Остальные новые истории

Включаем телевизор. Появляется сначала звук. Звук обычный - Путин что-то
говорит строгим голосом.
Через несколько секунд появляется изображение. Изображение, в общем-то,
тоже обычное: Медведев.
Оказывается, это он говорит. Строгим голосом.

Двигатель, акпп, хадовая без нариканий, любая диагностика за ваш счот.
Кузов имеит очаги карозии вакруг лабового, и местами кое где. Без
юридичиских проблем, без вклеик. Сниму с учота, торг толька строга посли
асмотра. \\\http://www.***/1679320.html\\\P.S.
смотреть не поеду, жалко мозг.

Каких только чудес не изобретают "талантливые" и технически неграмотные
переводчики!
Например, в сообщении http://lenta.ru/news/2008/07/04/lamp/
"Компании... и... разработали флуоресцентную лампу со сменной светящейся
дугой, сообщает Tech On. Дуга рассчитана на 10 тысяч часов работы, а
сердечник - на 30 тысяч."
Представляете себе, напряжение отключено, а дуга все светится. И так 10
тысяч часов. Потом поменял дугу и дальше светится. И никаких
электросетей и батареек не надо!

МУХА

Навеяно историей № 6 в "Остальных" от 30.06.08 про случайно сбитую в
полусне муху и первую мысль в голове ее обидчика: "О! Я сегодня
позавтракаю!"

Хореографом сборной команды танцоров на льду украинского общества
"Динамо" был Валерий Петрович Норзуманян, упомянутый в истории "Сутенер"
(№ 10 в "Основных" от 10.04.02,
http://www.alikdot.ru/anru/sportovec/figscate/sutener/). Субтильный
интеллигент, истинный фан танцев. Работая на льду из чистой любви к
искусству, он совмещал это влечение с увлечением биохимией в
академическом НИИ. Ну, еще был старым холостяком с подобающим
джентльменским набором странностей.

И вот как биохимик он учинил жесткую диету - поддержать весовые кондиции
фигуристов. У юношей и девушек беспощадно реквизировалось все до
копейки, чтобы они не могли покупать еду сверх назначенной скудной
пайки.

Во время трапез в ресторане гостиницы "Ростов", где питались спортсмены
на спортивно-тренирочном сборе, Валерий Петрович тщательно бдел – никто
не мог слямзить со стола лишний кусочек хлеба, посолить еду лишней
щепоткой соли, добавить в чай хоть полложечки сахара...

Справедливости ради надо признать, что себя Норзуманян подверг той же
диете, чтобы увлечь ребят личным примером. Главное же, на себе он
удостоверился в верности принятой методики сгонки веса: все его расчеты
в калориях на калькуляторе подтвердились.

За пару недель на тощем кефирчике, дольках яблочка, корочках черного
хлеба и горстках кишмиша он сбросил килограммов 15 отнюдь не лишнего
веса и в натуре закосил на доходягу сталинского голодоморного разлива
30-х. Голова у него осталась крупной, а шейка сделалась тонкой, как у
цыпленка, и вместо привычного погоняла "папа Назер" фигуристы промежду
собой стали называть его "пан Цыпа".

Увы, своим отчаянным примером подопечных он так и не увлек, на них
методика голодания пробуксовала. Ну, юноши сохраняли вес, хотя их не
очень ограничивали в еде: им-то нужна была сила не только для своего
катания, но и для поддержек партнерш. Зато девицы не просто набирали
вес, а на глазах округлялись!

Норзуманян ломал голову: он ведь перекрыл все пути лишних калорий в
девичьи организмы, многократно перепроверив свои биохимические уравнения
- ошибок не было! Да и партнеры, как он логично полагал, в деле
исхудания фигуристок были на его стороне: им-то их таскать и поднимать!


Увы, голь на выдумки хитра. На самом деле партнеры, вопреки своим
грузоподъемным интересам, перешли на сторону угнетенного диетой
девичьего народа. И вместе с девчонками какими только способами ни
добывали пропитание: в ход пошли и сдача каких там драгоценностей в
комиссионки, и фарцовка, а, главное, лидеры команды пристроились на
подтанцовку в какое-то местное заведение типа кабаре. В итоге команда
невиданно разбогатела и могла себе позволить, втайне от руководства,
заказывать в ресторане гостиницы самые дорогие яства.

... И позволяла - по ночам, после отбоя, когда Норзуманян погружался в
крепкий голодный сон ("Хочешь кушать - иди спать! "), ребята собирались
в чьем-нибудь номере и предавалась гурманским оргиям из простой русской,
увы, весьма калорийной еды, как-то заливная осетрина, молочные поросята
в сметанном соусе, блины с икрой, всякие там кулебяки...

Да, покатываясь от норзуманяновской "полложечки сахара", обжирались
тортами, шоколадными конфетами да мороженым. Справедливости ради - в
части выпивки спортивный режим не нарушали. Ну, разве что 17-летний
блондин-оболтус Юра Карых, посчитавший большим грехом такой закус
использовать как просто еду.

Но это все – предыстория. А вот и сама история.

Как обычно, в просторном тренерском люксе гостиницы Норзуманян собрал
команду на разбор тренировочных полетов. Все внимательно слушали, кроме
придурка Юры Карых, коротавшего скучное время до ночного пира. От скуки,
что ли, он спичкой гонял по подоконнику большую дохлую навозную муху.
Норзуманян сделал ему замечание, чтоб тот оставил муху в покое и не
отвлекался от занятий. Юра на некоторое время повиновался, но потом
опять продолжил свое некрофильское дело.

Норзуманян, уже куда строже:
- Юра, я что тебе сказал? Еще раз тронешь муху – выгоню с занятий!

Придурок вроде отстал от усопшего насекомого. Ан через какое-то время,
даже непонятно, что его так притягивало к этой мухе, снова стал пинать
ее спичкой по подоконнику.

Норзуманян уже просто заорал на непутевого ученика:
- Я что, попугай – повторять одно и то же... Да сколько можно...
Трам-та-та! Прекрати, наконец!!

Карых испуганно выбросил муху в окно. И тут уже, Норзуманян, измучанный
голодными резями в желудке, провалом биохимической методики на других,
тупостью Карых и чем еще, не суть,- взорвался так, что чуть не надавал
тумаков нерадивцу.

Тот уже не на шутку спужался, пытался оправдываться чуть не плача,
недоуменно всплескивая руками:
- Валерий Петрович! Валерий Петрович! Ну что я такого сделал!?

На что Норзуманян, чуток успокоившись от жалкого вида скукожившегося
обалдуя, обратился за помощью уже к лидеру ее команды 15-летнему
капитану, отличнику физматшколы с погонялом "профессор":
- Объясни этому тупице, что он сделал!!

На что питютя напыщенно выдал недоумевающе перепуганному Юре:
- Ты выбросил ужин Валерия Петровича!

© Алик, отец фигуриста