Остальные новые стишки

Если б я ебал коня ,это был бы номер!!!
Если б конь ебал меня, я б наверно помер!!!

Спит Розита и не чует ,
Что на ней матрос "ночует"!
Вот проснется блядь Розита
И прогонит паразита

Ты садистски меня погубила,
Неужели ни капли не жалко?
Неожиданно мне залепила
По загривку от теста качалкой?
А потом как собака взбесилась,
И царапалась, и кусалась,
То за мной с молотком носилась,
То с ножом на меня бросалась.
Говорила, что я убогий,
Что тупее трусливого зайца,
Обещала сломать мне ноги
И грозила отрезать пальцы.
Удивлялся я, видя такую
В ослепительном гнева потоке
Лишь за то, что случайно другую
Незаметно погладил по жопе.

Восьмое марта-близко,близко ,
Не подведи меня пиписка...

У меня в кармане крыса
Я нашла ее в лесу
Она дохлая и лысая я домой ее несу
Положу ее я в банку
Накормлю ее мясцом
Я люблю ее засранку

Сие творение писано мною, девятиклассником, после прочтения на уроке
лит-ры "Слова о полку игореве". Матерной лексики нет. Действующие лица:
Лариса Юрьевна - училка английского (она же Л. Ю.) примерно ста
пятидесяти лет от роду и с явными признаками маразма и волосами
жутковатого кислотного окраса, Елена Антоновна - училка математики с
несколько иными симптомами того же недуга, Светлана Дмитриевна - училка
той самой литры, Войтюк - отличник из нашего класса, Бевз, Мерзляк и
Роганин - авторы задачников по математике. Важно помнить, что у нас,
в незалежной, - 12-балльная система оценок. К сожалению, многие
использованные особенности поведения учителей никто, кроме нашего
класса, не поймет. Я сократил немного школьной специфики, которую
объяснить уж слишком трудно.
СЛОВО О ПОЛКУ ЛАРИСОВЕ
Не пристало ли нам, бедняги,
Учащиеся у Л. Ю.,
Начать печальные повести
Об уроках Ларисы Юрьевны?
Сама Лариса Юрьевна,
Описывая ученические мучения,
Растекалась мыслию по доске,
Серым волком по дневникам учеников,
А потом из вещих уст раздавались слова:
"Выгоню из класса, быстро вон отсюда!"
Но мы в иной форме расскажем
Об уроках инглиша страшных.

Уж собралась в поход Лариса Юрьевна,
Но тут над нею вдруг погасла лампочка.
"Братья! - заорала она, хоть вокруг
Ни души не стояло, -
Формулами я порождена,
Учебником я воспитана,
Текстами английскими взращена,
Погибну, но стану сражаться
С погаными!"

И встретила она Елену Антоновну,
И сказала буй тур Елена Антоновна:
"Собирай полки, Лариса Юрьевна,
Мои - Бевзы, Мерзляки, Роганины -
Уже давно готовы, в сумке у меня.
Посрамим поганые войска
Двоечников-девятиклассников!"
Задумалась англичанка храбрая
И кивнула со злобною рожею. [1]

О Л. Ю.! Движешься ты храбро,
А все вокруг готовит те дурное:
Тревожно третьеклассники пищат,
Директор тащит за уши кого-то,
Но англичанка безрассудна.
И встретился ей Кончак,
"Кончак поганый," - представился он.
Сказала Л. Ю.: "Докажи, что ты Кончак".
И как он ей такое доказал,
Пускай Боян расскажет лучше вам. [2]
"Ты - гад Кончак, а я - Лариса Юрьевна!" -
Так закричав, она ему указку
Вонзила в сердце.

О Русская Л. Ю.! Уже ты за холмом!
Ищет себе чести, а славу уже имеет.
Печальную славу.

Пришла на урок Л. Ю.,
На битву с погаными главную.
Зонтик в щит переделала,
Из сумочки автомат извлекла,
Из уха - мощный гранатомет
(При виде этого стошнило двоих).
Затем, в носу поковырявшись,
Подошла к кому-то и руку протянула,
Типа, для рукопожатия.
И сразу он сдался, и все вслед за ним
Убрали мечи в ножны, стрелы в колчаны
Под угрозой расправы нещадной.
О солнышко-солнце, лунушка-луна!
Славьте Л. Ю.! Бой поганым,
Чьи дневники победительница несет победно.

