Мой бывший директор порядком бесил меня, пока работал в этой должности. Мы вкалывали как ишаки, кругом авралы, а как ни зайдешь к нему – да там просто опушка отдыха. Око покоя и дали ладья. Сидит один, ничем не занят. Не скрываясь, смотрит футбольный матч. Никому на хрен не нужен. Одно хорошо – сидит на попе ровно, от звонка до звонка. Всегда и всем доступен, любой вопрос решает за минуты.
Особенно я оценил легкость отправки в командировки. В другой конторе мне для этого приходилось 17(!) подписей собирать и плодить том документов. Возни на две недели. А тут сказка – устный минутный дебат. Я обосновываю, в ответ летят два-три вопроса. Точные, как акупунктура. Он вообще был молчалив. Вполне мог послать нахрен по итогам дебатов, вежливо.
Зато когда он молвил свое ОК и возвращался к просмотру матча, далее наступало чудо. От меня не требовалось ни единой бумажки. Все вертелось само. Я называл его секретарше день и час, не позже которого я должен был прибыть в тот или иной город, и не раньше которых оттуда убыть. С этих моих слов из ниоткуда появлялись: приказ о командировке, служебное задание, заявка на внешний сервис. Покупались авиабилеты, бронировался отель, организовывался трансфер, оплачивался оргвзнос конференции, виза и медицинская страховка – все это без моего участия. Меня спрашивали выбрать из пары готовых вариантов и что-то подписать.
Такой сервис доступен сейчас в России разве что ректорам крупных университетов. А я в общем-то просто менеджер среднего звена. Не по Сеньке шапка. Но люди быстро привыкают к хорошему.
Понял я, кого мы потеряли с прочной репутацией директора-бездельника, когда его очень нехорошо сместили и назначили нового. Молодого и ретивого. Вникал во все детали, завел исчерпывающие регламенты. Мы их месяца три писали в приказном порядке, но ни у кого сил не хватило дочитать продукцию соседнего отдела.
Сейчас он тоже история – давно уволили и его, и человека, его назначившего, и его начальника, и начальника его начальника. Запомнился игрой желваками и тем, что я заколебался прорываться в его кабинет по самым неотложным вопросам. Там всегда стояла живая очередь из других семи начальников отделов. Документацию по командировкам пришлось писать самому и собирать многочисленные визы. Устные дебаты, а надо ли ехать вообще, и зачем, растягивались до часа – чел явно был не в теме и с энтузиазмом в нее входил. Потом кончились пластиковые стаканчики в диспенсере для холодной и горячей воды. Потом и сама вода. Следом накрылся картридж цветного А3 принтера. Вскоре закончилась бумага и для обыкновенного. Начала рушиться сеть. Уволилась половина сотрудников. Впрочем, пятеро из них, самые красавицы, практически одновременно ушли в декрет. Две из них потом даже родили в один день. Во всех этих уходах новый начальник всерьез подозревал хитрую интригу предыдущего.
А у меня наступила ностальгия по прежнему директору-бездельнику. Созвонился, встретился с ним в ресторанчике. Поговорили за жизнь. Он теперь генеральный директор крупного издательства. «Да работы, собственно, никакой» - сказал флегматично – «сложившийся коллектив, хороший главный редактор. Выпуск сделает. А мое дело – чтобы _всегда_ была бумага для наших туалетов и для нашей газеты». Сказал именно в этом порядке. Именно с таким, очень мягким ударением.
- Футбольные матчи на новой работе по-прежнему смотрите? – ехидно спросил я.
- Ну да. А че там еще делать?
Лучшая десятка историй от "Некто Леша"
Работы упорядочены по числу голосов "за"
07.08.2012, Новые истории - основной выпуск
Поскольку живые люди, расскажу как притчу.
В начале 90-х две сестры остались без мужей, зато по сыну на руках у каждой. Оба мужа сказали на прощанье, что сёстры к ним сами потом приползут. Чтобы ползли побыстрее, никаких алиментов платить не стали. Старшая была хотя бы при работе и общаге, а у младшей вообще ни кола ни двора. И руками делать мало что может. Так и жили вместе какое-то время, каждый день ломали голову, на какие шиши детей кормить.
Прошло почти двадцать лет. У младшей крупная сеть не скажу чего. И масса идей на подарки уже многие годы - то квартира в центре города на старшую сестру сваливается, то авиабилеты в разные концы света. Старшая спросила однажды, а не перебарщивает ли малая с подарками. Та ответила просто - "я дарю лишнее, а ты отдавала мне последнее".
В начале 90-х две сестры остались без мужей, зато по сыну на руках у каждой. Оба мужа сказали на прощанье, что сёстры к ним сами потом приползут. Чтобы ползли побыстрее, никаких алиментов платить не стали. Старшая была хотя бы при работе и общаге, а у младшей вообще ни кола ни двора. И руками делать мало что может. Так и жили вместе какое-то время, каждый день ломали голову, на какие шиши детей кормить.
Прошло почти двадцать лет. У младшей крупная сеть не скажу чего. И масса идей на подарки уже многие годы - то квартира в центре города на старшую сестру сваливается, то авиабилеты в разные концы света. Старшая спросила однажды, а не перебарщивает ли малая с подарками. Та ответила просто - "я дарю лишнее, а ты отдавала мне последнее".
01.03.2012, Новые истории - основной выпуск
Моей первой школьной учительнице, Людмиле Ильиничне, было за 70.
Несколько пап и мам нашего класса приходили на родительские собрания с трепетом, потому что сами у неё учились когда-то. Однажды она сказала со вздохом: "Учишь их, учишь, а через каждые двадцать лет возвращается ушастая копия, и снова как с чистой доски..."
Несколько пап и мам нашего класса приходили на родительские собрания с трепетом, потому что сами у неё учились когда-то. Однажды она сказала со вздохом: "Учишь их, учишь, а через каждые двадцать лет возвращается ушастая копия, и снова как с чистой доски..."
08.10.2010, Новые истории - основной выпуск
ПРО 1004 ПОРАЗИТЕЛЬНЫХ СПОСОБА ПРИМЕНЕНИЯ ПЕЧАТНОЙ МАШИНКИ, А ТАКЖЕ
СОВСЕМ НЕ ПРО ЭТО
В начале 90-х годов самые крутые российские конторы стали выкидывать на
помойку первые тысячи из многомиллионного обреченного на вымирание
племени пишмашинок. Одну из них случайно подобрал мой приятель в самом
центре Владивостока. Это было настоящее чудо – суперэлитная машинка
фирмы Ремингтон, старинная уже для того времени.
Работа на такой машинке доставляла физическое наслаждение.
Приятель был в самом отличном расположении духа – у него недавно родился
сын первенец, и у сына всё было хорошо. Приятелю стало жалко никому не
нужную машинку, и он забрал её с собой. Но он был человек занятой и уже
давно работал на компьютере. Он так и не придумал, что с ней делать, а
выбросить её снова рука не поднималась.
Машинка была отправлена в кладовку и там напрочь забыта.
Но через несколько месяцев у его сына начались резаться зубы.
Младенец орал день и ночь напролет, качественных обезболивающих гелей в
те дикие времена в нашем городе не было. Родители перепробовали всё,
чтобы облегчить его страдания, но неожиданно победила пишущая машинка –
когда широкое лицо отца склонялось над колыбелью и улыбалось, начиналось
мягкое похожее на дождь шлепанье клавиш и мелодичный перезвон каретки.
