Новые истории - основной выпуск

Очередная военно-морская байка, рассказанная мне на очередной гулянке.
Служил в краях далеких, на подводной лодке командир, который очень
любил пострелять. Даже в дальние походы с собой винтовку брал. Ну мало ли,
у берега всплывут, так какую дичь заметит с капитанского мостика, так
все пристрелить норовит. Видать, папа у него был сибирский охотник, белке
в глаз бил без промаха. Надо сказать, что капитан этот стрелял тоже
неплохо. Так вот, всплыли они как-то у скалистого родного берега, не знаю
уж по какой причине, только заметил вдруг капитан со своего мостика, что
на утесе олень стоит, да так красиво, гордый такой, одинокий, на фоне
хмурого северного неба. Принесли кэпу винтовку, он тщательно прицелился,
все свободные от вахты сбежались посмотреть на это представление, ставки
делать стали, попадет или нет...Раздается выстрел, олень как подкошенный
падает с обрыва в воду, за ним следом летят нарты с чукчей...
Короткая немая сцена... Срочное погружение!!!!!!!

Я работаю видео оператором на местном ТВ "НТН-12" - это в городе
Новосибирске.
Мы записывали программу "Прогноз погоды". После записи программы
ведущая смотрит на себя в монитор и говорит:
- Все-таки когда я молчу, я красивее!
Тут даже из монтажной был слышен дикий смех!!!:)))
(Все бы женщины так рассуждали!) :)))

Эта хоккейная байка была услышанa мною от Владимира Делева.
Заранее прошу прощенья у всех, кого эта история может обидеть
и кто не переносит мата.

70-е годы. Хоккейный матч юлаевцев (кто не знает, "Салават Юлаев" -
хоккейная команда из Уфы) с Усть-Каменогорском. Драка. Кругом валяются
клюшки, шлемы, прочая хуетень...
Судьи с трудом остановили потасовку. Тут все видят, один из каменогорцев
ползает по пятачку у ворот уфимского вратаря и шарит ладонями по льду.
Наш вратарь-интеллигент Чередник спрашивает басом:
- Ну, хули ты там шаришься...?
- Да вот, все зубы повыбивали, хотя бы коронки-"желтяк" отыскать...
- Ну ты и мелочный человек! У меня в ловушке чья-то мошонка в сборе -
и то никто не спрашивает!

Служил я однажды, году в 89-ом, в ГСВГ (кто не знает, это Группа Советских
Войск в Германии) замкомвзвода взвода управления начальника артиллерии
полка (ВУНА). Во лафа была, но не суть.
Так вот кругом перестройка, вывод войск из Афгана, открытость, гласность,
американцам передают секретные схемы в их посольстве и т.д. Короче бардак.
И решили наши советские генералы под это дело тоже отличиться, в смысле
открытость свою показать. Пригласили НАТОвских, значит, генералов
на совместные типа учения. В смысле показать нашу доблестную Красную Армию
лицом, мол, не только водку пить и огурцы у немцев воровать умеем, но и
воевать, блин.
Приезжаем на Магдебургский полигон, а там саперы тако-oго понастроили,
просто глаз генеральский радуется. Поле битвы все в траншеях, как в учебнике,
по линеечке. Капониры там всякие. Редуты, в общем. А для генеральских нужд
два НП (наблюдательных пункта) - один значит наш, а чуть правее значит
вражеский (в смысле НАТОвский). Это вообще произведение искусства: полы,
стеночки чуть не из мореного дуба, комнаты отдыха зарытые в почву (на случай
бомбежки, наверное), навесы от солнца веселенькой камуфляжной окрасочки.
В общем, чтобы воевать удобнее было.
Ну, расположились. Тут мы, там они (береты там зеленые, фуражки белые,
пилотки с кантиком, чуть не каски рогатые). Начали воевать. Все как
положено: артподготовка, танки, потом пехота. За Родину, за Сталина,
в общем. Красота-а, генералы умиляются, скупую слезу пускают. Полкач наш
(ком.полка) сияет - угодил, значит, в Москву поеду.
Ну и под занавес - показательные стрельбы нашей противотанковой батареи.
Подрулили БРДМки (машинка такая на колесиках, бронированная) батарейные,
развернулись цепью, красиво поныряли в капониры и давай по танкам (мишеням,
конечно) струячить. А струячат так метрах в стах от НП, все и без бинокля
замечательно видно.
Бамс ракетой - нет танка. Бамс еще - опять, значит, молодцы. Все рады.
Гордо косятся на НАТОвцев, вот, мол, какие мы, приезжайте к нам на танке.
А тут вдруг (как всегда у нас) одна ракета противотанковая со стапелей
не сходит, не шипит не телится. А время идет, водка у генералов стынет.
По рации матерок такой ненавязчивый, мол, давай уже бойцы, командуйте
"поехали". А ракета уперлась и не хочет ехать. Все внимание ессно на этот
"байконур". Вдруг выскакивает старлей (командир взвода этого броневичка),
доперла его рация и лексика по ней, прыжком влетает на крышу БРДМа, ракету
со стапелей быстренько так свинчивает и не отходя от кассы (прямо с крыши)
бросает ее в ближайший окопчик, прыгает сверху на его стеночку (а почва,
надо сказать, песок, море тут раньше плескалось) и хоронит эту ракету под
метровым слоем песка.
Все охреневают, ладно бы похоронил, где никто не видит, но блин не также
нагло. А тут еще бодрый такой доклад по рации: мол, стрельбы закончил, все
мишени поражены, жду медаль.
Молчание гробовое. Вдруг замечаем, что с соседнего (НАТОвского) НП нам
сильно чего-то семафорят. Врубились, что протестует НАТО против такого
отношения к экологии. Им же тут потом объединенную Европу строить, а мы,
значит, под ее фундамент заранее боеприпас заложили. Подлянка, блин.
Ну и наши: "А подать сюда Тяпкина-Ляпкина". Бегом! Скачками!
Во всем эфире мат страшенный. Команда прибыть старлею, значит.
Тот, уже видим, трясется к НП верхом на бронике. Белый весь. Погоны уже
с плечей сами отрываются.
Водилу, чучмека годовалого, по шлемофону ногами пинает - вывози, родимый.
Вылетает на дорогу, а по нее грейдер пылит (здоровая такая махина с ножом
охеренным, тонн на надцать), дороги тут он делает. И встретились они как
Пересвет с Челубеем. Никто уступать не хочет.
Грейдер, понятно, большой - по понятиям ему должны уступать, а чучмек
со шлемофоном истоптанным вообще ни хера не соображает.
Удар. Грейдер едет дальше. Старлей в кустиках отдыхает. Броник командирский
вверх колесами на башне лежит и покачивается так красиво. Из люка по пояс
чучмек висит, головой вниз и шлемофоном своим истоптанным по земельке
нерусской тюк-тюк.
Минута молчания.
Все остались живы, даже не поцарапались. А учения насмарку.
Конец - делу венец.

Середина 80-х. Едем с женой в троллейбусе по Фрунзенской набережной.
Впереди - Крымский мост. На сиденьи перед нами женщина с мальчиком лет 6.
Мальчик: "Мам! А если этот мост упадет в реку - большие брызги будут?"