История №622194

История эта необычная, почти фантастическая. Но все – правда…

Антон Петрович проживает с внуком Кузей, студентом-медиком, (в паспорте Константин Зиновьевич.) Родители паренька живут на Севере, за сына спокойны - у деда, как за каменной стеной. Антон Петрович – потомственный столяр-плотник, человек крепкого характера и немалого ума. Внук тоже хорош, грызет гранит науки молодыми мозгами, в зачетке все отлично. Очень дед им гордится.

И тут случилась напасть - накануне последнего экзамена второго курса, преподаватель- экзаменатор, подкараулив Кузю в коридоре, шепнул: «домой меня пригласи, посидим, побеседуем»… и выразительно, сладенько улыбнулся. Парень вытаращил глаза от испуга – ориентация препода была всем известна. И хотя Кузя далеко не из трусливых, а тут – драпака дал. «Ой, не сдашь экзамен…» - услышал вслед.

Пришел парень домой чернее тучи. Сидит, в одну точку глядит – вспоминает слухи, мол, «зарезал» этот доцент не одного студента. И дело даже не в его сексуальных претензиях, а в людских качествах: был человеком-шакалом. Если на кого обозлится – выживет из института, загрызет. Хоть студента, хоть коллегу. Быть его врагом – приговор себе подписать. И все ему с рук сходило, мохнатую лапу где-то высоко имеет.

И что теперь делать? Институт бросать?

Тут дед домой пришел с работы, умывается, обливается, фыркает в ванной. Антону Петровичу пошел седьмой десяток, но выглядит значительно моложе.

Работает он в ритуальных услугах – гробы делает. Заработок там хороший, потому как мастер – золотые руки. Гроб своего изготовления называет «конфеткой», не иначе. Пару лет назад смастерил и себе гроб – «никто мне такого не сделает». Притащил домой, расчистил кладовую и поставил там свою «конфетку». Странный дед.

Кроме гробов очень хорошо у Антона Петровича получается фирменный самогон. Сам гонит, сам заправку к нему делает – на травках. Кто пробовал, говорили – за уши не оторвать, так вкусно пьется, но потом вмиг вырубает человека до полного бесчувствия. Часа на три.

Так вот: – глядит дед, а на внуке лица нет. Что случилось, Кузя? – спрашивает.

Кузя молчит, как партизан. Похоже, петлю на шее уже чувствует, аж посинел.

- Говори! – дед кулаком по столу. – Убил кого, зарезал?

- Да ты что, дед, спятил? – отшатнулся внук… - это меня без ножа режут!

- Рассказывай!

А как деду скажешь? Ладно! Была - ни была… и рассказал. Сам испугался, когда глаза деда увидел. А тот вдруг встал и вышел.

Слышит внук как дед в своей комнате туда-сюда ходит, взад-вперед, - о чем-то крепко думает.

- Слышь, Кузя, …ты зови его… завтра, …часикам к пяти, - растягивая слова, медленно произнес дед, подойдя к внуку.

- Ага, чтоб ты его тюкнул здесь, на кухне? – ощетинился Кузя.

- Не горюй! Все будет в лучшем виде. Он тут и экзамен примет, и развлечется, - зло улыбнулся дед – доверься мне.

Особо выбирать было не из чего – либо пан, либо пропал. Кузя решился, послушал деда, привел препода в гости.

Антон Петрович открыл двери, пропустил незнакомца. Смотрит на него – глазам не верит – приличный мужик, в дорогом костюме. При галстуке. Растуды твою в качель!

Гость слегка смутился, но быстро освоился. Прошел на кухню, а там – в графинчике питие, в салатницах – еда, рюмочки, вилочки – все как положено. На двоих. «Извините, я тут внуку поесть приготовил – сам на работу ухожу», - говорит Антон Петрович.

- Угощай гостя, Константин, - весело так: «за встречу», и - в рюмки им наливает. Испробуйте моего, домашнего! Чокнулись, выпили. У гостя прояснение лица наступает и тихий восторг – ай да «напиточек». Вкусненько!

- Так давайте по второй, - говорит радушный хозяин, и быстренько наливает. Гость соглашается, «с удовольствием», говорит.

И как-то быстренько графинчик опустел. Дед второй приносит. Сам не пьет, обслугу изображает. А внук с гостем – уже на «ты», и вилкой в тарелку друг другу тычут. К третьему графину оба упали замертво.