Эти звуки были такими музыкальными, как будто машинку настраивали Шопен
и Моцарт.
Младенец успокаивался и улыбался в ответ.
Но вскоре машинке и в этом нашлась замена – дела приятеля шли в гору, и
он осуществил уже свою детскую мечту – купил музыкальный центр Грюндик,
невольно разрекламированный в своё время еще Высоцким. Помимо прочих
радостей, этот центр мог всю ночь напролет играть произведения классики,
успокаивая ребенка гораздо лучше.
Через три года они перепродадут этот центр по дешевке, потому что он
морально устареет – в нем не было CD. Но тогда, в 92-ом, этот центр
царил в квартире. Против такого конкурента у бедной машинки не было ни
единого шанса. Её первое неожиданное применение на этом закончилось.
Она снова отправилась пылиться в кладовку, пока сын приятеля не нашел её
там, будучи уже почти трёх лет от роду. Машинка весила две трети от его
собственного веса, поэтому он даже не пытался вытащить её наружу.
Осваивал он её прямо в кладовке. Не знаю, подглядел ли он по телевизору
или догадался, но он сам вставил в машинку чистый лист бумаги, прокрутил
его и нажал на клавишу.
Затаив дыхание, следил он за тем, как серебристые литеры взлетают словно
ракеты и оставляют на чистом листе крошечные отпечатки тех самых букв,
которые он видел на клавишах. Но влюбился он в неё, думаю, снова в ту
минуту, когда раздался первый тихий перезвон конца строчки – потому что
в этот перезвон невозможно было не влюбиться.
С этого дня начался новый звездный час машинки – в ответ на просьбу сына
отец вытащил её из кладовки, водрузил на самое почетное место и подарил
сыну в полное распоряжение с единственным условием –
не ломать. Машинка стала первой серьезной взрослой вещью в жизни этого
мальчишки. Поскольку ломать её было нельзя, ему оставалось придумать для
неё тысячу разных игр. Помню наверняка только одну из них, потому что
сам играл в неё с ним, причем с удовольствием –
на листе бумаги рисуется множество мелких танчиков, каретка поднимается,
чтобы нельзя было точно прицелиться с её помощью, после чего прицел
наводится на глаз прокруткой и пробелами.
Мы расстреливали эти танки по очереди буквой «х», хотя конечно возможны
варианты.
Использовать машинку по прямому назначению он научился в четыре года не
потому, что был вундеркиндом – у него не было другого выхода. Его отца
крупно подставили и увезли туда, куда не доходит электронная почта.
Конечно, можно было распечатывать письма и с компьютера, но к отцовскому
компу ребенка не подпускали – мониторы той далекой эпохи били по глазам
нещадно. А от руки писать он тогда вообще не умел, да так по-моему
толком до сих пор не научился.
Зато всю клавиатуру пишмашинки он давно знал наизусть по своим играм.
Машинка была его другом, и он писал письма отцу вместе с ней.
Года через полтора приятеля оправдали. Он вернулся, отбил свой бизнес, и
вскоре для его сына началась новая хорошая жизнь, в которой машинке
снова не оказалось места – её сменила череда модных ноутбуков, спецшкол
и дальних поездок семьей на различные Фиджи-Мальдивы.
Но однажды у машинки снова началась новая жизнь, только грустная.
На самом излете 90-х моего приятеля, выражаясь языком того времени,
завалили. Скорее всего, по ошибке – их особый высотный дом цвета
засохшей крови был полон живых мишеней. Для его семьи наступили трудные
времена – началась цепь переездов по съёмным квартирам.
В каждую из них сын приятеля переносил тяжеленную машинку сам –
наверно боялся, что другие её просто выкинут. Каждая новая квартира была
скромнее и теснее предыдущей, и машинке там всё
труднее находилось место. Она стала бывшей любимой игрушкой –
и играть не хочется, и выбросить жалко.
Еще молодая красавица вдова приятеля не спешила выходить замуж, но
однажды она это сделала. И тогда про машинку все забыли уже на многие
годы – она безвозвратно канула где-то на чердаке большого загородного
дома нового мужа. Если бы на месте этой злосчастной машинки был человек,
он давно бы покончил самоубийством просто от сознания собственной
ненужности.
Но детская любовь всё-таки самая сильная. Прошлым летом выросший сын
моего приятеля нашел-таки своей машинке полезное применение.
Он сообразил, что вылезающие из неё печатные листы легко потом сразу
большой пачкой автоматически сканировать и распознавать в вордовский
текст. К этому времени он стал активно пишущим человеком.
Он полюбил печатать на машинке в беседке на даче, на свежем воздухе
среди зарослей малины. Никаких проблем с аккумуляторами, никакого
противного завывания ноутбуковского вентилятора. Парень перестал бояться
падающих на экран лучей солнца – сейчас он счастлив, когда солнечные
пятна вспыхивают на бумажном листе. А ноутбук лежит рядом в спящем
режиме для эпизодических справок.
Но главное – под перезвон каретки и шлёп клавиш к нему наконец вернулось
настоящее детское вдохновение. В чем его причина, он однажды попытался
мне объяснить. По его словам, машинка с детства привила в нем уважение к
печатному слову и ощущение его непоправимости.
Перед тем как напечатать на машинке очередную фразу, он прокручивает её
в голове несколько раз до тех пор, пока не становится ясно –
лучше уже не скажешь. А вот об опечатках – ужасе прежних машинисток
- он вообще не парится. Обдумав фразу, он печатает её с сумасшедшей
скоростью, наобум, почти вслепую – все опечатки потом подчеркнет Ворд.
Не заботится он и об очередности сказанного – печатает в каждый момент
тот отрывок, который волнует его больше всего. Переставить и
отсортировать потом тоже легче в Ворде. По возвращении домой
напечатанные тексты сканируются, редактируются на компе и разлетаются
далеко за пределы нашего города – по нынешним и потенциальным
заказчикам, по сайтам и письмам любимой девушке.
Вот только с комплектующими проблема – нет больше на Руси фабрик,
производящих красящую ленту для пишмашинок. Но и это не беда –
ленту он заказывает через eBay из довольно далеких уголков планеты.
Машинка живет теперь полной жизнью. Она так и не устарела морально за
все эти годы – просто ей пришлось очень долго ждать, чтобы хваленые
информационные технологии стали наконец такими же совершенными, как она
сама.
На этой бодрой оптимистической ноте и я собирался закончить свою
историю. Собственно, я думал уложить её всего в три предыдущих абзаца –
эдакий короткий позитивный рассказец из цикла «полезные советы». Типа,
каждой старой ненужной вещи или человеку может спустя годы найтись свое
применение. Ну и как классно печатать на машинке на даче, когда есть
сканер. Но для такого пятиминутного рассказа я был слишком ленив или
занят. Я рассказал эту историю только потому, что недавно обнаружил -
этот удивительный парень умудрился найти еще одно неожиданное применение
своей любимой машинке.
Время от времени, уже довольно редко, мы собираемся дружеской компанией
у него дома. Когда длинный наш разговор уходит в воспоминания, бывает,
что он касается его отца. В такие минуты его лицо иногда делается
каменным, и спустя несколько минут он незаметно уходит в свою комнату,
откуда начинает доноситься стремительное шлепанье клавиш и звон машинки.
