Новые истории - основной выпуск

Пили как-то в общаге. Спонтанно совершенно, так просто, без повода.
Хотя, с другой стороны, если позади тяжелая неделя, впереди два
выходных, и есть водка – какой ещё нужен повод? Причем так случилось,
что водки было хоть залейся, а закусить – ну хоть шаром покати. Как ни
странно, эта нелепая диспропорция случалась у нас значительно чаще, чем
наоборот. Даже во времена тотальной борьбы с пьянством, о которых и идёт
речь. Ну вот. Ночь с пятницы на субботу, общага, море водки, шесть
молодых голодных мужиков, и две ириски. А есть-то хочется! Где взять
еды? Ну хоть хлеба? Последний гастроном в городе закрылся в десять. Если
бы, к примеру, за водкой, то можно и в ресторан слетать. Но за едой?
Даже в голову не придёт.

Меж тем хорошая, добротная еда находилась совсем рядом, даже в пределах
видимости, на балконе этажом ниже. Там хранила пельмени, которые делала
на продажу, Люба Самогон.

Первые шесть этажей нашей фабричной общаги, типовой девятиэтажки,
заселяли «семейные», те, кто годами ждал очередь на квартиру. А три
верхних – молодёжь, вроде нас. При этом кроме работников фабрики в
общаге каким-то образом ютился и самый разнообразный прочий сброд.
Например, комнату на третьем этаже занимал участковый, Витя Луноход.
Кличку Луноход он получил за то, что страдал нарушением сна, и от
бессонницы еженощно совершал обходы своего участка. В связи с чем,
кстати, уличная преступность на его участке была мизерной, и Витя
числился на хорошем счету у начальства.
Серёга Григорян по кличке Атавизм жил с женой на пятом. Он был
единственным женатиком из нашей компании, никогда нигде не работал,
промышлял фарцой, и без проблем выручал нас в трудные минуты тотального
безденежья. Мы в свою очередь частенько прятали его у себя в шкафу от
тяжелой руки супруги Вали, у нас он хранил заначку и кой какие вещи.
Ну а на шестом, прямо под нами, жила молодая баба, вдова с малолетними
близняшками, Люба Самогон.

Любу знал весь район. Когда она осталась одна с двумя грудными детьми
без мужа, свёкор, который жил в деревне, придумал ей бизнес для
выживания. Гнал у себя в деревне самогон в промышленных масштабах,
привозил флягами, а Люба разливала в тару и торговала. Поскольку других
источников существования у неё не было, Витя Луноход смотрел на это дело
сквозь пальцы. Однако вскоре времена настали суровые, торговлю самогоном
пришлось свернуть, а кличка прилипла и осталась. Оборотистый свёкор без
затей придумал Любе новый бизнес. Привозил из деревни мясо и муку, а
Люба вертела пельмени на продажу. Пельмени, универсальная общежитская
еда, да ещё домашние, из нормального мяса, по цене магазинных из не
пойми чего, разлетались у Любы только дай. Близняшки, едва подросли,
стали Любе активно помогать, отчего покупатели то и дело натыкались в
пельменях то на монетку, то на гаечку, то на пуговицу, то на мелкие
детали детского конструктора. Но не жаловались, а смеялись и говорили
«На счастье!» Зимой, когда с хранением проблем не было, Люба делала
пельмени с большим запасом, фасовала по килограмму в целлофановые
пакеты, морозила и складировала на общем балконе.

Мы были у Любани постоянными и доверенными покупателями, и если её не
было дома, свободно могли брать товар без спроса, в долг. Для этого
достаточно было попасть в общий холл семейной секции, откуда вела дверь
на балкон. В любое время, но только не ночью. Постучав ночью в семейную
секцию с такой просьбой, можно было рассчитывать только на удар
сковородкой по башке. Мы это знали, но после каждой стопки, выходя
покурить, всё равно невольно упирались голодным взглядом в залежи
продукта этажом ниже.
- Эх, блин! Видит око да зуб неймёт!
- Как бы достать? Близко же, зацепить только как-то...
- Спиннинг бы… Или хоть «кошку»
И тут Олег сказал.
- Ёпть! Так Муська же!

