Новые истории - основной выпуск

Гуляя по Буэнос Айресу, вспомнилась давняя история. Начало 70-х годов, мы проводим первую большую международную конференцию с участием многих известных ученых. Большинство из них приехали впервые в СССР и им естественно хотелось посмотреть достопримечательности. Сам я родом из маленького русского городка на Волге. Дай думаю свожу своих коллег на свою малую родину, заодно и на могилу к родителям загляну. Взяли мы институтский РАФик (рижская автомобильная фабрика - была тогда такая) и поехали. Не мне вам рассказывать про бедные домишки на обочинах, заборчики, женщин и мужичков в непонятных одежах на завалинках. Да и сама моя Родина встретила колдобинами, лужами, очередями в магазинчики. Зато был выходной день, какой то праздник типа сбора урожая, на площади у каланчи пожарной настраивался оркестрик местной музыкальной школы.
Десяток ребятишек со скрипочками, баяном и гитарой. Их девчоночка руководитель что-то сказала зрителям и оркестрик заиграл. До сих пор перед глазами лица зарубежных коллег. Шок удивление восторг недоумение - как, здесь среди луж, пьяненькой публики, ленинских портретов, вдали от цивилизации и вдруг звучит Астор Пьяццолла! Детский оркестрик! И как звучит - облупленный баян вместо бандонеона!! Как они обнимали ребятишек и девочку дирижера! Откуда здесь в глухой провинции "Перламутровый концерт"? Девочка руководитель - звали ее Маша Подоксик (потому и запомнил ее имя) - сказала что у нее отец радиолюбитель записывает на магнитофон музыкальные передачи разных стран, а она понравившиеся разучивает с учениками. На слух. И очень любит Пьяццоллу... На обратном пути мои иностранные коллеги о чем то долго шептались, что-то писали в блокнот - Потом попросили проверить - правильно ли они записали адрес и фамилию девочки-дирижера....

Я не знаю как сложилась ее судьба. Надеюсь, что все хорошо. Но услышав Весну на улицах Буэнос Айреса я почему-то вспоминаю тот провинциальный русский городок и детский оркестрик на дощатом помосте с их маленькой девочкой-дирижером. Аминь.

Ребенку на 4 года заботливая тёща подарила свисток. Начался ужас, ребенок пользовался подарком постоянно, тёща сияла, самый нужный оказался подарок. После недели наших мучений я сказал, что подарком можно пользоваться только в гостях у бабушки, ведь это же её подарок, и нужно показывать, как ты рад, что именно его она подарила. А потому дитё постоянно просилось в гости к бабушке (а бабушка не очень-то любила возиться с внуком), и после третьего визита я не видел тёщу три месяца, а свисток куда-то пропал.

Вспомнил, что однокурсник работает в космической отрасли и решил спросить про проблемы с Протонами. Получить "взгляд изнутря" - из Хруничева. Треп в скайпе.
.... (приветствия)
- Что у вас там за хрень с ракетами?
- Что и должно было стать за 20 лет развала, запоздало даже. Пиздец возводят в пиздецовую степень ежемесячно. Совковые комсорги дорвались до кормушки и своих детей к ней присасывают. Толковых новых нет.
- Ну а ты?
- Старый уже чтоб в залупу лезть. Пытаюсь хоть свой участок от этих тварей отстоять. Мне легко, денег в отделе тупо нет, они и не лезут.
- А как поменять-то?
- ХЗ. У них там приемы, корпоративы, презентации, а по делу нихрена. Жрут, гуляют, отдыхают. Народ нам даже название поменял: ГКНПЦ Хрючева.

По маленькому португальскому городку неслась "Выходила на берег Катюша", разрывая нафиг сиесту, распугивая кошек и заманивая, как магнит, немногочисленных русских. То есть нас с Аней.
Подошли, кинули монетку, разговорились.
Оказалось, парень путешествует по миру на велосипеде, зарабатывая на жизнь аккордеоном (я бы назвал это баяном, но я не специалист). Загорелый, веселый, довольный жизнью. Счастливый человек. Почти счастливый. "Одного не хватает для счастья" - доверительно сказал он мне и сунул в руки баян, тьфу, аккордеон.
- Чего же? - спросил я и неуклюже взял До.
- Поссать, - так же доверительно поведал парень и рассмеялся. - Подержи пока, я мигом.
Парень отсутствовал три минуты. За это время я, тупо рассматривая ба... аккордеон, заработал 2 евро, 50 рублей, 1 доллар и монету неизвестной мне страны.
Короче, надо баян купить. На черный день. С ним не пропадем.

Роман Розенгурт

Вышел покурить на свежем воздухе перед 9-часовым перелетом. Солнышко, жмурюсь. Рядом с урной - тертого вида мужик. Достающий зажигалку, сигарету, и при этом завязывающий со мной разговор. Но тут звонит его сотик. Третьей наверно рукой он его вынимает из заднего кармана, по роже видно - мысленно матерясь. Далее терпеливо и нежно: "Да, зайчик! Уже в аэропорту! Люблю целую!" Но зайчик на том конце провода явно не угоманивается. Мужик стоически доводит любовную арию минуты на три до конца, отрубает трубку и наконец блаженно затягивается. Потом взрывается: "Чего звонила?! Ничего же не сказала! Спрашивает какую-то чепуху. А я знаю - она не меня слушает. Не для этого звонит. Она ФОН сканирует! Визги пьяных девок, шум душа, чоканье бокалов, музыка, рев цыган и медведей - не слышно ли? А если не слышно ничего, это еще хуже. Это писец. Где объявления по матюгальнику аэропорта? Вот она как раз до этого объявления со мною и разговаривала!"

В этот момент звонит мой сотовый. Я гляжу на его табло и обреченно говорю: "моя! Полчаса назад расстались". Мужик откровенно начинает ржать. А я сладко говорю в трубку: "Слушай, любимая, я тут с такими девчонками познакомился! Тоже в Москву летят! Одним со мной рейсом! Уже договорились, погудим! Нюра, Маша и Вика, пьяные вдребезги! Но собой ничего, столько сисек!"

Пока на том конце трубки слышен скрип ошеломленных извилин, мужик роняет сигарету и корчится пополам. На его физиономии написана целая глава курса психтренинга "О чем бы вы хотели пошутить в разговоре с любимой, но даже не решались об этом подумать". Девушки, верьте тем, кого любите, или расставайтесь с ними нахрен и сразу.

Рассказала подруга жены. Было это в начале 80-х, несмотря на прилагаемые усилия, у нее никак не получалось забеременеть. Даже рекомендованная смена партнеров не давала нужного результата. Не находя у нее видимых отклонений, врачи порекомендовали ей поездку в Крым, в гинекологическую грязелечебницу-санаторий в г. Саки. Прилетев в Симферополь она легко договорилась с пожилым таксистом, тот обещал доставить в лучшем виде. Выезжая со стоянки он встретил знакомого, с которым перекинулся парой слов, сказав, что только съездит до ПРЗ и сразу вернется. Через минуту, остановившись под светофором, он тоже самое сказал другому таксисту. Пассажирка стала волноваться, туда ли они едут, и прямо спросила: "Вы правильно поняли, что мне нужно в Саки, а не в какой-то ПРЗ?". Таксист ее успокоил, чего же тут непонятного - санаторий "Саки", только мы тут говорим попросту ПРЗ, что значит пиздоремонтный завод. Больше вопросов не возникало, прибыли по назначению.

