История №59511

Случилась как-то такая история. Стояли на балконе я и мой друг - Мишка,
курили и вспоминали ночную попойку, произошедшую накануне. Было раннее
утро, и мы с удовольствием втягивали свежий воздух в свой прокуренный и
пропитый за ночь организм. На мне была какая-то старая футболка с
логотипом группы «Ария», а на нем древняя борцовка «привет от
социализма». Ну, стоим мы, курим, и тут видим, как на машине уезжает
девушка, в которую он был влюблен ну просто по самое «не балуйся». Она
смеялась, глядя на нас. Тут мне в голову взбрела нехорошая мысль и, не
успев взбрести обратно, вырвалась на свободу. Я спросил, куда она
поехала. Вот с этого-то все и началось...
Оказалось, что поехала Алена к себе на дачу. Тут же я вспомнил, что ее
дача где-то рядом с моей. Недолго думая, мы решили ощутить себя не
только путешественниками, но и героями и, накупив печенья, вина и прочих
благородных напитков, пустились в путь. Сели в электричку, доехали до
станции «Донховка». Там мы прошли через деревню, и тут Мишка неожиданно
понял, что забыл название поселка, до которого нам, собственно, и надо
было дойти. Я приблизительно помнил, как по шоссе идти до поворота, но
дальше полагался только на пустую голову своего приятеля. Поверни мы
тогда налево, я бы сейчас не писал эту историю здесь (слева километрах в
пяти была моя дача). Короче, идем мы по шоссе и ломаем голову над
названием. Мишка долго пытался что-то вспомнить и в результате изрек,
что у поселения было какое-то «коммуннистическое» название, но почему-то
ни капельки не смешное. Мы шли и долго вспоминали слова из давно
забытого прошлого. Жесткому обсуждению подверглись следующие
мыслеизлияния: ударник, колхозник, порфозник, социалистический, ильич,
серпник, молотник и прочие. После бурного обсуждения мы поняли, что
лучше всего будет спросить названия ближайших дач у местных. Когда нам
назвали поселок «Олимпийский», Мишка вдруг отчаянно нахмурил лоб,
собирая последние остатки мыслей, и родил из себя фразу: «А может и
Олимпийский. Скорее всего - да». Окрыленные этим приятным известием, мы,
рассыпаясь в благодарностях бабульке, пророчившей нам дальний путь и
всевозможные тяготы на пути к желанной цели, пошли дальше бодрой
трусцой. 3 часа спустя мы дошли до какого-то поворота налево. Там
рабочие чинили автомагистраль. Тут я увидел момент истины, который
отразился на хмурой Мишкиной физиономии. С громким выкриком: «Ремонтник,
мать твою, Ремонтник!!!! », Мишка носился по окрестностям. Строители
очень многообещающе посмотрели в его сторону, после чего я встряхнул
немного своего товарища и мы, окрыленные неожиданным выздоровлением от
амнезии, двинулись по отходящей дороге, на которой прилежно трудились
ремонтники.
2 деревни спустя. Я думал, эта изнуряющая жара доконает нас. Пить
хотелось просто невыносимо, от одного только вида спиртного хотелось
вешаться. Решили попытать счастья у местных, уже зная свою цель, хоть и
не ознакомленные с путем к ней. Примерно через 15 прохожих нам повезло:
мы узнали, что дачный поселок «Ремонтник» находится всего в каких-то
«километрах эдак в четырех», и заворачивать к этому святому месту надо
чуть-чуть не доходя до пансионата «Энергетик». У нас словно открылось
второе дыхание. Темп прибавился и через каких-то полчаса мы смогли
лицезреть ржавый указатель, который казался нам воплощением всех
архитектурных мечтаний. Надпись «Ремонтник 3,5» придала нам сил, и наш
ненормальный дуэт продолжил странствие. К вечеру мы были там.
Некая добрая душа в сторожке дала нам воды, после чего и я, и Мишка
ощутили новый прилив сил. Участок назывался Г-44, но в этом безобидном
названии крылось нечто очень и очень коварное. Оглядевшись немного, мы
поняли, что поселочек, в котором обитает цель нашего похода, размером
приблизительно с 2 микрорайона. Также мы были безумно обрадованы тем
фактом, что на половине домов не был указан номер, хотя поселок и
разделялся на 4 сектора, что должно было помочь нам в этом путешествии.
