Антисемитизму - НЕТ!
Согласно Торе, живущий в России еврей обязан поддерживать Россию и соблюдать ее законы.
Установленный еще в Вавилонии принцип — Дина де-малхута Дина (закон государства это закон).
Исключение -если законы государства препятствуют исполнению установлений Торы, тогда следует уехать.
Пророк Иеремия (29:7) «И просите мира (для) того города, в который Я изгнал вас, и молитесь за него Господу, ибо при его благополучии и вы будете благополучны». Принцип молитвы за государство в котором мы живем.
На законы, ущемлявшие в правах иудеев на соблюдение ортодоксальных норм иудаизма не распространяется этот принцип. Так как в данном случае иудей обязан покинуть страну проживания. В России на государственном уровне поддержаны ортодоксальные нормы иудаизма. Поэтому для евреев Россия является государством высокой морали, как для иудеев соблюдающих ортодоксальные нормы иудаизма.
Ща у еврейчиков моих, чую, все по песенке будет.
«Если очень захотеть, можно в космос улететь»
На жопной тяге.
Вообще, послушав маланские крики и оценив умственный уровень соплеменников я поначалу испытал испанский стыд. Но! После пришел к оптимистичным выводам.
Антисемитизм изначально замешан на зависти. Еврейскому уму, хватке, юмору, жизнелюбию, остроумию…
А чему завидовать у этих ручных доверчивых идиотов? Там же мрак… Из ума только убеждение, что он есть. Должен быть! Мама же говорила, шо он самый умный…во внешней среде, правда, не проявляется, достижений не видно ни в какой оптический прибор, но! Апломб Ротшильда владельца ипотечной халупы в Кирьят-Шмоне непоколебим!
Наблюдение за аидами вызывает ныне не зависть, а брезгливую жалость. Смотришь на них, как на завядший лютик или дохлую птичку. Вздыхаешь. Эх. А вот раньше…как все цвело и пело! Но, увы, транзит сикнул и ага…
Но! Таким образом мои соплеменники успешно борются с антисемитизмом! Скоро, уверен, он уйдет даже из анекдотов. Евреи сменят молдаван и чукч в известной серии «Тупой, еще тупее!»
Так победим! Антисемитизм! Вместе!
14.12.2025
Несмешные истории
Её уволили за ошибку, которую она пыталась исправить.
И именно эта «ошибка» позже принесла ей 47,5 миллиона долларов — и навсегда изменила офисный мир.
Даллас, Техас.
Бетти Несмит Грэм была разведённой женщиной, которая одна воспитывала маленького сына Майкла. Она жила на зарплату секретаря — 300 долларов в месяц. Школу она бросила ещё в подростковом возрасте, и печать у неё, откровенно говоря, была неидеальной. Но работа в банке была жизненно необходима — она одна содержала семью.
Проблемы начались с появлением новых электрических пишущих машинок IBM. Они работали быстро, но были беспощадны: даже малейшая ошибка означала, что всю страницу нужно перепечатывать заново. Иногда — сразу несколько страниц. Ленты не позволяли ничего стереть — ластик лишь размазывал чернила. Бетти постоянно жила в страхе, что из-за очередной ошибки потеряет работу.
В декабре 1954 года она заметила художников, которые украшали витрины банка к праздникам. Если они делали неверный мазок, то просто закрашивали его и продолжали дальше.
Тогда у неё и возникла мысль:
Почему бы не делать так же с текстом?
Тем же вечером у себя на кухне Бетти смешала темперу в блендере, тщательно подобрав цвет под фирменную бумагу банка. Она перелила смесь в маленький флакон, взяла кисточку — и на следующий день принесла всё это на работу.
Когда она впервые закрасила опечатку, сердце у неё колотилось.
Будет ли заметно?
Увидит ли начальник?
Краска высохла идеально. Никто ничего не заметил.
Так, сама того не осознавая, Бетти создала продукт, который позже изменит миллионы рабочих столов по всему миру.
Другие секретарши быстро заметили её «маленькую хитрость». Они начали просить флакончики с «волшебной краской». Бетти готовила смеси дома, а её подросток-сын Майкл вместе с друзьями наполнял флаконы вручную за один доллар в час. То, что начиналось как способ выжить, постепенно превратилось в настоящий бизнес.