Этот забавный случай приключился в конце девяностых. Мы тогда с товарищем держали пару магазинчиков, где продавали лакокраску и различные строительно-хозяйственные мелочи. За товаром мы тогда гоняли в Екатеринбург, на Высоцкого, где грузились товаром на оптовом строительном рынке и везли к себе в Тюмень. Обратно ехали уже не торопясь и, чтоб не тратить время даром, успевали сортировать и паковать какие-то мелкие вещи. Брали с собой разные пакетики, контейнера и потихоньку их тарили.
И вот едем мы так обратно, уже две третьих дороги прошли, как тормозят нас мусора на посту в Талице. То, да сё, сержант такой-то, проверка документов. А я сижу и крестики для плитки, ну, знаете, такие беленькие, чтоб швы ровно получались, по маленьким пакетикам раскладываю. Крестики в таких пластинах идут по 200 штук, а мы их ломали, фасовали и по 50 штук со стопроцентной наценкой продавали. Марсианские технологии, короче, все дела.
И вот, значит, видит мент у меня на коленях эти самые пакетики. Как я сейчас понимаю, впервые в жизни он тогда такие и увидел. Тут же сразу в лице меняется, за кобуру хватается и нам орёт:
- Так, быстро из машины, руки на капот, суки, не шевелиться!!!
Мы выскакиваем как ошпаренные, ничего ещё не понимаем, чего он так развопился-то. К нему ещё двое подбегают, тоже с пушками, тоже кричат, чтоб не дёргались. Добегают до нас, руки заламывают и наручники одевают. Меня к себе в будку ведут, а Лёху один к дверке нашей «девятки» приковывает и с ним остаётся.
В будку заводят, один обыскивает, потом на стул усаживает, а сержант в это время по рации с кем-то созванивается, дескать, всё, давайте сюда срочно, взяли мы этих уродов.
А я сижу, туплю, вообще не понимаю нихрена, ехали себе мирно, а тут вдруг бабам, по полной приняли, да ещё и вызывают к нам кого-то. Трындец, попадалово.
Тут подлетает «бобик» без номеров, выскакивают два чела в штатском, один к нашей машине, а второй, что в плаще кожаном, как капитан Жеглов, к нам в будку. Дверь закрывает и сходу корки мне в глаза тычет, мол, кто сам, как звать, откуда, куда, сколько товара с собой везём.
Я вообще уже в прострации, ну, товар, конечно, с оптовки, но накладные у нас с собой, мы всегда с собой на дорогу выводили, хоть и левые, но пойди, докажи ещё. Можно, конечно из машины всё вытряхнуть и пересчитать, так это час точно с нашей мелочёвкой возиться, надо оно им?
На две точки свои везём, говорю, как обычно, а что случилось-то?
А он мне – адреса, говори, быстро, только думай, парень, думай, щас судьба твоя решается, сдашь всех вперёд кореша, себе на часть вторую переделаешь, по ней четыре получишь, через два года уже по УДО сможешь выскочить, так что давай думай, шансов у тебя один на миллион!!
Сказать, что я тогда был в шоке, это значит, ничего не сказать, бред какой-то, уже нервы просто не выдерживали.
Да вы чего, кричу, с ума что ли все посходили!? С каких куёв четыре года-то! За что, бля!?
За сбыт, отвечает и за распространение наркотических веществ, нам на вас с ОБНОНа утром ещё ориентировка пришла, весь день вас, козлов, по всей трассе пасём.
Здесь, к счастью, до меня доходить стало, что эти долбо@бы наши крестики строительные за дурь приняли. Но не успел я рот открыть, как дверь тут распахивается, появляется второй, что на «бобике» приехал и Жеглову этому – поехали отсюда!
Тот - как так, поехали? да он, Сергеич, тёплый уже у меня, щас сольёт всех.
А тот – погнали, говорю, ошибка вышла!!
И ментам на меня кивает – отпускайте, мол, человека… кто, кстати, их задержал-то?
Сержант – я, мол, а что такое?
Да, ничего, улыбается тот, ты, поди, ремонт в ванной давно не делал?
Смотрю, тут уже сержант тупить начал.
Дык у меня, отвечает, и ванной-то нету, мы в баню к матери ходим...
Короче говоря, выхожу я, Лёха уже в машине сидит, лыбится, давай, кричит, наркодилер поганый, падай скорее в машину, пока эти дурни деревенские ещё чего не наковыряли!!
Так весь остаток пути до дома и проржали, хотя, если честно, то перетрухнули мы тогда с Лёхой, как говорится, под самую метёлку…
© robertyumen

Покупал на днях велик, разговорился с продавцом о прикольных покупателях. Вершина его хит-парада - паренек, который попросил для своего велосипеда замок с ключом поменьше. Но от замка с наборным шифром, вообще без ключа, категорически отказался. На распросы ответил: "Припарковал свой велик, гопота пристала, хотела отнять. А он дорогой. Ну я ключ и проглотил у них на глазах. Три дня потом ждал, когда выйдет". "А что гопота, избили?" - "Нет, они мирно разошлись. Скорее, расползлись, смеялись очень. Один руку пожал, сказал, что с таким пошел бы в разведку".

Смотрели вчера с мамой "Орел и решка" (Вануату). Рассказывали про дикие племена, у которых свои законы, обычаи и идолы, которым они поклоняются всю свою жизнь.
М: - Вот смотри какие идиоты существуют. Придумали себе сказку и верят в нее всю жизнь. Тупые какие-то.
Я: - Что-то мне это напоминает..
М: - Прекрати! Бог существует!

После завершения обучения на военной кафедре нужно было пройти стажировку в действующей воинской части, принять присягу. В самой большой аудитории собрали всех студентов, проректор чего-то там бормочет. Студенты не слушают, разливают потихоньку горячительные под столом. Проректор вошел в раж, типа надо гордо нести звание студента технологического университета, а то в прошлом году двое студентов из сельхозки напились и ночью взломали столовую с целью пожрать, да там и заснули на столах. Обращается к группе наиболее похуистичных студентов "молодой человек! Вам что, совершенно не интересно?". Студиозус в ответ "Йа? Да вы не беспокойтесь, продолжайте. Это я и был. Выгнали из сельхозки, так я в технологический перевелся, заново буду проходить стажировку". Проректор встал в ступор, постоял да и по тихому и свалил оттуда.
В жизнь не забуду первый день, когда банду студентов переодели в хб/бу. С нами учился Андрюха Мудров - ростом 1.60 и вширь столько же. Ноги, руки как бревна с толщиной. Первые десять вышли из вещевого склада уже переодетыми, зашла вторая десятка с Андрюхой в составе и напрочь пропала там надолго. Мы зашли посмотреть и все, тоже долго не могли продышаться от смеха. Стоит Андрюха посреди склада, галифе аж трещат на голяшках, но так как они были самого большого размера, то при подпоясывании ремнем задница Андрюхи становилась похожей на аэростат. Китель угрожающе трещал по всем швам. А главное, сапоги никакие не лезли на его мощные голени. В итоге, при его 42 размере ноги удалось откопать сапоги 56 размера. Эти сапоги по спецзаказу шили для бойца, который был в части, такой же бугай.
При построении командир полка полковник Алдашкин не мог не выговорить ни слова, так как прямо перед ним стоял наш чудо боец и преданно смотрел на него. Носки сапогов на 14 размеров больше изогнулись наверх и стали похожи на тапочки маленького Мука. В общем, Андрюхе единственному разрешили проходить стажировку в своей одежде.