О Русская Л. Ю.! Уже ты за холмом!

Побито нечистое войско,
Но все же не хочет сдаваться,
Каверзы низкие готовит.
А мы пока вспомним Бояна,
Певца из российской глубинки
И еще из чьей-то ширинки.
Тот соловей нередко неправду нам вещал,
Гнал придурок, говоря литературно.
Он даже умудрился рассказать,
Мстислав Редедю будто заколол.
Но истина страшнее в сотню раз:
Убит Редедя ярой Еленой Антоновной.
Куда она поскачет, справочником помахивая,
Напоминая пингвина полоумного,
Там лежат головы поганых
И другие части тела:
Печенки, селезенки и гипофизы,
Кусочки мозжечков, слюнные железы,
Мизинцы, перепонки барабанные
И то, о чем Боян любил рассказывать.
И этот случай не был исключением:
Погиб Редедя, погиб страшной смертию поганый.
Высчитывал он как-то раз
Число своего войска,
И тут подошла Елена Антоновна,
Яростью глаза горят,
И закричала: "Как ты все считаешь?
Твои все вычисления - ребус, это бред!
Ты не Редедя, ты Бредедя!"
"Какое дело вам?" - спросил потомок беса.
"Какое мне, Бредедя, дело до тебя?!
Но ты же комикс пишешь, ребусы сплошные!
Умри!" - и, гордо выкрикнув все это,
До смерти по башке она его забила
Плакатом "Формулы квадратных уравнений".

О Елена Антоновна! Свершила ты благое дело!
А Л. Ю. Начинает битву новую,
Рать неслыханную.

Много было походов, были рати в школе,
А такой рати не слыхано.
Хриплый крик раздается в тиши,
Гулко бьется кулак о лоб,
Мило зубы и пуговицы звенят о пол,
У кого-то родителей вызывают.
Единица копьем летит,
Двойка - как шлем огромный,
Но им никогда не столкнуться,
Двенадцать образовав.
Тройка жалит как вилы,
Четверка разит топором,
А пятерка как щит укрывает
Безрассудную Л. Ю.
Но бесовы дети идут,
Отбивается дочь Перуна.
И, закидав тряпками,
В плен ее взяли коварно.
А та гордо молчит,
Лишь один раз закричала "Помогите!"

И вот в плену страдалица бедная,
Л. Ю. Храбрая и благородная.
И никнет трава от жалости,
А также травка, ею любимая.
На хлеб и водку ее посадили
(На ту, что сами недопили),
И так смогла несчастная нажраться,
Что стала нецензурно выражаться.
Вот как бы это по ТВ звучало:
"Пи-ип! Пи-ип! Пи-ип! Поганые! Пи-ип!
Ну что же вы, пи-ип! Натворили!
Я ж к вам со всей… Пи-ип! Пи-ип! Со всей душой!
А вы меня… Пи-ип! Пи-ип! Пи-ип! Пи-ип!"
И так она растекалась матом по древу,
Что пищик бы на ТВ сломался.
А пока свершались эти дела печальные,
Елена Антоновна дрыхла мудрая.

Елена Антоновна смутный сон видит,
Заснула в подсобке на куче задачников:
Будто прикован к скале Прометей
Из книжки "Эсхил. Трагедии",
Но вместо него, Прометея,
Л. Ю. на скале могучей,
И к ней подбегает страус,
Птица-посланник бога Гринписа,
И начинает дело черное:
Нос у Л. Ю. клюет.
Так кричит: "Я сама там поковыраюсь,"
Но руки ее к скале привязаны.
И тут появляется из Тартара
Никто иной, как Светлана Дмитриевна,
И говорит: "Обсудим образ Прометея".
Тут проснулась в холодном поту
Опытная Елена Антоновна,
И поняла, что Лариса Юрьевна
В полоне у нечистых.
"О силы небесные! - закричала она. -
О души Ньютона с Евклидом!
Спасите ее!"

