История №479805

ПРО АНГЕЛОВ-ХРАНИТЕЛЕЙ

Стивен Кинг как-то сказал, цитирую по памяти в вольном переводе:
«Всё свое детство я и мои друзья вечно попадали в такие передряги, что
до сих пор не могу себе объяснить, почему мы все остались живы - если
только не предположить существования ангелов-хранителей».

Эти строки застряли у меня в памяти, потому что они прямо о моей
дружеской компании. Как наверное и о вашей, дорогой читатель, если у вас
было нормальное детство. Я еще легко отделался - мой отец, например, всё
свое детство развлекался прыжками с товарняка на ходу. Других
развлечений на их маленьком полустанке почти не было. После такого
детства пытаться испугать или хотя бы смутить моего отца – до сих пор
совершенно бессмысленное занятие.

Что касается меня, наверно в душе я остался мальчишкой, потому что
помощь ангелов-хранителей мне до сих пор регулярно требуется позарез.

Май 92-го, Владивосток. На самодеятельной экскурсии по взрывавшемуся
арсеналу ТОФ по мне прямой наводкой зафигачили два десятка ракет класса
«земля-земля». Я уже как-то рассказывал о том случае, вспоминаю его
здесь потому, что после него особенно забавны были разнообразные
опасности, витавшие впоследствии надо мной за границей.

Август 97-го, Урбана-Шампэйн, это недалеко от одной из самых знаменитых
столиц преступного мира США - Чикаго. На второй день по приезде меня
подвергли такой мощной ориентации для иностранных студентов, что она
больше походила на обряд инициации подростков какого-нибудь сурового
туземного племени. Полицейский показал мне карту местной криминогенной
обстановки. Весь огромный кампус на этой карте был окрашен безмятежной
голубой краской нулевой преступности.
Но на карте зияло страшное кроваво-красное пятно - там, где цепочкой
выстроились на выходе из кампуса пивные бары. Пятно это было удивительно
компактным – судя по карте, у надравшегося студента после выхода из бара
было в запасе буквально шагов пятьдесят, чтобы совершить преступление и
упасть замертво. Мне было настойчиво рекомендовано держаться подальше от
этого места в темное время суток, как от логова собаки Баскервилей.
Сориентировавшись, я вспомнил эту жуткую улицу – оказывается, как раз
накануне ночью на свежекупленном велосипеде я сунулся туда по незнанию.
Возле баров там действительно стояла сотня порядком разгоряченных
студентов. Я бы их объехал по проезжей части, но задолго до моего
приближения вся эта толпа вдруг расступилась в обе стороны, полностью
очистив мне пешеходный тротуар. Объезжать или тем более поворачивать в
этой ситуации было нелепо, и я покатил вдоль всей толпы, чувствуя
спиной, что сразу за мной она тихо смыкается.
Я до сих пор не думаю, что они расступились, офигев от моей смелости –
это была врожденная американская предупредительность, которую, как и
талант у русских, не пропьешь…

Декабрь 97-го, та же Урбана. Перед самыми рождественскими каникулами
местная университетская газета вышла под леденящим душу заголовком:
«В ЭТУ НОЧЬ 11 НАШИХ СТУДЕНТОВ ПАЛИ ЖЕРТВОЙ СЕКСУАЛЬНОГО МАНЬЯКА».
Я подивился сексуальной мощи маньяка, для США действительно
впечатляющей, и прочёл статью целиком. Выяснилось следующее: в ночь
перед разъездом на каникулы общага перепилась в дрова.
Всюду лежали бесчувственные тела студентов, все двери были открыты.
Маньяк коварно подкрадывался к очередной жертве, но жертва всякий раз
просыпалась и посылала его нах. После чего засыпала снова.
11-й по счёту спящий студент оказался русским, схватил маньяка за руку и
навалял ему по полной программе, очень далеко прогулявшись за пределы
необходимой самообороны. В суд ушли два встречных иска…

Август 98-го, Вашингтон. После окончательного расставания с любимой
девушкой, жившей в черном довольно криминальном районе Бруклин Стэйшн, я
в состоянии полной прострации отправился гулять на костылях по этому
самому району ближе к полуночи. Душа уже не просила никакой романтики,
но задница всё еще настойчиво искала приключений.
И она их легко нашла. В узком переулке мне навстречу направились трое
здоровенных негров. Они весело и энергично приближались ко мне плечом к
плечу, легко перегораживая собой весь переулок.
Убегать от них на костылях было бессмысленно. Сжав зубы, я продолжал
ковылять им навстречу, твердо намереваясь дорого продать свою
незадачливую жизнь. Почти поравнявшись со мной, негры вдруг
перестроились гуськом и прошли мимо. Они шли быстро, но каждый из них по
очереди приветливо кивнул мне и сказал своё
отдельное «Хай! » Я настолько растерялся, что ответное «Хай! »
сказал только после их третьего. Видимо, оно получилось очень жалобным,
потому что негры вдруг остановились как вскопанные.
Они провели со мной ту ночь в ближайшем пабе, сделав её гораздо более
радостной, чем она была до их появления.