Сижу я как-то на диване с сынишкой (ему два годика было) и смотрю с ним мультик. Дом наш можно сказать элитный, примыкает к зданию администрации, и вот поди-ка! поселились из-за тёплой осени у нас мышки. Пару раз ночью заметила на кухне. Явление из ряда вон, очень непривычно, эпидемстанция обещала ликвидировать в ближайшие сроки. Ну так вот сидим мы смотрим, а в комнате очень тихо. И вот я краем глаза замечаю, что из-под пианино выбежала мышка и метнулась обратно. Смотрю, а на полу Мишкина корочка от хлеба лежит. Сынишка смотрит мультик, ничего не замечает. И решила я над ним подшутить. Мишута, говорю, а ты знаешь, ведь я же волшебница! Вот если ты тихо посидишь, я наколдую, и из-под пианино выбежит мышка. У сына глаза как полтинники стали (говорить он ещё плохо умел), за руку меня схватил, замер, под пианино смотрит. Тишина, тихо сидим... И вот сначала мордочка, потом лапки... Вы бы видели Мишкины глаза!!! Никогда не забуду! Я ржала как бешеная! Вообще не помню, чтоб я когда-нибудь так смеялась. Пару лет после этого сын думал, что я Бог.
Но эта история имела продолжение, когда я про неё совсем забыла. Привела я его, четырехлетнего, на приём к неврологу в поликлинику. Тётка врач его тестирует:
- А где мишка живёт?
- В берлоге...
- А где белочка?
- В дупле...
- А где мышка?
Сын резко бледнеет, хватает её за рукав халата, и заговорческим шепотом:
- Под пианино!!!

Из случайно услышанного в магазине. Одна дама убеждает свою знакомую подлечиться в каком-то подмосковном санатории, расписывая ей тамошние красоты. Среди прочего - дословно:
- Там белочки, дятлы... Сейчас весна, все поют!
...А я теперь мучаюсь, как же поют белочки и дятлы. Особенно весной.

После лекции ко мне подходят старосты групп с журналами для подписи. Рядовые студенты тоже подходят с вопросами.
Я спрашиваю у них, понравилась ли лекция, всё ли было понятно и как обстоят дела на параллельных курсах - математика, физика, химия...
Отвечают, что с математикой не очень понятно. А тут был такой случай. Пришёл на лекцию математик и стал читать новый очень понятный материал. В конце лекции он, подписывал журналы, воскликнул: "Это же первый курс, а я думал, что второй, и читал лекцию, которую должен читать только через год. Вот я балда!"
Но студенты его успокоили и попросили читать этот раздел математики и дальше...

Бочкин. Грязный Родригес и ветераны атомной промышленности

Нашел в ЖЖ гениального парня. Писал про милицию.