Молодая кошка Муська появилась у нас в комнате неизвестно откуда с
полгода назад. Просто однажды вошла в открытую настежь дверь,
осмотрелась, принюхалась, и осталась жить. Почему она нас выбрала? Фиг
знает. С едой у нас был вечный напряг, никто с ней особо не тетёхался,
могли и шугнуть, если путалась под ногами. Непонятно, короче. Но
прижилась и прижилась. Она любила спать свернувшись клубочком на
чьей-нибудь подушке, при попытке снять имела скверную привычку
цепляться за наволочку всеми четверьмя лапами и отделить её
окончательно можно было только крепко уперевшись в подушку ногой.
Видимо про это её свойство и вспомнил Олег.
- А чё? Подушка же всяко побольше пельменей весит!

Связали два шарфа. (Тогда, помните, как раз в моде были такие
трехкилометровые шарфы, которые обматывались восемнадцать раз вокруг шеи
и всё равно волочились по земле?) К одному концу аккуратно под живот
подвязали Муську. Провели испытания на подушке. Подушку кошка цепляла
сразу и надёжно. А вот сумеет ли она пронести килограмм пельменей над
пропастью, можно было установить только по месту. И шестеро лоботрясов с
одной кошкой подмышкой вышли в ночь. Оператором подъёмного механизма был
назначен Олег. Мы стояли на подстраховке и сопели, перевесившись через
перила. Конечно, никто всерьёз не рассчитывал на результат. Так, дикое
развлекалово пьяных великовозрастных придурков. Олег осторожно опустил
кошку наружу, стравил до уровня шестого этажа, и, слегка качнув, опустил
точно на упаковки пельменей!

Муська, почувствовав опору под ногами, не обманула ожиданий и
дисциплинированно запустила когти в пакет, цепляясь за скользкую
поверхность как за жизнь. Олег слегка поддернул шарф, заставляя кошку
ухватиться крепче, и начал осторожно выбирать. Мы запыхтели! Кошка
скользнула по ограждению, и зависла легко покачиваясь вместе с пакетом
над бездной. Мы затаили дыхание. Так нам хотелось пельменей, что аж
слюна с балкона капала. Олегу оставалось только осторожно и быстро
вытравить конец, когда случилось непредвиденное.

Кто-то прошипел «Шухер! Луноход!», но все и так уже увидели, как из-за
угла дома появился участковый. Он традиционно завершал ночной дозор
обходом по периметру общаги. Все замерли. Витя неспешно шел под
балконами, и вверх, к счастью, не смотрел. Но в тот момент, когда мы уже
решили, что пронесло, в тот момент, когда Витя как раз поравнялся с
нами, Муська отпустила пакет. Испугалась уголовного преследования?
Решила нам отомстить? Фиг знает этих кошек. Так или иначе килограмм
пельменей в ночной тишине шурша плавно полетел вниз.

Он рухнул точно перед носом участкового, взбодрив воздух приятным
морозным стуком. Пакет взорвался, и пельмени брызнули Вите под ноги. Тот
замер от неожиданности. Мы отпрянули и тоже застыли. Однако вместо того,
чтобы посмотреть вверх, Луноход нагнулся и стал изучать содержимое под
ногами. Это нас и спасло. Кто-то крикнул шепотом «Атас!» и ломанулся к
выходу с балкона. И тут Олег, то ли избавляясь от улики, то ли
поддавшись общей панике, взял и отпустил шарф.

Участковый находился как раз в положении полунизкого старта, когда ему
на спину в сопровождении длинного фала мягко рухнула наша кошка.
Участковый крякнул и просел. Кошка подпрыгнула, и ловко перескочив через
голову Лунохода, метнулась прочь, разматывая клубок из шарфов. Что
чувствовал участковый, наблюдая, как в снежной кутерьме от него
стремительно уползает разноцветная лента, мы так и не узнали. Но ровно
через десять минут он стоял на пороге нашей комнаты с налётом
задумчивости на лице. Мы напряглись.
- Пацаны, не спите? Выпить есть чего?
- Товарищ капитан, выпивки море! – обрадовано доложил Олег. – Другая
беда, закусить у нас совсем-совсем нечем! Даже хлеба нема!
- Ну, это мы поправим! – сказал Луноход, оценив количество непочатых
бутылок и потерев руки. – Пельмени будете? Пельмени у меня в
холодильнике, домашние, у Любки брал.

Пока Луноход ходил за пельменями, пока кто-то метнулся на кухню ставить
воду, я спустился вниз, вышел на улицу, и тихонько позвал Муську. Она
тут же выскочила из-за угла и с ходу запрыгнула на руки, подёргивая
хвостом. Никаких шарфов, понятно, при ней уже не было.

