История №96213

Особенности национального призыва.

Хочу поведать не столько смешную, сколько, пожалуй, для многих
поучительную, историю, которая случилась со мною года эдак четыре назад
в одном из провинциальных областных центров российского Нечерноземья. Я
как раз закончил местный вуз. Если более конкретно - экономический
факультет госуниверситета: финансовый менеджмент, красная дипломная
ксивота, направление в аспирантуру, грамоты-рекомендации и все такое.
Короче, даром время не тратил, дурака не валял, в присущих всем
студентам пороках никогда не выходил за рамки допустимого. Отгремели
летние выпускные, большинство выпускников помаленьку начинало свой «путь
в люди». И вот нате ж вам, аккурат 1-го октября того же года получаю я
куцый полупечатный-полурукописный квиток, недвусмысленно призывающий
меня к чувству гражданского долга и столь же недвусмысленно намекающий
на необходимость посещения известного каждому молодому человеку 16-27
лет от роду заведения. А надо заметить, что, сосредоточившись целиком на
учебно-научных программах, чему способствовала 5-тилетняя отсрочка, я
совершенно упустил из виду эту форму принудительных взаимоотношений
государства и личности мужского пола, и потому сразу же осознал степень
грозящей мне опасности.
Более того, да простят меня военные, патриоты и прочие консерваторы, «не
служить» в армии по окончании вуза было делом чести, особенно для нас,
выпускников-экономистов. За последнее десятилетие никто из дипломантов
наших «мажорных» факультетов в цепкие мозолистые руки МО РФ так ни разу
и не попадал. И это при полном отсутствии военных кафедр и прочих НВП и
КМБ. Передо мной в полный рост встала перспектива, во-первых, опозорить
честь факультета, попав на казарменное довольство как самый последний
пэтэушник, а во-вторых, полностью лишить себя какой бы то ни было
профильной карьеры путем годичной промывки мозгов самым «непрофильным»
образом.
Хотя и говорят - дескать, год всего, да и только. Я думаю, что в
условиях нашей рабоче-крестьянской для достижения оптимально эффекта
достаточно и недели. Вообще-то, к тому времени я уже лет 6 состоял на
учете у аллерголога как астматик, впрочем, постоянными обследованиями
себя не утруждал, болезнь как бы особенно и не досаждала, и потому в
медкнижке лишь появлялись ежегодные скупые записи врача «со слов
пациента».
И вот с этой самой медкнижкой я появился на пороге военного
комиссариата. Разумеется, военно-врачебная комиссия (ВВК) признала
содержащиеся в ней сведения недостаточными для «вынесения приговора» и
направила меня на обследование в районную больничку. Слава Богу, что я
сумел договориться о так называемом «дневном стационаре», т. е.
появлялся в учреждении рано утром, часа на 2-3 отдавал себя в
распоряжение эскулапов, а затем шел на работу. Именно в тот момент
появились и первые расходы - пока еще незначительные, но в том то и
дело, что, как показали дальнейшие события, именно «пока». Короче,
спустя пару недель я явился вновь по известному мне (и не только мне)
адресу и предстал пред светлы очи нашего районного Торквемады. Его, в
общем, выданная мне в больничке бумаженция вполне удовлетворила
(сказались понесенные мною ранее незначительные расходы), и он с чистым
сердцем прописал мне «ограниченно годен», т. е. годен к нестроевой
службе в военное время. Судя по имеющимся у меня данным о наличии в мире
оружия массового уничтожения, если наступит то самое «военное время» -
что строевая, что нестроевая служба будет невозможна в виду отсутствия
каких-либо антропологических признаков у той гомогенной органической
массы, что ранее называлась «человечеством». Так что подобная
формулировка меня вполне удовлетворила. А дальше начался ад.
Оказывается, кадры вроде меня должны быть в обязательном порядке
«аккредитованы» в областном военкомате, который, как следует из
банальных знаний субординации, главнее районного. И вот здесь то я, как
сейчас принято говорить, и обломался. То ли не понравился я им (дело в
том, что я достаточно долго занимался спортом, и потому с точки зрения
внешних параметров на задохлика-астматика никак не тянул. В то же время
болезнь проявлялась у меня исключительно в период цветения определенных
видов флоры, либо при наличии в помещении большой концентрации пыли, и
потому в обычных условиях уровнем физической нагрузки никоим образом не
провоцировалась и занятиям не мешала), то ли были у них какие-то
секретные циркуляры относительно минимальной квоты студентов-экономистов
в рядах ВС РФ, то ли сказалась та самая «незначительность» расходов -
одним словом, мне было отказано в необходимой мне записи в военном
билете и безаппеляционно предложено начать паковать санитарный минимум.
