История №709724

Хлорное железо

Хоть я собираюсь рассказать про химию, но начну с физкультуры. Не в смысле каких то там рекордных достижений, а в смысле, что на физкультуре я стоял третьим с конца. Иногда вторым, потому что Сашка Малахов иногда успевал подрасти за лето больше меня. А последним был всегда Вовка Давыдов. Первыми в тех классах всегда стояли девчонки.

Так вот, Сашка Малахов. Мы жили в разных подъездах, но балконы были рядом: на одной и той же стороне дома и на одном этаже. Вовка Давыдов жил с Сашкой на одной лестничной площадке, куда выходил балкон не помню, да и неважно, помню только, что Сашка с Вовкой часто играли в шахматы у себя в подъезде на лестничной площадке: как ни зайду – так они обязательно играют.

А важно то, что в школе у нас уже были уроки химии, мы с Сашкой приятельствовали и вместе ходили в радиокружок на Ново-Вокзальной. Как я попал в радиокружок расскажу как-нибудь потом.

Вот тут (bezymyanka.ru/file/view/109/ново-вокзальная) я уже успел рассказать как мы применяли знания, полученные на уроках химии. Химию мы знали неплохо (или думали, что знали), но острый интерес к ней пропал, на передний план выступила прикладная сторона химических знаний.

В радиокружке мы с Сашкой занимались уже прилично, у каждого уже был кое-какой запас транзисторов П401, МП39, МП40, резисторов, электролитических конденсаторов, просто конденсаторов, пара ферритовых стержней, обмоточных проводов (даже литцендрат!) и других ценных деталюшек, которыми мы затаривались в универмаге на Кировской, копя деньги.

В радиокружке мы уже прошли этап сборки схем на макетных платах – это были обычные картонки с закрепленными в ней отрезками оголенного одножильного толстого медного провода. Пора было переходить к серьезным конструкциям. А серьезные конструкции делались даже не на гетинаксе с пустотелыми заклепками, а на фольгированном текстолите! Это был большой дефицит. В журналах даже были статьи, в которых рассказывалось как самому наклеить медную фольгу клеем БФ-2 на будущую плату.

Но нам удалось раздобыть фольгированный текстолит. Протравить печатную плату можно было несколькими путями: первый – просто прорезать между дорожками резаком; второй – электрохимическое травление – соль или купорос, банка и источник тока. Но платы получались плохие: медь не до конца вытравливалась, а главное, подтравливались дорожки. Самый лучший способ – это травление хлорным железом. Но это был самый большой дефицит, намного бóльший, чем фольгированный текстолит.

Хлорное железо было в кружке, но нам, мелюзге, разрешали лишь изредка опустить свои платы в уже сильно истощенный раствор, да и то редко.

Тогда мы решили сделать хлорное железо сами. Химию то мы знали!

Тогдашние магазины хозтоваров отличались от нынешних более простым, но бесхитростным ассортиментом – тогда терроризма не было, тогда продавались на выбор все виды селитры, в том числе и аммиачная, в качестве удобрений, конечно. Там мы купили бутыль соляной кислоты. Справедливости ради надо сказать, что ни серной, ни азотной кислот в магазине не продавалось, а вот соляная почему-то была. Потом мы насобирали целую кучу сильно ржавых мелких железяк, Сашка сказал: - Пошли ко мне, у меня дома никого нет. И мы пошли к нему. Как организовать процесс мы сначала не подумали, но очень хотелось завершить операцию и получить вожделенный продукт поскорее!

Из подходящей посуды Сашка нашел только эмалированный таз, в котором его мать обычно стирала бельё, в него то мы и загрузили ржавые железки, залили кислотой и поставили на газ, на плиту. Процесс начался.

Мы с нетерпением ждали когда жидкость в тазу начнет густеть и приобретать характерный тёмный, почти чёрный цвет хлорного железа. Вместо этого кухня начала наполняться удушливым запахом хлористого водорода. Когда стало уже невыносимо находиться в кухне, страх последствий содеянного, наконец, вытеснил нетерпеливое любопытство и вожделение обладания дефицитнейшим хлорным железом. Короче, мы быстро свернули процесс. Как? Я не помню. Куда мы дели содержимое таза? Надеюсь, не в унитаз. Моя память не сохранила детали экстренного свёртывания операции. Да, и честно сказать, я вскоре малодушно покинул Сашкину кухню, оставив его разбираться с последствиями. В следующие дни он мне ничего особенного не говорил кроме сожаления, что хлорного железа мы так и не получили.

Потом вся эта история забылась как малозначительная на фоне других событий. Уже в зрелом возрасте, я как то перебирая в памяти школьные годы, вспомнил эту историю, и с этого момента меня начал мучить вопрос: досталось ли Сашке от матери за испорченный таз? То, что таз должен был испортиться – это наверняка, никакая эмаль не выдержит натиска соляной кислоты.

Ответа я не знаю до сих пор. Саша Малахов из 6-го дома, отзовись!