Что поделаешь, вдохновение или бизнес – думаем мы и продолжаем разговор
уже откровенно, не боясь задеть нежные чувства парня. Но однажды,
проходя мимо его двери, я понял, что 1003-й по внутреннему счету этой
истории нестандартный способ использования машинки –
это постановка разумной шумовой завесы. Сын моего приятеля, несмотря на
ранний успех, еще совсем мальчишка, ему всего 18 лет.
Сквозь частый как дождь барабанный шум клавиш и привычный перезвон
каретки я вдруг услышал, что он плачет.
Я не думаю, что в такие минуты он печатает какую-то абракадабру –
в шуме клавиш слышны осмысленные секундные паузы. Мне почему-то кажется,
что он, как и тогда четырехлетним ребенком, продолжает иногда печатать
на машинке письма своему отцу – туда ведь тоже не доходят электронные
письма…
СОВСЕМ НЕ ПРО ЭТО
В начале 90-х годов самые крутые российские конторы стали выкидывать на
помойку первые тысячи из многомиллионного обреченного на вымирание
племени пишмашинок. Одну из них случайно подобрал мой приятель в самом
центре Владивостока. Это было настоящее чудо – суперэлитная машинка
фирмы Ремингтон, старинная уже для того времени.
Работа на такой машинке доставляла физическое наслаждение.
Приятель был в самом отличном расположении духа – у него недавно родился
сын первенец, и у сына всё было хорошо. Приятелю стало жалко никому не
нужную машинку, и он забрал её с собой. Но он был человек занятой и уже
давно работал на компьютере. Он так и не придумал, что с ней делать, а
выбросить её снова рука не поднималась.
Машинка была отправлена в кладовку и там напрочь забыта.
Но через несколько месяцев у его сына начались резаться зубы.
Младенец орал день и ночь напролет, качественных обезболивающих гелей в
те дикие времена в нашем городе не было. Родители перепробовали всё,
чтобы облегчить его страдания, но неожиданно победила пишущая машинка –
когда широкое лицо отца склонялось над колыбелью и улыбалось, начиналось
мягкое похожее на дождь шлепанье клавиш и мелодичный перезвон каретки.
Эти звуки были такими музыкальными, как будто машинку настраивали Шопен
и Моцарт.
Младенец успокаивался и улыбался в ответ.
Но вскоре машинке и в этом нашлась замена – дела приятеля шли в гору, и
он осуществил уже свою детскую мечту – купил музыкальный центр Грюндик,
невольно разрекламированный в своё время еще Высоцким. Помимо прочих
радостей, этот центр мог всю ночь напролет играть произведения классики,
успокаивая ребенка гораздо лучше.
Через три года они перепродадут этот центр по дешевке, потому что он
морально устареет – в нем не было CD. Но тогда, в 92-ом, этот центр
царил в квартире. Против такого конкурента у бедной машинки не было ни
единого шанса. Её первое неожиданное применение на этом закончилось.
Она снова отправилась пылиться в кладовку, пока сын приятеля не нашел её
там, будучи уже почти трёх лет от роду. Машинка весила две трети от его
собственного веса, поэтому он даже не пытался вытащить её наружу.
Осваивал он её прямо в кладовке. Не знаю, подглядел ли он по телевизору
или догадался, но он сам вставил в машинку чистый лист бумаги, прокрутил
его и нажал на клавишу.
Затаив дыхание, следил он за тем, как серебристые литеры взлетают словно
ракеты и оставляют на чистом листе крошечные отпечатки тех самых букв,
которые он видел на клавишах. Но влюбился он в неё, думаю, снова в ту
минуту, когда раздался первый тихий перезвон конца строчки – потому что
в этот перезвон невозможно было не влюбиться.
С этого дня начался новый звездный час машинки – в ответ на просьбу сына
отец вытащил её из кладовки, водрузил на самое почетное место и подарил
сыну в полное распоряжение с единственным условием –
не ломать. Машинка стала первой серьезной взрослой вещью в жизни этого
мальчишки. Поскольку ломать её было нельзя, ему оставалось придумать для
неё тысячу разных игр. Помню наверняка только одну из них, потому что
сам играл в неё с ним, причем с удовольствием –
на листе бумаги рисуется множество мелких танчиков, каретка поднимается,
чтобы нельзя было точно прицелиться с её помощью, после чего прицел
наводится на глаз прокруткой и пробелами.
Мы расстреливали эти танки по очереди буквой «х», хотя конечно возможны
варианты.
Использовать машинку по прямому назначению он научился в четыре года не
потому, что был вундеркиндом – у него не было другого выхода. Его отца
крупно подставили и увезли туда, куда не доходит электронная почта.
Конечно, можно было распечатывать письма и с компьютера, но к отцовскому
компу ребенка не подпускали – мониторы той далекой эпохи били по глазам
нещадно. А от руки писать он тогда вообще не умел, да так по-моему
толком до сих пор не научился.
Зато всю клавиатуру пишмашинки он давно знал наизусть по своим играм.
Машинка была его другом, и он писал письма отцу вместе с ней.
Года через полтора приятеля оправдали. Он вернулся, отбил свой бизнес, и
вскоре для его сына началась новая хорошая жизнь, в которой машинке
снова не оказалось места – её сменила череда модных ноутбуков, спецшкол
и дальних поездок семьей на различные Фиджи-Мальдивы.
Но однажды у машинки снова началась новая жизнь, только грустная.
На самом излете 90-х моего приятеля, выражаясь языком того времени,
завалили. Скорее всего, по ошибке – их особый высотный дом цвета
засохшей крови был полон живых мишеней. Для его семьи наступили трудные
времена – началась цепь переездов по съёмным квартирам.
В каждую из них сын приятеля переносил тяжеленную машинку сам –
наверно боялся, что другие её просто выкинут. Каждая новая квартира была
скромнее и теснее предыдущей, и машинке там всё
труднее находилось место. Она стала бывшей любимой игрушкой –
и играть не хочется, и выбросить жалко.
Еще молодая красавица вдова приятеля не спешила выходить замуж, но
однажды она это сделала. И тогда про машинку все забыли уже на многие
годы – она безвозвратно канула где-то на чердаке большого загородного
дома нового мужа. Если бы на месте этой злосчастной машинки был человек,
он давно бы покончил самоубийством просто от сознания собственной
ненужности.
Но детская любовь всё-таки самая сильная. Прошлым летом выросший сын
моего приятеля нашел-таки своей машинке полезное применение.
Он сообразил, что вылезающие из неё печатные листы легко потом сразу
большой пачкой автоматически сканировать и распознавать в вордовский
текст. К этому времени он стал активно пишущим человеком.
Он полюбил печатать на машинке в беседке на даче, на свежем воздухе
среди зарослей малины. Никаких проблем с аккумуляторами, никакого
противного завывания ноутбуковского вентилятора. Парень перестал бояться
падающих на экран лучей солнца – сейчас он счастлив, когда солнечные
пятна вспыхивают на бумажном листе. А ноутбук лежит рядом в спящем
режиме для эпизодических справок.
Но главное – под перезвон каретки и шлёп клавиш к нему наконец вернулось
настоящее детское вдохновение. В чем его причина, он однажды попытался
мне объяснить. По его словам, машинка с детства привила в нем уважение к
печатному слову и ощущение его непоправимости.