Потом мы сидели за столом, галдели, пили водку и заедали, прихлюпывая и
обжигаясь, наваристыми горячими пельменями из общей большущей миски.
Витя, загрузив в себя стакан, все так же задумчиво сидел чуть в стороне.
И тут Муська, которая уже оправилась от стресса и привычно вертелась под
ногами, подошла к нему, потерлась о штаны с лампасами, мяукнула,
запрыгнула на колени, свернулась клубочком и замурлыкала.
- Хм! К плохому человеку кошка не пойдёт! – польстил кто-то из нас Вите.
- Да уж! Странные животные эти кошки. – задумчиво протянул участковый,
провел широкой ладошкой Муське по спине, и вдруг сказал. – Пацаны,
зачем вам кошка? У вас же все равно жрать нечего. Давайте я её заберу?
Это было неожиданно. С одной стороны, кошка нам вроде действительно была
ни к чему. С другой, как же мы могли её отдать, если это была вовсе и не
наша кошка? Просто вот пришла и живёт. Сама по себе. И тогда Олег, как
самый старший, прожевал пельмень и весело сказал:
- Знаешь, капитан, давай так. Ты когда пойдёшь, позови её с собой. Если
пойдёт – забирай. А если нет – она ж так и так от тебя убежит и к нам
вернется.
- Ну, тогда на посошок! А то поздно уже.
Витя посмотрел на часы, аккуратно опрокинул налитую стопку, занюхал
корочкой, осторожно опустил кошку на пол, и пошел к двери.

Он её даже не звал. Муська постояла чуток, зевнула, и потрусила следом.
Только у порога оглянулась, окинула нас равнодушным взглядом, чихнула, и
выскользнула за дверь.
- Да уж! Странные животные эти кошки! - задумчиво протянул Серёга
Григорян.
- Да ничего странного, – слегка удивленно посмотрел на него Олег. – Бабы
как бабы. Тебе ли не знать. О! Кстати! Не забудь с утра Любке деньги
за пельмени отнести.
И разлил по новой. Сегодня всё равно была уже суббота.

