Непристойные стишки

ИВАН БЫЧИЙ ХУЙ
Родила бабенка сына - мальчик мальчиком,
отличался только двадцать первым пальчиком:
по колена, по колена был он Ванечке,
вожделенье вызывал он в его мамочке!
То поднимет его Ваня, то почешется,
своей славною игрушкой не натешится!
Ведь она для человека необычная:
вот залупа так залупа - словно бычья бы!
И отец доволен сыновой игрушкою:
будут, будут бегать девки за Ванюшкою,
будет, будет Ваня трахать местных девушек,
нарожают они Ване много детушек!
...Рос сынок у мамки с батькой - мальчик мальчиком,
отличался Ваня двадцать первым пальчиком...
Ваня вмиг пожары тушит, когда мочится,
ну а нынче - девку, девку Ване хочется!
Стал своим он бычьим хуем да помахивать,
стал он девок деревенских да потрахивать,
стал свою залупу бычью он подрачивать,
стал он девкам деревенским запендрячивать!
Девок он во всей деревне перепробовал,
каждый день лишь где застигнет - там поебывал.
Только кончит, хуй изымет - снова чешется,
да пока сто раз не трахнет - не натешится!
После Вани у девчонок аж пять дней зудит:
все им кажется, что в письках Ванин хуй забыт...
Ваня был хорошим парнем, только вот беда:
для такого хуя всякая мала пизда!
А нужна ему здоровая-здоровая...
"Поебусь, - решил Ванюша, - я с коровою".
Девок стало ему мало, бычехуему,
он опасности не видел неминуемой...
В хлев отправился Ванюша, в хлев с коровами,
он искал себе пиздищу, ух, здоровую...
Подойдя к одной корове, хуй надрачивал
да в пизду ее большую запендрячивал...
Стал ебать Иван корову - было в норме все,
хуй застрял вдруг - и корова вдруг как дернется!
Да копытами Ивана, да в живот его,
чтоб не трогал, не ебал Иван животное...
Отлетел Иван, да с криками, да с криками:
оторвался, хуя нет теперь великого!
Он в корове, навсегда он там останется,
без елды теперь остался бедный Ванечка...
Хлещет кровь, потерян хуй, и боль дичайшая,
а в корове-то - залупа величайшая...
Позвала его обедать было мамочка,
смотрит мама - в луже крови умер Ванечка...
А девчата всей деревни порасплакались:
вспоминали, как с Иваном они трахались,
как им нравилась залупа у Иванчика,
как же плохо, мерзко будет им без мальчика!..
А крестьяне всей деревни Поцелуево
обелиск установили бычьехуему:
хуй громадный, метров пять и не менее,
чтобы помнило о Ване население!

Цепляясь в камни, по стене
Спешат подняться к небу стебли,
И мне привиделись во сне
Картины предстоящей ебли.

И, вызывая дрожь в спине,
Надежды дерзкие питая,
На ум приходит образ мне
Вагины, пахнущей минтаем.

Все складки нежные пизды
В контексте предстоящей ебли,
Но в этот миг, проснулась ты
С серпом в руках, резая стебли

Животная страсть
Ебать, конечно хорошо,
Но наебаться - это круче!

Это было прошлым летом,
Я лежал бля на песке.
Девка вдруг проходит мельком
С охуенным декольте.

Я подумал, как бы трахнуть
Эту сладкую мамзель.
Понял, сначала б жахнуть
Пиво, водку поскорей.

Не подумайте ребята,
Что пьянчуга я. Пиздеж.
Просто храбрости, что надо
Не хватает мне. Ну что ж?

Догонюсь сейчас бухалом,
Выпью все, что здесь найду
Из того, что адским жалом
Бьет в мозги и по еблу.

Захожу в большой комок я
Под названьем «Охуей»
Думаю, что счас от счастья
Выпью все, хоть что налей.

Принесли мне разной хрени,
Если все смешать, поджечь -
Так рванет к «ебени фени»,
Не успеешь на пол лечь.

Собирался с духом долго
Пред глазами образ встал
Той прекрасной девки. Только
С нею я еще не спал.

На хуй, думаю, так даром
Мне ебать свои мозги!
Выпил все до капли залпом,
Крикнул громко: «Ну, беги».

Все равно ведь хуй съебешься
В тундру оленей пасти.
На меня же ты нарвешься,
Буду день и ночь ебсти.

Сказал все это громко я,
Потом искать тебя побег.
Но, выбежав, споткнулся я -
На телку сверху я налег.

Рука моя в ее грудях,
А грудь ее вся в волосах.
Потрогал - на ногах щетина,
Ведь телка же не та, скотина.

Бывает редко так оно:
В пространстве с девкой совместил
Меня наш Бог, но западло:
Та девка - чистый крокодил!

Извинился очень быстро,
Побежал я наутек.
Оглянулся - коромысло
Взяла та шлюха. Нормалек.

