Остальные новые истории

Звонят из управляющей компании и говорят, что у меня не оплачен целый месяц.
Отвечаю, что я все оплатил, квитанции вломы искать и подтверждать.
На что я услышал гениальную фразу:
"Что Вам стоит оплатить еще раз, у нас люди по несколько раз квитанции оплачивают"!
Я ответил: "Ищите таких вот лохов", и повесил трубку.

В "Новостях" сообщили о создании Культурного фронта (как-то так). И Гергиев по этому поводу сказал примерно следующее: "Мы - не Европа [которая запрещает Чайковского и Достоевского], и будем по-прежнему исполнять Моцарта, Баха, Бетховена..."
Тут я задумался: все упомянутые композиторы - немецкоговорящие. А где же английские Моцарты и Бахи. Вспомнить не мог, но Яндекс к моим услугам. Блин, действительно, ТАКИХ английских композиторов практически не существует. Может именно по этой причине наглосаксы творят бардак во всем мире? А были бы в свое время какие-нибудь Бахинги или Россиниены, гдядишь, сейчас бы и международное право соблюдалось бы, и была бы тишь да гладь, да благорастворение воздухов...

Повторюсь, иногда большая степень автоматизации на самом деле является менее мудрым решением. Порой требуется более современная, передовая технология, включающая человека в глубину процесса.
Дэвид Минделл. Восстание машин отменяется! Мифы о роботизации.

Когда они подошли к кораблю, кроме прежних животных - или туземцев - там оказалось еще восемь или девять птиц. Все тоже необычно яркой раскраски - в горошек, в полоску, пестрые. Ни одной бурой или серой.
Роберт Шекли. Заповедная зона.

Роботы-спасатели, что может быть лучше? Или хуже?

Представляю вам модели андроидов-спасателей, хуже помощи от которых нет ничего.

Модель № 1. Землепроходец с посохом. Ярко-чёрный, как нефть, с синими огоньками для распознания его в завалах и пыли. В посохе робота ростом с пол-человека, но с длинными складными руками в 2 метра - очень мощный бур на термоядерном источнике питания (он в теле робота). Ориентация под землёй идеальная, скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток. Когда он находит завал, он буром просто делает в нём - или стене потоньше завала, чтобы легче пройти - отверстие, чтобы спасти заваленных людей. Если человек придавлен камнем, бур уничтожает камень прямо на человеке. После он берёт самого спасённого и несёт на руках в медпункт на поверхности (судя по состоянию человека после бура, это морг), оказав первую помощь (видимо, добив, чтоб не мучился).

Модель № 2. Лесничий с посохом. Ярко-зелёный с синими огоньками для распознания его в зарослях. Скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток.На этот раз он может пройти по любым зарослям и сквозь них, найти человека или что угодно в лесу - тоже. В его посохе - набор автопил против всех кустарников, лиан и веток со стволами деревьев всех степеней толщины, источник питания и габариты - те же, что у модели 1. Найдя придавленного человека, он включает пилы и несёт спасённого в медпункт (морг, проще говоря, обе половины).

Модель № 3. Лавоходец с посохом. Ярко-красный, с синими огоньками для распознания его в дыму и лаве, скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток. Он защищён от перегрева и способен определить тектоническую и химическую обстановку с полной точностью, находить людей - тоже. Он спасает людей из вулканических районов и оснащён посохом с мощнейшим генератором холода на основе жиденького гелия, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. При угрозе теплового удара и испепеления от лавы и раскалённых горных пород человеку просто обдаёт его облаком гелия для защиты от жары и несёт спасённого на руках... ну, вы поняли, куда.

Модель № 4. Снегоходец с посохом. Ярко-белый с блеском и синими огоньками для распознания в пургу. Нет снега и льда, который он не расшифрует и не пройдёт, нет полости в снегу или льду, которую он не заметит, тепловой след и первоклассная программа-следопыт поможет ему найти человека в любой буран. В его посохе, который помогает ему идти и быть устойчивее на снегу, огнемёт на водородном пламени для растапливания сколь угодно толстого - до 4 метров - льда. Скорость хода - 1-10 километров в час, срок работы при полном режиме - 5 суток, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. . Он может делать таким образом ледяные пещеры, чтобы спасённый им человек смог переждать там особо жестокий буран. Если человек замёрз, огнемёт устранит обморожение, и доблестный спасатель несёт человека... Ну, понятно.

Модель № 5. Пловец с посохом. Ярко-синий с алыми огоньками для распознания его в воде. Спасает людей под водой и у поверхности. В посохе - плазмомёт для мгновенного кипячения и ударных волн в воде от акул и прочих водных хищников, скорость плавания - от 0,5 до 8 километров в час, глубина плавания - от поверхности до 50 метров, срок работы при полном режиме - 5 суток, габариты и источник питания - см. модель 1 и 2. В ногах есть турбины, которые и позволяют ему плавать, в целом его корпус похож на крыло и обтекаемый для более лёгкого плавания. Если на человека напали, он немедленно стреляет из плазмомёта по агрессору, контузя всё вокруг ударной волной, а человека кладёт на самонадувающуюся надувную лодку из набора из 15 штук, оказав первую помощь и везёт... короче, туда же.