Перед тем как напечатать на машинке очередную фразу, он прокручивает её
в голове несколько раз до тех пор, пока не становится ясно –
лучше уже не скажешь. А вот об опечатках – ужасе прежних машинисток
- он вообще не парится. Обдумав фразу, он печатает её с сумасшедшей
скоростью, наобум, почти вслепую – все опечатки потом подчеркнет Ворд.
Не заботится он и об очередности сказанного – печатает в каждый момент
тот отрывок, который волнует его больше всего. Переставить и
отсортировать потом тоже легче в Ворде. По возвращении домой
напечатанные тексты сканируются, редактируются на компе и разлетаются
далеко за пределы нашего города – по нынешним и потенциальным
заказчикам, по сайтам и письмам любимой девушке.
Вот только с комплектующими проблема – нет больше на Руси фабрик,
производящих красящую ленту для пишмашинок. Но и это не беда –
ленту он заказывает через eBay из довольно далеких уголков планеты.
Машинка живет теперь полной жизнью. Она так и не устарела морально за
все эти годы – просто ей пришлось очень долго ждать, чтобы хваленые
информационные технологии стали наконец такими же совершенными, как она
сама.
На этой бодрой оптимистической ноте и я собирался закончить свою
историю. Собственно, я думал уложить её всего в три предыдущих абзаца –
эдакий короткий позитивный рассказец из цикла «полезные советы». Типа,
каждой старой ненужной вещи или человеку может спустя годы найтись свое
применение. Ну и как классно печатать на машинке на даче, когда есть
сканер. Но для такого пятиминутного рассказа я был слишком ленив или
занят. Я рассказал эту историю только потому, что недавно обнаружил -
этот удивительный парень умудрился найти еще одно неожиданное применение
своей любимой машинке.
Время от времени, уже довольно редко, мы собираемся дружеской компанией
у него дома. Когда длинный наш разговор уходит в воспоминания, бывает,
что он касается его отца. В такие минуты его лицо иногда делается
каменным, и спустя несколько минут он незаметно уходит в свою комнату,
откуда начинает доноситься стремительное шлепанье клавиш и звон машинки.
Что поделаешь, вдохновение или бизнес – думаем мы и продолжаем разговор
уже откровенно, не боясь задеть нежные чувства парня. Но однажды,
проходя мимо его двери, я понял, что 1003-й по внутреннему счету этой
истории нестандартный способ использования машинки –
это постановка разумной шумовой завесы. Сын моего приятеля, несмотря на
ранний успех, еще совсем мальчишка, ему всего 18 лет.
Сквозь частый как дождь барабанный шум клавиш и привычный перезвон
каретки я вдруг услышал, что он плачет.
Я не думаю, что в такие минуты он печатает какую-то абракадабру –
в шуме клавиш слышны осмысленные секундные паузы. Мне почему-то кажется,
что он, как и тогда четырехлетним ребенком, продолжает иногда печатать
на машинке письма своему отцу – туда ведь тоже не доходят электронные
письма…
13.07.2011, Новые истории - основной выпуск
Зашёл ко мне сейчас американец Джон К. Я честно ему признался, что
написал о нём вчера историю, должна выйти в сегодняшнем выпуске. Но что
ещё не поздно отозвать, если он против. Джон с публикацией согласился,
но строго поправил, что температура в посёлке Свободный в день его
прибытия была всего -46, а вовсе не -47, как я там понавыдумывал. И что
это далеко не самая смешная история из тех, что с ним случались в
России. Я немножко обиделся и потребовал, чтобы он сам рассказал самую
смешную по его мнению историю. Вот она.
В конце 90-х одна симпатичная девушка из глухой тайги добралась до
Транссиба где-то в районе Забайкалья с целью подсесть на поезд, идущий
во Владивосток. Проводница подошедшего поезда объяснила ей, что
свободных мест нет, кроме одного в двухместном люксе. Но что порядочной
девушке в это купе лучше не садиться. «А что там не так в этом купе? » -
испуганно спросила девушка. «Там грязный иностранец. Страшный такой,
огромный, небритый, немытый, сумасшедший наверное». Далее со слов
проводницы выходило, что это грязный иностранец во всех смыслах: «Меня в
туалет пытался затащить вместе с собой. Потом парня из туалета не
выпускал, хотел к нему туда вломиться. Руками размахивает, лопочет
чего-то, по-русски ни хрена не понимает. Глаза ещё такие голодные,
злобные. Прохода никому возле туалета не давал. Пока я с ним хорошенько
не побеседовала. Не надо тебе к нему в купе соваться! »
Но девушке очень надо было ехать. И она пошла всё-таки в купе к этому
страшному иностранцу. На его счастье, она говорила по-английски.
Иностранец, действительно огромный небритый мужик, вежливо привстал,
чуть не вытеснив её этим обратно из купе, поздоровался, жалобно показал
на свою щетину, грязную рубашку, и сказал со вздохом: «Sorry! No water!
»
«Как это нет воды? » - изумилась девушка – «А в туалете? » - «Да был я
там! Все краны провертел, все ручки передёргал – нет воды! Я и сам вижу,
народ идёт в туалет с полотенцами через плечо, возвращаются оттуда
бритые и чистые. Пытался спросить, в чём дело, а меня все пугаются! »
- А пимпочку снизу нажимали? – поинтересовалась девушка.
- Какую пимпочку??!!
Выяснилось и то, почему у американца глаза такие голодные.
Его кредитную карточку вагон-ресторан не принимал. Сибирские полустанки
тоже не были уставлены рядами банкоматов. А ехал он аж с
Санкт-Петербурга. Мужик немелкий, цены в ресторане кусачие, всю
наличность он с аппетитом проел ещё до Байкала. На крупных станциях в
поисках банкомата отлучаться боялся – сколько будет стоять поезд,
спросить было не у кого.
Через минуту пассажиры с интересом наблюдали, как дверь зловещего купе
раскрылась. Отважная девушка повела вдруг присмиревшего иностранца по
коридору, и за ними обоими захлопнулась дверь туалета.
Ещё через час страшный иностранец, в миру американский профессор, доктор
биологических наук, специалист по проектному менеджменту, герой
антарктических полярных экспедиций Джон Маклин Крум был помыт, побрит,
одет в свежую рубашку, накормлен, весь сиял и любезно общался с соседями
по вагону через переводчицу. В чём была причина его предыдущего
безобразного поведения, он объяснять пассажирам не стал. На девушку весь
вагон глядел восхищённо, как на великую укротительницу иностранцев. Так
Джон Крум встретил свою будущую жену. Странная фраза “Did you press the
pimpochka from the down? ” стала их семейным преданием…
написал о нём вчера историю, должна выйти в сегодняшнем выпуске. Но что
ещё не поздно отозвать, если он против. Джон с публикацией согласился,
но строго поправил, что температура в посёлке Свободный в день его
прибытия была всего -46, а вовсе не -47, как я там понавыдумывал. И что
это далеко не самая смешная история из тех, что с ним случались в
России. Я немножко обиделся и потребовал, чтобы он сам рассказал самую
смешную по его мнению историю. Вот она.
