, хорошо хоть не побили. И целых две недели был я на хозяйстве, картошку чистил да технику заправлял. Только в следующую вахту мастер решил, что хватит мне прохлаждаться, пора и поработать.
А самое интересное, разговор был у меня с Чапой. Денька через три пришел, картошечки позаимствовать. Присел около меня (я как раз ее чистил), закурил самокрутку и спросил: «А чего это тебя на дерево потянуло ночью-то?». «Так ведь ночь, медведи всякие, волки» - отвечаю. Он аж закашлялся, смеясь. «Вы своими моторами всю живность за двадцать верст разогнали. А ежели какой медведь и разнюхал бы о тебе, так ты ему в самый смак оказался бы. Кусочек мяса на палочке!» «Это шашлык, что ли?» - блеснул я эрудицией. «Вот, вот. шашлык и есть, гы-гы-гы».
Я не скажу, что ничего не знал о таком понятии, как путешествия, нет. Все-таки переезд из родного города в Томск, учеба в ТИАСУРе (сейчас он называется ТУСУР (Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники). После благополучного отчисления за неуспеваемость (новая жизнь после родных пенатов взяла свое), работа на домостроительном комбинате сначала лаборантом, потом сварщиком-арматурщиком. Все это здорово и интересно, но, когда мой очередной знакомый по возвращении из командировки в тайге предложил и мне себя испытать, все началось по-настоящему.
Контора называлась как-то по той советской манере, типа «СИБДАЛЬЛЕСЭНЕРГОЛЭПСТРОЙ» или что-то в этом роде. Такое запомнить – себя не жалеть. Хотя в трудовой записано, надо посмотреть. Да это и не важно, главное меня быстро приняли на работу электолинейщиком низшего разряда (все-таки даже в армии не бывал) и направили в мою первую командировку.
В чем заключалась моя работа, я понял по прибытии на место. Оказывается, мы должны были построить высоковольтную линию электропередач, (ЛЭП называется), от Томска до п. Асино. Работа была в разгаре, и мы находились где-то посередине трассы. Ну, пока вахта сдавалась-принималась, я решил осмотреть местность. Вахтовый поселок небольшой, все-таки временный, через месяц новый предстояло осваивать, как я понял, в километрах пятидесяти от этого, поэтому было только все самое необходимое. Вагончики для пересыпа, вагончик-кухня и столовая в одном экземпляре, вагончик-склад для НЗ и огороженная территория для запчастей. Ну и отдельно расчищенное место для техники. Вот и весь лагерь.
Много времени для осмотра это не заняло, и я решил пройтись поблизости, пошукать ягоды да шишки. Не базаре в Томске кедровые орешки были очень ничего себе и по запаху, и по вкусу. Если бы я знал, как они добываются… но об том как-нибудь в другой раз.
Месяц был май, погода великолепная, тепло, сухо и удивительно спокойно. Ягод я не нашел. Шишек тоже. Кто же знал, что они только ближе к осени бывают? Городскому жителю многое невдомек. Но старания были не в пример старожилу, поэтому часа через два я обратил внимание, что не слышу шума вахтового поселка. А во время приема-передачи смены гул сдаваемой техники разносится по всей округе. Я не знал, что начинается самый главный ритуал пересменки. Вахтовики это называют «сдача-приемка объекта» со всеми вытекающими и выливающимися последствиями.
Обо мне благополучно забыли. Да кто я такой, очередной молодняк, еще не оперившийся и потому глупый, наверное, сплю где-то в вагончике…
Добирались мы до поселка весь день, поэтому пересменка закончилась часов в десять. Мысль, что я банально заблудился, ударила меня мешком по юной бестолковке как-то неожиданно и сразу. Я попытался кричать, но минут через пятнадцать прекратил это глупое занятие, потому что мои крики в окружающей тайге казались еще страшнее, чем тишина. Смерклось…
Так, нужно сориентироваться. Помнится, мы переехали узкоколейку за пару километров до поселка. Эта мысль меня обрадовала, если немного потерпеть и идти не сворачивая, то выйду на нее, а там по шпалам, по шпалам и куда-нибудь да выйду. Осталось принять решение, в какую сторону. Н-да, был бы хоть день, можно было бы судить по солнцу. Но все, уже ночь… В общем, я прошарахался еще часа два-три по тайге и сдулся. Что я помнил из сказок, надо забраться на дерево, и постараться заснуть до утра, а там видно будет… Но это днем все деревья выглядят ласковыми и приветливыми, а ночью черт к ним подберешься, сплошные заросли вокруг каждого пенька. В общем я все-таки взгромоздился на какую-то ветку, ну уснуть была еще та проблема. Звуки ночной тайги это тебе не песенка «Спокойной ночи, малыши».
Хватились меня утром, во время разнарядки. Сначала никакой паники, просто меня надо было найти, в каком это я вагончике задрых. Но часам к девяти забеспокоились и объявили-таки спасательную операцию. Кто-то меня видел на месте около техники, кто-то на складе. В общем, поняли, что я в лесу. Прочесали близлежащие кущи и на том застряли. Настоящих-то таежников не было, мы все из города.
Вот тут наш мастер и вспомнил о Чапе. Был такой старичок-лесовичок в километрах двух-трех от вахтовки, на заимке. Вообще-то он сельский, деревенский, но в поселке жил редко, все больше тайгу уважал. Там и жил почти постоянно, только за охотничьем снаряжением в поселке объявлялся. Вообще-то этот самородок – отдельная история. Даже его настоящего имени никто не знал. Чапа и Чапа. Будет время – расскажу поподробнее.
Так вот, отправили к нему трелевочник, (это такой трактор на гусеничном ходу, незаменимая вещь в тайге). Привезли, объяснили проблему: мол, затерялся шкет где-то, надо бы найти, пока не сгинул совсем.
Старичок сделал знак, чтобы заглушили технику, да и остальные примолкли, послушал с полминуты и сказал: «Да вон там ваш орелик, где-то с пол версты будет». В общем, нашли меня еще спящим на ветках молоденькой березки, сняли, отчехвостили, хорошо хоть не побили. И целых две недели был я на хозяйстве, картошку чистил да технику заправлял. Только в следующую вахту мастер решил, что хватит мне прохлаждаться, пора и поработать.