- Пошли вон, скоты ебаные! – развалившаяся на траве бабка вновь попыталась лягнуть Бочкина. – Твари, блядь!
Игорь досадливо поморщился. Вот зачем, спрашивается, Каменев свернул именно здесь? Проехали бы иной дорогой, глядишь, и кто-нибудь другой тратил бы на бабку драгоценное служебное время и бесценное личное здоровье!
- Старая, ты адрес-то свой сказать можешь? – зашел с другой стороны старшина. – Давай тебя домой увезем, чо ты тут валяешься?
- Пошел нахуй! – презрительно скривившись, сплюнула старушка. – Скот, блядь!
- Да чтоб тебя, – тяжко вздохнул Игорь и посмотрел на старшину. – Может документы поискать?
- А поищи! – довольно оскалился старшина.
- Так, старая, придется потерпеть! – Бочкин выдернул из бабкиной руки старомодный кожаный ридикюль. – Да не кусайся ты, чума ряженая!
- Руки убери! Руки убери, скот! – завопила седая леди, когда не найдя каких-либо документов, чтобы выяснить, как эту бабку зовут и где она прописана, чтобы спихнуть на руки заботливым родственникам, Игорь начал обшаривать бабкины карманы. – Руки убери, малолетка, блядь! Куда полез, тварь! Куда блядь?!
Прохожие, как им положено, проходили мимо. Неодобрительно глядели на взмыленных, начинающих сатанеть сотрудников. «Теперь хоть попиздеть будет о чем. Менты, суки, над старушкой издеваются! В вытрезвитель ее сдадут и очередное звание заработают! Маньяков бы лучше ловили! - зло подумал Бочкин, затылком ощущая недобрые взгляды. – Как бабку до дома довести, так никого нет!»
- Ну и чо, куда ее девать-то? – спросил у старшины Игорь. – В медяк отвезем?
- Ну а куда еще? – пожал плечами Каменев. – Не тут же оставлять?
- Ты живешь-то где? – еще раз, на всякий случай спросил у бабки старшина. – Давай тебя домой отвезем!
- Нахуй иди! – пьяно икнула та. – И-ди на-хуй! Скотина ебаная!
- Значит, в медяк!
- Не стыдно вам над бабушкой издеваться? – донеслось до Бочкина. – Что вы над ней изгаляетесь, встали тут, два лба!
Игорь обернулся. Дородная тетка, центнер с гаком феминизма и ненависти, смотрела на него, возмущенно раздувая ноздри.
- Что вылупился? Маньяков бы лучше ловили!
«Дались им эти маньяки» - устало подумал Игорь и сказал: - Знаете, при вашей комплекции, сексуальный маньяк - ваш последний шанс!
- Чо? – выпучилась тетка. – Чо?
- Через плечо! – рявкнул Бочкин. – Иди куда шла, и не мешай!
Громко фыркнув, толстуха ушла, вслух возмущаясь и призывая на голову Игоря страшные кары.
- Да тебе ни одна баба нормальная не даст, – донеслось до Бочкина. – Да я бы, с таким уродом, да никогда в жизни…
- Ладно, чо, грузим, – страдая от того, что никогда в жизни ему не овладеть такой красавицей, Игорь подхватил бабку. – Принимай изнутри!
- Давай, ага! – сильные руки старшины втащили верещавшую старуху внутрь УАЗика. – Воооот!
- Куда, блядь?! – заорала, обдав Бочкина мощным выхлопом, бабка. – Куда вы меня тащите, скоты?
- В лес! – старшина прыгнул за руль и завел машину. – В лес тебя увезем и выебем!
- Меня? – недоверчиво спросила старушка.
- Тебя! – уверенно сказал Каменев. – Во все дыхательные и пихательные! Чтобы в следующий раз неповадно было!
- Меня?! – еще раз, не веря своим ушам, спросила бабка. – Ветерана труда?
- Тебя! – снова ответил старшина. – Ветерана труда!
- Ветерана труда!? – повторила бабка. – Труженика тыла, ветерана атомной промышленности, и в лесу ебать будете?
- Именно! – Каменев резко взял вправо, обгоняя тащившийся по дороге «москварик». - Именно тебя, ветерана атомной промышленности и труженика, в лесу выебем!
- Ах, вы, блядь, скоты! – горько вздохнула старушка и, изогнувшись всем телом, лягнула ногой, целясь в затылок старшине. – Пустите, суки, блядь, твари!
- А, блядь, страшно стало? – загоготал Каменев. – Щас, в лесу тебя быстро оприходуем!
- Ааа, суки, твари! – бабка вцепилась в руку Бочкина, угодив своим единственным целым зубом.
- Ай, блядь, да не кусайся ты, ведьма! – Бочкин удерживал старуху, стараясь, чтобы та не хрупнула в его руках. – Да еб твою мать, отцепись!
- Выебем, выебем!
- Старый, блядь, ты хоть замолчи! – Игорь кое-как высвободил руку из почти беззубых челюстей.
- Нихуя! – снова вскричал старшина. – Выебем и бросим в лесу, чтобы ее волки сожрали!
- Аааа, блядь! – услышав про волков, бабка стала отбиваться с удвоенной силой, целясь в глаза державшему ее Бочкину. – Твари, да чтоб вы сдохли все, пидарасы!
- Да еб, сиди же ты! – кое-как, Игорь скрутил разбушлатившуюся старушенцию, ухитрившись все же, ничего ей не отломать. – Старый, ты заткнешься или нет?
- Пусти, пидарас! – бабка, тщательно прицелившись, плюнула в Бочкина. – Пусти меня!
- Блядь, ты уймешься или нет? – Игорь прижал старуху посильнее. – Старый, гони быстрей, пока я ее не придушил!
- В лес? – осведомился Каменев. – Выебать и придушить?
- В медяк! – рыкнул на старшину Бочкин. – Шутник хуев!
- Да чо, мы уже, считай, приехали! – довольно ответил тот. – Ща, выгрузим!
Медицинский вытрезвитель, заведение воистину демократичное, в стенах которого побывали представители все слоев общества – от дворника до депутата – жил своей жизнью.
- Я-яя в хате быыл, но не было меня-я, когда мента Натаха замочила-а! – голосил, сидящий на лавочке, под присмотром хмурых гаишников, сухонький, тщедушный мужичок.
- О, опять Соловья подобрали! – хмыкнул Бочкин, выпрыгивая из машины, подальше от кусачей бабки.
- Здорово, дед! – радостно поздоровался он с певцом. – Чо, опять по дороге гулял?
- Ну! – кивнул один из гаеров. – Достал…
Дед Соловьев был существом, в принципе, безобидным, но обладал одной поганой привычкой – всякий раз поддав, он шароебился по проезжей части, распевая песни, в том числе и самого, что ни на есть, похабного содержания. Обычно, его подбирали сердобольные милиционеры и везли в вытрезвитель, поскольку сварливая бабка домой пьяного, не пускала и двери никому не открывала. Или жестокосердные автолюбители, матерясь, пинками выгоняли на тротуар.
- Слышь, дед, ты б заканчивал! – сочувственно сказал Бочкин. – А то, неровен час, станешь так оленем накапотным!
- Игорь, чо ты встал там! – старшина, недовольно ругаясь, вылез из машины. – Давай красавицу вытаскивать!
Утомленная борьбой, выбившаяся из сил бабка, была человеком старой закалки. В отличие от современных девиц, покорно отдающихся самцу при малейшем намеке на насилие, сдаваться без боя она не собиралась.
- Пустите, скоты! – иерихонской трубой загремел ее голос в маленькой дворике вытрезвителя. – Пусти, тварь! Руки убери, твари ебаные, блядь!
- Все, старая, уймись! – прошипел старшина, аккуратно вытаскивая бабку из машины. – Все, успокойся, не будем мы тебя ебать, не будем!
- Не будете? – недоверчиво покосилась на него старушка. – Точно?
- Да точно, точно! – подтвердил Бочкин. – Ты ж старая!
- Я старая? – возмущенно фыркнула бабка. – Я нихуя не старая! Я – опытная! – возвестила она. – Пиздишь тут еще, малолетка хуев!
- Да хуй с тобой, опытная, – Игорь бережно усадил ведьму на кушетку.
- Принимай клиента! – бодро гаркнул Каменев сидевшей в дежурке фельдшерице.
- Она по возрасту-то подойдет? – вслух подумала та. – Бабуль, тебе лет-то сколько?
- А не твое, блядь, дело! – огрызнулась бабка – Корова, блядь, ебаная!
- Ты смотри, какая борзая, а? – фельдшерица вышла в коридор осмотреть не в меру борзую старушенцию.
Старшина выглянул в длинный, с множеством дверей коридор, и с серьезной рожей шепнул бабке на ухо: - Не, мы тебя ебать не будем! Щас специальный мужик придет, вот он тебя и выебет!

Старший сержант Петренко был могуч - под два метра ростом, усат и вид имел устрашающий. При виде его обычно затихали самые буйные посетители, понимая, что не надо злить такого замечательного человека, кулаки которого больше, чем голова среднестатистического гражданина.
- Бабуль, ну йопамать, ну что ж ты так-то? – прогудел старший сержант, глядя сверху вниз на съежившуюся в страхе бабку. – Ты где ж так накидалась-то?
- Ик! – испуганно икнула та, видимо представив себе, как огромный милиционер надругивается над ее честью и достоинством во всяких разных видах. – Ыыыыы…
- Может домой ее? – спросил Петренко у Бочкина. – Бабка же, все-таки, старая уже!
- Серег, да мы пытались, – Игорь пожал плечами. – Где живет спрашиваем, молчит как партизан, нас только хуями обкладывает.
- Бабуль, домой поедем? – Серега потормошил впавшую в прострацию партизанку. – Живешь-то где?
- Ыыыыыыы, – испуганно вжалась она в стену, пытаясь отодвинуться от «насильника». – Ыыыыыыыыы!
- «Ыыыы», - передразнил ее Петренко. – Тогда, как говорится, вэлкам! Ну, давай, раздевайся и на кушетку! – мягко обратился он к клиентке. – Давай, не тяни!
Бабкины глаза полыхнули огнем. В глубине души она понимала – отбиться от такого большого мужика она не сможет. Но сдаваться без боя не собиралась!
- Скотина ебаная! Тварь, пусти! – своим единственным зубом она вцепилась в могучую руку старшего сержанта.
- Совсем больная? – грустно пробасил Петренко, сноровисто снимая с бабки одежду. – Да не кусайся ты, чо делаешь-то?
- Руки убрал, скот! Тварь ебаная! Пидарас! – орала бабка, несомая на плече в палату. – Руки убери, блядь, скотина! Пидарас!
- Старая, ты чо, совсем пизданулась? – донеслось из коридора. – Я ж тебя домой отправлял, вот теперь лежи, вытрезвляйся! Да не кусайся ты, ведьма, блядь, старая!
- Аааа, сука, пустииии! – приглушенный дверь крик донесся из коридора. – Выпуститеее, твариииии!
- От короста, а? – Петренко вышел из коридора, на ходу упаковывая бабки вещи в мешок. – У нее документов точно никаких нет? А то сдали бы ее родственникам, а?
- Нету, Серег, мы бы сами ее увезли, – развел руками Каменев. – Так что…
- И так, посреди улицы ее не оставишь, – поддакнул Бочкин. – Надо же ее куда-то пристроить…
- Да понятно, – Серега полез за сигаретами, но остановился. – Опаньки, затихла! Пойду посмотрю, чо там!
- Угу, подвезли нам геммора! – заметила, вставая, фельдшерица. – Следи за ней теперь…
- Чо она такая нервная-то? – обернулся Пертренко. – Вы чо там, блядь, с ней делали-то?
- Да не, старшина ей просто сказал, что ты ее выебешь. – с невинным видом сказал Игорь. – Ну вот. Нервничает…
- Ебанаты, – припечатал старший сержант. – Блядь, ну ладно молодой, но ты-то, мудак старый…
- А я чо? – Каменев сделал рожу кирпичом. – Я-то думал, она обрадуется! Напоследок-то.
- Так, лучше съебните в ужасе, пока я вас самих не выебал! – рявкнул Петренко. – Долбоебы!
- Валим! – шепнул старшина. – Дело такое, не вырвешься!