Конечно же, я решил не сдаваться и подал «заяву» в наше судилище. За
неимением даже минимального опыта практического сутяжничества и средств
на адвокатов-юрисконсультов, я раз 8-10 эту самую заяву переписывал и
столько же раз простаивал в тоскливой очереди таких же горемык, волею
случая вынужденных приобщаться к тонкостям гражданского
судопроизводства. Вот, наконец, заявление мое с приложением всех копий
справок и выписок должным образом было рассмотрено, судья тут же, при
мне, напечатала постановление о приостановке в отношении меня до
вынесения вердикта суда всех действий в рамках закона о воинской
обязанности. У меня появилась 3-х месячная передышка - до начала
весеннего призыва. План был один - копить деньги. Экономить,
откладывать, занимать, продавать - в общем, всеми силами создавать
мощный финансовый резерв. Прошу еще раз простить меня, но, будучи
человеком в целом законопослушным, я надеялся в этом мире только на
единственную вещь - Ее Величество Коррупцию.
Спустя пару недель после исторического судебного постановления
облвоенкомат, видимо, решив действовать более гибко, предложил мне
забрать исковую заяву, а взамен направил меня на повторное обследование
в больничку областного значения. Тут уж мне никакими «дневными
стационарами» отвертеться не удалось, и я почти на 2 недели был помещен
в казарменные условия пульмонологического отделения, основным
контингентом которого были тяжело, подчас, безнадежно больные доходяги
из сел и весей нашей вымирающей сельской глубинки. Были там и бывшие
зека, не удосужившиеся в прошлом, при причине неординарных условий
бытия, залечить характерный для их братии «тубик» (туберкулез, т.е.), и
ночами пугавшие персонал замысловатой феней и матом при каждом кровавом
чахоточном спазме. Вот здесь и оказался я - в краткосрочном, так
сказать, периоде абсолютно здоровый, весь такой из себя интеллигентный,
образованный, стремящийся к карьерному росту. На казенных больничных
харчах (разнообразие и пищевую ценность, я думаю, несложно представить),
в достаточно жестких, учитывая состояние большинства больных, условиях -
без каких-либо в отношении меня поблажек и смягчений режима. А где-то
простаивало без меня мое рабочее место, уходило драгоценное время.
Практически все накопленные ранее средства ушли на финансовую поддержку
проекта «Медицинское обследование дубль 2, или Неизлечимая болезнь как
объект жизненных устремлений ». Короче, выйдя из больнички (заметно
постройневшим, побледневшим и заматеревшим на почве бытового цинизма), я
оказался, как это принято называть, «на нуле». Однако ж, в руке я держал
справку с результатами обследования, аналогичными предыдущим. И что вы
думаете - областное гестапо опять сочло этот результат недостаточно
обоснованным (повторюсь: для выявления «факта» болезни требовалось
создать необходимые условия, а на такое необходимо найти кого-то вроде
доктора Менгеле), и впереди опять замаячили суды, больнички, комитеты
солдатских матерей, слезные письма в администрации различных уровней и
правозащитные организации и очереди, очереди, очереди… Я был уже на
грани нервного срыва, уже не спал ночами, уволился с работы и
приготовился к чему-то очень нехорошему, возможно, трагическому. Никакой
американский милитаризм, никакие обиженные в советские годы
братья-славяне и сестры-прибалты никогда не питали ТАКОЙ ненависти к
российской военщине, как ваш покорный слуга на тот момент.
Наконец, из третьих уст поступил намек, что, дескать, есть в «области»
один добросердечный дядя в погонах, которому небезразлична судьба
будущего российской науки в моем лице, и, учитывая, что я уже достаточно
настрадался во время своего «диссидентства», он готов реализовать на
деле эту свою добросердечность за самые что ни на есть скромные
гонорары. Изыскав последние возможности для сбора необходимой суммы, я
все же был вознагражден за свое упрямство и терпение и, в конце концов,
получил на руки долгожданный военный билет «со статьей». Срок моего
прохождения через «круги адовы» составил более чем полгода: 1-го октября
я получил первую повестку, а 15-го мая - «военник». На фоне постоянного
стресса и сильных нервных потрясений я «заработал» кардионевроз с
признаками стенокардии, гипертонию 2-й степени, вегетососудистую
дистонию, нарушение обмена веществ с поражением печени и почек, аритмию
с тахикардией, и много еще всего прочего, перечисление чего может
серьезно утомить несведущего в медицине читателя. До сих пор посещаю
кардиолога и психотерапевта, а уж медкнижка на многие страницы испещрена
такими записями, что любой военврач при виде их участливым голосом
посоветует мне тихим, спокойным шагом, контролируя дыхание и мимику,
направиться домой, мусоля в руке нитроглицерин, и больше никогда здесь
не появляться.
Господа студенты, будущие и фактические, знайте: какими бы вы ни были
умницами, гениями и вундеркиндами, государство наше родное, обожаемое,
никогда не забудет о вас как о лакомом куске пушечного мяса, и в нужный
момент нанесет внезапный и смертельный удар. Копите «бабки», выискивайте
связи, «болейте» страшными болезнями, не забывая отображать ход их
течения в соответствующих документах. Пока у вас на это есть время.