А самое интересное, разговор был у меня с Чапой. Денька через три пришел, картошечки позаимствовать. Присел около меня (я как раз ее чистил), закурил самокрутку и спросил: «А чего это тебя на дерево потянуло ночью-то?». «Так ведь ночь, медведи всякие, волки» - отвечаю. Он аж закашлялся, смеясь. «Вы своими моторами всю живность за двадцать верст разогнали. А ежели какой медведь и разнюхал бы о тебе, так ты ему в самый смак оказался бы. Кусочек мяса на палочке!» «Это шашлык, что ли?» - блеснул я эрудицией. «Вот, вот. шашлык и есть, гы-гы-гы».
28.03.2023, Новые истории - основной выпуск
Два мировых в один день!
Куба. Порт Моа. Вернее, не сам порт, а рейд на территории порта. Рейд не в смысле похода или поездки, а корабль на рейде порта Моа.
Вторая неделя, а нас все еще не запускают. Говорят, что причалы сильно перегружены и надо ждать очереди на погрузку. Погрузка то ерунда, сахар-сырец, всего часов двадцать, от силы двадцать четыре. Но очередь…
Все бы ничего, но жара и влажность за сто процентов. Кондиционерами в те времена и не пахло. Кстати, вы знаете, что влажность воздуха около берега гораздо выше, чем в открытом море? Я не знаю почему, но это факт. Ученые что-то там доказывают и объясняют, но нам, простым морякам это до фени, мы этот научный факт не читаем, а переносим на своих двоих.
Скукотища, жуть. Конечно, работа благодаря нашему боцману не переводится, но и он в последнее время стал сдавать, даже замечание от мастера (капитана) получил за то, что экипаж не полностью загружен трудовыми подвигами. Искупаться не проблема, у нас на корме есть симпатичный бассейн с постоянно проточной забортной водой. Правда водичка тоже плюс тридцать. Но скукотища…
Мы в Моа не в первый раз, были бы в порту, не соскучились бы. Куча приятелей, друзей, компаний. И гитары. Они на Кубе в исключительном и обязательном законе. Играют и поют все – от малышни до седобородых старцев. А уж женщины… Они не только поют, они еще и танцуют, да так, что у нас, морских горемык, слюнки рекой текут. Так что представляете, каково быть в двух шагах от рая?
В одной из таких компаний и зашел разговор о местных достопримечательностях. Вы спросите, как же вы общались, если у вас языки общения разные? О, это элементарно. Были бы общие интересы, остальное приложится. Да еще если разбавить разговор парой стаканчиков местного винца… Помните фильм «Особенности национальной охоты»? И как там егерь общался с финном на чисто охотничьем диалекте? В общем, поняли.
Так вот, нам рассказали об острове (к сожалению, названия не помню). Там при прежнем правлении Батисты располагался рай на земле. Ну, может и не рай, но для богатеньких американцев было все: от индивидуальных бунгало до всех мыслимых и не мыслимых удовольствий. Мы, естественно, страстно это местечко полюбили и загорелись желанием его непременно посетить, прямо сейчас, иначе Куба будет на Куба. Еле нас отговорили, тем более до острова было около двух часов хода на катере. А бензин стоит очень дорого. Коллега-моторист в горячке пообещал тонну мазута, на котором работал наш главный двигатель. Но его подняли на смех. В порту, где пришвартовано с десяток судов, мазут не имеет никакой цены, а вот бензин… В общем, отговорили, но мечта когда-нибудь увидеть это чудо осталась.
И вот сейчас, похоже, мечта приблизилась. Еще вчера наш капитан и слышать не хотел ни о каком острове, погрузка на носу, но сегодня на катере пришел представитель порта и уведомил, что погрузка опять откладывается на два дня. Тогда мастер сплюнул с досады и сказал боцману: - «Ну ладно, заразы, уговорили. Завтра часов с десяти все свободные от вахт и работ – на остров».
К десяти утра почти все члены команды толпились у спасательных шлюпок, куда грузился провиант и пара ящиков «Столичной», (не по три шестьдесят две, а по шесть восемьдесят, кто знает, тот оценит). Вахтенные провожали нас завистливыми взглядам и брюзжали, мол, на жаре поумираете, и берег там скалистый, и купаться негде, и акулы вас там сожрут, и т.п., но никто не обращал на них внимания, все внимание было приковано к шлюпкам. Тем более от местных мы знали, что для акул сейчас не сезон, им и рыбы хватает, потому как сейчас идет большой нерест. Вот только барракуд и мурен стоит опасаться, потому как они рыбы исключительно глупые и всеядные.
Добрались до остова часа через два, не обманули нас аборигены. Нашли мы эти самые бунгало, на которых грели косточки американцы. Но за прошедшие годы все так обветшало и подгнило, что смотреть не на что. Поэтому разбили лагерь на берегу, под сенью пальм.
Пляж, кстати, великолепный. Белый песочек, ласковое море, только шум прибоя и крики чаек. И тут я показал всем класс. В свое время, еще в школе, занимался всерьез плаванием. Ездил на соревнования по всему Казахстану, даже принимал участие в составе сборной города на Спартакиаде народов СССР в Алма-Ате. Потом перешел в секцию подводного плавания и закончил школу в качестве кандидата в мастера спорта. Ну как тут, в открытом море, а не в корабельном бассейне, не похвастаться своими навыками.
Я показал все стили плавания: и кролем, и баттерфляем, и брассом, и на спине. В общем, успех имел неимоверный. И вот после обеда, сдобренного порцией «Столичной», начался отлив, море отступило и метрах в пятистах от берега показался коралловый островок. Я, подогретый и сытый, решил на него сгонять, посмотреть местную фауну в виде коралловых рыбок, (очень красивых и разнообразных, знаю по опыту посещения таких коралловых остовов в других частях света). Взял маску и поплыл. Расстояние-то для меня пустяк, на тренировках и по десять километров отмахивали без остановки. Правда, подплывая к островку, не рассчитал волну и ободрал коленку о подводный камень.