К 1957 году она уже продавала около ста флаконов в месяц.
В 1958 году Бетти дала продукту название — Liquid Paper — и подала заявки на патенты. После статьи в профильном журнале она получила более 500 запросов. Компания General Electric заказала свыше 400 флаконов в трёх разных цветах.
Но совмещать работу секретаря и развитие бизнеса становилось всё труднее. Днём она работала в офисе, а ночами отвечала на письма, смешивала краску и готовила заказы.
И тогда произошла «та самая» ошибка.
В 1958 году, полностью измотанная, Бетти по ошибке подписала официальный банковский документ названием собственной компании вместо названия банка. Её уволили сразу же.
Кто-то воспринял бы это как крах.
Для Бетти это стало свободой.
Оставшись без основной работы, она смогла полностью посвятить себя Liquid Paper. Официально зарегистрировала бизнес, усовершенствовала формулу и привлекла крупных клиентов. В 1962 году она вышла замуж за торгового агента Роберта Грэма, который присоединился к делу.
Рост был стремительным. Уже к 1968 году у Liquid Paper появился собственный автоматизированный завод в Далласе. К 1975 году компания выпускала 25 миллионов флаконов в год и продавала продукцию в 31 стране мира.
Но вместе с успехом пришли и испытания. Второй муж попытался забрать контроль над компанией, изменить формулу и лишить её прав. Бетти боролась — и не уступила. Она сохранила свою долю и подала на развод.
В 1979 году женщина, которую когда-то уволили из-за неверной подписи, продала Liquid Paper корпорации Gillette за 47,5 миллиона долларов.
После продажи она создала два фонда для поддержки женщин в бизнесе и искусстве. Построила компанию на человеческих ценностях — с детской комнатой на производстве, библиотекой для сотрудников и коллективным принятием решений. Она верила, что бизнес может быть достойным и человечным.
Бетти ушла из жизни в 1980 году в возрасте 56 лет — всего через несколько месяцев после сделки. Её сын Майкл — тот самый мальчик, который когда-то наполнял флаконы на кухне, — унаследовал более 25 миллионов долларов.
Миру он известен как Майк Несмит из группы The Monkees. Он продолжил благотворительную деятельность матери.
«У неё было видение», — сказал он в 1983 году. — «Она превратила его в международную корпорацию и помогла миллионам секретарш».
Ирония судьбы идеальна: женщину уволили за ошибку — а она создала империю, которая дала людям возможность эти ошибки исправлять.
До Liquid Paper одна опечатка могла означать часы потерянной работы.
После Liquid Paper ошибки стали простой частью процесса — тем, что можно исправить за секунды.
Но эта история не только о корректоре.
Она о том, что происходит, когда ты не соглашаешься с мыслью «ничего нельзя изменить».
О превращении слабости в силу.
О женщине, которая посмотрела на, казалось бы, неразрешимую проблему и сказала:
«Должен быть лучший способ».
И она его создала.
Ошибка, которая лишила её работы, стала дорогой к свободе.
Иногда лучшее исправление — это изменение собственной жизни.
Из сети
И именно эта «ошибка» позже принесла ей 47,5 миллиона долларов — и навсегда изменила офисный мир.
Даллас, Техас.
Бетти Несмит Грэм была разведённой женщиной, которая одна воспитывала маленького сына Майкла. Она жила на зарплату секретаря — 300 долларов в месяц. Школу она бросила ещё в подростковом возрасте, и печать у неё, откровенно говоря, была неидеальной. Но работа в банке была жизненно необходима — она одна содержала семью.
Проблемы начались с появлением новых электрических пишущих машинок IBM. Они работали быстро, но были беспощадны: даже малейшая ошибка означала, что всю страницу нужно перепечатывать заново. Иногда — сразу несколько страниц. Ленты не позволяли ничего стереть — ластик лишь размазывал чернила. Бетти постоянно жила в страхе, что из-за очередной ошибки потеряет работу.
В декабре 1954 года она заметила художников, которые украшали витрины банка к праздникам. Если они делали неверный мазок, то просто закрашивали его и продолжали дальше.