- Заколючинск – пять четыре! – затрещал рация, стоило только сесть в машину. – Пять четыре применил оружие!
- Нихуя дела творятся! – присвистнул Бочкин. – Это чо там такое?
- Пять четыре – Заколючинску! Еще раз повтори!
- Пять четыре использовал оружие! Произведено три выстрела!
- Так, я не понял, пять четыре, ты применил или использовал?
- Ну, как, хотел применить, но получилось – использование!
- Это, блядь, как? – недоуменно спросил у Каменева Игорь. – Старый, я нихуя не понял!
- Пять четыре, ты внятно доложить можешь? – судя по голосу, за тангенту взялась крепкая рука капитана Кальмарова.
- Применяли… – голос замялся. – Промахнулись….
- Ыыыыыыыыыыыы! – завыл Бочкин. – Стрелки, блядь!
- «Скорая» нужна? – вздохнув, уточнил Кальмаров. – Раненые есть?
- Нет, не нужно! – ответил «пять четыре». - Нормально все.
- Десятый – Заколючинску! Ты груз в сельсовет сдал?
- На связи! – отозвался Игорь. – Да, только освободился.
- Значит чо, езжай к пятьдесят четвертому, его отпустишь и ждешь там. А водитель пусть едет в отдел, заберет группу. Все понятно?
- Принял! – кивнул Бочкин.
- Блядь, вот чо киваешь, он же не видит! – спросил у Игоря Каменев.
- Я тебе уже объяснял!
- Не, ну я понял, что ты дебил, – ответил старшина. – А киваешь-то нахуя?
- Старый, отстань! Между просим, из-за того, что тебя за каким-то хером этой дорогой понесло, мы все интересное пропустили!
- Слышь, я в Ичкерии, еще в девяносто пятом на всю жизнь настрелялся! – проворчал в усы Каменев. – Хочешь стрелять, иди в ОМОН!
- Окулист не пускает, – грустно признался Бочкин.
- А я думал – психиатр! – заржал старшина. – Вон оно чо, оказывается – дебил, так еще и слепой!
- На себя посмотри! – огрызнулся Игорь.

Что должен делать человек, чтобы научиться работать каким-либо инструментом? Правильно – работать, работать постоянно, изучать теорию, закрепляя практикой, двигаясь от простого к сложному, а не предаваться бесконечному повторению правил эксплуатации и технике безопасности, боясь лишний раз прикоснутся.
Но, хоть убей, Бочкин не мог понять, почему вместо того, чтобы учится стрелять, извлекая оружие из любого положения и прорабатывать различные ситуации, личный состав как заклинание повторяет «Закон о милиции», не понимая из написанного и половины. Изучает приказ № 955 МВД РФ и зазубривает какого размера, и на какой высоте должно быть окошко в комнате хранения оружия?
«Блядь, а если бы этот кент не осадил, а топором голову проломил? - Игорь задумчиво разглядывал три дырки в стене, – Это же как надо стрелять-то так, а?»
- Ну и чо, мы, короче погнали, – растерянные, поначалу, гаишники понемногу обретали уверенность. – Только, это, мы браслеты заберем свои!
- Ага, – кивнул Бочкин, отводя взгляд от стены. – Снимайте, ну.
- Ты бы его застегнул, – озабоченно сказал пузатый дэпээсник. – А то, мало ли…
- Ага, – снова кивнул Игорь, снимая с бронника наручники.
Хозяин квартиры, ныне лежавший на полу вниз лицом, вид имел грустный
- Вставай, Джейсон! Ноги под себя и вставай! – Бочкин рывком поставил мужика на ноги. – Слышь, чудить будешь?
- Чо? – прохрипел тот. – А?
- Я говорю, вести себя прилично будешь, или браслеты застегнем? – Игорь продемонстрировал наручники. – Чо скажешь?
- А, не, да чо… – забормотал мужик. – Не, я… Да, короче, чо…
- То есть договорились? – посмотрел ему в глаза Бочкин. – А то я, если чо, не промахнусь!
- Не-не! – закивал хозяин. – Не, все, командир, заебок будет!
- Ну смотри, – Игорь повернулся к гайцам.– Расковывайте узника!
- Это, слышь, командир, мне б морду умыть, а? – робко подал голос мужик, когда они остались одни в разгромленной квартире
- Началось – проворчал Бочкин – Или сюда, чудовище, дай хоть посмотрю!
- Чо у вас тут произошло-то? – Игорь бегло осмотрел задержанного – Так, у тебя дома перекись там, вата, йод – чо нибудь есть?
- Ну, на кухне, ага! – снова закивал мужик. – Над раковиной!
- Значит, чо, – Бочкин снова достал наручники. – Не обессудь, человече, но мне так спокойнее.
- Да не, чо – хозяин протянул руки – Я понимаю.
- Ну и добро! – Игорь застегнул ему руки. – Над раковиной?
- Ну, – мужик опять кивнул.- Блядь, ну угораздило, а?
- А чо случилось-то, ты так и не сказал? – Бочкин нашарил коробку с лекарствами, где – о чудо! – нашлась и перекись, и пластырь и салфетки.
- Да как, – помялся хозяин. – Ну, сидели, бухали, чо. Ну и Андрюха, короче, чо, с чего, хуй поймешь, меня пидором назвал! Ну, чо – слово за слово – я топор хвать, и ему по башке. Не, ну так, что бы не насмерть. А он, короче, выщемился, орет – ну, все, тебе пизда!
- Ай, блядь! – он поморщился, когда Бочкин перекисью начал смывать кровь. – Ну, чо, сижу, жду. Тут в дверь кто-то ломится, я думаю – Андрюха, со своей пиздобратией пришел разбираться. Топор, короче, схватил, вылетаю, а там, эти ваши… Как начали шмалять, я чуть не обосрался! Топор кинул, они меня крутят, на пол завалилил и орут – «Лежать!». А куда мне еще лежать, если я и так на полу? Ну, хули, как по ебалу ботинком-то и пизданули!
- Слышь, ты б не пиздел, честное слово! – Игорь выбросил салфетки и вату в ведро. – Ума же хватило!
- Да не, я на мусо… Ой, извини, командир, на милиционеров сроду б не кинулся! – уверенно заявил мужик. – Чо я, совсем дебил?
- А не на милиционеров, значит можно, да? - с ехидной ухмылкой спросил Бочкин.
- Не, а чо он меня пидором назвал? – возмутился хозяин. – Сам он пидор!
В дверь постучали
- О, поди этот хуесос разбираться пришел! – встрепенулся мужик.
- Ага, этого, как ты говоришь, хуесоса, в приемнике как мумию щас замотают, – ответил Игорь. – Группа приехала.
- Какая? – не понял хозяин. – Чо за группа?
- Ты не поверишь, следственно-оперативная! – Игорь встал. – Щас, все твои подвиги задокументируют!
Старшина Каменев курил возле машины, когда Бочкин, передав группе Джейсона, спустился к машине
- Старый, ты чо так долго? – Игорь открыл дверь и полез под сиденье за сигаретами. – У меня уши опухли, как у Чебурашки!
- Да чо, «Газелька» сломалась, пока доехал, пока забрал…
- Ебаное, блядь, гетто! – Игорь обвел взглядом ближайшие дома, – Блядь, малосемейка, все мозги выебла, этот, блядь, Горького. Горький в гробу, сука, вертится!
Бочкин замолчал и немного подумав, добавил:
- А на Маяковского, на алее, так Маяковский там всю алею палкой бы захуярил!
- Садись, умный, поехали! – Каменев бросил окурок. – Нам уже вызов кинули!
- Чо опять? – с интересом спросил Игорь.
- Да хер знает, на Лесной тип какой-то, на лавке сидит – пожал плечами старшина – Надо посмотреть.
- Совсем охуели, у нас чо, на лавке сидеть нельзя? – возмутился Бочкин.
- Не, ну он уже часа два как сидит и слюнками капает, – ответил Каменев. – Проверить нужно.

