История №912248

По телеку начались «Следствие ведут знатоки» и мы с Вадиком резко запланировали в будущем стать следователями. Мы сидели и рассказывали друг другу, как мы, нереально бесстрашные работники милиции, гениально разоблачаем хитроумных преступников и в результате спецоперации, задерживаем их. Мы даже по очереди репетировали фразу «Стоять! Милиция! Вы задержаны!» Фраза была авторитетной и поэтому репетировали мы ее долго. Необходимо было добиться такого звучания, что бы преступники содрогнулись и, резко нагадив в хромовые сапоги побросали оружие и начали сдаваться пачками.

Через пол часа наших воплей «Стоять Милиция!», матушка вежливо попросила нас из дома, мотивировав тем, что тут преступников нет. На наш резонный вопрос, где бы найти настоящего преступника для тренировки, матушка легкомысленно и необдуманно послала нас в подъезд, сказав, что сосед настолько усугубляет алкоголем, что давно превратился в преступника, поскольку каждый день преступает грань, отделяющую нашу реальность от мира внеземных существ.

Соседа мы хорошо знали и поэтому не торопились бежать к нему и оттачивать суровую фразу задержания. В случае сего сосед мог быть и вполне шустрым и находясь по эту сторону реальности, мог вполне так себе легко открутить нам слуховые воронки. Если бы поймал.

После короткого обсуждения мы пришли к выводу, что мы будущие милиционеры и бояться нам не пристало. Тем более, застать соседа в сознании, шанс конечно существовал, но уж очень стремившийся к нулю. По моему, последний раз соседа в трезвом виде, застала тридцать лет назад пионервожатая, когда его принимали в пионеры и впоследствии очень жалела, что не удавила его тогда пионерским галстуком.
Сосед был дома. Про это яростно намекали его резиновые сапоги, которые устрашающе стояли около двери, глядя на мир двумя гигантскими и нереально вонючими воронками. Вонища из них выходила такая, что уличные мухи залетали в подъезд, только решившись на самоубийство. Незнакомый человек, попав впервые к нам, немножко терял сознание и понимал, что запах тухлых яиц, не самое противное, что он нюхал в своей жизни.

А мы, жившие здесь, как то уже принюхались и не замечали запаха соседских сапог.

Вот в такой, тревожно-вонючей обстановке, мы и готовились к задержанию особо опасного соседа. Но все таки, что то тяготило нас. То ли еще не отрепетированная, мужественная фраза, то ли то, что сосед славился вваливанием пилюлей малолетним хулиганам вроде нас, то ли еще что то.

Хотя, рассуждали мы, пока он выйдет, пока оденет сапоги, мы уже удерем далеко-далеко. И это только в случае неудачи. Но все таки… А вдруг он окажется быстрей? Мы, конечно милиционерами были смелыми, но отдавать наши уши в заскорузлые пальцы соседа, как то не хотелось. Да и пинка он мог отвесить профессионального. Пацаны на улице говорили, что средней толстоты мальчики, летят от его пенделя метра на три. В общем суровый был объект, этот сосед.

А может стырим его сапоги? – Вадик всегда славился находчивостью с уклоном в мелкий криминал.

Мне эта идея понравилась, но не совсем. Она была… Недостаточно элегантна, что ли… Да и зверь, выгнанный из своей берлоги, увидев нас, сразу поймет, кто украл его ароматизированную обувь.
А может…? В общем так и сделали.

Из квартиры притащили клей. Это не тот клей, который сейчас продают в магазинах, это был клей с производства, которым клеили тормозные колодки у карьерных самосвалов. У нас его тогда много было и назывался он, почему то 88-й. Просто двумя цифрами.

Очень быстро подошва сапогов была намазана этим клеем и пара вонючек намертво приклеилась к коврику, тоже резиновому. Все таки не доперло в детские умы и коврик к полу приклеить, а зря…

Подождав какое то время, для того, что бы клей схватился и заодно еще разок отрепетировав «Стой! Кто идет!» мы, отчаянно труся, нажали дверной звонок в берлогу к зверю. В берлоге что то опало, закряхтело, выругалось матом, скрипнула дверь и на пороге возник ОН!