Тогда у неё и возникла мысль:
Почему бы не делать так же с текстом?
Тем же вечером у себя на кухне Бетти смешала темперу в блендере, тщательно подобрав цвет под фирменную бумагу банка. Она перелила смесь в маленький флакон, взяла кисточку — и на следующий день принесла всё это на работу.
Когда она впервые закрасила опечатку, сердце у неё колотилось.
Будет ли заметно?
Увидит ли начальник?
Краска высохла идеально. Никто ничего не заметил.
Так, сама того не осознавая, Бетти создала продукт, который позже изменит миллионы рабочих столов по всему миру.
Другие секретарши быстро заметили её «маленькую хитрость». Они начали просить флакончики с «волшебной краской». Бетти готовила смеси дома, а её подросток-сын Майкл вместе с друзьями наполнял флаконы вручную за один доллар в час. То, что начиналось как способ выжить, постепенно превратилось в настоящий бизнес.
К 1957 году она уже продавала около ста флаконов в месяц.
В 1958 году Бетти дала продукту название — Liquid Paper — и подала заявки на патенты. После статьи в профильном журнале она получила более 500 запросов. Компания General Electric заказала свыше 400 флаконов в трёх разных цветах.
Но совмещать работу секретаря и развитие бизнеса становилось всё труднее. Днём она работала в офисе, а ночами отвечала на письма, смешивала краску и готовила заказы.
И тогда произошла «та самая» ошибка.
В 1958 году, полностью измотанная, Бетти по ошибке подписала официальный банковский документ названием собственной компании вместо названия банка. Её уволили сразу же.
Кто-то воспринял бы это как крах.
Для Бетти это стало свободой.
Оставшись без основной работы, она смогла полностью посвятить себя Liquid Paper. Официально зарегистрировала бизнес, усовершенствовала формулу и привлекла крупных клиентов. В 1962 году она вышла замуж за торгового агента Роберта Грэма, который присоединился к делу.
Рост был стремительным. Уже к 1968 году у Liquid Paper появился собственный автоматизированный завод в Далласе. К 1975 году компания выпускала 25 миллионов флаконов в год и продавала продукцию в 31 стране мира.
Но вместе с успехом пришли и испытания. Второй муж попытался забрать контроль над компанией, изменить формулу и лишить её прав. Бетти боролась — и не уступила. Она сохранила свою долю и подала на развод.
В 1979 году женщина, которую когда-то уволили из-за неверной подписи, продала Liquid Paper корпорации Gillette за 47,5 миллиона долларов.
После продажи она создала два фонда для поддержки женщин в бизнесе и искусстве. Построила компанию на человеческих ценностях — с детской комнатой на производстве, библиотекой для сотрудников и коллективным принятием решений. Она верила, что бизнес может быть достойным и человечным.
Бетти ушла из жизни в 1980 году в возрасте 56 лет — всего через несколько месяцев после сделки. Её сын Майкл — тот самый мальчик, который когда-то наполнял флаконы на кухне, — унаследовал более 25 миллионов долларов.
Миру он известен как Майк Несмит из группы The Monkees. Он продолжил благотворительную деятельность матери.
«У неё было видение», — сказал он в 1983 году. — «Она превратила его в международную корпорацию и помогла миллионам секретарш».
Ирония судьбы идеальна: женщину уволили за ошибку — а она создала империю, которая дала людям возможность эти ошибки исправлять.
До Liquid Paper одна опечатка могла означать часы потерянной работы.
После Liquid Paper ошибки стали простой частью процесса — тем, что можно исправить за секунды.
Но эта история не только о корректоре.
Она о том, что происходит, когда ты не соглашаешься с мыслью «ничего нельзя изменить».
О превращении слабости в силу.
О женщине, которая посмотрела на, казалось бы, неразрешимую проблему и сказала:
«Должен быть лучший способ».
И она его создала.
Ошибка, которая лишила её работы, стала дорогой к свободе.
Иногда лучшее исправление — это изменение собственной жизни.