Сашке в бане не везет. Не то что попариться, даже помыться не всегда
получается. То на каменку сядет, то подскользнется и упадет, то в
бассейн прыгнет, а он без воды. Как-то нехорошо получается, в общем.
А началось все в аквапарке. Ну, не в таком аквапарке, который все себе
сейчас представляют, а в Уфимском. Он не совсем в Уфе этот процветающий
и сейчас аквапарк. Он в Михайловке. Откуда парочка
биатлонистов-чемпионов родом. Помните анекдот про то, как сын -
российский чемпион мира по биатлону к отцу в деревню приехал? А отец его
через месяц попросил не ссать в огороде, потому что картошка с арбуз
размером растет, а морковка сама любого зайца запросто схомячить может.
Так это точно не в Михайловке было: тамошние биатлонисты с допингом не
балуются, а все от чернозему растет.
Так вот этот аквапарк на озере расположен. Запрудили разветвленное
урочище с ручейком и по берегам построили бани. Лесок, лужайки, озеро и
бани. Весь аквапарк. Когда случилось, там пять бань было. Четыре
маленьких: на компанию человек на пять-шесть, и большая трехэтажная -
человек двадцать вполне. Зимой проруби рубили, чтоб из парилки сразу в
прорубь нырнуть. Хорошо.
В большой бане горка еще была. Со второго этажа из банкетного зала с
камином. Пропил в стене метр на метр с дверцей. Дверцу открыл, на горку
вылез (там площадка метра два горизонтальная) и можно прям с горки в
прорубь. Хорошо. Но холодно. Холодно чертовски: минус тридцать почти.
Поэтому когда кто с горки съехать захочет, на нее несколько ведер
горячей воды выливают специально обученные люди. Ну, чтоб лед с горки
смыть и чтоб не примерзнуть по дороге.
Мы пробовали после бани в прорубь-то. Отличная вещь. Освежает. Холодно
только. Поэтому возле проруби специально обученный человек стоит и тулуп
на тебя накидывает, когда вылезешь. Ну и лед еще колет этот человек,
потому что вода имеет свойство к замерзанию.
Так вот паримся все, выпиваем. Кто квас, кто пиво, кто покрепче чего.
Демократия у нас на этот счет: не хочешь водки - не пей. Нам больше
достанется. И вот, после очередной рюмки кваса, начальник всего этого
аквапарка Сашке говорит:
- Неправильно ты, дядя Саша, водку ешь, т. е. с горки съезжаешь: ногами
вперед. Неправильно. Головой вперед нужно, - так ощущений больше.
Сказал и сам к горке шасть. Ему дверцу придержали, водичкой горку
полили, он через пропил в стене вылез, лег на живот и башкой вперед в
прорубь уехал. Внизу булькнуло. Вернулся минут через десять уже из
парилки.
- Видел, дядя Саша, как надо, - спросил он, наливая себе из графина, -
только я думаю, что москвичам слабо.
- Не, это я тебе ща покажу как надо, - ответил Сашка, поднимаясь, -
открывайте дверь мужики, я пошел.
Сашка отошел подальше для разбега, и. И тут зазвонил его сотовый. Сашка
прервал разбег, взял протянутую кем-то трубку и заговорил. Говорил он
минут сорок: звонили с какого-то объекта, там чего-то не ладилось. Все
уже забыли о Сашке, о том что он собирался научить уфимцев кататься с
горки. Все занимались своим делом: кто квас, кто пиво, кто покрепче
чего. У нас демократия.
Все забыли, а Сашка не забыл.
- Открывайте дверь! - завопил он специально обученным людям, когда
закончил разговор.
И как только лаз был открыт, он прыгнул с разбега. Сашкино тело взвилось
в воздух, пролетело параллельно полу пару метров, и, курлыкнув
по-журавлиному, вылетело вон. Наружу. Снаружи тело понятным образом
осознало, что до наклонной части горки оно не долетит. Падать на
обледенелую горизонтальную площадку ему не хотелось и тело дало команду
мозгу задержаться в воздухе. Мозг попробовал помахать крыльями, но,
вовремя вспомнив, что крыльев у него нет, использовал руки вместо шасси.
Для отнюдь не мягкого приземления.
- Бум, - вздрогнуло трехэтажное строение, - Бумм, - раскатилось надо
озерным льдом эхо.
Секунды лежания на льду телу хватило чтоб замерзнуть.
Тело сделало два мощных гребка в стиле "брасс" и покатилось с горки,
дрыгая ногами в стиле "кроль". В середине скольжения, тело странно
изогнулось, кривовато приподнялось, и покатилось дальше, опираясь на
ладони и стопы, - горка была покрыта ледяной коростой, ободравшей телу
пузо.
Наконец горка кончилась и голова тела ушла в прорубь. Бульк?
Нет, не "бульк". Не бульк, а "хрясь": голова проломила лицом
трех-четырех миллиметровую ледяную корку. Потом - "бульк".
Уолт Дисней умер бы от зависти, если бы дожил до этого момента.
Окунувшись в обжигающе теплую на морозе озерную воду Сашка вылез из
проруби.
- Пожалуйте тулупчик, - подскочил к нему специально обученный человек.
Тулуп Сашка взял. Но спросил:
- Любезный мой, специально обученный человек, - спросил Сашка, напяливая
поданный тулуп, - не будете ли вы любезны объяснить мне, почему лед в
проруби не сколот и не вынут?
Дальнейший Сашкин монолог переводить на обычный русский язык очень
муторно. Отметим только, что Сашка не забыл упомянуть всю родню
специально обученного человека, кончая детьми Ноя. Длился монолог минут
десять, а стекла дрожали в зданиях за пару километров.
Кстати, добрый совет: никогда не стойте босыми, мокрыми ногами на льду.
Особенно, когда материтесь при минус тридцати градусах мороза. Потому
что примерзнете.
Сашка и примерз. Материться правда не перестал. А вы бы перестали?
Вот тогда Сашке последний раз повезло в бане: в бане было много горячей
воды. Она и растопила лед, держащий Сашкины ноги.
С тех пор Сашке в бане не везет. Не то что попариться даже помыться не
всегда получается. То на каменку сядет, то подскользнется и упадет, то в
бассейн прыгнет, а он без воды. Как-то нехорошо получается, в общем.
Хотя именно та баня с которой все началось очень давно сгорела.
Если история понравилась, то она написана, чтоб поздравить самого
лучшего комментатора сайта с днюхой. А если не понравилась то я ее
вообще не писал.

В гостях спросили
- Знаешь что будет 21 декабря 2012 года?
Машинально ответил - День Чекиста.
Работаю в соответствующей службе, вот и вспомнилось
- Дурак - говорят - конец света!
Подумал ответил - Совместим...

