История №51923

Бабушка моя, покойница, царствие небесное, не раз говорила, что деньги,
не заработанные собственным горбом, в прок не пойдут.
В справедливости бабушкиных слов мне пару раз довелось убедиться на
собственной шкуре.
Первый раз это было в начале восьмидесятых. Ехали мы с приятелем из
Костромы в Ярославль, к нему в гости. Оба только что вернулись из армии,
привыкали к гражданке, и жизнь представлялась в розовом цвете. Лето.
Жара. Междугородний автобус «Икарус», набитый под завязку. Мы пьем пиво,
разговариваем, смеемся. Бабки на нас ворчат. Перед Ярославлем народ
потихоньку стал сходить и задышалось легче. Смотрим - заднее сиденье
совсем пустое. А пойдем-ка мы туда, что б никому не мешать.
А на заднем сиденье, в уголке, сиротливо лежит сумка. Черная, кожаная,
«через плечо», с эмблемой Олимпиады-80. Я себе, помню, такую хотел. Но
уж больно дорого она для меня стоила. Рублей 60-70, что ли. Видимо по
этой причине я и мужика, хозяина сумки, хорошо запомнил. И точно видел,
что мужик сошел.
Ну, надо же глянуть, чего там, в сумке. Открываем… И ох… обалдели! Сумка
набита деньгами в банковских упаковках!
Быстро закрыли. Выходили из автобуса в Ярославле как партизаны,
прикрывая сумку от нескромных взглядов. Ехали в троллейбусе - потели от
волнения. Все - молча!
Дома закрылись на все замки и пересчитали. Сейчас не помню точную цифру,
но семь тысяч без каких-то копеек! Сумма фантастическая по тем временам.
Стоимость Жигулей. И больше в сумке - ничего. Ни бумажки. От
неимоверности суммы вопрос, что делать дальше с деньгами, нам даже в
голову не приходил.
Вечером вернулась с работы мать приятеля, и вникнув в ситуацию, сказала:
«Если бы десять рублей, или сто - понятно. А с такими деньгами, ребята,
не шутят. Идите-ка в милицию от греха. И не в наше, местное отделение, а
в центральное»
Дежурный сначала попытался сбагрить нас в стол находок, но увидев
содержимое сумки и услышав сумму, сделал круглые глаза и вызвал следака.
И понеслось. Протоколы, допросы, дознания… Как выглядел мужик? Где
сошел? Кто еще с ним сошел? Вспомнили все, что и не знали. Полдня нас
мурыжили.
Когда из ментовки вышли, приятель закурил и сказал: «Эх! Надо было хоть
пару червонцев на пиво заныкать» Вздохнули и пошли. И забыли.
А через неделю приходит с почты извещение на посылку. Пошли мы получать.
В посылке кассетный магнитофон «Парус» - чудо советской
радиопромышленности и письмо от мужика с миллионом благодарностей и
историей денег. Пишет мужик, что спасли мы его от смерти и позора.
История простая. Бичевали четверо мужиков на Северах. Один из них стоял
в очереди на машину. Очередь подошла. Сложили мужики средства и решили
их утроить путем перегона и перепродажи новеньких Жигулей. Гонца со
всеми деньгами отправили выправлять машину. Он всю дорогу в самолете,
поезде с нее глаз не спускал. Не спал практически. Несколько суток. А в
автобусе сморило его. Вышел на автопилоте. Ведь говорят же, что чего
больше всего боишься, - то и случается. Чухнулся через пару часов. А
поезд ушел. Ну все - думает мужик. И забухал с горя. А на третий день -
менты. «Ваша сумка? Па-а-алучите, распишитесь! » Все не так, конечно, но
деньги вернули до копейки. Видно, и ментам такой кусок велик показался.
Мы, радостные, затарились пивом, пришли домой, новенький магнитофон
поставили на окно, включили. Окна на распашку, двенадцатый этаж.
Потянулся приятель за бутылкой неудобно, магнитофон задел, и тот, не
доиграв и трех песен - за окно. Вдребезги. Хорошо, никто не шел внизу.

Во второй раз история повторилась до обидного наоборот. Спустя лет
десять. Учился я в институте заочно. Только сессия началась.
По дороге из института на автобусной остановке нашел сто рублей.
Счастье-то какое! Надо быстро потратить. Захожу в магазин. Вижу
замечательную черную кожаную сумку. «Через плечо» А мне как раз в
институт не с чем ездить. Купил. Даже не екнулась нигде десятилетней
давности история.
На следующий день, выходя из вагона метро, я забыл эту сумку на сиденье.
Не пьяный. Не сонный. Вообще не понимаю как. Со всеми документами:
паспорт, зачетка, пропуск, про другие мелочи, типа учебников из
библиотеки я уж и не говорю.

Когда моя бабка говорила про деньги, не нажитые своим трудом, дед обычно
добавлял, что их, если нашел, надо или пропить, или нищим отдать. Потом
косился на бабку и добавлял: «Но лучше, конечно, - пропить…»