В конце 90-х одна симпатичная девушка из глухой тайги добралась до
Транссиба где-то в районе Забайкалья с целью подсесть на поезд, идущий
во Владивосток. Проводница подошедшего поезда объяснила ей, что
свободных мест нет, кроме одного в двухместном люксе. Но что порядочной
девушке в это купе лучше не садиться. «А что там не так в этом купе? » -
испуганно спросила девушка. «Там грязный иностранец. Страшный такой,
огромный, небритый, немытый, сумасшедший наверное». Далее со слов
проводницы выходило, что это грязный иностранец во всех смыслах: «Меня в
туалет пытался затащить вместе с собой. Потом парня из туалета не
выпускал, хотел к нему туда вломиться. Руками размахивает, лопочет
чего-то, по-русски ни хрена не понимает. Глаза ещё такие голодные,
злобные. Прохода никому возле туалета не давал. Пока я с ним хорошенько
не побеседовала. Не надо тебе к нему в купе соваться! »
Но девушке очень надо было ехать. И она пошла всё-таки в купе к этому
страшному иностранцу. На его счастье, она говорила по-английски.
Иностранец, действительно огромный небритый мужик, вежливо привстал,
чуть не вытеснив её этим обратно из купе, поздоровался, жалобно показал
на свою щетину, грязную рубашку, и сказал со вздохом: «Sorry! No water!
»
«Как это нет воды? » - изумилась девушка – «А в туалете? » - «Да был я
там! Все краны провертел, все ручки передёргал – нет воды! Я и сам вижу,
народ идёт в туалет с полотенцами через плечо, возвращаются оттуда
бритые и чистые. Пытался спросить, в чём дело, а меня все пугаются! »
- А пимпочку снизу нажимали? – поинтересовалась девушка.
- Какую пимпочку??!!
Выяснилось и то, почему у американца глаза такие голодные.
Его кредитную карточку вагон-ресторан не принимал. Сибирские полустанки
тоже не были уставлены рядами банкоматов. А ехал он аж с
Санкт-Петербурга. Мужик немелкий, цены в ресторане кусачие, всю
наличность он с аппетитом проел ещё до Байкала. На крупных станциях в
поисках банкомата отлучаться боялся – сколько будет стоять поезд,
спросить было не у кого.
Через минуту пассажиры с интересом наблюдали, как дверь зловещего купе
раскрылась. Отважная девушка повела вдруг присмиревшего иностранца по
коридору, и за ними обоими захлопнулась дверь туалета.
Ещё через час страшный иностранец, в миру американский профессор, доктор
биологических наук, специалист по проектному менеджменту, герой
антарктических полярных экспедиций Джон Маклин Крум был помыт, побрит,
одет в свежую рубашку, накормлен, весь сиял и любезно общался с соседями
по вагону через переводчицу. В чём была причина его предыдущего
безобразного поведения, он объяснять пассажирам не стал. На девушку весь
вагон глядел восхищённо, как на великую укротительницу иностранцев. Так
Джон Крум встретил свою будущую жену. Странная фраза “Did you press the
pimpochka from the down? ” стала их семейным преданием…
21.10.2010, Новые истории - основной выпуск
За несколько лет до революции мой двоюродный прадедушка
(далее кратко прадед) путешествовал с молодой женой на предпоследнем
месяце экспрессом Париж-Петербург.
На российско-германской границе до их головного вагона немецкая таможня
добралась в последнюю очередь и в хорошем настроении - с этим вагоном
проблем обычно не возникало.
Два жандарма даже и не думали досматривать багаж, они проверяли только
паспорта. Возглавлявший их щуплый поручик не парился и этим - он вежливо
просил предъявить документики и вступал в любезный разговор с отдельными
пассажирами - то ли с особо ему понравившимися, то ли с наиболее
подозрительными.
В число этих избранных попали и мой прадед с женой.
Поручик сначала рассмешил хорошенькую беременную русскую фрау своим
русским языком, а потом сам принялся гортанно хохотать над немецким
обоих супругов с характерным для этой нации непосредственным чувством
юмора. В те далекие времена люди смеялись легко - чтобы рассмешить их до
колик в животе, достаточно было показать Чарли Чаплина. Оторжавшись
вволю, поручик заметил наконец, что русская фрау немножко обиделась, и
галантно переключился на международный французкий. На этой нейтральной
территории они и разговорились. По окончании досмотра до отправки поезда
оставалось какое-то время, и оба офицера - мой прадед и таможенник -
вышли перекурить на перрон, продолжая беседу. Разговор пошел на семейную
тему - оказалось, что поручик женился на год раньше прадеда, но до сих
пор упорно работал над тем, что у его русского коллеги уже получилось.
Прадед успел дать ему два полезных практических совета - каких, он не
уточнял. Оба жандарма, естественно, были отпущены подальше еще в начале
перекура. Но вскоре один из них вернулся вприпрыжку, неся депешу.
Прочитав её, немецкий поручик сделал непроницаемое лицо, украдкой глянул
на оба имевшихся в наличии пистолета - свой и моего прадеда, и очень
задумчиво - на весь поезд в целом.
Мгновенно просекший ситуацию прадед глянул на оба пистолета уже
демонстративно, отдельным взглядом отнесся к винтовке за плечами
подбежавшего жандарма, после чего значительно спросил на тяжелом
немецком: "Таможенный досмотр был закончен ДО получения депеши, не так
ли?"
"Зря вы так" - ответил немецкий офицер по французски -
"наши клиники лучше, и жене вашей было бы спокойнее.
Но чтобы вас убедить остаться, перестрелку я здесь устраивать точно не
собираюсь. Желаю здоровья вашей жене и вашему будущему ребенку. И
спасибо за советы - впрочем, мне они уже вряд ли понадобятся". С этими
словами он кивнул машинисту, откозырял прадеду и пошел прочь задумчивый,
бросив на прощанье: "А депешу я вам не покажу - всё равно немецкий у вас
хреновый..."
Этому короткому разговору обязаны жизнью три десятка потомков моего
прадеда. Да и судьбы всех людей в этом поезде повернулись наверное
иначе. В те часы Германия объявила войну России, и началась Первая
мировая. Немецкий поручик просто отложил мировую войну на три минуты на
вверенной ему территории...
(далее кратко прадед) путешествовал с молодой женой на предпоследнем
месяце экспрессом Париж-Петербург.
На российско-германской границе до их головного вагона немецкая таможня
добралась в последнюю очередь и в хорошем настроении - с этим вагоном
проблем обычно не возникало.
Два жандарма даже и не думали досматривать багаж, они проверяли только
паспорта. Возглавлявший их щуплый поручик не парился и этим - он вежливо
просил предъявить документики и вступал в любезный разговор с отдельными
пассажирами - то ли с особо ему понравившимися, то ли с наиболее
подозрительными.
В число этих избранных попали и мой прадед с женой.
Поручик сначала рассмешил хорошенькую беременную русскую фрау своим
русским языком, а потом сам принялся гортанно хохотать над немецким
обоих супругов с характерным для этой нации непосредственным чувством
юмора. В те далекие времена люди смеялись легко - чтобы рассмешить их до
колик в животе, достаточно было показать Чарли Чаплина. Оторжавшись
вволю, поручик заметил наконец, что русская фрау немножко обиделась, и
галантно переключился на международный французкий. На этой нейтральной
территории они и разговорились. По окончании досмотра до отправки поезда
оставалось какое-то время, и оба офицера - мой прадед и таможенник -
вышли перекурить на перрон, продолжая беседу. Разговор пошел на семейную
тему - оказалось, что поручик женился на год раньше прадеда, но до сих
пор упорно работал над тем, что у его русского коллеги уже получилось.