История эта случилась в 1978 году. На Филиппинах игрался матч на
первенство мира по шахматам между Карповым и Корчным. Корчной был к тому
времени "невозвращенцем" и врагом Советского Союза, а Карпов -
комсомолец, паинька, обласканный коммунистической властью и лично
Генеральным секретарем ЦК КПСС товарищем Л. И. Брежневым.
Я работал в то время в одном НИИ. Многие из моих коллег "болели" за
Карпова, но немало втихоря "болело" и за Корчного. Каждая партия матча
начиналась часов в 10 утра, поскольку Филиппины - страна восточная. И по
первой программе радио в новостях передавали кратенький репортаж о
матче.
И вот как-то вваливаются в мою лабораторию два сотрудника соседнего
отдела. Насколько я знаю, они понятия о шахматах имели слабое, но жутко
переживали за исход матча.
- Мы тут поспорили, - сказал один из них,- на бутылку. Он утверждает,
что Карпов проиграл слона, а я говорю - выиграл.
- Что-то рановато,- говорю,- фигурами проигрывать. Ведь партия только
что началась.
- А по радио сказали, что Карпов слона фианкеттировал! Это что: проиграл
или выиграл?
Я от смеха чуть со стула не упал.
Успокоившись, взял грех на душу: открыл шахматную доску, расставил
фигуры в начальной позиции, затем двинул на одно поле пешку и поставил
слона на большую диагональ.
- И это все? - разочарованно произнесли эти двое.
- Все,- ответил я.
- И стоило об этой фигне рассказывать по первой программе радио?
- Дураки есть везде, даже на радио.
- И даже в нашем отделе,- самокритично заметили вошедшие и вышли из
комнаты.

Как-то раз чувствовала я себя плохо, и настроение было у меня
соответствующее моему самочувствию. В то время училась я в аспирантуре и
жила в общаге. И соседка моя предложила это дело "поправить" бутылочкой
клюквы на коньяке. Для полного комплекта пригласили еще одну нашу
подругу. Пока пили -смотрели КВН. К концу бутылки дело дошло до конкурса
капитанов. А одним из капитанов команд была девушка. И вот она
произносит свой монолог, в котором звучат такие слова: "... на Руси, как
известно, две беды. И о женщинах в них ничего не говорится..." Мы молча
смотрим передачу. Минут через десять третья наша подруга говорит:
"Девчонки, я что-то не поняла. Какие две беды? Водка и мужики, что ли?"
Так что, дамы и господа, со времен Николая Васильевича Гоголя на Руси
стало на две беды больше...

Рассказал приятель, с которым мы давно не виделись, а тут на днях
посидели за флаконом пива...
Ты, наверное, ещё помнишь, Аркаша, - сказал он, поглаживая наметившуюся
на своей голове плешь, - что мой тесть в своё время руководил N-ским
уголовным розыском. Своей квартирой я тогда ещё не обзавёлся и проживал
с детьми у тестя с тёщей, благо жилплощадь позволяла.
И вот как-то в 2 часа ночи тестя подняли по тревоге. Через 10 минут за
ним пришла машина, и он, взяв "тревожный чемоданчик", уехал на задание и
вернулся домой лишь через сутки.
На вопрос своей супруги (т. е. моей горячо любимой тёщи, кто ещё не
ухватил нить повествования) объяснил, что всё это время весь N-ский
городской уголовный розыск был занят поисками пропавшего парика-накладки
популярного певца, который приехал в N на гастроли.
Накладку найти так и не удалось, пришлось в спещном порядке заказывать
новую, из-за чего концерт певца был перенесён на сутки. За это время он
успел ознакомиться с N-скими достопримечательностями, а впоследствии,
как рассказывают знатоки, выезжал на гастроли с набором накладок,
хранившихся в разных местах его багажа.
Так, на всякий случай.

дочь порадовала.
ее подружка руссконеговорящая, девочка с мозгами, не блондинка, но тут
тоже бывают закидоны.
ей понадобился на компутер полный Office. нет, Office покупать не буду,
куплю ноутбук.
дочь моя(д): зачем он тебе? у тебя есть новый комп
подружка(п): на учебу!
д: но ты там только 2 раза в неделю по вечерам??!!
п: надо, и все!!
через день п. звонит д. : купила ноут!
д: ну, какая память, диск, процессор?
п: не знаю, но он РОЗОВЫЙ!!!

Едет мой брат Николай со своим сыном Максимом в маршрутке, а Максимке
только 3 года и им одна женщина (полноразмерная) уступила место у окошка
и стала рядом. Брат обратил внимание, что Максимка постоянно
отворачивается от пассажиров с недовольным лицом. Ну и Коля спрашивает:
- Что тебе не нравится, Максимка?
Недовольно посмотрев на женщину, уступившую им место, отвечает:
- Она упирается в меня своим писюном!
Тут все в маршрутке со смеха чуть не попадали.
Детская непосредственность.