История №495655

Летнюю студенческую практику принято вспоминать, сладко зажмурившись и
пустив слюну до подбородка. Девушки, комары, шашлыки, комары, песни у
костра, комары… - вот что можно услышать от адепта Тимирязевки или
Универа Геодезии и Картографии: благословенных вузов, ссылающих своих
воспитанников на поля и в леса России.

Сеченовка не может похвастать такой романтикой. Не дай Бог
студентов-медиков пошлют на поля и в леса - это будет означать, что
началась Третья Мировая и фронту нужны санитары. Медицинская практика
проходит в специальных клиниках. И, между прочим, у студентов Сеченовки
есть мощный стимул хорошо учиться: все знают, что троечники на летней
практике носят судна. Хорошисты судна уже не носят, но частенько сидят в
ночную смену с привередливыми больными. А вот лучшие отличники
отправляются на практику в санатории, что практически равноценно
отпуску. Судите сами – бесплатный стол, бесплатный курорт, да и многие
отдыхающие – молодые и красивые девушки, так что…

Впрочем, погодите завидовать. Мест в раю мало, и дорожка туда узкая, а
желающих – пруд пруди. В прошлом году, например, в санатории укатили
только девушки. Тёме и Ярику декан огласил другой приговор: оба они
отправляются в районный отдел опеки и помогают социальным работникам
освидетельствовать детей.
- Работа не пыльная и не трудная, - произнёс рекламку декан. – Только,
знаете, дети будут… тёмненькие.
- Цыгане и молдаване?
- Нет, русские. Но тёмненькие. Из неблагополучных семей. Готовьтесь
услышать детский мат и увидеть детский алкоголизм.
- Каждый день в своём подъезде вижу, - пожал плечами Тёма.
- Ну, тогда с Богом. И помните, ребята – от ваших заключений зависит
судьба детей. Если признаете условия жизни опасными и угрожающими
здоровью – ребёнок отправляется в детдом.
Тёма и Ярик переглянулись.
- Вадим Александрович, а… может, мы лучше судна потаскаем?
- Нет, Артём. Если вы, двое ответственных орлов, пойдёте таскать судна,
в опеку попадут двое троечников. Они там такую ювенальную юстицию
натворят, что никакие отличники потом не разрулят.

Тёма и Ярик нехотя поплелись в опеку. Там их встретила инспектор –
полная экзальтированная дама.
- О! Из Сеченовки! На практику? Отлично! Только вас здесь и не хватало!
Я в хорошем смысле, - пояснила дама. - Надеюсь, вы понимаете, что с
этого момента являетесь взрослыми людьми и несёте ответственность за
других?
Тёма и Ярик без энтузиазма кивнули.
- Проверим, - сказала дама и извлекла из шкафа папку с бумагами. – Вот
адрес мальчика. Зовут его Денис, возраст – 12 лет. Вчера поступил сигнал
от соседки-пенсионерки: мальчик живёт один, родителей нет, у
тётки-опекунши каждую неделю гостит белочка (белая горячка, то есть), да
и обитает тётка на другом конце Москвы. Вот, зачитываю: «Просим
разобраться с мальчиком, а то что это за безобразие. Раньше ходил
худенький, слабенький, а теперь его совсем не видно. Может быть, из-за
плохого питания он заболел, а, может, уже умер. Ещё мы думаем, что в
квартире наркопритон или что похуже: к мальчику всё время шастают такие
же малолетки, как он. Чем они занимаются в квартире, непонятно. Скорее
разберитесь с мальчиком, нам из-за него страшно».
Да, вот такие дела, - заключила дама, отложив кляузу в сторону. - Этот
мальчик – первый кандидат на попадание в детдом. И тут уже решать вам,
дорогие мои эскулапы. Судя по всему, ребёнок в ужасном состоянии. Если
он действительно несколько лет плохо питался, вы найдёте у него
истощение, дистрофию, букет внутренних заболеваний и наверняка
что-нибудь психическое. Но, по крайней мере, мы должны попытаться его
спасти.

…Подходя к двери денискиной квартиры, Тёма и Ярик приготовились увидеть
страшное. Тёма вообразил: вот он входит внутрь, а там - чёрные стены,
почерневший стол и почерневшая табуретка, причём на столе – бутылка
водки, под столом – гора шприцов, а в углу – гора гандончиков…

Позвонили в дверь.
Через несколько секунд она открылась. Тёма и Ярик решительно вошли
внутрь и увидели… ясноглазого светловолосого мальчугана, без малейших
признаков истощения, чесотки и депрессии. Мальчуган довольно хитро
смотрел на парней и улыбался.
Тёма опешил и забыл всё, что хотел сказать. Он только спросил:
- Ты… это ты?
- Я – это я, - резонно ответил мальчуган. – А ты кто?
- Мы из опеки, - ответил за Тёму Ярик.
- Не надо тут никого опекать. Год назад ко мне уже приходила девчонка из
опеки. Зашла, посмотрела и ушла.
- И ничего не сказала?
- Сказала, что вышла бы за меня замуж, будь я на десять лет старше.

Тёма и Ярик осмотрелись. Прихожая была в идеальном состоянии – прибрана,
вылизана, на ламинате лежал чистый коврик. Потом они прошли в комнату –
там тоже царил образцовый порядок. Туалет и ванная тоже сверкали
чистотой.
- Ты точно живёшь один? – усомнился Тёма.
- По субботам приходит тётка, приносит немного денег. Но я её надолго не
пускаю – она у меня пьяница. После неё приходится полдня квартиру
проветривать.
Ярик прошёл на кухню, открыл холодильник и охнул:
- А что ж ты ешь?
В холодильнике лежало несколько килограммов картошки – и только.
- Не видишь, что ли? – удивился Денис. – Картошку ем. Могу сварить, могу
пожарить.
- И больше ничего не ешь?
- Почему? Хлеб ем.
- И всё?!
- На другую еду денег нет. А что, я не жалуюсь.
- И как ты себя чувствуешь от такой еды?
- Хорошо!

Уходя, Тёма и Ярик составили заключение для опеки: «Денис Иванов, 12
лет. Абсолютно здоров: жалоб нет, масса тела нормальная, кожа сухая и
чистая. Ведёт полноценную жизнь, в опеке не нуждается и просит его
больше не беспокоить.
NB (приписано рукой Дениса): Думаю, из меня выйдит отличный апикун.
Можно рассмотреть мою кандедатуру, когда я вырасту? Пожалуйста, я очень
хароший».