История №563458

Еще одна байка  из театральной  молодости.
 
    80-е годы. Завершение сезона, май-июнь, подготовка к сельским гастролям – объезду деревенских  и районных клубов области с одним спектаклем. А надо сказать, что спектакль всегда выбирался  так, чтобы было поменьше занято актеров, поменьше возить, ставить и убирать декораций, в общем все по минимуму. Как актерам не хотелось убивать месяц жизни в пыли и в деревенских «отелях», так и театру была экономия по командировочным и зарплате по переработке.
    И, как удачно, театр то ли к какому-то революционному юбилею, то ли просто выполняя план по патриотическому воспитанию населения, поставил, практически на двух исполнителей, пьесу очень  советского писателя и драматурга,  Лауреата двух Сталинских премий Бориса Андреевича Лавренева «Сорок первый».
Кто не знает сюжета, то буквально в двух словах обрисую.-
    Гражданская война. По белым пескам Средней Азии движется, преследуемый белыми, умирая от жажды, отряд красноармейцев. На боевом счету у лучшего стрелка отряда Марютки - деревенская революционная «женщина-снайпер» - сорок убитых белогвардейцев. В последнем бою при  захвате каравана взят в плен белый поручик-аристократ Говоруха-Отрок, направленный с дипломатической миссией от Колчака к Деникину.
   Волею случая они остаются одни в  на берегу моря, естественно возникает чувство, любовь, койка, но когда  аристократ все-таки вспоминает свои корни и хочет дать деру, Марютка его кончает метким выстрелом, делает сорок первую зарубку на прикладе,  плачет, но по пьесе выходит, что она герой и революция выше чувств и личного.
     Марютка – миловидная актриса  в возрасте, но  не ахти – образ-то деревенской бабы, а он – актер-красавец, под два метра рост, худощавый, лет сорока, благородное и интеллигентное лицо, в общем все в нем ложится на эту трагическую роль. В театре это амплуа так и называется « герой-любовник».
 В общем на гастролях актеру делать нечего, партнерша для реального отдыха – не вариант, даже, извините, с натягом. А две-три недели нало отдать Родине и отбарабанить запланированные спектакли.  Да и свеженького чего-то хочется. И на его радость – повезло!
     В сельпо усмотрел он девушку - то ли заведующую, то ли продавщицу, то ли все в одном флаконе. Но не в этом дело. Она – красавица! Описывать не буду, просто примите это как факт. Но стал он по несколько раз в день захаживать, приглашать на спектакль и сначала осторожно, а потом в открытую склонять к животному сексу с мастером столичной сцены.
   Девушка  - тем не менее – ни в какую! Я – замужем, село маленькое, узнают, и хочется и колется, в общем две недели уговоров – коту под хвост. Уже все в группе, приехавшей с ним, знают эту эпопею, посмеиваются над ним и втихаря и вслух, но от этого дело не продвинулось.
    И вот последний  спектакль – он по традиции играется в месте дислокации  и проживания, актер ее приглашает на спектакль, где, наконец, она сможет его увидеть во всей красе и договаривается потом с ней встретиться «поболтать-попрощаться», в общем, по ее тону он понимает, что она готова к встрече за заборчиком клуба.
     А надо сказать, что ехидство, подколы в его адрес  героя-любовника  уже звучат не как ирония, а как издевка. Поэтому, чтобы не быть  голословным, он сообщает о месте свиданки одному приятелю, тот другому, а там – уже понеслось г…о по трубам. Поэтому после спектакля в засаде у заборчика залегло понаблюдать за развитием сюжета уже человек двенадцать, при этом не только мужчин.
    Спектакль заканчивается, темень, фонари только на центральной улице, за клубом – свет – только от луны и звезд, романтика, мать ее…
   Девушка с опаской, после долгих и мучительных угрызений совести, версий для мужа о переучете, многодневных сомнений все-таки пришла! Вся в красивом,  в ожидании  долгожданного праздника и обещанных  запретных  удовольствий.  
    И они без разговоров, как взрослые люди, тем более все уже двадцать раз проговорено и все произнесено, вступают в долгожданную связь.
   Девушка быстро упирается в заборчик, подобрав юбки, он  пристраивается сзади. Все отлично, даже замечательно, но… его воздержание, волнение, обстановка - экстрим и, после  пары толчков  и секунд, все быстро завершается…
     Пауза. Она - не оборачиваясь, опускает юбки, не спеша отряхивает руки, приглаживается, поворачивается к нему и по матерински  тепло, с легкой горечью, но большим разочарованием, с глубоким вздохом  произносит:
- Эх, ты,…бля, …    е-ба-ка !
  Все вокруг замирает, еще одна пауза и … грохот смеха за забором, стон, вой… Девушка бежит, он стоит. 
       P.S. После начала театрального сезона на стационаре, в сентябре, никто в театре нашего героя-любовника не называл никак, кроме как   «е-ба-ка!»  (именно растягивая слова и с ее интонациями), через два месяца это прекрасный актер перешел в другой театр… Вот так бывает, не знаешь, где найдешь, где потеряешь…