Стишок №975449

ФЕЛИСТА

Поэма в 7 частях (с вступлением). Слова народные. Правки незначительны

Часть 6

Осенью в Большом театре
собрались все психиатры
из шести ведущих стран.
В первый день концерт был дан -
ужин в честь начала съезда.

У четвёртого подъезда
пропускали всех артистов,
музыкантов, куплетистов,
фокусников и танцоров,
был из МХАТа артист Кторов
(привезли его на волге),
вёл концерт Владимир Долгин.

Объявил он, помню, сцену
с Кторовым, как, вдруг, на сцену
за кулисы врач приходит
и такую речь заводит: -
Я хочу спросить, ребята,
нет у Кторова ли брата?
Закулисники в ответ: -
Никакого брата нет!

Посмотрев сквозь штору в зал,
он вздохнул и так сказал:-
Далеко в краю не ближнем,
в городе Тагиле нижнем
я работаю врачом.
Расскажу вам вот о чём...

Вам, друзья, я без прикрас
передам его рассказ.

- В августе, числа шестого,
года, не скажу какого,
вечером из ресторана
привезли к нам хулигана.
И на утро (до обеда)
с ним у нас была беседа.

На кровати - человек
с ореолом красных век.
Вроде, всё нормально в нём,
не горят глаза огнём.
Разглядел я в нём, однако,
сексуального маньяка.

А история такая -
в ресторане, выпивая,
вдруг, увидел он девицу
с того света и божится,
что её он раньше знал,
что в п@зде её бывал,
что, мол, лазал головой,
когда та была живой,
что, как будто шоколадку,
он кусал девице матку,
и чтоб это доказать,
просит к нам её позвать.

Говорит, в её п@зде,
в самом маточном узле
будто видел он в тот раз,
как залазил, против глаз -
две икринки, два гандона
и баллончик от сифона.

Сам трясётся, аж психует,
и её портрет рисует -
высока, с приятным взглядом,
рыжевата, с мощным задом,
пышногруда и плечиста,
а зовут её Фелиста.

Ну, я вижу - полный бред,
через месяц понял - нет.

Я не помню, в день какой,
поступил ко мне больной -
Спиридон Мартыныч Кторов
(так представился он «скорой»).
Я с устатку, без обеда,
с ним провёл развед-беседу.

Оказалось, он дней пять,
как приехал проверять
из столицы наш приход.
Наш доверчивый народ
прибежал послушать службу,
он завёл со всеми дружбу
и по пьянке говорил,
что когда-то знал Тагил,
вспоминал Заготзерно -
там уже роддом давно,
а моя супруга Тома
главный врач того роддома.

И начальство пригласило
то московское светило
коммуниста отпевать
помер тот, как бы сказать,
от того, что мало верил.
Служба шла, поп взор свой вперил
в огроменный постамент.
Побледнел в один момент,
подбежал и ну орать: -
Это ж я, @бёна мать!

Позже он могилу вскрыл,
голося на весь Тагил.
Я спросил: - Вы что, здесь жили,
вас что, раньше хоронили?
- Я не знаю, может быть,
у Фелисты бы спросить.
Эта сука из Тагила
мне залупу откусила,
поискали бы её,
у неё яйцо моё.

Он мне в морду х@й суёт,
где куска недостаёт.

Я задумался на миг -
к идиотам я привык,
у меня их до х@я.
Так ведь, версия своя
есть у каждого из психов.
Иной цыпой ходит тихой
(он – шпион) и прячет, гад,
в жопе фотоаппарат.

А другой - с тоской во взоре
целый день лежит в дозоре,
он не жрёт, не пьёт, не срёт,
своего шпиона ждёт.
А из двух других палат
два Джульбарса с ним лежат.

Иль, не виданный вовек,
редкий трубка-человек,
на башке табак сжигает,
х@й сосать всем предлагает.

У меня был генерал,
тот Кутузова играл.
Так играл, что как-то раз
выбил себе, нах@й, глаз.

И Суворов был, мудила,
два вершка, а заводила,
словно в Альпах, коротыш
здесь на сраке ездил с крыш.

А один придурок, Ваня,
саженками плавал в бане,
и орал нам: - Не мешать
мне Урал переплывать!

Был Эйнштейн. Когда не дрался,
свой закон открыть пытался -
«скорость сжатия п@зды
относительно езды».

В общем, каждый был отличен
и вполне единоличен.
Здесь же был редчайший случай
с точки зрения научной.

Два довольно взрослых дяди
об одной твердили бляди!
Чтобы истину узнать,
я решил её сыскать.

У моей жены Тамарки
в юности была товарка.
Рассказала мне Тамара,
что они когда-то в паре
секретаршами трудились,
чуть было не подружились.

Та девица на оферте
шефа за@бла до смерти,
её вмиг арестовали
и под Краснодар сослали.

Как-то раз под Новый год
я сидел, писал отчёт,
в кабинете было тихо,
за окном шатались психи.

Поп своим обрубком х@я
тряс с деревьев снег, ликуя,
а Суворов жопой синей
с крыш сметал последний иней.

Тот, который кончил дракой,
поднимал сифон над сракой
и орал: - Кому воткнуть?
В общем, ужас. Страх и жуть.

Вдруг, стук в дверь. Тамара входит,
за руку девицу вводит.
Сразу я узнал Фелисту -
взгляд прямой, открытый, чистый.

Радость из неё лилась,
видно, только что @блась: -
Видеть вы меня хотели?
Руки, чувствую, вспотели.

Я Тамару проводил,
а Фелисту усадил
и без разговоров, слёту,
предложил у нас работу.

Та согласие дала,
вот, такие, брат, дела!

Тот, что был шпионом, значит,
увольненья просит, клянчит,
и достал из жопы, гад,
кинофотоаппарат.

Тот, что был Эйнштейном тут,
снова хочет в институт,
не штурмует крыш Суворов,
лишь один товарищ Кторов
о деревья бьёт елдак,
да с сифоном тот мудак
носится. Повсюду вой,
психи просятся домой.

Ни черта не понимаю,
психиатров вызываю: -
Кто их вылечил, скажите?
- Вы Фелисту, блядь, спросите,
это всё её п@зда!
Вы уехали когда,
стала эта ваша блядь
её психам предлагать.

Те от счастья просто взвыли,
роли все перезабыли,
только дай им по@баться.
Стали быстро поправляться.

Вроде, блажь на них нашла,
но Фелиста вдруг ушла:-
Всё вам сделала я тут,
а меня другие ждут.

Это было год назад.
Ну, а завтра мой доклад,
как при помощи п@зды
психопатов лечим мы.

- Ну а где же та девица?
- Пригласили, слышал, в Ниццу
(пролечить ведь должен кто-то
заграничных идиотов).
- Ну, а Кторов Спиридон?
- С х@ем носится, гандон.
- Ну, а тот, простите, где,
что бывал у ней в п@зде?
- Тот заводик возглавляет,
что сифоны выпускает.

Попрощался врач со мной.
Я тихонько шёл домой,
ну, а мысленно был в Ницце,
ждал вестей из-за границы.

Окончание следует.