Хорошие роботы, правда, их однозначно надо внедрять! И опробовать на разработчиках вместе с финансистами проекта, всенепременно.

Начало https://www.anekdot.ru/id/1360991/

Зима

— Здравствуй, Сонюшко, ясное солнышко!
— Здавствуй, Тошенька, ветер мой северный!
— У меня счастливая пора. Идёт подготовка к экзаменам, — я по обычаю сдаю досрочно. Да помимо основной работы мне предлагают заказ.
— Что заказали?
— Нужно сделать три скульптуры на выставку.
— Разве выставочные работы оплачиваются?
— Мой профессор сказал по секрету, что будут оценивать. Уже есть предполагаемый покупатель.
— Я рада за тебя, что всё хорошо. А в чём ещё счастье от напряжённой работы?
— У меня остаётся мало времени, чтобы тосковать по тебе.
— Хитренький какой, потосковать не хочет. Неужели это неприятно?
— Ты же знаешь, — я слабый душой человек. С тобою рядом, любовь моя, я всё вынесу. Но как не хочется порой возвращаться в дом, где никто не ждёт.
— А твоя мама! Она тебя дожидается.
— Мама всегда мама, даже такая как моя. Но и она считает недели до твоего приезда в наш дом. Ты ещё не была здесь, а тебя уже всем не хватает.
— Потерпи, родное сердце, немного осталось.
— Что делать, приходится… Чем жива, моя дорогая?
— Мы живём неспешно. Я работаю рядом с женой Бахрама, в детском саду.
— Как там Амир без твоего присмотра!
— Амир наконец-то добился своего, — перешёл на работу в городскую администрацию.
— К нему и раньше прислушивались, а нынче совсем большим человеком стал!
— И очень вовремя. Наш Баха приболел, и Амир устроил его в хорошую больницу. Правда, наши хорошие больницы хуже ваших плохих. Но хоть что-то.
— Может просто зимняя хандра. У нас такое часто бывает.
— Только не вздумай хандрить, мой свет, я сразу это почувствую.
— Как ты можешь почувствовать на таком расстоянии!
— Разве для сердца важны расстояния? Иногда я закрываю глаза и вижу тебя, идущего по мокрой набережной под тяжёлым свинцовым небом. И мне становится зябко и неуютно.
— Прости, родная. Но в нашем городе действительно бывает не только зябко, но и промозгло. Не только неуютно, а невмоготу тоскливо. Потому что та, которой посвящаешь свою жизнь, находится так далеко.
— На самом деле я близко. И не потому, что это всего лишь четыре часа полёта, нет. Когда я вечерами сижу за рукодельем, то представляю, как ты только что вышел. Или наше расставание в аэропорту, которое было всего лишь вчера. Или тёплый летний вечер, когда ты первый раз пригласил меня на танец.
— Я помню тот вечер. Он не был тёплым. На тебе была лёгкая шерстяная кофточка, волосы скручены в тугую косу и обвиты бусами изумрудного цвета.
— Ты помнишь, любимый мой! Я плачу от счастья.
— Солнышко, позволь мне утереть твои слёзы. Только возьми платочек и проведи им по глазам. Я рядом, не плачь, дорогая, я с тобой.
— Уже не плачу, не плачу, не плачу. Я по тебе скучаю, муж мой. Целую. Твоя Соня.