Ожидания не обманули. Действительно, около кораллов кишели рыбки всех расцветок и фасонов, от маленьких, величиной с палец, до больших и степенных, размеров с голову. А расцветка, это я вам скажу, нет таких цветов и оттенков во всей флоре земного шарика. И ведь не боятся ничуть, их можно было даже потрогать. Но в какой-то момент стало как-то не по себе. И рыбки куда-то разом пропали. Я оглянулся и увидел такое, что похолодел, не смотря на тепленькое море…
Не помню, каким я стилем плыл, но если бы Марк Спитц, тогдашний чемпион мира по плаванию вольным стилем, начал свой заплыв одновременно со мной, то к берегу он наверняка отстал бы от меня на полтора-два корпуса. Даже Валера, мой коллега, встретив меня на берегу с уважением протянул: - «Ну ты прям катер какой-то, только флагштока не хватает». Выслушав мой сбивчивый рассказ о барракуде, он заметил: - «А я тебе говорил, не суйся туда, а ты – рыбки, рыбки. Давай к доктору, он тебе коленку заклеит, а потом приходи к нам, на пальмовые корни, у меня там заначка есть, хлебнешь и все забудешь».
В то время запах алкоголя на корабле никого не смущал. В тропиках на каждую голову экипажа по закону полагалось двести граммов сухого вина в сутки, так называемые тропические, от жажды. Правда, пить его надо было, разбавляя водой в пропорции один к десяти. Но кто же позволит издеваться над благородным напитком? Так что в неделю каждому полагалось по две бутылки емкостью 0,7 литра. Кто-пил сразу, но большинство складывало их в рундук, до удобного случая (какой-нибудь праздник, день рождения, или просто до хорошей компании). Моторист Валера и захватил свой запас на остров. Остальные как-то не додумались.
И вот, на корнях кокосовых пальм мы вчетвером оприходовали эту заначку, повеселели, и от нечего делать стали прыгать по корням, отыскивая в расщелинах между ними кокосовые орехи (двойная польза, и вкусно, и замечательные пепельницы из их половинок получались). А надо сказать, что при отливе корни пальм возвышаются над землей на пару метров, и достать не каждый орех удавалось. Над одним из них я и сопел уже минут десять, примериваясь и так, и эдак. Наконец решил найти какую-нибудь палку подлиннее, оглянулся и замер, остолбенев. Из-под корней выползал прямо-таки огромный удав, или питон, или не знаю уж кто такой.
Я не помню, кто в тот год был чемпионом мира по бегу с препятствиями, какой-то африканец, кажется. Так вот, он горько заплакал бы, сидя на корточках и глядя на мою стремительно исчезающую вдали спину.
А змеюку эту громадную наши оболтусы все-таки выманили (или вытащили) на песок и даже шкуру содрали на сувениры. Лично я в этом не участвовал.
Вечером, на корабле, только и разговоров было об этом незабываемом дне на острове и о наших разнообразных приключениях (остальные-то члены экипажа тоже без дела не сидели и каждый развлекался как мог). Только я молчал.
Как-то не хотелось говорить о своих достижениях. Начнутся ахи, вздохи, завистливые шепотки за спиной… Я встал и гордо направился в свою каюту. Уснул, не смотря на влажную и жаркую ночь, почти мгновенно. Все-таки два мировых в один день, это вам не халам-балам…
Куба. Порт Моа. Вернее, не сам порт, а рейд на территории порта. Рейд не в смысле похода или поездки, а корабль на рейде порта Моа.
Вторая неделя, а нас все еще не запускают. Говорят, что причалы сильно перегружены и надо ждать очереди на погрузку. Погрузка то ерунда, сахар-сырец, всего часов двадцать, от силы двадцать четыре. Но очередь…
Все бы ничего, но жара и влажность за сто процентов. Кондиционерами в те времена и не пахло. Кстати, вы знаете, что влажность воздуха около берега гораздо выше, чем в открытом море? Я не знаю почему, но это факт. Ученые что-то там доказывают и объясняют, но нам, простым морякам это до фени, мы этот научный факт не читаем, а переносим на своих двоих.
Скукотища, жуть. Конечно, работа благодаря нашему боцману не переводится, но и он в последнее время стал сдавать, даже замечание от мастера (капитана) получил за то, что экипаж не полностью загружен трудовыми подвигами. Искупаться не проблема, у нас на корме есть симпатичный бассейн с постоянно проточной забортной водой. Правда водичка тоже плюс тридцать. Но скукотища…
Мы в Моа не в первый раз, были бы в порту, не соскучились бы. Куча приятелей, друзей, компаний. И гитары. Они на Кубе в исключительном и обязательном законе. Играют и поют все – от малышни до седобородых старцев. А уж женщины… Они не только поют, они еще и танцуют, да так, что у нас, морских горемык, слюнки рекой текут. Так что представляете, каково быть в двух шагах от рая?
В одной из таких компаний и зашел разговор о местных достопримечательностях. Вы спросите, как же вы общались, если у вас языки общения разные? О, это элементарно. Были бы общие интересы, остальное приложится. Да еще если разбавить разговор парой стаканчиков местного винца… Помните фильм «Особенности национальной охоты»? И как там егерь общался с финном на чисто охотничьем диалекте? В общем, поняли.
Так вот, нам рассказали об острове (к сожалению, названия не помню). Там при прежнем правлении Батисты располагался рай на земле. Ну, может и не рай, но для богатеньких американцев было все: от индивидуальных бунгало до всех мыслимых и не мыслимых удовольствий. Мы, естественно, страстно это местечко полюбили и загорелись желанием его непременно посетить, прямо сейчас, иначе Куба будет на Куба. Еле нас отговорили, тем более до острова было около двух часов хода на катере. А бензин стоит очень дорого. Коллега-моторист в горячке пообещал тонну мазута, на котором работал наш главный двигатель. Но его подняли на смех. В порту, где пришвартовано с десяток судов, мазут не имеет никакой цены, а вот бензин… В общем, отговорили, но мечта когда-нибудь увидеть это чудо осталась.
И вот сейчас, похоже, мечта приблизилась. Еще вчера наш капитан и слышать не хотел ни о каком острове, погрузка на носу, но сегодня на катере пришел представитель порта и уведомил, что погрузка опять откладывается на два дня. Тогда мастер сплюнул с досады и сказал боцману: - «Ну ладно, заразы, уговорили. Завтра часов с десяти все свободные от вахт и работ – на остров».
