История №830566

Это было в 80-х годах прошлого века. «Салават Юлаев» тогда начал периодически прорываться в высшую лигу советского хоккея, чтобы задать там всем жару, еще ничего не получалось, но трибуны на стадионе наполнились, и народ в городе активно «заболел».
Затянуло туда и меня. Это было не как сейчас, все все понимали. Чемпион заранее – ЦСКА, за ним – Динамо, дальше Спартак, Крылья, Торпедо, не помню уже расклад. Но сам факт, что к тебе едет играть ЦСКА, и ты увидишь всех живьем, рядом, а не в черно-белом телевизоре с рябью, мог кого угодно вытащить на стадион.
Почему-то я это сейчас вспоминаю, смотря Чемпионат Европы по футболу.
А вспоминаю именно один момент, который повторялся на всех матчах. И я ждал его. Нет, не выход на лед особо одаренного игрока, не виртуозный дриблинг, гол или драку с кровью. Этого было много.
На хоккей зрителем приходил один человек. Кто он, откуда и чем занимался, я не знаю. Но после особо острого момента у чужих ворот, когда болельщики уже накричатся, устанут, и рассаживаются по местам, а игроки меняются, медленно катятся и встают на вбрасывание, в зале наступала почти тишина.
И в это время он начинал петь. Пел одно слово, на одном дыхании, на весь стадион, басом, очень громко, протяжно с долгим затягиванием посередине: «Ша-а-а-а-й-бу-у-у». Не знаю, как другие, у меня мурашки по коже шли. Слышно было его в любом секторе, в любом ряду. Стадион почти 5000 человек.
И потом срывал шквал аплодисментов, ну и ржали все конечно.