Внука дед оттащил в другую комнату. Затем отправился к Коляну - соседу, тот на заводе компьютеры чинил, спец был классный . И техники всякой дома у него навалом.

- Пошли, Колян, подсобишь. С меня бутылка бимбера, – сказал дед.

- Ты че такой щедрый? Небось, работа пыльная, – балагурил Николай, закрывая двери на ключ.

- Стоп! У тебя фотоаппарат есть? Бери! – Вернулся Коля, взял. Когда пришли к деду, увидел за столом спящего чужака.

- Значится так, вопросов не задавать, делать то, что скажу, - идет? – строго спросил дед. Николай посмотрел на Антона Петровича и понял, что дело здесь нешутейное. У деда лицо было, как у солдата перед атакой.

- Идет, - решился Николай, парень не робкого десятка. Антона Петровича он уважал. - Говори, что делать.

- Ложи этого на пол, – дед брезгливо ткнул пальцем в незнакомца, - И сними с него штаны! – приказал дед.

Штаны сняли, мужчину положили на пол. Человек дрыхнул, как и положено, после «именного бимбера».

- Трусы с него стяни, - ухмыльнулся дед. – А верхнюю часть не трогать. Пиджак, галстук - все остается.

Тут Николка начал ржать. Но трусы с мужика стянул.

- Пошли, – командовал дед.

Открыл кладовую, приказал, показывая на свой собственный гроб – тянем!

Никола открыл рот от изумления. – Ты куда его... он же дышит! Живой, понимаешь,…

- Вот и добре! Тяни!

Притащили гроб, с трудом втиснули туда гостя.

– Фотографируй – приказал дед.

Ошалевший Николай спрашивает: всего фоткать или как?

- Как лежит, так и фоткай! И чтобы низ был выразительный!

Щелк-щелк… Что дальше-то делать? - тихо спрашивает Никола, и вид у него вполне растерянный.

- Ты можешь эту фотку сделать на большом листе бумаги? – спрашивает дед.

- Распечатать – две минуты…

- Бегом, шагом марш, - скомандовал дед, - Жду!

Через полчаса Никола вернулся: цветной портрет в галстуке – отдельно; там, где "выразительный низ" - отдельно. И общий вид сверху – отдельно. Хорошо получилось, доходчиво…

- Ну че, украшаем цветами покойничка? - Николай вошел во вкус, такого прикола еще видеть-слышать не приходилось.

- Не-ет, - задумчиво сказал дед, глядя на портрет, - это перебор…

Посмотрел на часы – есть еще два часа в запасе. - Пошли, хлопнем по рюмочке.

Спустя какое-то время, начали будить Кузю. Потрясли, водичкой спрыснули – проснулся.

- Бери зачетку и учебник в руки, - скомандовал дед. – И за мной – на кухню!

- Никола! – к соседу, - бери фотоаппарат, пошли.

Никола с удовольствием помчался на кухню.

Тут с зачеткой и книгами под мышкой явился Кузя. Увидя картину маслом - мертвеца в гробу - бабахнулся мимо табурета. Подняли его, усадили, дали воды попить.

- Дед! Замочил препода! Кому теперь экзамен сдавать буду? – сокрушался Кузя, зажав в кулаке зачетку.

В это время в гробу мертвец заворочался, забормотал.

- Ой, мамочки! – Кузя опять рухнул с табуретки.

- Сидеть! – приказал дед, усаживая внука в изголовье спящего. Кузя едва пришел в себя и неловко уронил на «покойника» толстый том. Студент напоминал раскаявшегося убийцу, который вот-вот заголосит над мертвецом.

– Никола, фоткай! Чтобы оба были на снимке!

Щелк-щелк…Никола ржет, - ой, уписаюсь!

Выскочил в туалет как пуля, хохочет на весь дом.

В гробу началось движение… Сначала мертвец открыл глаза и почмокал. Затем сфокусировал взгляд на окружающих. Потом – на своем портрете, что был установлен перед его очами.. Потом увидел, в чем лежит, как и где. Испустил неприличный звук, видать с большого испугу. Трезвел на глазах.

Зачетку он подписал. Сам тащил гроб на место. Затем получил трусы. Затем разок в морду. Выдали штаны. Фотографии оставили как доказательство позора. Затем дали рюмку выпить и попрощались. С той поры этого человека никто не видел в институте.

Вот такая, можно сказать, удивительная история. Слухи о ней дошли до нас быстро – Никола постарался. Да уж… Хохоту было на всю округу. А дед Антон стал местной знаменитостью.

(с)elena nenasheva