История №949497

Удивительное

Я из того поколения, когда в наших школах и институтах преподавали ещё бывшие фронтовики.
Ничего удивительного. Боевыми наградами они не красовались, кое-кто на груди носил планки. Пластиковые такие разноцветные прямоугольнички, в виде сегодняшнего тетриса. Какое событие, боевую награду, означает каждый прямоугольник этого "тетриса", мы не знали, а спрашивать стеснялись.

Так и ходили эти скромные люди среди других молодых преподавателей в институт. Читали нам лекции, принимали экзамены. Не выделялись. Расспрашивать о войне тогда было не принято. Тогда ведь весь народ пережил эту трагедию. Кто-то воевал, у многих погибли близкие. Кто-то на войне, кто-то в концлагерях, многие не доехали даже до фронта, как попали под бомбежку или в плен.
Героизм, это было нормальное состояние каждого из того поколения, будничным фактом.

Был у нас в институте один преподаватель. Скромный, ничем не примечательный, на вид моложавый.
Нет. Он ничего о себе не рассказывал, и не заявился он на лекцию, вдруг, однажды, весь в орденах и медалях с ног до головы, как это показано в «Место встречи изменить нельзя» в лице Шарапова.
Только однажды, когда мы сидели своей маленькой группой у него на занятиях, он почему-то разговорился.
Уже не помню, что подтолкнуло его к этому разговору-монологу, и немного рассказал о себе. Может смотрел на нас, и думал – ну чего же вы такие балбесы? Ну почему вы так плохо учитесь?

Совсем ещё юным мальчишкой, приписав себе года, он попал на войну практически с самого начала наступления наших войск. Воевал в пехоте. Минометчиком.
(По тактике боя, если кто не в курсе, а сам я по военной специальности гранатометчик, уставы всех стран предписывают уничтожение гнёзд минометчиков, пулеметчиков, гранатометчиков, - в первую очередь).

Как он сам рассказывал, потери личного состава были огромные. Иногда доходило до того, что из общевойсковой роты, в составе которой он воевал, а это 100-120 человек, потери составляли 90%. Из всей роты в живых оставалось всего 10 человек личного состава. И он был среди них.
Затем шло расформирование, переформирование. Из остатков уцелевшего личного состава, вместе с пополнением формировали новые части "царицы полей" - пехоты. И история снова и снова повторялась. Жестокие беспощадные бои, тяжелые потери друзей и товарищей по оружию.

Когда шло наступление в районе Вислы, - рассказывал он один из эпизодов,- мы бежали в наступление несколько суток. Спали на бегу. Двое по бокам, на бегу держали под локти "спящего" между нами. Менялись местами не останавливаясь. (Как я сейчас уже понимаю, это был период "Варшавского восстания". Самостоятельно, без согласования с военным и политическим руководством СССР, организованное "Армией Крайовы". За разгром фашистами которого, теперешние поляки, не могут простить СССР. Не пришли, мол, на помощь.)

Война уже близилась к окончанию, всё шло к победе, но люди продолжали гибнуть в тяжелых кровопролитных боях. За всю свою войну, вплоть до рассказанного им следующего эпизода, он, по его словам, не получил ни одного ранения. Ни царапины. За весь период непрерывных боев, как участник БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ.

(Если кто не знает. Участник ВОВ, и участник БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ в ВОВ, это существенная разница. Каждый день нахождения бойца за постоянно меняющейся, определенной командованием чертой, фиксировался, и проходил по всем дальнейшим его документам. Каждого бойца. Каждый прожитый там день.
"А ты проживи, этот день...".)

- И вот уже перед самым концом, за месяца два до победы, - рассказывает он дальше, - вызывают меня в штаб.
Явился, доложил о прибытии, и командир полка повел со мной беседу по-отечески. Говорит мне:
- Слушай, Гриша, - говорит, - о тебе легенды ходят.– Давай, Гриша, мы тебя отправим в военное училище. Я уже со всеми договорился. Жалко же будет, если перед самым концом и тебя, такого счастливчика, вдруг убьют. Я уже все необходимые для тебя документы собрал, подготовил, переговорил с кем надо. Бери папку и езжай. Можешь прямо сейчас. Я свою машину дам. Ты же ещё совсем мальчик. У меня сын, чуть старше тебя, недавно погиб. Езжай, Гриша, езжай.
- А мне, - как он рассказывает, - так не хотелось быть военным. Мечтал в гражданский институт поступить.
И смертей уже навидался... и жить хотелось... И документы, чтобы остаться живым, - вот они, перед тобой, - только руку протяни…
- Отказался. Так живым "без царапины" до Берлина пешком и дошел. Там Победу и встретил.
Дошел... встретил... какие мирные слова, - подумал я тогда.

Когда я начинал писать эту историю об этом удивительно скромном человеке, я помнил только его фамилию.
Даже имя написал первоначально неправильно. Но врать не хотелось. Заглянул в выпускной альбом, и обнаружил его фотографию. Где он сфотографирован в обычном пиджаке с боевыми наградами по обе стороны груди.
Затем, по фамилии, инициалам, наградам на фотографии, приблизительной дате рождения, в архиве «Герои войны» нашел следующие его боевые заслуги.

Костенко Григорий Федорович
Мл. сержант __.__.1925 Украинская ССР, Николаевская обл., Снигиревский р-н, с. Вавилово. Сводная картотека

Перечень наград
04.03.1945 Орден Красной Звезды
11.04.1945 Орден Красной Звезды
07.06.1945 Орден Отечественной войны II степени
Костенко Григорий Федорович. Медаль «За взятие Берлина»

По моим подсчетам, с войны Гриша пришел в свои неполные 20 лет.

И последнее.

Когда уже не первый год слышу крики: "Если надо, то и мы! Как один!", очередную шумиху вокруг байкеров "Ночные волки", - всегда удивляюсь, и вспоминаю этого удивительно скромного, удивительно везучего человека.

Ребята, ну сколько можно? А почему на моциках, кстати?
Вы историю в школе проходили? Или тоже на моциках?
На моциках ведь тогда гансы с фрицами к нам покатухи устраивать приезжали.
И они нам, - нашим отцам и дедам, - тоже, - крепко не понравились.
Дальше замкадья их не пустили, и погнали обратно. До самых их родимых ̶е̶б̶е̶н̶е̶й̶ пенатов.
До Берлина. Пешочком. Пёхом, с боями, через всю Европу.

Дошли, и уничтожили фашистского зверя в его логове.
Такие мальчики как Гриша, взяли штурмом Берлин.
* * *