Прадед успел дать ему два полезных практических совета - каких, он не
уточнял. Оба жандарма, естественно, были отпущены подальше еще в начале
перекура. Но вскоре один из них вернулся вприпрыжку, неся депешу.
Прочитав её, немецкий поручик сделал непроницаемое лицо, украдкой глянул
на оба имевшихся в наличии пистолета - свой и моего прадеда, и очень
задумчиво - на весь поезд в целом.
Мгновенно просекший ситуацию прадед глянул на оба пистолета уже
демонстративно, отдельным взглядом отнесся к винтовке за плечами
подбежавшего жандарма, после чего значительно спросил на тяжелом
немецком: "Таможенный досмотр был закончен ДО получения депеши, не так
ли?"
"Зря вы так" - ответил немецкий офицер по французски -
"наши клиники лучше, и жене вашей было бы спокойнее.
Но чтобы вас убедить остаться, перестрелку я здесь устраивать точно не
собираюсь. Желаю здоровья вашей жене и вашему будущему ребенку. И
спасибо за советы - впрочем, мне они уже вряд ли понадобятся". С этими
словами он кивнул машинисту, откозырял прадеду и пошел прочь задумчивый,
бросив на прощанье: "А депешу я вам не покажу - всё равно немецкий у вас
хреновый..."
Этому короткому разговору обязаны жизнью три десятка потомков моего
прадеда. Да и судьбы всех людей в этом поезде повернулись наверное
иначе. В те часы Германия объявила войну России, и началась Первая
мировая. Немецкий поручик просто отложил мировую войну на три минуты на
вверенной ему территории...
26.03.2012, Новые истории - основной выпуск
Соседка Тамара Петровна к крысам относится так себе. Без лишнего энтузиазма. Нет, ручных и на экране очень даже спокойно переносит. Но когда это четвероногое внаглую, среди бела дня не спеша пересекает наш двор, и никому до этого нет дела, для Тамары Петровны это испорченный день и вообще закат цивилизации. В этом она, думаю, не так уж и неправа. В любом здоровом человеческом социуме женщины в таких случаях хором невыносимо вопят, а мужики хмуро решают проблему, только чтобы они заткнулись. У нас же всем пофиг, и это страшно. В конце февраля соседка стала свидетельницей апокалиптической картины. По сумеречному убитому пустынному двору не торопясь бежало последнее живое существо - крыса, сверху на неё спикировал дрон и уничтожил. В роли дрона выступила ворона. Тамара Петровна щедро насыпала ей хлебушка. Ворона после этого просто прописалась во дворе: летала низко и бдительно вглядывалась в расщелины, потом возвращалась за хлебом. Крысы по двору бегать перестали. ВООБЩЕ. Ворона тоже как-то подустала со временем. Теперь она важно и неподвижно сидела на дереве, но не забывала прилетать за хавчиком. Однажды Тамара Петровна извела всю булку гостям на какие-то гренки, и вороне ничегошеньки не осталось. Та прилетела, долго и задумчиво рассматривала хозяйку обоими чёрными глазами попеременно, досадливо каркнула и улетела со двора. Не было её долго, часа два. Вернулась, гордо неся в клюве удавленную крысу...
26.01.2017, Новые истории - основной выпуск
Когда Нюша сообщила, что записалась на курсы самозащиты, я подумал, что у нее эээ, засвистел чайник. Для девушек такой красоты и невесомости единственный способ самозащиты в ночное время - это честно отдаться любому проходящему мимо хулигану.
Настоящие единоборства учат добродушию. Чтобы не зашибить ненароком обидчика. Несколько лет обучения с раннего детства, измененная наноструктура костей для пущей мощи удара. Груду кирпичей одним махом пополам нахрен. А Нюша выбрала экономичные краткосрочные курсы. И очень скоро в ней явилась несколько агрессивная внутренняя сила. Слегка наглая уверенность в себе. Попала в секту? Я стал ее опасаться. Ляпнешь че не то - взовьется винтом чего доброго в воздух и своей прелестной ножкой блям прямо в нос.
Впрочем, по ее рассказам курсы выглядели практичными. Там больше учили грамотно оглядываться и убегать. Дальновидности - "если ты очутилась в подземном переходе ночью наедине с бандой гопников, то ошибку ты допустила несколько раньше". А вишенкой к этому винегрету - приемы, запрещенные правилами любых боев без правил. Типа, какого угодно качка после многих лет в зале может несколько уравновесить меткий удар по яйцам. У девушек тут безусловный бонус. Что яйца? "Помеха лишняя почти во всяком бое".
Я-то ржал, а с ней вскоре приключилось ЭТО. Которое она встретила во всеоружии.
Выйдя из метро в поздний час, вспомнила, что так и не переложила ключи от квартиры из наружного бокового кармана во внутренний, как велело ей новое Учение. Проверила - пжаста, ключей там не было!!! Во внутреннем - тоже!!! А дверь у нее такая, что вынести наверно можно. Но с последующим ремонтом всего подъезда. Запасные ключи есть. Они в ящичке, внутри квартиры. От засада! Где ночевать-то?
И тут в ней включились экономичные курсы. Мгновенно просчитала, когда ощупывала ключи в кармане в последний раз. Точно - перед входом в метро. Значит - вытащили несколько минут назад. Прямо в метро. Но какой смысл в украденных ключах, если не знаешь квартиры? Так что вор постарается проследить путь жертвы до самого дома. Простая же логика, а благодаря ей Нюша поняла, что сейчас за ее спиной ОН - укравший ее ключи и надеющийся ограбить ее квартиру. Прислушалась - сзади топ-топ на отдалении. Вокруг никого. Не оглядываться! Завернула в магазин. На вираже заметила - ну да, сзади плетется парень. Запомнила приметы, долго выбирала бутылку коньяка. Случайный прохожий за это время наверняка отсеется. Вышла наружу - вон он, на приличной дистанции. Переминается, ждет. Пошла, а сзади опять топ-топ. Ужас. Поняла - самое худшее, если он нападет сзади. Развернулась и пошла парню навстречу. Mission impossible - не только отбиться, но и отнять у него свои ключи. Как?! Да легко, если ты посещала Курсы.
Ослепительно заулыбалась. Оценила противника - вроде трусоват. Остановился и очами хлопает. Еще одна улыбка - и пакет с бутылкой коньяка летит ему в висок. Отбился, конечно. Но это был отвлекающий маневр. Как учили. Главный удар прошел незамеченным - туфлей понятно куда. Бегло охлопала карманы рухнувшей воющей туши, выхватила связку ключей, и тут услышала вопль - Саня! Че эта сука с тобой сделала? Во мгле нарисовалась туша №2.
Это совсем не входило в сценарий самозащиты. Нюша растерялась, но: мгновенно скинула туфли на высоких каблуках (дело прошлой осенью было), хозяйственно подхватила обе туфли и принялась мастерски петлять по складкам местности. Позади слышался топот в четыре ноги, молча, а это было совсем хреново. Набегавшись вдоволь, она заметила за очередным поворотом укрытие и кинула туфлю вперед. Оба пронеслись мимо.
Ключи, выхваченные из парня, не подошли. Свои она нашла потом в сумочке. До сих пор не понимает, когда и как их туда сунула. Неделю выходила на соседней станции метро и в магазин, где покупала коньяк, не заходила. А когда зашла, продавщица просто расцвела: "Золушка нашлась! Вот тебе туфля и записка!"