Из сети
Медсестра хосписа по имени Лора, в течение 15 лет работавшая с умирающими людьми, рассказала об их самых больших сожалениях перед смертью. Умирающие люди часто сожалеют о затаенных обидах и ссорах с близкими. По словам медсестры, наиболее часто люди сожалеют о затаенных обидах на близких. Например, 92-летний участник Второй мировой войны рассказал ей, что 40 лет был в ссоре с любимым братом. Причину размолвки с родственником мужчина не раскрыл, но часто повторял, что «выиграл спор и при этом потерял целую жизнь». Также многие люди, как утверждает специалистка, в последние минуты жизни печалились, что из-за страха бедности все время работали и многое упустили. Один в прошлом генеральный директор «откладывал жизнь на потом», чтобы скопить сбережения, но не успел их потратить, потому что скончался через три месяца после выхода на пенсию. Многие пациенты хосписа также признались, что им будет не хватать запаха дождя и пения птиц и других бесплатных вещей. Кроме того, пожилые люди часто сожалели о том, что боялись быть искренними, уделяли мало внимания любимым и боялись попробовать что-то новое.
Как отмечали историки, в Ялте, как и в целом в жизни, Черчилль выпивал постоянно, но медленно и с большим количеством еды. Многие его помощники и биографы отмечали, что, несмотря на колоссальное количество выпитого, Черчилль редко бывал пьян в "недееспособном" смысле.
Он просто поддерживал постоянный "алкогольный фон" в крови (как выражался один биограф). Для него норма в Ялте была, по некоторым данным, две бутылки коньяка в день. Утром он предпочитал похмеляться не виски, как в Лондоне, а бутылкой "Советского шампанского" (вместо любимого Brut ТМ от Pol Roger). Именно в такой момент он и попал на легендарную фото.
Он поддерживал постоянный "алкогольный фон" в крови. В Ялте его нормой были две бутылки коньяка в день. Утром он похмелялся "Советским шампанским" вместо любимого Brut ТМ от Pol Roger и попал на легендарную фотографию.
Свою домашнюю "норму" Черчилль описывал так - "перед завтраком мне нужно выпить стакан хереса, пару бокалов скотча с содовой перед обедом, бутылка французского шампанского и бутылка 90-летний бренди нужна будет на вечер".
После Ялтинской конференции Черчилль посетил короля Ибн Сауда, основателя Саудовской Аравии. Ему передали, что в присутствии Его Величества запрещены табак и алкоголь по соображениям религии. В ответ Черчилль заявил, что его "правило жизни предписывает как абсолютно священный ритуал курение сигар и употребление алкоголя до, после и, если необходимо, во время всех приемов пищи и в перерывах между ними". Король милостиво принял позицию и даже предложил Черчиллю воду из священного колодца Мекки.
Он просто поддерживал постоянный "алкогольный фон" в крови (как выражался один биограф). Для него норма в Ялте была, по некоторым данным, две бутылки коньяка в день. Утром он предпочитал похмеляться не виски, как в Лондоне, а бутылкой "Советского шампанского" (вместо любимого Brut ТМ от Pol Roger). Именно в такой момент он и попал на легендарную фото.
Он поддерживал постоянный "алкогольный фон" в крови. В Ялте его нормой были две бутылки коньяка в день. Утром он похмелялся "Советским шампанским" вместо любимого Brut ТМ от Pol Roger и попал на легендарную фотографию.
Свою домашнюю "норму" Черчилль описывал так - "перед завтраком мне нужно выпить стакан хереса, пару бокалов скотча с содовой перед обедом, бутылка французского шампанского и бутылка 90-летний бренди нужна будет на вечер".
После Ялтинской конференции Черчилль посетил короля Ибн Сауда, основателя Саудовской Аравии. Ему передали, что в присутствии Его Величества запрещены табак и алкоголь по соображениям религии. В ответ Черчилль заявил, что его "правило жизни предписывает как абсолютно священный ритуал курение сигар и употребление алкоголя до, после и, если необходимо, во время всех приемов пищи и в перерывах между ними". Король милостиво принял позицию и даже предложил Черчиллю воду из священного колодца Мекки.
Самый смешной анекдот за 05.12:
А ведь живут ещё люди, которые помнят, что проезд в метро и автобусе стоил пять копеек, бутыль водки пол-литра стоила два рубля восемьдесят семь копеек, и в Москве-Реке можно было купаться. Именно из-за таких разоряется Пенсионный фонд.