- О, а я тоже такой хочу! – молодой, лет восемнадцати парень, с текущими изо рта слюнями, показал пальцем на черный бочкинский берет.
- Круто, ну, – кивнул Игорь. – А как звать-то тебя, скажи, а?
- А, звать, не, – парень помотал наспех обритой, исчирканной порезами головой, с клочками волос. – Не, звать-то нахуй!
- Не, ну мы бы тебя домой отвезли, а? – аккуратно подсказал старшина. – Домой хочешь?
- А я, короче, скоро в армию пойду, ага! – пацан снова радостно закивал. – Ну, мне там тоже такой дадут. Ну, только не такой, ну, а это, как его…
И снова ушел глубоко в себя.
- Чо, к наркологу? – уточнил Бочкин.
- Ну, а куда? – Каменев развел руками. – Пусть смотрят.
- А, ну, чо – краповый! – внезапно вернулся к ним пацан. – В натуре, краповый!
- Круто! – снова кивнул Игорь. – А с нами поедешь?
- В спецназ? – спросил безумный призывник. – Да?
- Конечно! – не моргнув глазом, нагло сорвал старшина. – Щас медкомиссию пройдешь и сразу в спецназ!
- Поехали! – пацан радостно подскочил. – А автомат дадут?
- Дадут, братан, дадут – заверил его Бочкин. – Садись, поехали за автоматом!

Дежурный нарколог-психиатр доктор Аарон Викторович Кронштейн был личностью, по-своему, легендарной. Много раз наблюдая его за работой, Бочкин ловил себя на мысли, что если бы не белый халат и умные слова, которые доктор произносил в больших количествах, и тот факт, что Игорь доподлинно знал, что это и есть доктор, то отличить его от пациента, вот так вот стразу, он бы не смог.
- Да позвони еще раз. Спит, наверное! – посоветовал Каменев. – Хули, с него станется!
- Прям, – недовольно покачал головой Игорь и снова запросил дежурку. – Заколючинск – десятому!
- На связи!
- Слушай, позвони еще раз в наркологию, полчаса стоим, достучаться не можем! – попросил Бочкин.
- Кто там, опять этот?– уточнил дежурный.
- Ну, – Бочкин от нечего делать, еще нажал на кнопку звонка.
- Щас, жди!
Доктор Кронштейн, подобно былинному герою по имени Пиздец, незаметно подошел сзади, отпихнул Бочкина от двери и постучал.
- И вам здравствуйте, товарищ медик! – Игорь с трудом подавил желание зарядить психиатру в роговой отсек. – А мы вас дожидаемся, если чо!
Виктор Аронович, не обращая на него никакого внимания, снова постучал, затем позвонил в звонок. Наконец – и о чудо! – по его лицу мелькнула гримаса озарение, сдобренная горечью разочарования. Достав из кармана ключи, он открыл дверь, обернулся и визгливо-недовольным голосом сказал:
- Ну, и что вы встали? Заводите уже!
- Ебануться, – чуть слышно, себе под нос вздохнул старшина.
- Ну чо, спецназовец, пошли что ли? – Бочкин открыл дверь УАЗика и позвал пацана.
- А, Леха меня зовут! – внезапно вспомнил тот и, немного подумав, спросил: – А это чо, врач, да?
- Ну да, врач, – подтвердил старшина. – А чо?
- Да не, чо, странный он какой-то, – ответил Леха. – Глазом дергает!
- Блядь, даже он заметил, – сказал Игорь Каменеву. – Если так дальше пойдет, то я уже не знаю...
Дверь приемного отделения снова открылась и оттуда вынырнула голова Кронштейна.
- Ну, вы там долго еще? – дернув два раза глазом, спросил он: – Дозвонили, что ждете, то вас самих не дождешься!
- Ладно, пошли! – Бочкин помог Лехе выбраться из машины. – А то он такого понапишет…

- Блядь, да он сам хуже дурака, я ебу! – Игорь поставил стаканчик с мерзким, растворимым «МакКофе» на капот. – С него, в натуре, халат сними и рядом с пациентом посади, сразу так, хуй разберешь, кто дурак, а кто врач!
Расстегнув второй ремень, на котором висела кобура, фонарь и другие, необходимые милиционеру причиндалы, он поправил форму и, застегнувшись, продолжил:
- Приходим с Антохой на вызов. У мужика белочка только-только начинается. Ну, тот, не будь дурак, сам «скорую» вызвал. Благо симптомы уже знакомы, причем, походу, оочееень хорошо знакомы! Приезжает этот крендель, мужика в наркологию, мы с ними, в сопровождении. Сидим. Мужик между нами, напротив - Кронштейн. Ну, хули, мужичок сидит, трясется понемногу, паучков со змейками с себя на пол стряхивает, но в руках себя держит – чай не в первый раз. А напротив него – Кронштейн, сидит, а у него, натурально, блядь, все ебло дергается! Ну и чо, мужичок на нас косится, а Антоха, он же, блядь, сам вменяемым бывает редко, тот тоже давай еблом дергать! Шутник хуев! Мужик снова на врача смотрит, а у того ебло все ходуном. На Антоху, а тот, долбоеб, еще язык высунул, себя за горло взял и типа, сам себя душит и слюну пускает! Он опять на врача – тот снова еблом задергал! На Антоху – тот снова себя за горло – хвать! – рычит, подвывает тихонько, слюнками, блядь, капает! Ебаный цирк, пока доехали – я со стыда сгорел!
- Ыыыыыыыы, бляяяяяяядь! – зарыдал от смеха Каменев, – От, сука, клоуны!
- А с пацаном прикинь, чо, – Бочкин взял с капота стаканчик. – Проводы, натурально, отпраздновали – керогазили, блядь, трое суток подряд. Водяра-план-спирт. Пиздец, пацана перемкнуло! Теперь не то, что в армию, на работу, в нормальное место, вот так сразу и не устроиться.