К десяти утра почти все члены команды толпились у спасательных шлюпок, куда грузился провиант и пара ящиков «Столичной», (не по три шестьдесят две, а по шесть восемьдесят, кто знает, тот оценит). Вахтенные провожали нас завистливыми взглядам и брюзжали, мол, на жаре поумираете, и берег там скалистый, и купаться негде, и акулы вас там сожрут, и т.п., но никто не обращал на них внимания, все внимание было приковано к шлюпкам. Тем более от местных мы знали, что для акул сейчас не сезон, им и рыбы хватает, потому как сейчас идет большой нерест. Вот только барракуд и мурен стоит опасаться, потому как они рыбы исключительно глупые и всеядные.
Добрались до остова часа через два, не обманули нас аборигены. Нашли мы эти самые бунгало, на которых грели косточки американцы. Но за прошедшие годы все так обветшало и подгнило, что смотреть не на что. Поэтому разбили лагерь на берегу, под сенью пальм.
Пляж, кстати, великолепный. Белый песочек, ласковое море, только шум прибоя и крики чаек. И тут я показал всем класс. В свое время, еще в школе, занимался всерьез плаванием. Ездил на соревнования по всему Казахстану, даже принимал участие в составе сборной города на Спартакиаде народов СССР в Алма-Ате. Потом перешел в секцию подводного плавания и закончил школу в качестве кандидата в мастера спорта. Ну как тут, в открытом море, а не в корабельном бассейне, не похвастаться своими навыками.
Я показал все стили плавания: и кролем, и баттерфляем, и брассом, и на спине. В общем, успех имел неимоверный. И вот после обеда, сдобренного порцией «Столичной», начался отлив, море отступило и метрах в пятистах от берега показался коралловый островок. Я, подогретый и сытый, решил на него сгонять, посмотреть местную фауну в виде коралловых рыбок, (очень красивых и разнообразных, знаю по опыту посещения таких коралловых остовов в других частях света). Взял маску и поплыл. Расстояние-то для меня пустяк, на тренировках и по десять километров отмахивали без остановки. Правда, подплывая к островку, не рассчитал волну и ободрал коленку о подводный камень.
Ожидания не обманули. Действительно, около кораллов кишели рыбки всех расцветок и фасонов, от маленьких, величиной с палец, до больших и степенных, размеров с голову. А расцветка, это я вам скажу, нет таких цветов и оттенков во всей флоре земного шарика. И ведь не боятся ничуть, их можно было даже потрогать. Но в какой-то момент стало как-то не по себе. И рыбки куда-то разом пропали. Я оглянулся и увидел такое, что похолодел, не смотря на тепленькое море…
Не помню, каким я стилем плыл, но если бы Марк Спитц, тогдашний чемпион мира по плаванию вольным стилем, начал свой заплыв одновременно со мной, то к берегу он наверняка отстал бы от меня на полтора-два корпуса. Даже Валера, мой коллега, встретив меня на берегу с уважением протянул: - «Ну ты прям катер какой-то, только флагштока не хватает». Выслушав мой сбивчивый рассказ о барракуде, он заметил: - «А я тебе говорил, не суйся туда, а ты – рыбки, рыбки. Давай к доктору, он тебе коленку заклеит, а потом приходи к нам, на пальмовые корни, у меня там заначка есть, хлебнешь и все забудешь».
В то время запах алкоголя на корабле никого не смущал. В тропиках на каждую голову экипажа по закону полагалось двести граммов сухого вина в сутки, так называемые тропические, от жажды. Правда, пить его надо было, разбавляя водой в пропорции один к десяти. Но кто же позволит издеваться над благородным напитком? Так что в неделю каждому полагалось по две бутылки емкостью 0,7 литра. Кто-пил сразу, но большинство складывало их в рундук, до удобного случая (какой-нибудь праздник, день рождения, или просто до хорошей компании). Моторист Валера и захватил свой запас на остров. Остальные как-то не додумались.
И вот, на корнях кокосовых пальм мы вчетвером оприходовали эту заначку, повеселели, и от нечего делать стали прыгать по корням, отыскивая в расщелинах между ними кокосовые орехи (двойная польза, и вкусно, и замечательные пепельницы из их половинок получались). А надо сказать, что при отливе корни пальм возвышаются над землей на пару метров, и достать не каждый орех удавалось. Над одним из них я и сопел уже минут десять, примериваясь и так, и эдак. Наконец решил найти какую-нибудь палку подлиннее, оглянулся и замер, остолбенев. Из-под корней выползал прямо-таки огромный удав, или питон, или не знаю уж кто такой.
Я не помню, кто в тот год был чемпионом мира по бегу с препятствиями, какой-то африканец, кажется. Так вот, он горько заплакал бы, сидя на корточках и глядя на мою стремительно исчезающую вдали спину.
А змеюку эту громадную наши оболтусы все-таки выманили (или вытащили) на песок и даже шкуру содрали на сувениры. Лично я в этом не участвовал.
Вечером, на корабле, только и разговоров было об этом незабываемом дне на острове и о наших разнообразных приключениях (остальные-то члены экипажа тоже без дела не сидели и каждый развлекался как мог). Только я молчал.
Как-то не хотелось говорить о своих достижениях. Начнутся ахи, вздохи, завистливые шепотки за спиной… Я встал и гордо направился в свою каюту. Уснул, не смотря на влажную и жаркую ночь, почти мгновенно. Все-таки два мировых в один день, это вам не халам-балам…
03.04.2023, Новые истории - основной выпуск
Все-таки как изменился мир.
Человеку абсолютно до лампочки, откуда и почему он покупает свой товар: из США, Китая, Норвегии и т.д., - есть деньги, по цене подходит – и товар твой.
Уверяю тебя, так было не всегда.
В Советском Союзе любые лица, побывавшие за границей, были субъектами пристального внимания как у людей определенного интереса, так и у представителей соответствующих служб государства. Как и мы, простые работники моря, по роду работы, побывавшие в сопредельных (и не очень сопредельных) странах.
Но никогда у моряков не закрадывалась даже мысль, что они занимаются чем-то противозаконным. Никогда, я повторяю. Мы просто повышали свой прожиточный минимум (как сейчас говорят). Ну что такое оклад в сто рублей в месяц, когда инженер на берегу, в любой точке нашей необъятной Родины (исключения – работа в особых условиях) получал сто пятьдесят, ничем не рискуя и не заморачиваясь? Конечно, нам доплачивали северные и тропические коэффициенты, но разве это доплата?