Из-за парты Войтюка голос слышится,
Кукушкой безвестною он рано кукует:
"Полечу кукушкой по кабинетам,
Утру кровь учителям бедным,
Утру тетрадкою по физике.
О вентилятор-вентилиро,
Зачем веешь мне навстречу,
Зачем мое веселье
Вместе с Л. Ю. ты развеял?"

Войтюк рано плачет,
Усевшись нагло на стол учительский:
"О свобода-свободушка!
Меня ты лелеешь,
Так полелей и Ларису Юрьевну,
Сбереги очи ее жгучие,
Голосок ее звонкий,
Волосы всех цветов радуги!
Чтоб не слал я ей слезы свои,
Свое горе!"

И вспомнил Войтюк о нелепом зонтике,
У Ларисы Юрьевны отобранном,
И залился, сидя на подоконнике:
"Светлое и трижды яркое солнце,
Подобно ты ликом Ларисе Юрьевне,
Так пошто ты боярыню обидело?
Спаси ее, несчастную!
Боги миостивые! Пошлите зонтик ей,
Наделенный чудесною силой,
Чтобы села она и примчалась
В кабинет свой!
Зачем мне слезы эти горькие?
Зачем в плену Лариса Юрьевна?
Зачем?.."

В туалете слив прогремел,
Кто-то чихнул оглушительно -
То Дажьбог готовит спасение
Храброй Ларисы Юрьевны.

Л. Ю. спит.
Л. Ю. бдит.
Мыслью парты мерит,
Сразу вычисляя погрешности.
В полночь свистнул ветер где-то вдалеке,
Зонтик прилетел, богами посланный,
И Л. Ю. сказала: "Буду сваливать".
Шелохнулась трава,
Прошла молва,
В кабинете биологии сдохла черепашка,
А Л. Ю. поскакала бегемотом по земле,
Драным воробьем под облаками,
Затем обернулась рыбой окунем
И нырнула в реку вместе с зонтиком.

То была Унитаз-река широкая.

Сказала Унитаз-река:
"О Л. Ю.! Немало в тебе величия,
А Кончаку нелюбия,
А всем веселия!"
Сказала Лариса Юрьевна:
"О Унитаз-река! Ты также величава,
Средь водоемов - краса истинная.
Ты хранишь меня, англичанку мудрую,
И глас мой звонкий, и нос мой кривой!
Лелеешь меня на волнах своих,
Зорким сторожем меня охраняешь.
За это вскоре подарю тебе
"Туалетного утенка", чтоб была чистою.
Не то, к примеру, море Черное:
Волны противные катит,
Меня не жалует
(Ведь плаваю я, как булыжник в луже).
Ты, Унитаз-река волнистая,
Нечистых любящая, хоть нечистоты и вбирающая,
Милее мне гораздо моря Черного!"

Школа - всему голова (так говорил Боян),
Но одна голова - хорошо, а с туловищем лучше.
И вот туловище Ларисы Юрьевны
Уже к школе приблизилось.

О Л. Ю.!
Уж в родном ты кабинете!
Вернувшись туда, она прибила
К доске огромным молотком корявым
Кошачью голову и слюнявчик,
А потом долго думала, нафига она это сделала,
И, додумавшись, заорала:
"Это свыше был знак, от Дажьбога!
Радуйся, школа, моему возвращению,
Ведь солнце светится на небе,
Кончак и Редедя убиты,
А я свободна,
я в своем кабинете!"
И вот уже по всей школе песни радости льются,
Директор танцует с завучем подобно тому,
Как слон с носорогом в "Лебедином озере" бы танцевали!
Слава Ларисе Юрьевне,
Буй туру Елене Антоновне,
И Бевзу, и "Хэппи инглишу"!
Здравы будьте, Л. Ю. и дружина,
Борясь на уроках против поганых.
Слава Л. Ю. и дружине!
Аминь.

Примечания.
1. Подробное исследование этого решиющего, истинно трагического
эпизодах см. в статьях Д. С. Психачева, В. Дебилинского и
Н. Задолбоцкого.
2. Эй, вы там не подумайте ничего такого. Может, он ей просто паспорт
показал половецкий.

Указание. Всякое сходство имен и характеров с реальными персонажами
не следует считать случайностью!