История №603670

Это произошло году в 2005 в Израиле.

Кто-то из друзей дал мне два билета на встречу (для детей) с создателем киножурнала “Ералаш” Борисом Грачевским.

Мы с моей семилетней дочкой Машей пошли.

На встрече Грачевский долго рассказывал о том, как снимают “Ералаш”, как отбирают способных детей, и что не то что не каждый ребенок не может играть в кино, а даже один из тысячи не может и разве что только один из миллиона может, и что если кто-нибудь из детей думает, что он может играть в кино, или его родители думают, что он может играть в кино, то вероятность, что это им это не чудится одна на миллион, а поэтому не стоит вообще серьезно относиться к таким мыслям и т.д. и т.п. В общем, он всё время подчеркивал тот факт, что чрезвычайно маленький процент детей вообще способен хоть что-то сыграть. Очень редко показывал на экране маленькие отрывки из “Ералаша”, и тогда дети в зале слегка оживлялись. Я уже стал думать, что зря мы сюда пришли, как неожиданно стало интересно.

Ближе к концу знаменитый режиссер решил продемонстрировать, как отбор детей происходит на деле.

Он предложил детям выходить на сцену и как бы "пробоваться" для будущих съемок в “Ералаше”. Вначале вышла одна милая девочка лет шести с аккуратными косичками и очень красиво прочла стихотворение.

Режиссер сказал - дескать, все это хорошо, но плоско и неинтересно. А мы ищем детей, у которых в глазах огонь, необычных и т.д. и т.п. Потом еще пара симпатичных детей выходила. Их он всех так же, не считаясь с их чувствами, перед всем залом «опустил», сказав: «Ну вот, прекрасная иллюстрация моих слов, видите – плоско, скучно, и не подходит для киножурнала, который смотрят миллионы».

Затем на сцену вышел один мальчик. Он был по-израильски неопрятно одет - в каких-то тренировочных штанах, непричесанный какой-то, и плохо говорил по-русски (дело-то в Израиле было).

И вот режиссер говорит:

- Самое сложное для актера - сказать какую-нибудь очень простую фразу. Вот давай, мальчик, сейчас мы тебя проверим: можешь ли ты быть актером или нет. Скажи:

- Муха села на варенье - вот и всё стихотворенье.

Ну мальчик, добродушно улыбаясь, говорит:

- Муха села на варенье - вот и всё стихо-варенье.

Ну, плохо он знал русский язык и, либо, слово "стихотворение" вообще не знал, либо не знал, как оно произносится!

Все засмеялись, а Грачевский сказал:

- Ну что ты, мальчик, не можешь правильно повторить простую фразу - Муха села на варенье, вот и всё стихотворенье? - Понял?

А мальчик кивает головой и говорит:

- Муха села на варенье - вот и всё стихо-варенье.

Грачевский говорит уже так слегка нервно:

- Нет, ну ты же слышал, как надо говорить: "стихотворенье", а не "стихо-варенье"! Вот, представь, что сейчас съёмки, - (а мальчик, я думаю, вообще плохо понимал, что ему говорят, он русский плохо знал), - представь, что сейчас съемки “Ералаша”, есть сценарий, в котором написано: "Муха села на варенье, вот и всё стихотворенье". Ну - давай!

Мальчик снова радостно кивает и говорит:

- Муха села на варенье - вот и всё стихо-варенье.

Зал уже лежит, а Грачевский еще более нервно – видимо такой сценарий не входил в его планы:

- Нет, ну что нельзя что ли произнести вот эту простую фразу - Муха села на варенье - вот и всё стихотворенье – а надо тормозить весь зал, люди тут пришли узнать, как снимают “Ералаш”, а мы с тобой тут застряли, не можем повторить простую фразу. Ну скажи просто «СТИ-ХО-ТВО-РЕНЬ-Е» - давай!

Мальчик:

- Стихо... – запинается, потом, - варенье!

Грачевский уже реально кричит:

- Ты что, не можешь произнести слово из пяти слогов: СТИ-ХО-ТВО-РЕНЬ-Е!

Мальчик (наверно, привык к израильским учителям, который в школе на детей действительно орут – и ничуть не смущаясь):

- СТИ-ХО-ВА-РЕНЬ-Е!

Грачевский реально сердито, так что моя дочка даже немного испугалась:

- Он что издевается?!! Нет, вы видели такое когда-нибудь? Вот какая у нас, режиссеров, тяжелая работа!!!

Но, видимо, отступать не хочет, а хочет показать, что режиссеры и не таким, дескать, рога обламывают, и опять:

- Так, мальчик! В общем, хватит шутить, мы сейчас серьезно, представь, что тебя снимает камера, там вон оператор, там другие актеры ждут, там осветители, там те, там се, куча народу, и ты, чтобы ничье время не тратить, легко, быстро, просто говоришь:

- Муха села на варенье – вот и всё СТИ-ХО-ТВО-РЕНЬ-Е! Понял? Ну давай, быстро!

Мальчик весело кивнул (видимо, больше половины про оператора и камеру не понял) и говорит, причем абсолютно точно копируя тон Грачевского:

-Муха села на варенье – вот и всё СТИ-ХО-ВА-РЕНЬ-Е!

И радостно так смотрит на него, доверчиво, как солдат Швейк.

В общем, режиссер просто побледнел, и не знаю, что было бы, если б мама наконец не сообразила и не утащила со сцены бедного мальчика.

Зал просто валялся. Собственно говоря, если бы это дело снимали с «юпитерами» - был бы готовый выпуск “Ералаша”. Безо всяких репетиций.

Мне только интересно, как человек, который снял таких выпусков штук 500, этого сам не разглядел, и у него был такой злобный вид, и он так грозно ругал несчастного мальчика, что мне было за них обоих страшно.