Поэтому у нас сложилась своя система неофициальных отношений с государством. Я не приобретаю чего-то сверх нормы, но и ты не суйся в мои дела. Это было закреплено в подробном перечне разрешенных товаров на ввоз ширпотреба в Союз, исходя из длительности рейса (джинсы – 2 шт., ковер – 1 шт., магнитофон – 2 шт., и т.д. и т.п.), с которым нас ознакамливали перед выходом в рейс, и в таможенной декларации, которую мы подписывали после каждого прихода в родные порты.
Я тебя уверяю, ни грамма перевеса или нарушений перечня ни один моряк, себя и государство уважающего, не допускал.
Ну, подумаешь, таможня обнаружила ковер, прикрученный под брезентом к грузовой стреле, или штук десять джинсов заметили, замотанных в тот же брезент в спасательной шлюпке.
У капитана один ответ: бесхозная контрабанда. Составлялся акт, подписывался заинтересованными лицами, контрабанда изымалась, и на этом все. На следующий день судно пришвартовывалось к причалу и там уже каждый сам по себе.
Я тебе скажу, на судне можно спрятать слона в разобранном виде, и никто этого даже не заметит. Да что там слона, стадо этих млекопитающих при желании можно так замаскировать, что, исходя из размера водного плавсредства, соответствующие службы этого стада просто не увидят.
Так и жили, так и существовали. От рейса к рейсу, от выхода в открытое море до причаливания к родным берегам, где бы они ни были, в Балтийском море, Черном или Японском.
Я помню рейс от порта Варна (тот, что в Болгарии) до Владивостока. Ничего особенно ценного в братской Болгарии не было, за исключением самого груза. Вино (Ризлинг, Мускат, Старый Мельник), консервы (Завтрак Туриста со всевозможными начинками), сигареты (Опал, Интер, Стюардесса). Все это в неимоверных количествах было погружено в наши трюмы просто коробками, без всяких контейнеров, как это сейчас делается. Ну как же, братская страна, как-никак.
Остальное – на любителя. Я лично набрал там кучу магнитофонных кассет с записями песен Владимира Высоцкого. У нас в Союзе его официально не приветствовали, а в Болгарии очень уважали и записи с его произведениями продавались в каждом киоске.
Еще приобрел концентрат духов Жасмин и Шанель № 5. Не во флакончиках от парфюмерных фабрик, а капсулами по десять-пятнадцать граммов. Такой концентрат разбавляешь в литре нейтрального растворителя (лучше всего в медицинском спирте, при нанесении на кожу от моментально испаряется) и придаешь своему образу шарм на пару суток вперед. Я взял их пару упаковок специально для сестренки (правда, довез всего по паре капсул), так восторгов было не меряно.
Ну, в остальном ничем особым Варна не запомнилась, разве что своими Золотыми Песками. Отдохнули мы не ее пляжах с удовольствием.
Зато обратная дорога была знатной. Как говорится: и сыт, и пьян и нос в табаке.
Я уже говорил, что в тропиках запах алкоголя от экипажа не является чем-то экстраординарным. Главное, во всем знать меру. Так что это рейс мы провели в свое удовольствие. А опустошение верхнего ряда коробок с деликатесами капитан легко списал «Морским Протестом». Дескать, были штормы, и часть груза подпортилась и разбилась. Была такая официальная лазейка.
При переходе через Индийский океан на запрос пароходства о запасах пропитания и пресной воды был выслан ответ, что все в порядке, всего хватает с избытком, даже есть излишки. Но впереди был порт Сингапур. И буквально на следующий день обнаружилось, что какой-то разгильдяй-моторист перепутал вентили пресной и морской воды, водичка выкачалась за борт и нам срочно нужно зайти в ближайший порт для дозаправки пресной водой. Угадай, какой это был порт?
Наутро мы пришвартовались в Сингапуре.
Это город-герой для советских моряков того времени. Мало того, что в городе в изобилии были представлены почти все торговые центры со звучными именами типа «Москва», «Севастополь», «Ленинград», «Владивосток» и т.п., так и цены на товары были просто бросовыми, не учитывая барахолки под Хаувэем, под навесными дорогами скоростных авто и ж/д трасс.
Валюта была у всех членов экипажа, и мы развернулись во всю.
Не буду особо рассказывать о местах хранения заначек, скажу лишь о своем сокровенном.
Местечко это было совсем не замаскированным, наоборот, на виду, но под охраной в виде решетки, запираемой на замок. Любой, при желании, но с допуском, мог пройти в этот закуток с целью обследовать и разобраться с действующим аппаратом. Это силовой трансформатор. Он не двигается, не дергается и не представляет какой-либо опасности для окружающих. Но он гудит, довольно утробно, и на решетке висит табличка: «Не влезать, убьет».
С тыльной стороны, в щелях охлаждающего радиатора, имеется уйма мест для сохранности неимоверного количества левого товара, не указанного в таможенной декларации.
Так вот, я не припомню ни одного случая, чтобы доблестные таможенники пожелали обследовать данную конструкцию. Жизнь дороже, а может, просто повезло.
Вообще, всякая наша коммерция, по современному уровню, не превышала обычной перепродажи энного количества товара с оптовых центров на текущий рынок. Но тогда, в то суровое время, это щекотало нервы и вызывало повышенную самооценку.
Минимальное наказание – это лишение визы до трех лет или увольнение. А если хуже – то уголовный срок. Так что ощущение риска было и существовало постоянно, хотя и не препятствовало очередному нарушению законов.
Видимо, так устроен человек: авось...?
Человеку абсолютно до лампочки, откуда и почему он покупает свой товар: из США, Китая, Норвегии и т.д., - есть деньги, по цене подходит – и товар твой.
Уверяю тебя, так было не всегда.
В Советском Союзе любые лица, побывавшие за границей, были субъектами пристального внимания как у людей определенного интереса, так и у представителей соответствующих служб государства. Как и мы, простые работники моря, по роду работы, побывавшие в сопредельных (и не очень сопредельных) странах.
