История №495054

Однажды я попал на приём к настоящему американскому мультимиллионеру,
проживавшему под Чикаго. Его отец, Вальтер Мортенсон, был тем самым
умным химиком, который изобрёл знаменитый гортекс, материал для
альпинистских курток. Деньги за свой патент он потратил на юридическое
образование в области патентного права, а дальше просто скупал патенты
на перспективные химические материалы – нормальные юристы и бизнесмены в
химии смыслили так себе и были ему в этом не конкуренты. Ко времени
моего визита старшего Мортенсона уже не было в живых, приём вёл его сын,
весивший к тому времени что-то около четырёхсот миллионов.

На входе в его особняк я сразу разглядел хозяйку дома – эффектную
высокую восточную красавицу, просто увешанную золотыми цацками. Она
любезно развлекала беседой невыразительного застенчивого долговязого
паренька в потёртых джинсах. «Ну как можно припереться на такой приём в
таких джинсах!» - внутренне изумился я. На остальной полусотне гостей,
включая меня, было одето всё самое лучшее – не каждый же день попадаешь
в гости к мультимиллионеру. Я подошёл к этой странной паре, чтобы
представиться хозяйке, и попал на довольно забавный момент их разговора.
Роскошная золотая дама оказалась директором научной библиотеки одной
солнечной республики бывшего СССР и как раз жаловалась пареньку на свою
зарплату в пятнадцать долларов в месяц. Офигевший от этого рассказа
паренёк в джинсах и оказался тем самым мультимиллионером, младшим
Мортенсоном.

Подходили всё новые гости, и к нему было не пробиться – я от души
занялся фуршетом и другими гостями. Но под конец приёма я всё-таки с ним
разговорился. Оказалось, что у нас на удивление много общего – оба
увлекались фотографией, историей и путешествиями. Американцы легко
поддерживают приятельскую манеру общения, и вскоре я вообще забыл за
разговором, что он мультимиллионер – меня лично это не касалось никаким
боком. И только когда мы стали прощаться, мне вдруг пришло в голову –
передо мной стоит человек, который одним росчерком на чековой книжке,
тысяч так на сто долларов, может радикально изменить всю мою жизнь к
лучшему, даже не заметив этой финансовой потери – сам он похоже тратил
только на фотоаппараты и авиабилеты. И тогда я понял, какая это
невидимая непробиваемая штука, человеческая этика – для него было
совершенно немыслимым предложить, а для меня попросить, хотя бы
несчастные сто долларов, которые в то время мне кстати совершенно бы не
помешали…