— Здравствуй, жемчуг моего сердца!
— Здравствуй, косточка моя виноградная!
— Подели со мною свои тяготы.
— Скоро выставка, я в трудах. С утра до позднего вечера.
— Ты думал обо мне?
— Я про тебя не забывал никогда.
— Никогда это очень и очень много. Смогу ли я чем искупить твоё никогда?
— Верь мне, верь в меня и в нас — вот твоё искупление, жена моя, любовь моя.
— Уж мне ли не верить! Но порой становится страшно.
— Чего ты боишься, родная! Что я тебя брошу?
— Что ты, Тошенька, мне такое и не приснится даже. Но обманывать не стану. Однажды приснилось. Но лишь однажды.
— Прости меня, Сонюшко.
— Ты не властен над снами, тем более моими.
— Наверно это был день, когда я вспоминал тебя накануне ночи. Тяжёлый был день.
— Я не виню тебя, Тошик, но прошу.
— Всё сделаю, что в моих силах. Но я начал зачеркивать на календаре прошедшие дни.
— Я так делаю уже давно.
— И вижу, — незачёркнутых становится всё меньше.
— У Герды каникулы, и она приезжала ко мне в гости. Мы всю ночь проговорили с ней, обнявшись, в нашей комнате. Горели свечи, и мы почти не пили твоё любимое вино.
— Я не забуду внимание и заботу, когда был в доме её дедушки.
— Оказывается, она и не была в тебя влюблена ничуть.
— Разве ты могла в этом сомневаться?
— Тогда могла. Я готова была с тебя пылинки сдувать. И если потребовалось бы, то и Герде не поздоровилось бы.
— Попроси у неё прощения. Она не виновата, что она ещё маленькая и глупенькая.
— Она уже не маленькая. Скажу тебе по секрету, — она нашла, кажется, своего суженного. Но кто он, — не говорит. Только опускает глаза и смущается.
— Значит, и у неё всё будет хорошо.
— У нас будет лучше.
— Никто не должен отказывать кому-нибудь в его праве на счастье.
— Я не отказываю, нет. Но о любви сильней моей к тебе я могу только прочесть в книгах. Потому что в жизни так не бывает.
— Спасибо тебе, радость моя ясноглазая, ничего слаще для меня не было в моей жизни. И наверно не будет.
— Будет, муж мой, приезжай поскорей.
— Тороплю дни и ночи, не трачу время на пустое хождение из угла в угол загнанным волком. Лишь бы день поскорее закончить, ночь без сна, — это если мне повезёт. А когда не везёт — я плачу, просыпаюсь, — и подушка вся мокрая, от слёз.
— Невозможное сделать возможным. День проходит, и ночь настаёт. Я купаюсь в любви, одеваюсь в неё, укрываюсь холодною ночью. И когда засыпаю, — мне любовь моя колыбельную песню поёт.
— Спи спокойно, родная, не мучай себя неизвестностью. Нам немного осталось в разлуке, чуть-чуть. Вот январь уже на исходе, в Ленинграде морозные ночи. Как ты там!
— Мне тепла твоего не хватает, любимый. Укрываюсь чем можно, но порой до костей пробирает кладбищенский холод. Мне становится страшно, как будто весна не настанет, не распустятся маки, и вишня не зацветёт. А потом всё проходит, — мой милый частичку тепла мне прислал из далёкого севера. И я засыпаю.
— Спи, моя дорогая. Я покой твой стеречь не устану. Верь мне, — я не заставлю страдать мою нежную, самую верную. И любимую. Твой Антон.

— Свет мой, Сонюшко, здравствуй!
— Здравствуй, милый!
— Обнимаю колени твои. Сколько вынести в тяжкой разлуке! Я плохого был мнения о себе. Для тебя я готов даже гору свернуть, если ей вдруг захочется время или пространство меж нами воздвигнуть.
— Дорогой мой, любимый, оставь их в покое, и они нас тревожить не станут.
— Я во снах пролетал облаками, и сквозь редкий туман видел дом, и тебя в этом доме.
— Видел? Разве такое бывает!
— Я поверить готов в чудеса, что описаны были. Что со мной происходит — не поверил бы, если бы кто рассказал!
— Говорят, что когда человек начинает летать, это значит, — растёт он. Пожалей ты малышку свою. Я и так снизу вверх любовалась тобою!
— Как мне радостно видеть в тебе, что не разучилась шутить, веселиться, смеяться. Будь почаще с людьми, кто поможет тебе разогнать грусть твою. Я могу только небо расчистить над вашими головами. Мне кажется, — я это смогу.
— То-то думаю, света прибавилось снова! И улыбки на лицах людей. А детишки, так те просто землю не чуют! Так и носятся. И кричат, и смеются. Хорошо, что с детьми наконец-то работаю. Это будущее. Мне помогает работа понять, как своих мы поднимем, и радоваться будем веселью. Ты помнишь, мой Тошик, про речку? На берегу будет лодка причалена, в лодочке этой кататься мы будем. Сначала вдвоём. А потом будем первенца нашего на прогулках в пелёнках катать. Разреши мне поплакать, я женщина слабая.
— Будь по-твоему, не возражаю. Ты прижмёшься к груди моей, я обниму, убаюкаю и улыбку твою сохраню в своём сердце, любимая.
— Как светло и покойно мне чувствовать рядом тебя, и тепло твоих рук на плечах.
— Огрубели ручонки мои от работы, прости дорогая. Но в тепле моих рук недостатка не будет. Я готов целовать их за то, что они обнимали тебя.
— Утром рано, едва приподнявшись с постели, одеваю рубашку твою, что осталась нечаянно в доме. Одеваю её как на праздник. Изучила все складочки, перешила все пуговки. Запах оставила. Твой, родной мой, любимый, единственный. Не покидай меня, я умоляю тебя.
— Даже думать забудь, и не смей говорить. На кого я могу променять черноглазую птичку мою! Эти пёрышки, клювик. А крылышки!
— Ты добился того, что хотел. Я смутилась, а ведь не должна бы. Муж мой, ласковый, хоть и далёкий. Истомилась супруга твоя в ожиданьи. Жду. Целую. Целую. Целую. Навеки твоя. Соня

Продолжение следует...