Но никогда у моряков не закрадывалась даже мысль, что они занимаются чем-то противозаконным. Никогда, я повторяю. Мы просто повышали свой прожиточный минимум (как сейчас говорят). Ну что такое оклад в сто рублей в месяц, когда инженер на берегу, в любой точке нашей необъятной Родины (исключения – работа в особых условиях) получал сто пятьдесят, ничем не рискуя и не заморачиваясь? Конечно, нам доплачивали северные и тропические коэффициенты, но разве это доплата?
Поэтому у нас сложилась своя система неофициальных отношений с государством. Я не приобретаю чего-то сверх нормы, но и ты не суйся в мои дела. Это было закреплено в подробном перечне разрешенных товаров на ввоз ширпотреба в Союз, исходя из длительности рейса (джинсы – 2 шт., ковер – 1 шт., магнитофон – 2 шт., и т.д. и т.п.), с которым нас ознакамливали перед выходом в рейс, и в таможенной декларации, которую мы подписывали после каждого прихода в родные порты.
Я тебя уверяю, ни грамма перевеса или нарушений перечня ни один моряк, себя и государство уважающего, не допускал.
Ну, подумаешь, таможня обнаружила ковер, прикрученный под брезентом к грузовой стреле, или штук десять джинсов заметили, замотанных в тот же брезент в спасательной шлюпке.
У капитана один ответ: бесхозная контрабанда. Составлялся акт, подписывался заинтересованными лицами, контрабанда изымалась, и на этом все. На следующий день судно пришвартовывалось к причалу и там уже каждый сам по себе.
Я тебе скажу, на судне можно спрятать слона в разобранном виде, и никто этого даже не заметит. Да что там слона, стадо этих млекопитающих при желании можно так замаскировать, что, исходя из размера водного плавсредства, соответствующие службы этого стада просто не увидят.
Так и жили, так и существовали. От рейса к рейсу, от выхода в открытое море до причаливания к родным берегам, где бы они ни были, в Балтийском море, Черном или Японском.
Я помню рейс от порта Варна (тот, что в Болгарии) до Владивостока. Ничего особенно ценного в братской Болгарии не было, за исключением самого груза. Вино (Ризлинг, Мускат, Старый Мельник), консервы (Завтрак Туриста со всевозможными начинками), сигареты (Опал, Интер, Стюардесса). Все это в неимоверных количествах было погружено в наши трюмы просто коробками, без всяких контейнеров, как это сейчас делается. Ну как же, братская страна, как-никак.
Остальное – на любителя. Я лично набрал там кучу магнитофонных кассет с записями песен Владимира Высоцкого. У нас в Союзе его официально не приветствовали, а в Болгарии очень уважали и записи с его произведениями продавались в каждом киоске.
Еще приобрел концентрат духов Жасмин и Шанель № 5. Не во флакончиках от парфюмерных фабрик, а капсулами по десять-пятнадцать граммов. Такой концентрат разбавляешь в литре нейтрального растворителя (лучше всего в медицинском спирте, при нанесении на кожу от моментально испаряется) и придаешь своему образу шарм на пару суток вперед. Я взял их пару упаковок специально для сестренки (правда, довез всего по паре капсул), так восторгов было не меряно.
Ну, в остальном ничем особым Варна не запомнилась, разве что своими Золотыми Песками. Отдохнули мы не ее пляжах с удовольствием.
Зато обратная дорога была знатной. Как говорится: и сыт, и пьян и нос в табаке.
Я уже говорил, что в тропиках запах алкоголя от экипажа не является чем-то экстраординарным. Главное, во всем знать меру. Так что это рейс мы провели в свое удовольствие. А опустошение верхнего ряда коробок с деликатесами капитан легко списал «Морским Протестом». Дескать, были штормы, и часть груза подпортилась и разбилась. Была такая официальная лазейка.
При переходе через Индийский океан на запрос пароходства о запасах пропитания и пресной воды был выслан ответ, что все в порядке, всего хватает с избытком, даже есть излишки. Но впереди был порт Сингапур. И буквально на следующий день обнаружилось, что какой-то разгильдяй-моторист перепутал вентили пресной и морской воды, водичка выкачалась за борт и нам срочно нужно зайти в ближайший порт для дозаправки пресной водой. Угадай, какой это был порт?
Наутро мы пришвартовались в Сингапуре.
Это город-герой для советских моряков того времени. Мало того, что в городе в изобилии были представлены почти все торговые центры со звучными именами типа «Москва», «Севастополь», «Ленинград», «Владивосток» и т.п., так и цены на товары были просто бросовыми, не учитывая барахолки под Хаувэем, под навесными дорогами скоростных авто и ж/д трасс.
Валюта была у всех членов экипажа, и мы развернулись во всю.
Не буду особо рассказывать о местах хранения заначек, скажу лишь о своем сокровенном.
Местечко это было совсем не замаскированным, наоборот, на виду, но под охраной в виде решетки, запираемой на замок. Любой, при желании, но с допуском, мог пройти в этот закуток с целью обследовать и разобраться с действующим аппаратом. Это силовой трансформатор. Он не двигается, не дергается и не представляет какой-либо опасности для окружающих. Но он гудит, довольно утробно, и на решетке висит табличка: «Не влезать, убьет».
С тыльной стороны, в щелях охлаждающего радиатора, имеется уйма мест для сохранности неимоверного количества левого товара, не указанного в таможенной декларации.
Так вот, я не припомню ни одного случая, чтобы доблестные таможенники пожелали обследовать данную конструкцию. Жизнь дороже, а может, просто повезло.
Вообще, всякая наша коммерция, по современному уровню, не превышала обычной перепродажи энного количества товара с оптовых центров на текущий рынок. Но тогда, в то суровое время, это щекотало нервы и вызывало повышенную самооценку.
Минимальное наказание – это лишение визы до трех лет или увольнение. А если хуже – то уголовный срок. Так что ощущение риска было и существовало постоянно, хотя и не препятствовало очередному нарушению законов.
Видимо, так устроен человек: авось...?
11
12.04.2023, Новые истории - основной выпуск
Моим самым памятным отдыхом на природе был отдых на Дарье. Не подумай ничего пошлого, извиняюсь, - ударение на последнем слоге. Так мы вкратце называем реку Сыр-Дарья.
Прямо скажу, я не рыбак. Хотя, естественно, знаком с этим процессом.