Нулевые, Владивосток. В клубе ко мне подсела девушка, к которой нагло
приставали два каких-то урода. Она явно искала у меня спасения, но её
переход под моё крыло эти два крутых перца восприняли крайне болезненно.
Довольно быстро стало ясно, что мои габариты их абсолютно не впечатлили,
и драки не избежать. На выходе из клуба они нас настигли. Пока я наскоро
вспоминал свои скромные навыки рукопашного боя, девушка взвилась в
воздух и без всяких там криков
«ииийй-яяя! » шутя вырубила их обоих, после чего обернулась ко мне с
лучезарной улыбкой. В голове мелькнуло почти некрасовское –
«Слона на скаку остановит…»

Апрель этого года, Сеул. На выходе из ночного клуба подошла тоненькая
красавица–кореянка лет двадцати пяти и заговорила со мной на
великолепном английском. Довольно скоро она перешла ко вполне
предсказуемому предложению выпить с ней чашку чая у неё на квартире
буквально за углом. «Русиш моралишен! » - сказал я себе строго.
А ей вежливо объяснил, что девушек здесь не снимаю, и вообще у меня на
родине есть любимая. «Ну зачем вы так» - с мягким упрёком ответила
девушка – «у меня достаточно денег, и тоже есть любимый парень.
Он кстати москвич, и ваш акцент мне его приятно напоминает.
Сейчас он в отъезде, и я очень по нему скучаю. А домой зову к себе,
потому что хочу показать вам свои работы – я дизайнер-модельер одежды».
Наверно, в этом месте мне следовало испугаться возможной разводки типа
димедрола в чашке чая или некстати вернувшегося её приятеля, а также
собственных низменных наклонностей. Но я сказал себе, что моя любовь
дешево стоит, если я не в состоянии спокойно провести ночь с симпатичной
девушкой, желающей показать мне свои работы.
Я согласился и действительно провел у неё дома потрясающую ночь, не
имевшую никакого отношения к сексу. Её квартира была вся заставлена
манекенами в одеждах высокой моды, а в толстых альбомах лежали тысячи её
замечательных эскизов. Боюсь, что я невольно пялился на неё
саму всё-таки больше, чем на её работы. Но по крайней мере я знаю точно
– эта прекрасная талантливая девушка подарила мне свою ночь совершенно
бесплатно и без всяких попыток совращения.
Если не считать того, что из всей мебели в маленькой квартире
присутствовала только кровать, на которой мы и сидели…

Август, ночь, набережная в центре Владивостока, танцевальная баржа.
На праздник ВДВ все восточные люди спрятались подальше, и мужественным
десантникам оставалось гаситься только друг с другом.
В ту ночь я понял – не надо бояться высоких широкоплечих десантников.
Они уверены в своих силах и поэтому довольно миролюбивы.
Бояться надо самых низеньких широкоплечих десантников – им всю жизнь
приходится доказывать, что они тоже мужчины. Причина каждой драмы была
проста и по-человечески понятна – десантник пришел на любимый праздник с
любимой девушкой, отошёл пописать, писал полчаса, возвращается – а тут
хлобысь, его любимая девушка уже танцует медляк в обнимку с другим!!! У
каждого друзья, которые не бросят в трудную минуту. Уворачиваясь от туш
пролетавших мимо десантников, я с изумлением заметил, что у них
счастливые лица. Я вдруг понял, что им очень не хватает армейских
полётов в их нынешней повседневной жизни.

Друзья! Так уж получилось, что я люблю и знаю историю. Если вы нет,
поверьте на слово – нам повезло родиться и жить в удивительно
миролюбивую эпоху. Я не знаю, кем и где были в этой жизни ваши предки,
но одно я знаю точно - они были потрясающе везучими людьми.
Все до единого и с самого рождения. Иначе бы вас на этом свете не
появилось. Оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, сколько в ней случилось
хорошего и интересного благодаря вовремя проявленной хотя бы минимальной
наглости - без неё не было бы даже моего сына.
В нашей взрослой рассудочной жизни не оставляйте своих ангелов-
хранителей совсем уж без работы – они ведь могут и обидеться…