- Три два, три два – Агату! – прогремела рация.
- На связи! – ответил Каменев. – «Ягодка»
- «Медтехника», объемник, двадцать девять минут!
- Принял! – сержант прыгнул в машину. – Все, погнали!
Охранцовская шестерка, засверкав маяками, сорвалась с места.
- Десятый, десятый – Заколючинску! – донесся голос капитана Кальмарова
- На связи! – Игорь взял рацию. – «Ягодка»
- Троцкого двенадцать, тридцать пять! Там женщина пьяную сестру домой не пускает, разберись!
- Участкового там, что ли нет? – чертыхнулся Бочкин. – Принял!
- Или принЯл? – влез в эфир чей-то голос.
- Посторонние разговоры в эфире! – рявкнул Кальмаров. – Десятый, ты все понял?
- Двенадцать тридцать пять! – повторил Игорь. – Женщина не пускает сестру!
- Все, действуй! – сказал старший оперативный и снова взревел. – Сто двадцать пять, сто двадцать пять – Заколючинску!
- Война в городе, – покачал головой старшина – Ладно, поехали, чо!
- Погнали! – Бочкин, как и положено порядочному человеку, бросил стаканчик в урну и полез в машину.

- Я тебе еще раз говорю, хахаль мне твой тут не нужен! – донеслось откуда-то сверху, когда Каменев с Бочкиным вошли в подъезд. – Сама заходи, а алкаша твоего, тем более с собакой, не пущу!
- Пятый этаж! – скривился старшина. – Не мог, кто пониже поскандалить!
- Ты ж спецназовец! – с деланным возмущением сказал Игорь. – Ты в «Дикой Бригаде» служил!
- Так то, блядь, когда было-то! – ответил Каменев. – И потом, мне бегать, по сроку службы не положено! Ты молодой, вот ты и беги! А я пешочком, не торопясь.
- Тыыы, чооо, короочее, - послышался пьяный женский голос. – Я тут прописана!
- Я сказала – сама заходи! Нечего тут шалман устраивать!
- Не, разумно, чо! – старшина, несмотря на выслугу лет, состояние здоровья и приближающееся безумие, бодренько шлепал наверх.
- Ага! – Бочкин бодрым сайгаком пробежал четвертый этаж. – Граждане, воздержитесь от насилия, не лишайте последнего удовольствия, честное слово!
- О, мусора! – протянул тощий, небритый мужик, одетый в грязную футболку, не менее грязные замызганные треники и шлепанцы. Стойкий аромат табака, алкоголя и ссак не прибавлял данному господину симпатичности. Судя по всему, некую уверенность в своих силах ему прибавлял топчущийся под ногами худой ротвейлер, нервно скаливший зубы на окружающих.
- Так, псину прибери! – старшина извлек из кобуры пистолет. – Быстренько!
- А чо, ссыте? – развязно спросил тощий. - Дик, фас! Взять мусоров!
Тыц, тыц, тыц! – старшина несколько раз врезал собаке рукояткой пистолета по голове.
С визгом, роняя капли крови, собака забилась в угол.
- Ты чо, охуел? – заорал тощий. – Ты чо, блядь, мусор творишь?
- Так, прошу прощения, – Каменев обратился к женщине, вставшей в двери, как царь Леонид со своими тремя сотнями. – Сестра ваша, как я понимаю, тут прописана, верно?
- Ну да, – пожала плечами женщина. – Прописана.
- То есть, пустить ее придется, – вделал вывод старшина. – Верно?
- Конечно, – кивнула женщина – Только ее одну, а не с этим алкашом!
- Я без него не пойду! – взвизгнула сестра. – Это мой муж!
- Так ладно, – Каменев поставил сестру на ноги. – Вы, пожалуйста, в стороночку отойдите!
- Эээээ, ты чооооо! – завопила сестра. – Руукииииии!
- Чо, охуел? – снова заорал тощий.
Старшина Каменев, по мнению Игоря, был страшным человеком. За внешностью доброго, душевного дядьки, шутника и балагура, прятался натуральный отморозок, причем, как опять же предполагал Бочкин – прятался не сильно и не очень, всегда находясь где-то рядом и постоянно выскакивая наружу. По поводу и без.
Поставив сестру-алкашку напротив двери, Каменев мощным пинком отправил ее прямо в квартиру.
- Аааааа, – заорала та, растянувшись на полу.
- Ну вот, видите, одна и зашла, – вежливо сказал старшина. – Вы, гражданка, закрывайте дверь, постороннего гражданина мы сейчас удалим.
- Да-да, хорошо, – испуганно закивала женщина, резво закрывая дверь. – Конечно, да!
- Эээ, блядь, вы чо твори…- снова заорал было тощий.
Тыц! – прервал вопли мозолистый кулак Каменева.
- Поговори мне тут! – старшина за шиворот приподнял тощего. – Ты, тварь, на зоне по плашке ходил, а тут чо – крылья, блядь, распустил? Так я тебе их живо обломаю! Чо, БУР забыл? – Каменев отвесил тощему подзтыльник и злобно прошипел на ухо. – Уебывай, пока пизды не получил!
- Старый, ты чо творишь? – Бочкин аккуратно оттянул напарника. – Ты ж ему лобешик рассек!
- А, херня! – отмахнулся старшина. – Ты бы видел, как спецназ на тюрьме беспорядки давит…
- Ладно, пошли, – Каменев протянул тощему платок. – На, вытрись!
- Ааа – испуганно взяв платок, тощий приложил его ко лбу – Спасибо!
- Не за что! - ответил старшина. Ни дать, ни взять – добрый самаритянин. – Нажретесь, на ногах не стоите, уроды!
- Слышь, ты заканчивай, а? – Игорь проводил взглядом ковыляющего тощего. – Не отпишемся же!
- Да ладно, я этого урода давно знаю! – Каменев достал из кармана сигареты. – Его за его художества, задавить мало – жаль нельзя!
- Десятый – Заколючинску! – очень вовремя и вновь голосом Кальмарова заговорила радиостанция. – На вызове разобрались?
- Так точно! – бодро ответил Бочкин. – Сестру домой пустили, посторонний удалился!
- Так, десятый, ты там недалеко, давай проскочи на Троцкого шестнадцать, второй подъезд, голый мужчина ходит! Разберись!
- Принял, – Игорь посмотрел на напарника. – У нас чо, сеанс коллективного долбоебизма сегодня?
- Да хуй знает, – старшина почесал лоб. – Чо, поехали, голого мужика завалим?
- Ты заканчивай! – попросил Бочкин.
- Не, а чо, этому лоб разбили. Следующего, по логике вещей, надо застрелить! – совершенно серьезно сказал Каменев. – Ты сам хотел!
- Не, ну я же не так! – вздохнув, Игорь полез в машину. – Я героицки хотел, а не так…
- Я и говорю – дебил, – зевнул старшина. – Поехали на эксгибициониста смотреть!