Чтобы мне поудить рыбку, нужно кое-кому немного постараться.
Впрочем, для моего рыболовного процесса необходимо минимальное количество условий. Во-первых – удобный стульчик или что-нибудь подходящее. Во-вторых – тень от деревца, зонтика и т.п. В-третьих – какое-нибудь средство от мух, комаров и прочей надоедливой мошкары. В-четвертых – немножко пива, желательно холодного, (количество литров зависит от продолжительности рыбалки). И это всего лишь. Ах да, чуть не забыл – еще удочка…
Так что немногие соглашаются со мной разделить удовольствие от рыбалки.
Но я знаю человека, который согласен терпеть все мои немногочисленные капризы и претензии. Это мой сын, Славка.
А начиналась его всепрощающая рыболовная страсть так.
Я как-то обмолвился в разговоре со своей бригадой о своем знакомстве с егерем на угодьях реки Сыр-Дарьи. В то время каждая уважающая себя организация имела собственную зону отдыха, чтобы коллективу можно было после трудов праведных хотя бы иногда хоть немного расслабиться и отдохнуть.
Мой егерь заведовал такой базой отдыха от профсоюза телеремонтной фирмы «Гарант». У него на базе даже банька была, сложенная почти вся из отслуживших свой срок кинескопов. Кинескоп – это такая большая электронная лампа. Ну, не важно, поймешь ты это или нет, важно только, что лампа была вакуумной и большой, поэтому в смысле теплопроводности являлась идеальным изделием для баньки или чего-то подобного. Один недостаток, что изделие это стеклянное, и потому хрупкое.
Так вот, после моего нечаянного замечания о знакомом егере, двоих из нашей бригады словно подменили. Они к месту и не к месту стали вспоминать замечательную реку Сыр-Дарью, какой там клев, какая рыбка, а уж ночка… А какая там зорька поутру, а какой закат… В общем, ныли до тех пор, пока я не сдался и не пообещал поговорить со своим знакомым о предоставлении бригаде местечка в своих угодьях на ночку-другую.
Дело было поставлено на солидную основу. В обмен на гостевую визу егерь потребовал бартерную компенсацию: три литра уксусной эссенции и десять – подсолнечного масла. К моему удивлению, у членов бригады это вызвало легкую эйфорию:
- И всего-то?
Может быть потому, что они оба проживали в пригороде Чапаевка, около рыбзавода, не знаю, но подтверждение сделки было тут же получено. Я еще удивился: мол, нафиг вам рыбалка, если рыбзавод рядом. На меня посмотрели, как на ненормального: что, по твоему, нафиг иметь любовницу, коли жена есть?
Итак, в ближайшую пятницу мы на служебной машине с будкой (на той, что была вторым домом в наших командировках) отправились на рыбалку. Правда, моя жена, видимо, не очень доверяя моему рыбацкому энтузиазму, приплюсовала к бригаде и моего малолетнего сына, Славика. Она-то знала егеря не хуже меня и обязала его присматривать за нами обоими.
Приехали, быстро расположились, и пока суть да дело, снарядили сынку удочку и отправили его порыбачить в пределах видимости. Дело было к обеду, егерь принес нам шампуры для шашлыка, и пока мы разводили костер, мой наследник появился рядом, весь сияющий и с подлещиком грамм на двести в руках.
- Уже поймал? Вот умница, держи обмыв. – Антон, наш бригадир торжественно вручил мальчишке бутылку лимонада.
А пацан аж приплясывает около меня:
- Пап, ну пойдем со мной, там знаешь, как интересно…
Уговорил, я взял удочку и присоединился к нему. И что интересно, вроде рядом сидим, и наживка одинаковая, но у него клюет, а у меня поплавок даже не шевелится.
Ну да ладно, пообедали мы, и тогда за дело взялись наши зубры, прожженные рыбаки. Лично я выбрал местечко потенистее и до самого вечера отдыхал на лоне природы.
К вечеру появились добытчики и притащили приличного сомика, килограмм на десять весом.
Ну все, хватит и на уху, и на жареху, и на шашлык, и еще на завтрак останется. Поутру пришла пора собираться в обратный путь.
Егерь нас еще накануне предупредил о сокращении времени нашего отдыха.
- Вы уж извините, но начальство собирается приехать. Порыбачить, банька и все такое. Так что не обессудьте. Но наш уговор в силе, если что, я вам еще ночку должен…
Поэтому наши рыбаки поутру поплыли проверять свои закидушки на предмет добычи, а я сказал:
- Славка, пойдем и мы порыбачим еще немного. Там, левее вдоль берега, я видел неплохую заводь.
Уселись на бережке и принялись удить. Егерь, от нечего делать, увязался с нами.
- Вы подлиннее леску отпускайте, сейчас хищницы после сна, прожорливые, может, что и поймаете. – советовал он.
- Пап, у меня леска зацепилась. – сказал сын, - Вообще не вытаскивается.
Эх, молодо-зелено. Придется лезть в воду, ничего не попишешь, и я стал раздеваться.
- Стой, погоди. – засуетился егерь. – Сейчас проверим…
Спустился к нам с косогора и подошел к корню иволги. К корню была привязана веревка, я думал, от прежних рыбаков осталась.
Потянул он за веревочку и нам открылась такая пасть, что дух захватило. И что самое интересное, из этой пасти тянулась леска от удочки моего мальчишки.
- Я этого сома поймал дня два назад и привязал к ивушке. Эх, оголодал, однако. Я его не кормил, чтобы ослаб, не особо сопротивлялся при выемке, - посетовал егерь. – Сомик, он ведь тварь такая, чуть что не по нему, так такого жару задаст… Как раз его я и обещал начальству.
Подумав немного, вынес вердикт:
- Кто поймал, того и добыча. Забирай, Славик, свой улов. А начальству я что-нибудь совру. Или сорвался, или украли…
Так что, благодаря сыну, мы вернулись домой с небывалой добычей. На всех хватило!
С тех пор сын стал заядлым рыбаком, можно сказать, на грани безумства. Мне кажется, после обильного дождя, обходя огромные лужи на асфальте, он с горящими глазами прикидывает, какая наживка здесь подойдет и с какого края выгоднее сделать заброс.