В записке было, что парню этому девушка очень понравилась в метро, и он просто пошел за ней. Набирался решимости познакомиться. Друга попросил приотстать, чтобы не мешал романтике первой встречи. А еще он очень просит вернуть свои ключи в обмен на ее туфлю :)
Настоящие единоборства учат добродушию. Чтобы не зашибить ненароком обидчика. Несколько лет обучения с раннего детства, измененная наноструктура костей для пущей мощи удара. Груду кирпичей одним махом пополам нахрен. А Нюша выбрала экономичные краткосрочные курсы. И очень скоро в ней явилась несколько агрессивная внутренняя сила. Слегка наглая уверенность в себе. Попала в секту? Я стал ее опасаться. Ляпнешь че не то - взовьется винтом чего доброго в воздух и своей прелестной ножкой блям прямо в нос.
Впрочем, по ее рассказам курсы выглядели практичными. Там больше учили грамотно оглядываться и убегать. Дальновидности - "если ты очутилась в подземном переходе ночью наедине с бандой гопников, то ошибку ты допустила несколько раньше". А вишенкой к этому винегрету - приемы, запрещенные правилами любых боев без правил. Типа, какого угодно качка после многих лет в зале может несколько уравновесить меткий удар по яйцам. У девушек тут безусловный бонус. Что яйца? "Помеха лишняя почти во всяком бое".
Я-то ржал, а с ней вскоре приключилось ЭТО. Которое она встретила во всеоружии.
Выйдя из метро в поздний час, вспомнила, что так и не переложила ключи от квартиры из наружного бокового кармана во внутренний, как велело ей новое Учение. Проверила - пжаста, ключей там не было!!! Во внутреннем - тоже!!! А дверь у нее такая, что вынести наверно можно. Но с последующим ремонтом всего подъезда. Запасные ключи есть. Они в ящичке, внутри квартиры. От засада! Где ночевать-то?
И тут в ней включились экономичные курсы. Мгновенно просчитала, когда ощупывала ключи в кармане в последний раз. Точно - перед входом в метро. Значит - вытащили несколько минут назад. Прямо в метро. Но какой смысл в украденных ключах, если не знаешь квартиры? Так что вор постарается проследить путь жертвы до самого дома. Простая же логика, а благодаря ей Нюша поняла, что сейчас за ее спиной ОН - укравший ее ключи и надеющийся ограбить ее квартиру. Прислушалась - сзади топ-топ на отдалении. Вокруг никого. Не оглядываться! Завернула в магазин. На вираже заметила - ну да, сзади плетется парень. Запомнила приметы, долго выбирала бутылку коньяка. Случайный прохожий за это время наверняка отсеется. Вышла наружу - вон он, на приличной дистанции. Переминается, ждет. Пошла, а сзади опять топ-топ. Ужас. Поняла - самое худшее, если он нападет сзади. Развернулась и пошла парню навстречу. Mission impossible - не только отбиться, но и отнять у него свои ключи. Как?! Да легко, если ты посещала Курсы.
Ослепительно заулыбалась. Оценила противника - вроде трусоват. Остановился и очами хлопает. Еще одна улыбка - и пакет с бутылкой коньяка летит ему в висок. Отбился, конечно. Но это был отвлекающий маневр. Как учили. Главный удар прошел незамеченным - туфлей понятно куда. Бегло охлопала карманы рухнувшей воющей туши, выхватила связку ключей, и тут услышала вопль - Саня! Че эта сука с тобой сделала? Во мгле нарисовалась туша №2.
Это совсем не входило в сценарий самозащиты. Нюша растерялась, но: мгновенно скинула туфли на высоких каблуках (дело прошлой осенью было), хозяйственно подхватила обе туфли и принялась мастерски петлять по складкам местности. Позади слышался топот в четыре ноги, молча, а это было совсем хреново. Набегавшись вдоволь, она заметила за очередным поворотом укрытие и кинула туфлю вперед. Оба пронеслись мимо.
Ключи, выхваченные из парня, не подошли. Свои она нашла потом в сумочке. До сих пор не понимает, когда и как их туда сунула. Неделю выходила на соседней станции метро и в магазин, где покупала коньяк, не заходила. А когда зашла, продавщица просто расцвела: "Золушка нашлась! Вот тебе туфля и записка!"
В записке было, что парню этому девушка очень понравилась в метро, и он просто пошел за ней. Набирался решимости познакомиться. Друга попросил приотстать, чтобы не мешал романтике первой встречи. А еще он очень просит вернуть свои ключи в обмен на ее туфлю :)
03.08.2011, Новые истории - основной выпуск
В нашей школе молоденькой учительнице, сама недавно за партой сидела,
доверили как-то провести урок рисования – дополнительно к её фирменным
природоведению и биологии. Уже на первом уроке она сообразила, что от
этюдов с обшарпанной гипсовой грушей мухи дохнут. Решила оживить урок и
предложила желающим вместо груши придумать свою неведомую зверушку и
нарисовать её в трёх проекциях, вместе со скелетом и внутренними
органами. Желающими оказались мы все до единого. Но дело это оказалось
непростое – все три проекции вначале бурно противоречили друг другу. Мы
извели кучу стирательных резинок и под конец урока своих тварей
представляли досконально, в объёме – моя например мне потом снилась и
долго бежала следом, слегка прихрамывая.
Училка легко понаставила нам пятёрок за рисование, но всю кипу чертежей
прихватила с собой на следующий урок, биологии. Ну или природоведения, я
уже не помню. Там начался разгром. По каждому нашему чудищу поочерёдно
она объяснила, на какой примерно минуте и от чего конкретно оно отбросит
копыта – кого сердце прихватило, кого удушье, кому-то кости переломало
на первом же шаге. Немногим оставшимся в живых представителям нашего
безумного зоопарка она подобрала подходящие для них среды обитания –
кому болото, кому пампасы. Там все они скончались в конце концов от
голодной смерти или сами были сожраны. Но жизнь их была не напрасна -
самые живучие получили пятёрки. Нет, может конечно и дичь полная был
этот весёлый урок, и Минобр его вряд бы одобрил. Но до сих пор из всей
школьной программы я с теплотой вспоминаю именно его. На многие
диковинные существа, встреченные потом в жизни, я смотрел с восхищением,
пытаясь отгадать, в чём совершенство конструкции, и отчего собственно
оно ещё живое бегает по свету. Я даже перестал капать на муравьёв из
горящей пластиковой бутылки – что называется, не умеешь строить, не
ломай.