Проплутав еще около 3 часов, мы выяснили, что в поселке существуют
только приезжие и помочь нам никто не может. Собрав остатки мужества,
наша дружная команда пошла на поиски карты. В результате мы нашли
творение чьего-то воспаленного воображения, напечатанное на бумаге и
висевшее на одном из домов. Больная фантазия рисовавшего карту очевидно
не могла даже и представить, что кто-то, кроме этой злополучной личности
станет искать в вышеупомянутом поселении сектор «Г». Мы нахмурили брови
и стояли минут пять, пытаясь разобраться в этих каракулях. За это время
я помянул несчастного человека всеми ругательствами, которые знал, а
кроме того придумал несколько новых. Скитания продолжились, но уже
практически в полной темноте. Через полчаса блужданий мы, наконец,
поняли, что дачу нам сегодня не найти. Ноги едва держали нас (по общим
подсчетам мы протопали около 60 километров за тот день), и,
переглянувшись, мы решили заночевать в лесу, благо тот был всего метрах
в ста ходьбы. Дрова мы «одолжили» у мужика, который явно хотел их
пустить на такое неблагородное дело, как строительство беседки, но нам
удалось исправить эту ошибку невежественного дачника, в результате чего
уже через 20 минут мы грелись у костра в ближнем лесу, а, кроме того,
имели запас дров до утра. Расположились возле бревна, на котором можно
было сидеть, расстелили плащ-дождевик рядом с костром и положили сверху
рюкзак, чтоб плащ не улетел. Тут нам в голову пришла одна и та же мысль:
кто же будет спать на маленьком плаще из нас двоих? Вопрос решили
дипломатично: слопали печенье, которое у нас было, а после достали
колоду карт и решили поиграть в «очко» на время, проведенное на плаще (1
партия – 15 минут). Я проиграл Мишке 45 минут, после чего он улегся на
плащ, положив под голову свой свитер и начал с довольной физиономией
любоваться на языки пламени. Мне страшно хотелось спать, поэтому я
растянулся на узком неудобном бревне, вытащил из рюкзака всю выпивку,
положил его под голову и закрыл глаза. После пятиминутного лежания я
понял, что измученный организм просит есть, все-таки горстки печенья
недостаточно, чтобы пополнить силы после стольких километров пути. В
результате я изрек такую фразу: «Че я, Карлсон, что ли, печеньем
питаться? », на что Мишка ответил, что Карлсон, вообще-то ел варенье с
конфетами. После минутного молчания, уже в полудреме я произнес
следующее: «А ты с него деньги за это взял? » Мишка оторопел, потом
начал валяться в приступе дикого хохота по плащу. Мне и самому стало
смешно, мы здорово веселились в течение пяти минут, а потом я прилег на
плащ, отделавшись обещанием, что это всего на пять минут, чтобы больше
дурь не нести, и сразу же заснул.
Утро началось для меня с попытки сориентироваться на местности. Через
полминуты я вспомнил, где я и что здесь делаю. Проследив за
местоположением, я вдруг понял, что Мишки рядом нет, хотя костер горит.
Светало. На часах было 5 утра, когда пришел мой заспанный друг и сказал,
что нашел Аленкину дачу, после чего завалился на плащ, еще хранивший мое
тепло, и уснул. Я продолжил сидеть на бревне, курил и думал о том, что
мы сотворили вчера. Я уже знал, что через недельку-другую мы будем со
смехом пересказывать эту историю друзьям, но реальность на тот момент
меня не радовала. Я побродил возле нашей стоянки, собрал много хворосту,
а потом сидел и думал до 9:30. Примерно в это время я растолкал тюфяк по
имени Мишка, который заявил, что он вообще не спал и чувствует себя как
огурчик. Ага. Если только как маринованный. Мы быстро собрали вещи и
этот путеводитель гордо прошагал метров 50 до участка, который он
окрестил домом своей возлюбленной. Это была дача по соседству с орущим
не очень благим матом мужиком, который возмущался по поводу того, что
кто-то ночью умыкнул у него все чурбачки, что он старательно выпиливал
днем. Мы с Мишкой немного задержались возле его участка, чтобы пополнить
словарный запас. Скажу честно, такое пополнение украсило бы коллекцию
любого филолога. Долго слушать нам не удалось, потому что распахнулась
дверь соседней дачи, и оттуда, озаренная лучами утреннего солнца, вышла
наша единственная, ненаглядная Аленка. Надо было видеть изменения,
произошедшие на ее лице, при виде нас. Никогда еще в жизни я не видел
ТАК низко отвисшей челюсти и НАСТОЛЬКО выпученных глаз. Мы рассказывали
ей историю наших странствий уже за горячим… Вот такая вот история!