Далеко съебался уже,
Легко же от нее смотался.
Бежал-то я ведь налегке,
Лишь только член меж ног болтался.

Но вскоре я увидел ту,
За кем с утра я все гоняюсь.
На солнце выложив манду,
Она конкретно не врубалась.

Что ждет ее такую ссуку,
Паскуду, тварь и просто шлюху.
Забрался сверху на нее,
И ну давай ебать ее.

Она лежала, не брыкалась,
Мне это странным показалось.
От тренья сильного в тот час,
Она взорвалась. Это «класс»!

Как выяснил потом все я,
Та тварь - ни телка ни хуя!
Вернее, телка из резины,
Матрасик, ссука, для резвины!

По волнам на ней кто-то гонял,
Вдали от брега член свой вгонял.
Стоны раздавались до утра,
Думали все дружно: «Ни хуя»!

Пришел мужик, давай орать,
Тогда он вспомнил мою мать.
Сказал пиздюк: «Кто взял матрас,
Тот ссука, ебарь, педераст».

Подумал тут же: «Мне пизда!»
Скорей оттуда смылся я,
Пошел по пляжу я опять,
Ту телку хуеву искать.

Иду и вижу мужика,
Все есть при нем, но нет хуя.
Кричит он: «Всех бля заебу,
Вибратор только отыщу».
А дальше вижу телка, блядь,
Дает помногу отебать
Себя, куда захочешь ты,
И толпы вьются у пизды.

Накончавшись вдоволь ссука,
Она сказала всем: «Спокуха,
Я забыла спиздонуть,
Что СПИД схватила. Это муть!»

Один остался средь хуев,
Ведь все смотались. Про свой клев
Совсем забыли рыбаки,
Пошли лечить свои хуи.

Осталось очень много баб,
И все кричат: «Хочу ебать
Тебя я очень много раз,
Блатной, вонючий хуетряс».

Я знаю, столько не возьму,
И я хочу всего одну.
Ту самую пиздовую,
С большою грудью полною!

От стаи шлюх мотал немало,
И наконец все заебало.
Тогда увидел ту чиксу,
С разбегу забежал в волну.

Она ныряла с вышки, и
Акулу трахнув на пути,
Поплыл я к ней. В тот самый час
Двух крабов ебнул я за раз!

Ебал я на пути дельфина,
Коня морского, педофила.
Еще какую-то хуйню,
Я трахал прямо на ходу.

Наконец нашел тебя,
Ты сказала: «Я твоя,
Только ты поймай меня»,
И в воду погрузилась, бля.

Я конечно за тобой,
И, представив, что ковбой,
Снял трусы, нашел карал,
Раскрутил. Пустил. Попал.

Бегом к тебе я подплываю,
На поверхность мы всплываем.
Раздеваю я тебя.
Вижу, хуй стоит. «Во бля!»

Трансвиститом оказалась
Милая моя мадам.
Хорошо, что хоть смотался,
Педерасту я не дам.

Выхожу на берег ссуку,
И иду искать подругу.
Слышу, стон в кустах. Кричат:
«Надо мне скорей кончать!»

Завалился я в кусты!!!
Охуенной хуеты
Телка там лежит и дрочит,
Сильно хочет, но не кончит.


Думаю, помочь бедняге,
Сиськи нет, вторая сзади.
Язык из горла вылезает,
И нос до шеи аж свисает.

Ее описывать могу я долго продолжать,
Но не хочу Вас этим больше утомлять.
К тому сейчас я перейду,
Как хуй вогнал в ее пизду.

Сношались мы недели две,
Но ей все было по пизде.
Семнадцатым лишь только днем,
Она сказала: «Все путем!»

В тот самый миг все задымилось,
Прекрасной целкой обратилась
Та страшная хуева блядь!
Заклятье было, чтобы снять
Его, ей нужно было кончить,
Причем средь тихой, темной ночи.

А к счастью было два часа,
Как полилась ее конча!

Женился я потом на ней,
Имели миллион детей.
В общем жили мы красиво,
И, конечно же, счастливо!

* * * * * *** Конец*** * * * * *
(в хорошем смысле этого слова)

Я летела по ступенькам и мотала головой.
Мимо шел сосед мой, Венька, подтолкнул меня ногой.
Я катилась по наклонной тихо матеря себя.
Виновата во всем этом проваленная сессия.
Я была нормальной бабой, все курила и пила,
а теперь качусь куда-то, вот я до чего дошла.
Докатилась до конца я, До первого этажа.
Ой болит спина моя, но нет нормального кореша.
Чтоб поднял меня, больную, и донес до гаража.
сели б мы в тачилу крутую, и погнали б неспеша.
Завалились мы б в квартиру, накурились, напились.
Дали б жару мы сартиру, а потом бы разошлись...
Вру конешно, за услугу, у которой цены нет,
целовала я б залупу, делала д ему минет.
Разошлись бы мы подутро с болью снизу живота.
Вот и все, конец прикола, остальное маета.