История №79129

Когда-то, как и все вы(а может и не все) я учился в школе. Не сказать
что я был дебилом (позже закончил институт, защищал диплом на английском
языке), но в последние школьные годы я совсем не учился, поскольку
находил другие, более интересные занятия. Класс у нас был просто
ужасным: 7 человек и 22 девушки. Пацаны меж собой были очень дружны, ну
а женская половина вообще терпеть друг друга не могла, цельного
коллектива никогда не было, кучковались по-двое, по-трое.
Поскольку я человек веселый и весьма раскрепощенный, посадили меня с
третьей парты первого ряда (там мы с корефаном вдвоем сидели)на вторую
парту среднего ряда к одной хоть и отличнице, но очень закомплексованной
девушке, чтобы я "благоприятно повлиял на нее". Позади нас с ней, на
третьей парте сидели две ее лучшие подруги: одна полная маленькая,
другая полная большая; и мое появление в районе их обитания восприняли
скажем так, крайне негативно. Проще говоря, они объявили мне войну! В их
понимании война-это ручкой потыкать в меня, или стукнуть по спине и
прочие мелкие пакости. Ха! Как говорил герой Леонида Броневого в фильме
"тот самый мюнхгаузен": Война -это не покер. Война -это.... война! Уж
коль бросили мне перчатку, я вызов приму.
Вообще нападки их становились с каждым днем все агрессивнее и
агрессивнее. Стал я думать, как бы мне им досадить. Атомная война
отпадала, биологическая тоже, остается химическая. Надобно вам сказать,
что опытным путем я обнаружил вещество, от которого выделяются очень
едкие газы. Горох?-Хрен там было! Простой хлеб! С утреца покушать
простого хлеба, ну и чайком можно запить-хиросима. Не верите-попробуйте.
Вообщем, когда враги совсем достали, я таки решился. Произвел
контрольный выстрел, причем так, что у нас на второй парте-благодать, на
третьей же следом за нами-холокост. Газовая камера. У бедняг глаза
резало. Но самое страшное было для меня-это не заржать, слушая, как они
друг друг матерят, выясняя, кто же все-таки из них двоих портит...
отношения.
К сожалению, карательные меры не помогли, они не чему не научились и
ничего не поняли, продолжали свой террор. Пришлось периодически
подпускать газку, но они только зверели от этого, доходило до того, что
они готовы были друг другу в волосы вцепиться;я же только молча помирал
со смеху, слушая их диалоги на повышенных тонах.
Выдал же меня, сам того не желая, мой корефан. Поскольку он сидел рядом
с ними на соседнем ряду, он все знал и видел, и один раз просто не
выдержал, и давай ржать во всю, тыкая в них пальцем. Только тут они
прозрели...