История №969950

Эту страницу нашей истории в школьной программе подробно не изучают.
А между тем, она того достойна и довольно занимательна.

Маленькая война полковника Карягина против персов в 1805-ом году не похожа
на реальную историю. Она похожа на сиквел к "300 спартанцев".

40 000 персов, 500 русских, ущелья, штыковые атаки...
"Это безумие! - Нет, это 17-ый егерский полк!"
Бойня, исполненная с высочайшим тактическим мастерством, и присказкой
- помирать, так с музыкой!

Война с Наполеоном складывалась крайне неудачно. Воинская слава австрийцев давно закатилась, а британцы, никогда не имели нормальной наземной армии.
Под Аустерлицем третья антифранцузская коалиция потерпела поражение.

Тут у персидского Баба-хана, появилась Идейка. Не воспользоваться ли моментом?
На Кавказе у русских всего 8 тысяч солдат, и быстро подмогу не перебросить.

И когда князь Цицианов узнал, что на город Шушу (сейчас Нагорный Карабах),
где находился майор Лисаневич с 6-ю ротами егерей, идет 40 000 персидского войска и Наследный Принц Аббас-Мирзы, то выслал всю подмогу, которую смог.
Все 493 солдата и офицера при двух орудиях, герое Карягине, герое Котляревском
и русском воинском духе.

Они не успели дойти до Шуши, персы перехватили их по дороге, у реки Шах-Булах. Персидский авангард. Скромные 10 000 человек. В то время на Кавказе сражения
с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения
и в рапортах проходили как "учения в условиях, приближенных к боевым".

Карягин построил отряд в каре и целый день отражал атаки персидской кавалерии, пока от них не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем, так называемым вагенбургом или, по-русски, гуляй-городом, когда линия обороны выстраивается из обозных повозок.

Персы продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку от трупов, похороны,
плач и написание открыток семьям погибших.

К утру, получив экспресс-почтой мануал "Военное искусство для чайников"
(Если враг укрепился и этот враг - русские, не пытайтесь атаковать его в лоб, даже если вас 40 000, а их 400), персы стали бомбардировать наш гуляй-город ядрами. Вознамерились не дать нашим добраться до реки и пополнить запасы воды.

Наши в ответ сделали вылазку, пробились к персидской батарее и взорвали её, сбросив остатки пушек в реку.
Впрочем, положения это не спасло. Провоевав еще один день, Карягин начал подозревать, что его отряд не сможет перебить всю персидскую армию.

Кроме того, начались проблемы внутри лагеря - к персам перебежал поручик Лисенко, еще шесть предателей, на следующий день к ним присоединились еще 19.
Таким образом, наши потери от трусливых пацифистов начали превышать потери от неумелых персидских атак.
Жажда, опять же. Зной. Пули. И 40 000 персов вокруг. Неуютно, чёрт возьми.

На офицерском совете были предложены два варианта: или мы остаемся здесь все
и умираем, кто за? Никого. Или мы собираемся, прорываем персидское кольцо, после чего ШТУРМУЕМ близлежащую крепость, пока нас догоняют персы,
и сидим уже в крепости. Единственная проблема. Нас десятки тысяч караулят.

Решили прорываться. Ночью. Перерезав персидских часовых и стараясь не дышать, русские участники программы "Остаться в живых, когда остаться в живых нельзя" почти вышли из окружения, но наткнулись на персидский разъезд. Началась погоня, перестрелка, снова погоня, пока не оторвались от махмудов в темном-темном кавказском лесу и вышли к крепости Шах-Булах.

К тому моменту вокруг оставшихся участников этого безумного марафона "Сражайся, сколько сможешь" (шёл уже ЧЕТВЕРТЫЙ день беспрерывных боев, вылазок, дуэлей на штыках и ночных пряток по лесам) сияла золотистая аура, поэтому Карягин просто разбил ворота Шах-Булаха пушечным ядром, после чего устало спросил у небольшого персидского гарнизона:
"Ребята, посмотрите на нас. Вы правда хотите попробовать? Вот, правда?"