Мы, как самые смелые милиционеры, спрятались за ящиком с картошкой и с ужасом смотрели, как в дверном проеме, красиво озаряемый контровым светом, появляется шатающаяся фигура соседа.

Чо? – недоуменно произнес сосед, не увидев никого за порогом. Мы сидели как мыши в темном углу и со страхом обозревали этого колоса. Ктооо?! – сосед продолжат строить сложносочиненные предложения усугубляя и без того смертельную для человека атмосферу подъезда, своим перегаром. И тут…

Вадик ткнул меня вбок и я понял, хошь не хошь, а надо. — Стоять! Вы арестованы! – пискнули мы хором. От неожиданности сосед присел и даже как то крякнул раздавленной уткой. Но быстро очухавшись, рявкнул в подъезд – Чтоо?! Ктоо?! Вы (тут пять минут мата, уничтожающего все живое) кто такие?!!

— Это мы. Милиция – опять запищали мы строгими голосами. Вы это… Как его… Арестованы.
— Ну я вам щас!!! Вот только оденусь!!!

«Одеться» в его понимании, это было влезть в сапоги. Несмотря на то, что сосед напоминал гору, на которую натянули семейные трусы, а сверху нечистую майку, быть одетым, это значит быть в обуви. Пусть хоть синий червячок болтается на ветру из трусов, но обувь должна быть!

Резко запахло оторванными ушами и очень некстати вспомнился мальчик, преодолевший три метра в полете, с помощью соседа. Мы, не сговариваясь, рванули из-за ящика на выход, а сосед, узрев воочию добычу, зарычал матершино и на удивление элегантно впрыгнул в сапоги. Вот я щас вас всех…!!! И в следующее мгновение за этим послышался ТАКОЙ шлепок тела о пол, что содрогнулись два соседних подъезда. Мы оглянулись и замерли. На животе, в позе вонючей торпеды лежал и скучал сосед вытянув руки вдоль туловища и казалось, что он приготовился с низкого старта отправится вместе с нами в прекрасное далёко. Вот только моторы прогреет, да сопло почистит.

— Убили? – с надеждой спросил Вадик.
— Нне знаю… — я от страха даже заикаться начал.

В этот момент, головка торпеды поднялась и два глаза попытались сфокусироваться на нас.

Слово «бежим!» мы проорали уже набрав приличную скорость. Мы бежали изредка оглядываясь и поражались, как жажда мщения сделала из престарелого алкоголика, столь грациозное животное. Он каким то образом умудрился спуститься по ступенькам на улицу из подъезда и теперь, жутковато шлепая по земле резиновым ковриком приклеенным к сапогам, как гигантский воробей-убийца, совершая устрашающие прыжки, почти настигал нас. При этом он размахивал руками в разные стороны, пытаясь балансировать, чем еще больше заставлял сжиматься мышцу страха.
Прохожие расступались, когда к ним приближался этот воробушек. Правда, не понимая трагичности ситуации, почему то ржали, бессердечные.

А вскоре маленькая птичка устала скакать за нами на двух лапках и притомившись, согнулась пополам с целью отдышаться. А мы перешли на шаг и принялись обсуждать, как проникнуть домой, что бы сосед не заметил. Но то ли он был незлопамятный, что ли он уже находился по ту сторону реальности, но впоследствии, встречаясь с нами, он не высказывал никаких претензий. Правда смотрел как то подозрительно.

А сапоги теперь он заносил домой. Жильцы в подъезде впервые, за много лет смогли вздохнуть полной грудью, чего не скажешь о сожителях соседа. В боевом режиме одевая противогазы, от него ушли мыши, тараканы и даже жена пыталась как то покинуть ароматную обитель, но потеряв сознание от запаха, так и осталась там жить.