Училка та у нас не задержалась, и даже имени-отчества её увы не вспомню
– это была всего лишь её студенческая практика. Но зато я помню самое
удивительное из созданных нами на том уроке существ – его придумала
девочка Света. Она часто видела бабушкину вставную челюсть в стакане
воды и легко набросала её в трёх проекциях, а сзади приделала какого-то
моллюска, чтобы не париться со скелетом. Принёс ей этот монстрик пятёрку
по рисованию и тройку по биологии, сдох по дороге к пище. На следующий
день учительница пришла взволнованная с какой-то толстенной книжицей и
показала там фотку одного из отрогов доломитовых Альп – весь этот отрог
оказался сложен из челюстей вымершего моллюска, аммонита кажется, без
всяких признаков скелета. Светина тройка была немедленно исправлена на
пятёрку с плюсом – ведь эти вставные челюсти с хвостиком оказались
единственным созданным нами жизнеспособным существом. Миллионы лет оно
успешно жило-поживало, и видимо даже чего-то кушало. В утешение
учительнице Света сказала: «не расстраивайтесь, вы же правильно
догадались, что всё-таки вымрет…»
доверили как-то провести урок рисования – дополнительно к её фирменным
природоведению и биологии. Уже на первом уроке она сообразила, что от
этюдов с обшарпанной гипсовой грушей мухи дохнут. Решила оживить урок и
предложила желающим вместо груши придумать свою неведомую зверушку и
нарисовать её в трёх проекциях, вместе со скелетом и внутренними
органами. Желающими оказались мы все до единого. Но дело это оказалось
непростое – все три проекции вначале бурно противоречили друг другу. Мы
извели кучу стирательных резинок и под конец урока своих тварей
представляли досконально, в объёме – моя например мне потом снилась и
долго бежала следом, слегка прихрамывая.
Училка легко понаставила нам пятёрок за рисование, но всю кипу чертежей
прихватила с собой на следующий урок, биологии. Ну или природоведения, я
уже не помню. Там начался разгром. По каждому нашему чудищу поочерёдно
она объяснила, на какой примерно минуте и от чего конкретно оно отбросит
копыта – кого сердце прихватило, кого удушье, кому-то кости переломало
на первом же шаге. Немногим оставшимся в живых представителям нашего
безумного зоопарка она подобрала подходящие для них среды обитания –
кому болото, кому пампасы. Там все они скончались в конце концов от
голодной смерти или сами были сожраны. Но жизнь их была не напрасна -
самые живучие получили пятёрки. Нет, может конечно и дичь полная был
этот весёлый урок, и Минобр его вряд бы одобрил. Но до сих пор из всей
школьной программы я с теплотой вспоминаю именно его. На многие
диковинные существа, встреченные потом в жизни, я смотрел с восхищением,
пытаясь отгадать, в чём совершенство конструкции, и отчего собственно
оно ещё живое бегает по свету. Я даже перестал капать на муравьёв из
горящей пластиковой бутылки – что называется, не умеешь строить, не
ломай.
Училка та у нас не задержалась, и даже имени-отчества её увы не вспомню
– это была всего лишь её студенческая практика. Но зато я помню самое
удивительное из созданных нами на том уроке существ – его придумала
девочка Света. Она часто видела бабушкину вставную челюсть в стакане
воды и легко набросала её в трёх проекциях, а сзади приделала какого-то
моллюска, чтобы не париться со скелетом. Принёс ей этот монстрик пятёрку
по рисованию и тройку по биологии, сдох по дороге к пище. На следующий
день учительница пришла взволнованная с какой-то толстенной книжицей и
показала там фотку одного из отрогов доломитовых Альп – весь этот отрог
оказался сложен из челюстей вымершего моллюска, аммонита кажется, без
всяких признаков скелета. Светина тройка была немедленно исправлена на
пятёрку с плюсом – ведь эти вставные челюсти с хвостиком оказались
единственным созданным нами жизнеспособным существом. Миллионы лет оно
успешно жило-поживало, и видимо даже чего-то кушало. В утешение
учительнице Света сказала: «не расстраивайтесь, вы же правильно
догадались, что всё-таки вымрет…»
20.12.2016, Новые истории - основной выпуск
Прошлая пятница, предновогодняя распродажа. Пипец какой-то. Огромный торговый центр напоминал Вавилонскую башню. В тот самый злосчастный день, когда люди заколебались ее строить и бросились наперегонки разбирать обратно. Так и вижу, как они бешено шлепали сандалиями, скользя на поворотах, отчаянно галдели, сшибались плетеными корзинами и тачками, и пугали друг друга выражениями рож, чтобы успеть первыми сорвать со стен пузатые золотые иероглифы, выковырять камушки, смести кирпичные штабеля и утащить на кряжистых спинах кедровые балки.
Такие страдные часы в ТЦ являются прекрасной прелюдией к тихому семейному празднику. Светлая радость послать к черту все человечество. Любоваться, как молча плавятся свечи под никуда не бегущей пушистой елкой.
Вечером 16.12.2016 в столпотворении ТЦ стоял мальчик. Его мама внимательно выбирала косметику. Он тянул ее за рукав и ныл. «Мааам! Ну мааааам!». Старался дозировать, выдерживал драматические паузы. Но все равно, даже за пару минут это порядком выносило мозг. А она подчеркнуто никак не реагировала. Похоже, предмет его хотелок был хорошо известен им обоим. Вряд ли туалет – это дело серьезное, сразу на выход. Иначе пц дальнейшему шоппингу. Значит, игрушку канючит, – догадался я. Все аргументы давно исчерпаны, осталось это «маааам!»
Ан нет. Малец вдруг сообразил, что стал шумовым фоном. И взорвал формат. Оказалось, что он клянчил вовсе не игрушку. Сказал коротко и решительно, почти басом: «Мама! Я вообще-то жрать хочу».
Сразу подействовало! Негромко сказал, а все обернулись. И она повернулась потрясенная. «Это что еще такое?! Жрать – плохое слово! Очень плохое! Да еще на людях! Ну как не совестно?!! Надо говорить – «есть хочу». Или - «кушать». Спокойно и вежливо.
У него от возмущения аж глаза захлопали. В такие минуты к нам впервые приходит подлинное красноречие. И просыпаются настоящие мужики. «Мама! Есть я хотел - в обувном! Кушать - там, где сумки! А там где платья - я уже очень проголодался. И вот теперь я - ПРОСТО ЖРАТЬ ХОЧУ!!!»
Такие страдные часы в ТЦ являются прекрасной прелюдией к тихому семейному празднику. Светлая радость послать к черту все человечество. Любоваться, как молча плавятся свечи под никуда не бегущей пушистой елкой.
Вечером 16.12.2016 в столпотворении ТЦ стоял мальчик. Его мама внимательно выбирала косметику. Он тянул ее за рукав и ныл. «Мааам! Ну мааааам!». Старался дозировать, выдерживал драматические паузы. Но все равно, даже за пару минут это порядком выносило мозг. А она подчеркнуто никак не реагировала. Похоже, предмет его хотелок был хорошо известен им обоим. Вряд ли туалет – это дело серьезное, сразу на выход. Иначе пц дальнейшему шоппингу. Значит, игрушку канючит, – догадался я. Все аргументы давно исчерпаны, осталось это «маааам!»
Ан нет. Малец вдруг сообразил, что стал шумовым фоном. И взорвал формат. Оказалось, что он клянчил вовсе не игрушку. Сказал коротко и решительно, почти басом: «Мама! Я вообще-то жрать хочу».
Сразу подействовало! Негромко сказал, а все обернулись. И она повернулась потрясенная. «Это что еще такое?! Жрать – плохое слово! Очень плохое! Да еще на людях! Ну как не совестно?!! Надо говорить – «есть хочу». Или - «кушать». Спокойно и вежливо.
У него от возмущения аж глаза захлопали. В такие минуты к нам впервые приходит подлинное красноречие. И просыпаются настоящие мужики. «Мама! Есть я хотел - в обувном! Кушать - там, где сумки! А там где платья - я уже очень проголодался. И вот теперь я - ПРОСТО ЖРАТЬ ХОЧУ!!!»