Прямо скажу, я не рыбак. Хотя, естественно, знаком с этим процессом.
Чтобы мне поудить рыбку, нужно кое-кому немного постараться.
Впрочем, для моего рыболовного процесса необходимо минимальное количество условий. Во-первых – удобный стульчик или что-нибудь подходящее. Во-вторых – тень от деревца, зонтика и т.п. В-третьих – какое-нибудь средство от мух, комаров и прочей надоедливой мошкары. В-четвертых – немножко пива, желательно холодного, (количество литров зависит от продолжительности рыбалки). И это всего лишь. Ах да, чуть не забыл – еще удочка…
Так что немногие соглашаются со мной разделить удовольствие от рыбалки.
Но я знаю человека, который согласен терпеть все мои немногочисленные капризы и претензии. Это мой сын, Славка.
А начиналась его всепрощающая рыболовная страсть так.
Я как-то обмолвился в разговоре со своей бригадой о своем знакомстве с егерем на угодьях реки Сыр-Дарьи. В то время каждая уважающая себя организация имела собственную зону отдыха, чтобы коллективу можно было после трудов праведных хотя бы иногда хоть немного расслабиться и отдохнуть.
Мой егерь заведовал такой базой отдыха от профсоюза телеремонтной фирмы «Гарант». У него на базе даже банька была, сложенная почти вся из отслуживших свой срок кинескопов. Кинескоп – это такая большая электронная лампа. Ну, не важно, поймешь ты это или нет, важно только, что лампа была вакуумной и большой, поэтому в смысле теплопроводности являлась идеальным изделием для баньки или чего-то подобного. Один недостаток, что изделие это стеклянное, и потому хрупкое.
Так вот, после моего нечаянного замечания о знакомом егере, двоих из нашей бригады словно подменили. Они к месту и не к месту стали вспоминать замечательную реку Сыр-Дарью, какой там клев, какая рыбка, а уж ночка… А какая там зорька поутру, а какой закат… В общем, ныли до тех пор, пока я не сдался и не пообещал поговорить со своим знакомым о предоставлении бригаде местечка в своих угодьях на ночку-другую.
Дело было поставлено на солидную основу. В обмен на гостевую визу егерь потребовал бартерную компенсацию: три литра уксусной эссенции и десять – подсолнечного масла. К моему удивлению, у членов бригады это вызвало легкую эйфорию:
- И всего-то?
Может быть потому, что они оба проживали в пригороде Чапаевка, около рыбзавода, не знаю, но подтверждение сделки было тут же получено. Я еще удивился: мол, нафиг вам рыбалка, если рыбзавод рядом. На меня посмотрели, как на ненормального: что, по твоему, нафиг иметь любовницу, коли жена есть?
Итак, в ближайшую пятницу мы на служебной машине с будкой (на той, что была вторым домом в наших командировках) отправились на рыбалку. Правда, моя жена, видимо, не очень доверяя моему рыбацкому энтузиазму, приплюсовала к бригаде и моего малолетнего сына, Славика. Она-то знала егеря не хуже меня и обязала его присматривать за нами обоими.
Приехали, быстро расположились, и пока суть да дело, снарядили сынку удочку и отправили его порыбачить в пределах видимости. Дело было к обеду, егерь принес нам шампуры для шашлыка, и пока мы разводили костер, мой наследник появился рядом, весь сияющий и с подлещиком грамм на двести в руках.
- Уже поймал? Вот умница, держи обмыв. – Антон, наш бригадир торжественно вручил мальчишке бутылку лимонада.
А пацан аж приплясывает около меня:
- Пап, ну пойдем со мной, там знаешь, как интересно…
Уговорил, я взял удочку и присоединился к нему. И что интересно, вроде рядом сидим, и наживка одинаковая, но у него клюет, а у меня поплавок даже не шевелится.
Ну да ладно, пообедали мы, и тогда за дело взялись наши зубры, прожженные рыбаки. Лично я выбрал местечко потенистее и до самого вечера отдыхал на лоне природы.
К вечеру появились добытчики и притащили приличного сомика, килограмм на десять весом.
Ну все, хватит и на уху, и на жареху, и на шашлык, и еще на завтрак останется. Поутру пришла пора собираться в обратный путь.
Егерь нас еще накануне предупредил о сокращении времени нашего отдыха.
- Вы уж извините, но начальство собирается приехать. Порыбачить, банька и все такое. Так что не обессудьте. Но наш уговор в силе, если что, я вам еще ночку должен…
Поэтому наши рыбаки поутру поплыли проверять свои закидушки на предмет добычи, а я сказал:
- Славка, пойдем и мы порыбачим еще немного. Там, левее вдоль берега, я видел неплохую заводь.
Уселись на бережке и принялись удить. Егерь, от нечего делать, увязался с нами.
- Вы подлиннее леску отпускайте, сейчас хищницы после сна, прожорливые, может, что и поймаете. – советовал он.
- Пап, у меня леска зацепилась. – сказал сын, - Вообще не вытаскивается.
Эх, молодо-зелено. Придется лезть в воду, ничего не попишешь, и я стал раздеваться.
- Стой, погоди. – засуетился егерь. – Сейчас проверим…
Спустился к нам с косогора и подошел к корню иволги. К корню была привязана веревка, я думал, от прежних рыбаков осталась.
Потянул он за веревочку и нам открылась такая пасть, что дух захватило. И что самое интересное, из этой пасти тянулась леска от удочки моего мальчишки.
- Я этого сома поймал дня два назад и привязал к ивушке. Эх, оголодал, однако. Я его не кормил, чтобы ослаб, не особо сопротивлялся при выемке, - посетовал егерь. – Сомик, он ведь тварь такая, чуть что не по нему, так такого жару задаст… Как раз его я и обещал начальству.
Подумав немного, вынес вердикт:
- Кто поймал, того и добыча. Забирай, Славик, свой улов. А начальству я что-нибудь совру. Или сорвался, или украли…
Так что, благодаря сыну, мы вернулись домой с небывалой добычей. На всех хватило!
С тех пор сын стал заядлым рыбаком, можно сказать, на грани безумства. Мне кажется, после обильного дождя, обходя огромные лужи на асфальте, он с горящими глазами прикидывает, какая наживка здесь подойдет и с какого края выгоднее сделать заброс.