Ребята намек поняли и разбежались. В процессе разбега было убито два хана, русские едва-едва успели починить ворота, как показались основные персидские силы, обеспокоенные пропажей любимого русского отряда.

Но это был не конец. Даже не начало конца. Выяснилось, что еды в крепости нет.
И что обоз с едой пришлось бросить во время прорыва из окружения, поэтому жрать нечего. Совсем. Совсем. Совсем.

Карягин вновь вышел к войскам:

- Из 493 человек нас осталось 175, почти все ранены, обезвожены, истощены,
в предельной степени усталости. Еды нет. Обоза нет. Ядра и патроны кончаются.
А кроме того, прямо перед нашими воротами сидит наследник персидского престола Аббас-Мирза, уже несколько раз попытавшийся взять нас штурмом.
Он надеется, что голод сделает то, что не смогли сделать 40 000 персов.

Я, полковник Карягин, запрещаю вам умирать. Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ЕЩЕ ОДНОЙ КРЕПОСТИ, КОТОРУЮ СНОВА ВОЗЬМЕМ ШТУРМОМ, СО ВСЕЙ ПЕРСИДСКОЙ АРМИЕЙ НА ПЛЕЧАХ.

Это не голливудский боевик. Это не эпос. Это русская история. Выставить на стенах часовых, которые всю ночь будут перекликаться между собой, создавая ощущение, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только достаточно стемнеет!

Карягин выступил из крепости на штурм следующей, еще большей крепости.
К этому дню отряд беспрерывно сражался вот уже 13-ый день и был не в состоянии "терминаторы идут", сколько в состоянии "предельно отчаянные люди на одной лишь злости и силе духа движутся в Сердце Тьмы этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода".

С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое
и трудное движение. Карягин выскользнул из крепости как ночной призрак.
И даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от персов
и догнать отряд, хотя уже приготовились умереть.

Продвигавшийся сквозь тьму, морок, боль, голод и жажду отряд русских солдат столкнулся с рвом, через который нельзя было переправить пушки, а без пушек штурм следующей, еще более лучше укрепленной крепости Мухраты, не имел
ни смысла, ни шансов.

Леса, чтобы заполнить ров, рядом не было, не было и времени искать лес - персы могли настигнуть в любую минуту.
Четыре русских солдата - один из них был Гаврила Сидоров, имена остальных,
к сожалению, не удалось найти - молча спрыгнули в ров. И легли. Как бревна.
Без бравады, без разговоров, без всего. Спрыгнули и легли. Тяжеленные пушки поехали прямо по ним.

Из рва поднялись только двое. Молча.
8 июля отряд вошел в Касапет, впервые за долгие дни нормально поел, попил, и двинулся дальше, к крепости Мухрат. За три версты от нее отряд в чуть больше сотни человек атаковали несколько тысяч персидских всадников, сумевшие пробиться к пушкам и захватить их. Зря. Как вспоминал один из офицеров: "Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!»

Солдаты помнили, КАКОЙ ценой им достались эти пушки.
На лафеты брызнуло красное, персидское, и брызгало, и лилось, и заливало лафеты, и землю вокруг лафетов, и подводы, и мундиры, и ружья, и сабли, и лилось, лилось, пока персы в панике не разбежались, так и не сумев сломить отряд сотни наших.

Мухрат взяли легко, а на следующий день, 9-го июля, князь Цицианов получил от Карягина рапорт: "Мы все еще живы и три последние недели заставили гоняться за нами половину персидской армии. Персы у реки Тертары".

И выступил навстречу персидскому войску с 2300 солдат и 10 орудиями.
Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился с остатками отрядами полковника Карягина.

Карягин получил золотую шпагу, все офицеры и солдаты - награды и жалованье.
А безмолвно легший в ров Гаврила Сидоров - памятник в штаб-квартире полка.