- И чо? – Бочкин хмуро смотрел на абсолютно голого, прикрывшего ладошками срам, мужика. – Так и будем молчать?
Мужик шмыгнул носом и, посмотрев на сотрудников исподлобья, снова уткнулся глазами в пол, разглядывая выложенный, из ПВХшных плиток, орнамент
- Однако, мы, походу не первые, кто вас тут встретил, не? – Игорь внимательно осмотрел свежие, еще кровоточащие ссадины и рассечения на лице. – Откуда телесняки?
- Жена, – тихо, сквозь зубы, процедил мужик. – Жена.
- Жена – что? – уточнил, довольный началом диалога Бочкин. – Ну?
- Чо – Ну? – мужик поднял таки глаза. – Жена меня так!
- За что, если не секрет? – удивился Игорь. – Нет, у меня личный интерес, не служебный!
- Чо? – мрачно спросил эксгибиционист. – Личный?
- Ну на будущее! – кивнул Бочкин. – Я, так-то холостой, но мне чтобы знать, что именно не нужно делать, чтобы вот так голым не стоять?
- Любознательный какой, блядь, нашелся, – проворчал мужик. – Живу я тут вообще!
- Прямо тут? – уточнил старшина. – Тебя чо, болезный, как кошака приблудного прикормили?
- Ну, тетки сердобольные – кис-кис-кис, Иван Захарыч! – поддакнул Игорь – Слышь, ты давай колись, хватит уже!
- Блядь, вы ж не отстанете, – пожал плечами мужик.
- Ничо себе! Конечно, не отстанем! – радостно сказал Каменев. – Мы тебя еще и отдел отвезем, на предмет выяснения твоей мутной личности!
- Мужики, не надо, а? – забегал глазами голый. – Не надо!
- Не, ну ты интересный! - Игорь позвенел наручниками. - А вдруг ты в розыске?
- А чем докажешь, что ты это ты, и вообще не страшный бандит-рецидивист? – подступил старшина. – Документов-то у тебя нет, а на слово верить каждому встречному, тоже, знаешь, не дело!
- Да есть у меня документы! – занервничал мужик
- И где же ты их спрятал? - в голос заржали сотрудники, не забывая, по привычке, смотреть за клиентом.
- Ну, они есть, но не тут, – голый переминался с ноги на ногу. – Ну, они дома есть!
- Воооот! – сказал Игорь. – Вот мы и подошли к этому волнительному моменту, адрес, фамилия, имя, отчество и чо ты тут, безобразный жирдяй делаешь?
- Троцкого шестнадцать, квартира тринадцать, – прошептал мужик. – Я в соседнем подъезде живу!
- А тут чо делаешь? – уже серьезно спросил Каменев. – Вышел хером потрясти?
- Да не, мужики, вы не подумайте, – голый снова замялся. – Там такое дело… Жена меня, у соседки спалила.
- Впух, кобелина! – Каменев по-свойски хлопнул его по плечу. – Ничо, бывает!
- Чо, бывает? – огрызнулся спалившийся прелюбодей, – Она за нож схватилась!
- Хуяссе! – присвистнул Бочкин. – А ты, значит, от нее в соседний подъезд убежал?
- Ну! - кивнул голый. – Мужики, бля, сходите со мной, а?
- Ссышь? – сочувственно спросил старшина.
- Бля, да мне вещи забрать, а? Она меня домой хуй пустит!
- Ладно, чо, – Каменев задумался. – Игоряс, принеси брезентуху из машины.
- Зачем? – спросил Игорь.
- А ты его голого вести собрался? Ты головой-то думай иногда!
- А не, ну тоже верно! Под задним сиденьем, да?
- Ну! – буркнул Каменев. – Давай бегом!
Резво сбегав до машины, Игорь принес рулон брезента.
- Слышь, старый, я тут чо подумал, – сказал он с мерзкой рожей. – Давай дырку прорежем!
- Зачем? – старшина передал брезент мужику.
- Он ее как пончо наденет! Будет Грязный Родригес!
- Не, ты дебил, я всегда знал! – Каменев посмотрел на завернувшегося в брезент мужика. – Блядь, военнопленный румынский!

- Давайте, вы, первые! – робко попросил мужик, стоя перед дверью. – Чота я боюсь!
- К соседке ты ходить не боялся? – старшина постучал в дверь. – Открывайте, гражданка, мы вашего супруга изловили!
- Вот пускай уебывает! – ответил женский голос. – Нехуй!
- Что, вы ему даже по лицу дать не пожелаете? – осведомился Бочкин. – А зря! Мы отвернемся, честное слово!
- И вы тоже уебывайте! – женщина разрыдалась. – Сволочи вы все!
- Чо так сразу сволочи-то? – спросил Каменев. – Я бы вас женщин, на руках носил и ноги целовал!
Дверь открылась.
- Чо вам надо? – спросила дородная тетенька, с раскрасневшимся, заплаканным лицом. – Мало мне!
- Мадам! – развел руками Бочкин. – Я вашего супруга, конечно, порицаю, но вот если бы вы ему штаны отдали, было бы, много лучше!
- Ааа – протянула женщина. – Щас, ждите тут!
- Вот, держи! – появившись минут через пять, она выкинула в подъезд ворох вещей. – Все, сваливай, скотина!
- Вот так! – старшина вздохнул. – Слышь, страдалец, тебя может отвезти куда?
- А можно? – мужик шмыгнул носом. - На Полевую можно?
- Да можно, чо нет-то – Каменев отлип от стены и двинулся вниз, – Игорех, ты побудь тут пока, а?
- Ага, - кивнул Бочкин. – Лучше я тут побуду, чем с Грязным Родригесом в одной машине кататься…

Думайте, что показываете детям. Прошу сегодня мимо детсадика, вижу копошащуюся малышню и слышу истошный вопль воспитательницы: "Дети! Прекратите целоваться в губы!!!"

Тут даже анекдоты не надо придумывать.
- Коломойский обозвал обезьяной украинского министра экономики из Литвы.

Живу на 25 этаже. Надо мною - никого. Курю сегодня вечером на балконе, в другой руке - чашка томатного сока. Ситный дождик. Вдруг в чашку что-то плюхается, причем на большой скорости. Брызги наружу, будто кого-то зарезал. Гляжу с изумлением вверх - рабочих на крыше не слышно и не видно. Голубь что ли коварный в тучах прячется, али целый орёл? Ну тогда они точно нажрались цемента или там щебенки. В следующий миг приходит ответ, причем прямо по кумполу и вообще вокруг - пошел крупный град. Блин, и это за два дня до лета. Это репортаж не с Колымы - из Москвы, 29 мая 2015.

Сотрудник на работе рассказал.
Просыпается он тут как-то ночью и видит, что жены рядом нет. "Наверно в туалет пошла" - подумал сотрудник и опять задремал. Через какое-то время он снова проснулся, а жена все еще не вернулась. Здесь заботливый муж уже заволновался - может с ней случилось чего, надо бы встать, пойти посмотреть... и тут он вспомнил, что несколько дней тому назад жена улетела в Мексику.